Новая школа

Засыпал, подскакивал, просыпался и снова засыпал. За закрытыми глазами видел смерть. Там каждый раз заново лопалась чужая голова, разлеталась на ошметки. Если же голова была целой, то она пускала пузыри и уходила под воду, а после каждого сна с лодкой тошнило как от настоящей качки. Затирал лицо до красных пятен. Пытался вообще не думать, но постоянно лезло всякое. В какой-то момент угораздило понять, что, может, скоро за душой будет уже не один, а два трупа. По спине прошла волна дрожи, остановившись где-то у горла. Вроде Рауль был относительно цел, не умирают же от одной пули… Хотя режиссер, блять, помер. А ведь в деревне ничего кроме обеззараживающего толком и нет, наверное. Стало всё равно на правосудие, а уж тем более на срок. Стыдно. Хотелось остаться человеком перед самим собой. Может, он ещё жив и его можно спасти, жить с одним трупом Боря уже хотя бы привык. Бессонная ночь закончилась. Решил нагрянуть к теткам наступившим днем: проверить, как он восстанавливается. Зашел в аптеку, посмотрел на полки, взял какой-то обезбол, что дали без рецепта, йода, марли.

***

— Ой, Боря, а ты чего тут? Мне Ванюша не звонил… — А я один. Проведать, — он натянул, какую смог, улыбку и поднял пакет из аптеки. Тетка еле скривила губы и нахмурилась. — Ну что ты, Боречка. Так же нельзя, отдыхать надо человеку, вон ранение какое. У меня вот Коленька мой как после афгана раненый приехал, так ему только тишь да покой, тишь да покой, вот мы его все вопросами мучали, а он от инфаркта и помер, — вместе с паром из ее рта наружу вылетел нервный смех. Хенк всё так же стоял перед входом на участок. Тетка с минуту помолчала, оглядела его с ног до головы и резко всплеснула руками. — Ох, ну вижу, старался ты, другу своему собирал что-то, волнуешься наверняка. Давай я передам ему, как проснётся, посмотрит… Она протянула руку к пакету, не открывая калитки. Боря отшатнулся назад и сдвинул брови. — Мне его увидеть надо. — Боречка, ты чего? Я же сказала уже. Давай сюда пакетик, все у нас хорошо будет. Он приблизился, протянул пакет и в последний момент, когда тетка подалась вперед, вытолкнул калитку ногой. — Я всё-таки посмотрю, теть Шур, — он быстро зашагал вперёд, не слушая возмущений. В предбаннике, облокотившись о стену, сидел перевязанный Рауль. — О, ещё один санитар. Боря замер на пороге. Жив. Дышит сидит. Надо рану посмотреть. — Ну что же вы так, мальчики, — соседка нагнала его, укладывая руку на плечо, — вы бы хоть сказали, что собирались встретиться, я бы чаю заварила. Рауль с интересом смотрел на замершего Хенкина. — Да, нам поговорить надо, — он медленно шагнул внутрь, давая тетке пройти в дом и оставить их наедине. Предбанник был немного тесным, но светлым. По периметру всей комнатки шли окна в выбеленных рамах. Боря упирался спиной в гору дров и какого-то хлама наротив Рауля. — Чего пришёл? — его речь была слегка заторможенной. — Ты как? Рауль закатил глаза. — Пришел чего? — Узнать, как ты… — Боря отвёл взгляд, сейчас вся эта затея казалась очень глупой. — Что, дуэлянта замучила совесть? Ответа не последовало. — Может, и помочь теперь хочешь? Хенк все так же молча поднял на него голову и неуверенно кивнул. Рауль несколько долгих секунд водил языком по пересохшему небу, смиряя его задумчивым взглядом. — Ну садись тогда. Боря послушно сел рядом и протянул пакет. — Гостинцы — это хорошо. Рауль выпрямился, повертел таблетки в руке, а потом ухмыльнулся и зашуршал пустым пакетом Боря потерянно огляделся. Его уха невесомо коснулись чужие губы, произнося еле слышное: «Не пей чай». — Ну что, рассказывай, — Рауль отбросил скомканный пакет в сторону и снова откинулся на спину. — Ч-что? — Боря вроде как и репетировал дома, но не ожидал, что у него перехватят инициативу. — Я же у тебя не первый? — он ухмыльнулся, а Боря вытаращил глаза. — Ну ты бы сюда иначе не пришел. Сколько до меня уже так подстрелилось? Он приоткрыл рот, набрал воздуха и сразу закашлялся. — Ну че ты, не дрейфь, — он потянулся к Хенку и ещё слабой рукой толкнул его в колено, — я же всё по глазам твоим вижу. Рыбак рыбака. — В смысле? — Ну блять, ты реально не догоняешь? — он лениво переложил голову с одного плеча на другое, — Я тоже убийца. Так понятнее? Боря изумленно поднял брови и отодвинулся. Рауль не двигался с места. — Ну что ты начинаешь… — он устало закатил глаза, — Что, реально первый? — Нет. — Ну вот, я же говорю, оно в тебе уже сидит. И никуда не денется. Второй? Боря молча отвернулся. — То-то ты робкий такой, — Рауль по-странному усмехнулся, только ртом. Остальные мышцы лица не двигались, — наверное, ещё рационализируешь сидишь. Помог тебе пади, что рассказал, теперь значит уже убийцу подстрелил, а не просто какого-то уебана. Хенкин каменел с каждым словом. Очень неприятно было ощущать, как Рауль читал его мысли последних дней, часов и минут. — Всё ведь по справедливости у тебя, такой молодец… — он перевел гуляющий по помещению взгляд на Борю, — И как же ты восстанавливал её в свой первый раз? — Застрелил. — Это понятно, банально. Давно? — Рауль раскинулся на скамейке и стучал пальцами по дереву. — Нет. — А меня решил, значит, по горячим следам? И кому же так не повезло? — Пидору одному. — Игорю, что ли? — он хохотнул, сгибаясь, — то-то Стасик был хмурый какой-то. А пидорасы тебе чем не угодили? — Не знаю, не важно, — раздражённо ответил Боря. — Интересно. Они молчали несколько минут, тишины не выдержал гость. — А ты?… — Давно ещё, примерно в твоём возрасте, кстати, — Рауль о чем-то задумался и сел прямо, — А ты же Борис у нас, да? Ну ничего, пойдет. Бо-рень-ка… Жить хочешь? Хенк недоверчиво приподнял бровь. — Вижу, что хочешь. А как — не знаешь, — он повернул Борино лицо к себе пальцем, — А я знаю. Хенк уже совсем запутался. Когда он собрался спросить еще кое-что, в предбанник открылась дверь со стороны дома. — Приходите ещё, — еле слышно процедил Кудинов, переводя взгляд на тетку. Боря подскочил и развернулся. — Мне бежать надо, теть Шур, я завтра приду обязательно. Можете, пожалуйста, перевязать его ещё разок? Я бинтов принес. Она нахмурилась и ничего не ответила, но бинты взяла.