suitable candidate for darkness

      — Баки… — протянула я, лежа спиной на холодном полу. — Баки, ты пришел…       — Пришел, ведь ты мое задание. — через безостановочное головокружение я могла разглядеть теплую улыбку алых губ на его лице. — Как себя чувствуешь?       — Ужасно, Баки, просто отвратительно. — хмыкнула. — Но я так скучала по тебе, Баки…       Мужчина нисколько не изменился. Шоколадные волосы все так же хаотично спадали на его серьезное лицо, на подбородке виднелась короткая щетина, и глубокие серые глаза характерно пронзали меня. Солдат был по-прежнему одет в свою привычную форму, а его металлический протез блестел даже от тусклого моргающего света ламп. Он приблизился ко мне, протянув человеческую руку со словами:       — Поднимайся, пошли.       — Куда мы пойдем? — захрустев костями, я с трудом поднялась на ноги, повиснув на мужской руке.       — Выведу тебя отсюда.       — А остальные?       — И остальных мы найдем.       Масса странно-приятных, но отдаленных чувств заполонила пространство, между тем мой взгляд не мог покинуть лицо Солдата. Со стороны, должно быть, это походило на посмешище, ведь мужчина вел меня под руку, а я пялилась на него как в бреду. Тем не менее Барнс никак не обращал на это внимания, продолжая идти и сжимая мой локоть все сильнее.       — Неужели нет ни малейшего страха передо мной?       — Нет. — я усмехнулась, спотыкаясь за собственную ногу. — С тобой наоборот спокойнее. Почему я должна бояться?       — Я просто спросил. Каково тебе быть суперсолдатом?       — Нормально. Достаточно неплохо. А тебе?       Мужчина резко остановился, взглянув на меня исподлобья.       — И мне нормально. — холодно отчеканил он.       Тогда наши взгляды встретились, и я невольно попятилась назад, заметив, что Баки на миллиметр двинулся вперед ко мне. Да, настолько детально мы видели вещи и чутко распознавали их. Нет, я не испугалась, но значительно опешила, не зная, что он предпримет. Вскоре моя спина плотно прилегла к ледяной стене, и Зимний солдат остановился в нескольких сантиметрах от меня. Даже наши ботинки касались друг друга носами. Его человеческая теплая рука потянулась к моему лицу, мягко ложась на него ладонью и поглаживая. Двумя пальцами он осторожно убрал упавшие пряди темных волос, снова поглаживая кожу. Автоматически я наклонила голову под стать его ладони, несколько потираясь о нее. Клянусь, я заметила едва видимую улыбку на его лице, но больше всего она выражалась в его серых глазах. Я знала: он улыбался внутри себя.       — Тяжело ломать программу, скажи?       Зимний солдат не ответил, а лишь незаметно пожал широкими массивными плечами. Он облизал высохшие губы, приклонившись ближе к моим и горячо дыша в них. Я чувствовала, как моя кожа начинала гореть и внутри стала порхать гигантская бабочка, из-за чего я чувствовало приятное и тянущее волнение. Мое сознание будто было затуманено: я забывала о плохом и обо всем в принципе, когда фокусировалась на Баки. Он выглядел как темнота и злость, которая настолько сильно притягивала и очаровывала, что я не могла противостоять. Мои небольшие бледные ладони легли на мужскую грудную клетку, прощупывая кожаную броню и вставки на ней, но неожиданно для меня Солдат убрал мои руки, не показав никаких эмоций, продолжил путь вперед, поставив меня в ступор. Он вел себя странно, конечно, ведь его тело никак не подчинялось сознанию, да и сознание ему тоже не принадлежало. Полноценный раб программы — Баки Барнс.       — Я хочу с тобой поговорить, Баки. Я тебя так ждала. — будучи не в состоянии отдавать отчет своим словам, внутри себя я нахмурилась.       — Не судьба.       — Баки, ну ты же сильнее этой программы, я знаю, что сможешь ей противостоять.       — Все не так легко, как ты думаешь, Клаудия. — он снова резко остановился, съедая меня ненавистным взглядом. — Мне прикажут тебя убить, и я тебя убью.       — Но у меня ведь тоже так… — я растерялась от несколько повышенного голоса Солдата.       — Нет, у тебя не так, давай оба признаем это. Профессор как можно сильнее постарался, чтобы твое сознание принадлежало тебе. И спросят у меня, я отвечу, потому что не смогу противостоять этому. А если они узнают, то ты — труп.       Каждое слово Баки выплевывал с ненавистью и разочарованием, а его глаза словно наполнялись слезами от подступающей к горлу горечи осознания смысла своей жизни или его кромешного отсутствия. Он закрыл лицо руками, грубо потирая его, затем поправил волосы, и уже через секунду его эмоциональный поток был заблокирован собственной программой. Мужчина проговорил:       — Пошли.       Мы шли в тишине. Я чувствовала вину за то, что пробудила в нем бурю негатива, а он снова превратился в каменную глыбу, и, бьюсь об заклад, ему не нужны были бы мои извинения. Мы шли, и я даже радовалась, что Баки следовал рядом. Поймала себя на мысли, что настоящего Барнса едва знала. Каков же он был, как обыкновенный человек? Раз за разом я видела только оболочку Зимнего Солдата, но и тот меня очевидно привлекал. А внутри этой оболочки сидел Баки, наверное, уже не пытавшийся вырваться наружу, потому что каждая последующая попытка завершалась крахом, перезагрузкой сознания. Моя челюсть задрожала от натиска негодования и жалости, но эти чувства были так далеки и неуловимы, к моему непониманию. Мимо нас пронеслись десятки дверей, выглядевших в точности одинаково, и в один прекрасный миг впереди я могла увидеть выход из Госпиталя. Это знание вселило в меня необыкновенное облегчение. Зимний солдат встал на месте, махнув рукой вперед, как бы показывая, чтобы я уходила, но…

***

      Мои глаза неохотно и с болью раскрылись. Удивительно, что лежа на полу в коридоре неизвестное количество времени, я осталась живой. С хрустом костей уселась, простонав; спина прилегла к по-прежнему прохладной стене, и, осмотревшись по сторонам, я видела только коридоры. Уже через пару секунд я билась в вакууме разочарования и обиды на мое собственное сознание, которое, видимо, никогда не собиралось перестать издеваться. Как бы то ни было, требовалось продолжать путь. Локи не было, Лукаса тоже, где они — неизвестно, нужно было позаботиться о самой себе. Я с гортанным нытьем встала на ноги, но удерживаться на них было крайне тяжело, так как голова безудержно кружилась. Ощущения напоминали мне надутый шар, в который ткнуть — и он лопнет, так и с моей вздутой головой. Мне снова показалось, что я в бреду. Двигалась неуклюже, нечасто перебирала ногами по полу, рукой — по стенке, а смотрела куда-то вниз. Одиночество, оказывается, настолько болезненная вещь, когда у тебя есть кто-то. Сейчас я бы хотела быть рядом хоть с кем угодно, дабы не раствориться в воздухе.       Мысли плавно переплыли в другое русло: я задумалась о том, что мне приснилось, а точнее — кто. Неужели я настолько сильно скучаю по Солдату, но сама не могу отдать себе этот отчет? Мое сердце кольнуло. Тело же попыталось вспомнить те невесомые, совершенно неощутимые касания. Вот, почему все чувства были так далеки… Я и сама не поняла, что спала, а теперь пальцами прощупывала кожу в тех местах, где меня касался Барнс. Мое существование походило на жалкие попытки загнанной кошки найти свое место и выжить. Каждый уголок, каждая стена, каждая пылинка — все ужасно давило на израненную меня, хотелось кричать. Но не только потому, что я была в тупике… Тот сон ощущался слишком реально, будто Баки правда пришел и помог мне.       — Не может же это быть просто издевательство сознания надо мной… — устало промолвила я, зажмурив глаза.       Мне потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить любые детали из сна, которые наведут меня на правильный путь. Я стала придерживаться мнения, что мне стоило попробовать пойти туда, куда я шла во сне, быть может, там выход. Но, честно говоря, мне мало верилось, я только в большей степени убеждалась, что стремительно схожу с ума и вижу перед своими глазами невозможное.       Не было ни единой наводки, пришлось шагать по памяти, никуда не сворачивая и не отрывая глаз с точки перед собой. Мне почудилось, будто бы я заметила стену, к которой прижалась, когда Барнс настойчиво надвинулся на меня, и это маленькое воспоминание причинило очередную боль. До последнего вера в то, что я шла верным путем, не умирала.       Сны снятся не просто так — в этом я убедилась, когда перед моими глазами раскинулся выход в вестибюль. Огромное облегчение накрыло с головой, я даже улыбнулась незначительному успеху, подбежав к стеклянным дверям и прижав к ним обе ладони, дабы прохладой остудить жар.       — Клаудия… — тихий хрип послышался за моей спиной, заставив резко обернуться и раскрыть глаза в ужасе.       Окровавленный Лукас, лишившийся одной ноги, сидел на полу, измученно дыша. Его глаза будто бы были наполнены алой кровью отчаяния. Кожа была бледной и морщинистой, а седые волосы растрепаны и вырваны клоками. Профессор остался безоружен, об этом гласила пустая кобура. По его щекам текли слезы, одна за одной и без остановки, взгляд — напуганный и растерянный, он бесконтрольно дергал конечностями. Я подбежала к нему, не имея и малейшего понятия, что делать, ведь сама находилась в панике.       — Что… что произошло?       — Сейчас не время, Клаудия. Закат, боль, болтливая, один, штаб, девять, добросердечная, девяносто семь, катастрофа, помощь Барнсу. — я не успела и возразить, ведь с самого первого кодового слова меня скрючило, словно улитку, а в конце я и вовсе распрощалась с собственным телом. Холоднокровный взгляд впился в лицо Хозяина. — Твое задание — найти и принести сюда мешки с трупами, у тебя десять минут.       В своем потрепанном и вышедшем из строя сознании я отдала отчет: голос Малкольма звучал как никогда прежде холодно и угрожающе, но Молнии было наплевать, она немедленно двинулась с места и принялась выполнять приказ. Удивительным образом программа прекрасно запомнила путь туда и обратно, потому тело шло уверенно и быстро. В голове крутился четко выточенный и вычерченный план действий с различными исходами событий. Я проникла в комнату, из которой задолго до этого момента удалилась, извлекла пакеты, едва поморщившись от отвратительного запаха мертвецов, а затем сменила направление. Мешки совсем не казались тяжелыми, ведь мышцы стали в разы сильнее, их подпитывала текущая по венам бурлящая кровь. Ноги настойчиво стучали по плитке, пульсация ощущалась в висках, ничто не имело возможности встать на пути Молнии.       — Клаудия.       Слышать свое имя за спиной было не в новинку. Я неохотно остановилась, ожидая человека и, конечно, зная, кто он.       — Клаудия, как же я рад, что ты в порядке… — совершенно запыхавшись, но с улыбкой на лице произнес Локи, появившийся передо мной.       Внезапно его улыбка растаяла, оставив только серьезную гримасу. Мужчина понял, что я уже не являлась собой, а значит не стоило ему ожидать бурной ответной реакции. Он обиженно поджал губы, даже хмыкнув, и я, не желавшая терять время, пошла дальше, пока Лафейсон уныло остался стоять позади. Вскоре он поспешил бежать за мной, разумеется, догнал с недовольным рычанием, но не говорил ни слова, да и я молчала, потому что не было в приоритете задач наподобие разговора с блудным Локи. Совсем скоро мы прибыли к точке назначения, где нас с нетерпением ожидал Лукас, который выглядел хуже, чем двадцать минут назад. Лафейсон, увидев данную картину, ужаснулся и несколько пошатнулся от отвращения при виде оторванной ноги.       — Что с Вами случилось? — он не скрывал негативных эмоций от увиденного, что расстраивало Профессора.       — Потом расскажу. Сейчас надо выбраться отсюда, да поскорее, помогите мне дойти до машины.       Я заметила короткий кивок Локи, тот принялся помочь напарнику, пока я открывала двери и вытаскивала мешки с трупами наружу. Наконец, мы вышли на улицу, где, похоже, вечерело. Некая приятная прохлада ударила в нос и необыкновенная свежесть окутала мое запарившееся тело, и была б моя воля, я б вдохнула полной грудью. С каменной миной столкнув пакеты со ступень, обернулась, чтобы проверить, как продвигается помощь другу. Лукас старался идти одной ногой, обеими руками обняв за плечи и шею Локи, который между тем вцепился в мужскую талию и хмуро тащил его по ступеням.       — Сейчас, передохнуть надо… — Профессор устало вытер пот со лба, посмотрев перед собой. — А где…       — Все, в машину давай, потом поговоришь! — недовольно буркнул Локи, снова схватив напарника, который принялся активно отмахиваться и бубнить что-то невнятное, пальцем показывая за мою спину.       Мы с Локи практически одновременно обратили внимание на наш автомобиль, а точнее, на его отсутствие. И были мы изрядно озадачены.