Игра слов

      В письме была всего одна строчка. По сравнению с той грудой текста, которую написал тот же Уильям. Однако, лучше бы отправитель написал огромное количество слов, но хотя бы пояснил происходящее. Но сейчас, мне становится жутко.       "Я все знаю. Хочу с тобой встретиться. Приходи в полдень, в ресторан Mickey & Monkeys, Р Лиза.

Старый друг."

      Словно "случайно" зачеркнутая "Р" скорее всего является отсылкой к моему настоящему имени. Кто мог знать о нем? В последний раз я его использовала в Доме Вамми. Последующие годы, я предпочитала ходить с иными именами.       По коже пробежались мурашки. Мороз пробежал по коже. Неужели, кому-то из приюта удалось меня отыскать? А если так, то каков им с этого прок? Мы с ними виделись много лет назад и не могу сказать, что хоть с кем-то была близка. Единственные, с кем я чаще всего контактировала, сейчас в могилах...       Размышления о том самом человеке, что непонятным образом сумел меня отыскать со всей присущей HHF маскировке, приехать в другую страну и при этом, оставаться кем-то из моих старых знакомых, полностью сбили с меня спесь впечатлений новой жизни. Уилл и этот человек мастерски умеют портить настроение до отметки "отвратно".       И все же, в моей голове попросту не укладывается! Мне кажется, в принципе, единственными кто мог настолько глубоко капнуть под покрывающую меня организацию — это всемирно известные детективы, по типу L и Денева. L...       Вспоминается мой "сокамерник", вернее, сосед по комнате. Я уже плохо его помню, с годами память стирается. Помнится только, что сидел он странно, его волосы расчески не видели даже в самых страшных снах, а глаза, словно черные дыры, иногда меня пугали. Довольно жуткий мальчишка, с которым я в какой-то мере спелась. Вроде, в последние дни, тот даже пытался защищать меня. Тогда он часто препирался с Хью. Лицо последнего навсегда отпечаталось в моей памяти. К глубочайшему сожалению, я никогда не забуду этого выражения в тот день...       В моей голове внезапно промелькнула мысль. Глупая, но забавная. Мне показалось, будто Лоулайт смог стать великим детективом и отомстил за меня, посадив Кеннел за решетку через пять лет. Но эта догадка тут же мной была отметена. Эл не настолько глуп, чтобы создавать прозвище, в которое бы вставил собственное имя.       Также, не думаю, что Эл настолько ко мне привязался, чтобы мой вариант был хоть сколько-нибудь жизнеспособным. Да, за нами было целое приключение, с этим, последним делом. Но и только. В остальное время мы почти не разговаривали. Да, в последние дни нашего общения он начинал наезжать и волноваться, но это было четырнадцать лет назад! Даже я, ненавидя Кеннел всей душой, ничего с этим даже не попыталась сделать, хотя определенно могла. С тем статусом и возможностями, которые посмертно предоставил мне Уилл, это бы не стало серьезной проблемой. Тогда, я бы смогла отомстить и за него. Но я этого не сделала. И даже если бы у меня появилась таковая возможность, я бы вряд-ли ею воспользовалась.       В конечном итоге я вздохнула, еще раз оглядела все то "наследство", оставленное мне Вардом, и закинула в чемоданы. Я, так уж и быть, оставлю эту тетрадь на неделю. Все-таки, последняя воля покойника, которого я знала и который сделал для меня слишком много, чтобы ее проигнорировать. Конечно, в его словах я сильно сомневаюсь, насчет свойств этой тетради смерти, но и рисковать лишний раз не хочу. Оставлю ее, где-нибудь на полке, а потом уж и решу, что с ней делать. Конечно, если не забуду о ней.       Камень, переливающийся насыщенными фиолетовыми оттенками, я оставила при себе. Я не буду его использовать, но хранить его для непредвиденных ситуаций мне ничто не мешает. Со всеми этими переездами и скрытностью, я позабыла, что можно жить в полной безопасности. Смена имен, педагогов, предысторий. Это было муторно, но необходимо. Очень серьезная конспирация, деталей которой так просто не перечесть.

      ***

      С вещами мне помогли и вот, я уже на новом месте обитания. Квартирка небольшая, за то моя, к тому же, со всем необходимым для комфортной жизни. К сожалению, задержаться в выделенных мне апартаментах со светлыми стенами и удобными диванами, которые так и манили к себе, мне не удалось. Нужно спешить на встречу.       Я решилась посмотреть на "старого друга". Узнать, кто же на самом деле решил меня проведать и что именно успел узнать о произошедшем. "Я все знаю" — звучит до боли устрашающе. Но что, если это действительно кто-то знакомый? Возможно, мне даже удастся увидеть, кем выросли мои ребятки. О Господи! Уже материнский инстинкт подъехал. Старею. Хотя, я действительно заботилась о них. Когда-то. Нет ничего удивительного в том, что я хочу узнать, как сложились их жизни.       На всякий случай я прихватила с собой фиолетовый камень — мало ли Бреднер настолько взлетел по иерархии, а угроз от него мне уж точно не нужно — и сунула его в дальний карман, чтоб уж наверняка не вывалился или же, не был украден карманниками. Порой я бываю рассеянной, особенно, когда меня что-то сильно тревожит. Сегодня, у меня не самое благоприятное расположение духа, поэтому я могу случайно потерять столь ценную, пусть и бессмысленную для меня, вещь.       Кафе находилось достаточно далеко от моего нынешнего места жительства. Если так посмотреть, близко к нему, я никогда не жила. Хотя место привлекательное, цены, не такие уж заоблачные, а атмосфера уютная. В основном радуют десерты, которые там продаются. Зачастую, в кафешках преобладают чизкейки низкого качества, а там, на моей памяти, с этим все гладко. Отчего в Mickey & Monkeys всегда было много народу.       Зайдя внутрь, я села за ближайший столик, не заметив, хоть кого-либо похожего на моих старых знакомых. Ожидаемо, если задуматься над тем, сколько лет прошло с нашей последней встречи. За это время можно было множество раз переделать себя, начиная от покраски волос и тату, заканчивая пирсингом и пластикой лица. Даже я изменила свою внешность, покрасив кончики в рыжий.       Я уже успела сделать заказ, когда ко мне за столик подсел парень, на вид, погодка. Рассмотрев его, я почувствовала укол сочувствия. Мешки под его глазами по размеру походили на огромные мешки с картошкой. Одежда, хоть и была чистой, но складывалось ощущение, что это единственные вещи в гардеробе. На пришедшем были растянутая белая кофта и закатанные джинсы.       Он снял обувь, как оказалось, одевал он ее без носков, и прижал колени к своей груди. Темно-карие, практически черные глаза, с любопытством и с ощутимым нетерпением взирали на меня. Парень даже улыбнулся, не сводя с меня взгляда. Захотелось продрать глаза и в неверии отшатнуться.       Это Эл.       Его просто невозможно перепутать с кем-либо другим. Невозможно, будучи знакомым с ним хотя бы неделю. А я с ним жила в одной комнате гораздо дольше.       Как я и думала, свой внешний вид парень сильно запустил, но я даже и предположить не могла, что все будет настолько плачевно.       Прерывать тишину мы не спешили. Он с — чего уж отрицать — немного криповатой улыбкой взирал на меня, а я пыталась осознать, чего мне ожидать от столь неожиданной встречи.       — Ты сам, меня нашел? — с расстановкой спросила я, пытаясь обмозговать и разложить по полочкам информацию, которую я получила в течении всего дня.       Вопрос я задала на русском, неуверенная, выучил ли он его. Письмо было написано на английском, так что я без понятия о его знаниях в области языков. Но не смотря на мои опасения, Лоулайт кивнул, не сводя с меня пристального взгляда. Кажется, он еще ни разу не моргнул. Жуть.       — Зачем ты меня искал столько лет?       — Хм. Вероятно, я хотел вернуть тебя, — впервые за долгое время он подал голос. — Видишь ли, с того момента, как ты трагически "умерла", мне хотелось самолично поквитаться с Хьюзом. К моему глубочайшему сожалению, выбраться из этой ситуации он не смог, а потому моя кара его не настигла. Знаешь, я понимал, что ты жива и не могла умереть, а потому искал везде, докуда дотягивались руки. Как видишь, я преуспел.       Глаза парня заблестели от испытываемого им ликования, и не нужно быть гением, чтобы понимать это. Но стоило мне расслабиться, как по его щеке пробежала одинокая слеза, заставив меня ошалеть. Кажется, парень сам удивился своей эмоциональности, а потому мгновенно стер ее, вновь показавшись нестерпимо счастливым.       — Господи... Я не думала, что ты настолько сильно привяжешься, — сглотнула я, понимая, что теперь мне будет значительно сложнее с ним общаться. Я почувствовала укол стыда. — По-правде говоря, я абстрагировалась от своего прошлого. Мне было тяжело. Честно сказать, я почти тебя не помню.       Эл все это время искал меня, а я про него совсем забыла. Очень некрасиво вышло.       — Оу. Тебя это смущает? — выгнул бровь Лоулайт, чем ввел меня в ступор. Вскоре, к нашему столику подошла официантка. Она принесла один из тортов в ассортименте, успевшего сделать заказ заранее парню. Эл, благодарно кивнув, отрезал себе солидный кусочек от сладости.       — Мы с тобой не общались четырнадцать лет. Смеешься? — пробормотала я, не зная, как к этому относиться. — Если честно, я не ожидала, что придешь именно ты и пока не знаю, как на это реагировать. Да и, твои слова в письме...       Но Эл моего беспокойства не разделял, чувствуя себя, как рыба в воде. По сравнению со мной, так точно. Парень методично расправлялся со своей сладостью, в перерывах, попытавшись успокоить меня.       — Тебе нечего переживать. В конце концов, я ведь нашел тебя, — он ободряюще улыбнулся. Сложно. Эл действительно очень долго меня искал и сейчас обязательно будет очень часто об этом вспоминать.       Я думала, что за все те годы, что мы не виделись, он должен был сильно измениться, но пока, единственная черта, которая хоть как-то изменилась — это возросшая разговорчивость. Насколько я помню, Лоулайт был самым молчаливым из всех, кто меня так или иначе окружал. С ним мог посоперничать лишь мой самый первый учитель — Джексон, фамилию которого я запомнила чисто из ассоциации с Майклом, придумавшим "лунную походку". Хороший человек и даже как-то, стыдно забывать его имя, но воспоминания стираются с течением жизни. На сегодняшний день, к собственному стыду, я не помню лиц своих родителей.       — Тебе не подходит рыжий цвет, — обратил внимание на мои волосы Лоулайт. В ответ на это я лишь пожала плечами.       — Мне нравится. Да и, не тебе меня упрекать во внешнем виде, — ответом мне стал неопределенный хмык. Довольно скоро с тортом было покончено и Эл заказал еще два. Этот момент я оставила без личных комментариев.       — Я все гадал, насколько ты изменишься, — Лоулайт приложил палец к нижней губе, подняв взгляд куда-то наверх. Видать, все по-прежнему витает в облаках. Меня накрыла ностальгия. Все же, старые привычки дают о себе знать. Я все меньше вижу различий между ним сейчас и четырнадцать лет назад.       — А в итоге оказалось, что мой характер даже смерть не вытравит? — на лицо выползла довольная полуулыбка. Парень на мое саркастичное предположение, согласно кивнул.       — Верно. Я рад, что все сложилось именно так, хотя шанс того, что ты не приобретешь серьезных изменений, был меньше сорока процентов...       Между нами вновь повисло неловкое молчание. Правда, неловкое только для меня — Элу оно по-прежнему не приносило дискомфорта.       — Слушай. Мы встретились. Что ты собираешься делать дальше? — этот вопрос волновал меня с самого начала встречи. Для чего он меня искал? Какую цель преследовал? Не просто же так это все делалось?       Понятное дело, что ему нужен был трофей. То, ради чего он проделал весь этот труд. Мотивация, которой он бы оправдывал все приложенные усилия.       —Я хочу забрать тебя к себе, — мне пришлось подавиться почти остывшим чаем, который я так невовремя хлебнула. По коже пробежались мурашки. У меня были двоякие ощущения.       Трофей. Я стала им для него. Наградой за все нервы, время и деньги, что он потратил на меня. И, конечно же, при первой же возможности он захотел получить его. Но... Это все так странно и дико, что я не могу поверить. Я никогда не чувствовала себя рядом с ним настолько неуютно, как себя. У Лоулайта очень неприятный взгляд. Пронизывающий. И эта его тяга меня найти выглядит, честно говоря, неестественно. Почему он меня искал? Что это за идея-фикс такая, что ее хватило на четырнадцать лет?       Почему он не задумался, что я могла в корне измениться и не захотеть даже связываться с ним? Хотя, почему не задумывался? Задумался. Задумался, и забил. Ему было плевать на это. Он хотел меня найти — нашел. А зная его, совершенно не изменившийся со временем характер...       Он серьезно думает, что я соглашусь на это?       Нет, я конечно, любила его, как своего воспитанника, за реакциями которого было приятно наблюдать. Его привязанность, хоть и была проблемной, но давала мне осознание ценности своей жизни. Но сейчас — это прошлое. Прошлое много лет назад. И видя, как оно смотрит на меня бездонными темными глазами, я чувствую неприятный страх.       — Прости, что? — я на всякий случай уточнила, хотя понимала, что Лоулайт не мог ошибиться в словах. Только не он. — Что значит, забрать к себе? А мое мнение ты учел?       Глупо предполагать, что он одумается, спустя столько лет, гонимый непонятно какими идеями, но попытаться стоило. Вдруг... Вдруг он просто что-то не так понял? Наивно, Лиза, наивно.       — А? Как-то не подумал. — рассеяно отмел Эл. — Я был слишком занят, чтобы задумываться об этом. А что? — произнес так, будто это вообще не имеет ни малейшего значения. Я была рада его видеть, но сейчас, видя, насколько развились все его замашки, мне становится не по себе. Сейчас передо мной человек, который всю свою жизнь положил ради этого момента. Эл зацикливается. И лезет, куда не просят. Он всегда был странным. Что случилось бы, если бы я согласилась? Насколько он присвоил меня себе за это время? А я ведь даже приблизительно не знаю, насколько сейчас он меня обходит по умственным данным. Мы с ним в шахматы играли на одном уровне больше десяти лет назад.       — Ты за эти четырнадцать лет, хоть немного разговаривал с людьми? —саркастично спросила я, стараясь отставить панику и думать о чем-то более хорошем. Не преувеличивать. Оценивать трезво. Пока я внутренне скиталась, Эл тоже медлил, прежде чем вновь перевел внимание своих темных омутов на меня. Чувствуется мне, пляшут там черти закадычнее, чем я могу себе представить. Главное, чтобы это не вышло ни за какие рамки.       Должно быть, он просто асоциален. Вспомнил, как мы жили в одной комнате. И все. Надеяться на то, что это шутка, мне почему-то не прельщало.       — Я раскрываю различные преступления на протяжении многих лет. Разумеется, мне приходилось разговаривать с людьми. — Эл пожимает плечами, не видя смысла в моем вопросе. Я тяжело выдохнула, прежде чем вновь взять себя в руки.       — А я искренне надеялась, что твои социальные навыки выросли с тех пор, — мой взгляд сам пал на часы, которые находились на стене, прямо напротив нашего столика. Прошло не больше получаса, а мне казалось, что я здесь вечность.              — Не было необходимости, — доедает третий по счету торт он. Мне станет дурно, если он закажет хоть еще один. Даже я, будучи ярой фанаткой сладкого, не могу есть столько жирных тортов. Тем более, что и напитков, которыми он бы мог запить это все дело, у Лоулайта, в отличие от меня, не было.       — В письме, ты говорил то, что тебе все известно. О чем именно ты знаешь? — я перевела тему. Теперь мне особенно хочется знать, насколько много ему известно и каким образом он сумел в это все влезть? Меня почти насильно втащил Хью, уже имея определенные связи, а у Эла такого проводника не было. Если он только в том "приключении" не нахватался.       — Обо всем. Я посадил Кеннел за решетку. Знаешь ли, было непросто, — мои глаза расширились, я даже поднесла руку ко рту, чувствуя резкий прилив рвоты. Эти воспоминания никогда не останутся всего-лишь моментом моей жизни и будут преследовать меня всегда.       — И какого черта вам так всем не терпится на тот свет? — я нервно закусила губу. Мне нужно было вообще держать язык за зубами, но нервяк оказался сильнее самоконтроля.       — В плане?       — Я уже видела людей, которые не заморачивались над своими псевдонимами, — фыркнула я, чувствуя, как заболела голова. Неприятно об этом говорить, но сама начала больную для себя тему, что уж там.       — Не сравнивай меня со своими друзьями. К слову, мне удалось о них многое раскопать. Вы не особо заморачивались над тем, чтобы ввести меня в курс дела, а потому поиски Фолксена Бреднера оказались муторной задачей.       — И все же, ты просто из-за внутреннего ощущения, потратил полжизни на мои поиски? Это же... Бред? — картинка в голове просто не складывалась. Детские привязанности вымываются из растущего организма моментально с исчезновением этого самого, объекта привязанности. Особенно, столь кратковременные. А если она была настолько крепкой, чтобы пройти через года, то можно ли это вообще это называть привязанностью? Насколько она нормальна?       — Не бред, — казалось, глаза Эла потемнели еще больше. Он немного свел брови, почти хмурясь. — Ты единственный человек, помимо Ватари, которого я могу терпеть рядом с собой. Возможно, ты мне даже нравишься. Я плохо разбираюсь в собственных чувствах. Но разве, в таком случае, я могу тебя оставить? — "Вообще-то да", так и осталось не произнесенным.       Со вздохом, я вновь пытаюсь успокоиться, словно настраиваясь на разговор с неразумным дитем.       — Я очень благодарна, что ты проделал такую огромную работу. У меня просто в голове не укладывается, что ты сделал настолько много и потратил столько времени на это. Но не стоило так заморачиваться, ведь ты искал ту меня, которая жила огромное количество лет назад и с тех пор, во мне произошло множество изменений. Да и, как я уже и сказала, сейчас мы чужие друг другу люди. Боюсь сказать, что твои усилия, были напрасны. Сомневаюсь, что сейчас я с тобой слажу, столь же хорошо, как и тогда.       Лоулайт внимательно выслушал мои попытки разъяснить ситуацию, кивнул и стал выглядеть еще более счастливым, чем был ранее. А он в принципе, сколько мне известно, не особо пышет эмоциями.       — Риза врет. На самом деле ей плевать на приложенные мной усилия, средства и время, которые я потратил на поиски. Но я ее в этом не виню, — как ни в чем не бывало парировал Лоулайт, не скупясь применять мое старое имя в своей речи. — Но это очень интересно. Если подумать, я не маленький ребенок, но все еще продолжаю выслушивать твои нотации. После каждой твоей фразы я все больше убеждаюсь, что ничего не изменилось. Разве это не признак того, что мы вновь поладим?       С неким сожалением я поджала губу, окинув печальным взглядом стол. Не работает это так. Тебе сейчас далеко не пять лет и ты не просто маленький асоциальный мальчик-сосед. Я-то, уже была взрослой на тот момент, в то время как ты, почти не изменился. Разве что, стал более колким на язык. И это еще больше заставляет меня видеть в тебе ребенка.       Мне даже стало больно понимать, что вряд-ли я бы продолжила с ним общение сейчас. Да, может быть изредка, раз в полгода встретиться. Но даже сейчас, на не столь продолжительной беседе, я уже заметила, сколь сильно он социально не адаптирован и упрям.       — Боюсь, что это так не работает, — покачала головой я. Так, надо собраться. Этот разговор когда-нибудь подойдет к концу и все будет хорошо. Главное не нервничать и вести себя благоразумно. В конечном итоге, мне еще с детьми работать.       Только вот, не с теми, кому девятнадцать бухнуло не так давно.       — Почему это?       — К сожалению, жизнь — не математика. И в ней не может быть все столь же логично... — Я вновь начала плести что-то из разряда "объясню на пальцах". И на этот раз, Лоулайт решил не дослушивать, беспардонно перебив:       — Наше общение я считаю очень логичным, — упрямился он. — Ты никогда не действуешь непредсказуемо. Все, что ты совершаешь, повторяется из раза в раз. Именно поэтому, ты сейчас общаешься со мной, как с ребенком, который ничего не понимает. Потому что Риза привыкла так со мной разговаривать. Разве не так?       Вопросительный взгляд устремился на меня, несмотря на то, что он прекрасно знал ответ на свой вопрос. И все же, с тихим выдохом, я положительно киваю.       — Что ж, это-то верно. Но и не везде так.       — Мы говорим только о тебе, разве нет? Неужели, с того времени ты не решилась развиваться в интеллекте? Я полагал, что ты вновь сможешь составить мне конкуренцию в шахматах. Жаль. Но мне даже нравится. Ведь это значит, что мы сможем продолжить наше общение на том, на чем остановились.       — Порой у меня складывается ощущение, что все, что я говорю, разбивается, как об стенку горох, — тяжелых вздохов определенно не хватает на всю эту ситуацию, а поднятые вверх брови, по ощущениям, надежно там закрепились, словно приклеенные "Моментом".       — Как об стенку горох? Это фразеологизм? — Лоулайт деланно задумался, — Я понял. Можно и так сказать, — кивнул тот, расшифровав его значение.       — Ладно. Мы с тобой поговорили. Увиделись. Я жива и здорова, как видишь. Меня сейчас, не совсем устраивает наше общение, так что давай на сегодня все? — Я встала из-за стола, собирая свои манатки. Парень тут же схватил меня за руку. Хотелось ее одернуть, но его хватка оказалась сильней. Я не ожидала, что такой хлипкий на вид детектив окажется настоль сильнее меня. Опять.       — А как же мое предложение? — Эл перевел требовательный взгляд на меня. Казалось, что он сейчас надуется, как это часто делал в детстве, вызывая умиление. Только вот, вряд-ли, такое поведение вызовет его в данный момент.       — Какое? — нахмурилась, не понимая, о чем идет речь.       — Я хочу, чтобы ты жила со мной, — терпеливо повторил юноша. Я сглотнула.       — Нет, — на этот раз, отказ слетел с моих губ без всяких оправданий. Хватит уже. Передо мной взрослый человек, в конце концов. И он даже понимает русский язык. — Если тебе будет угодно, я могу повторить еще на четырех языках.       — Если тебе станет от этого легче и ты пойдешь со мной — то угодно, —Продолжая держать меня за руку, усмехнулся Лоулайт.       — Твое поведение сейчас — недопустимо и граничит с рамками приличия. Отпусти меня, — мой голос, впервые за весь разговор, приобрел характерную строгость. Но вместо того, чтобы хоть немного почувствовать призывы к совести, толерантности или хотя бы стыду, он встал и замер оказавшись практически вплотную ко мне.       — Я — L. И могу себе позволить взять тебя под личное наблюдение, ведь подозреваю в членстве и подельничестве преступному подразделению C.S.Y. Не говоря уже о подделанных документах и незаконное проникновение в другую страну с помощью структуры HHF, которая грешит своей кровавой репутацией в узких кругах. Мне продолжать? — он произносил все это достаточно тихо, чтобы никому, кроме меня слышно не было. По коже пробежали мурашки. Только сейчас я поняла, насколько сильно ошиблась, отозвавшись на письмо "старого друга".       Я хотела было что-то сказать или попытаться возразить, но все слова затыкались предложением "Я — L и могу себе позволить". Я хорошо осведомлена о чуть ли не безграничной власти детектива. И что-то мне подсказывает, что я не успею добраться до Дома Бьянки прежде, чем он в срочном порядке вызовет милицию*. А даже если и каким-то образом успею, то уж точно не останется времени на мое дальнейшее сокрытие. Меня найдут, с великодушной подачки Лоулайта, а после упекут под стражу или еще куда по-хуже. А при судимости с хорошей жизнью можно попрощаться.       — Ты сейчас серьезно? Ты меня хочешь в рабство утянуть, насильно заставив жить с тобой? Ты издеваешься? — я перешла на громкий шепот. Люди и так начали обращать на нас внимание. Казалось бы, бери и пользуйся их добротой, только вот, вся слава на его стороне. У него есть возможность наговорить лишнего, в то время как я связана нехилыми сроками тюрьмы за всю свою подноготную жизнь и это даже не будет преувеличением. Уверена, что он в силах приписать мне парочку убийств важных шишек, чтобы меня искали активнее, если чудом вывернусь и сбегу.       Уже один раз нашел, значит и второй сможет. Долго, Дом Бьянки меня укрывать не сможет, а я зазря подставлю их под удар.       — Если выразиться категорично, — согласился он. Земля словно ушла из под моих ног. Даже не возмущение, не злость, а именно страх накрыл меня с головой. Оказывается, сравнение с трофеем не было преувеличением. Да я просто давно желанная игрушка в чужих руках, которую так и хочется поставить к себе на полку! — Не противься — это бесполезно. Ведь я всегда смогу прикрыть лавочку Домов Бьянки и их богатства не помогут, против моего влияния, — Эл улыбнулся, словно вещи, которые он говорил — сущие пустяки.       Но это неправильно. Черт. Я ведь, по факту, ничего такого и не сделала в своей жизни. Лишь идиотское стечение обстоятельств. Я никогда ничего сверхъестественного не совершала. Свою первую жизнь я целиком и полностью посвятила спасению детей из пожаров. С самого детства я помогала всем и каждому, и на этом же повидала свою смерть. После этого я вновь встала и снова продолжила оказывать поддержку и помощь всем окружающим. Сначала мелким, с которыми чаще всего контактировала. После простила просчет Хьюзу и помогла ему решить сложившуюся проблему.       Я завязала простейший разговор с Уильямом, что привело к спасению, если так вообще можно выразиться. Ко мне всегда относились с такой же отдачей, с какой относилась и я. Спасенные из пожаров люди слезно благодарили. Я ладила практически со всеми, кто меня окружал в Доме Вамми. Трепетные взаимоотношения, помощь и поддержка оказанные мне Алонзо — это почти единственное, что мне помогало оправиться. Огромное количество врачей, учителей, педагогов и просто людей, которые стремились мне помочь с его инициативы.       И сейчас, за всю эту доброту, я должна буду ответить этим? Тем, что за мной ведет охоту ненормальный детектив, что-то придумавший себе в собственной голове? Где я успела так просчитаться... Почему я вновь натыкаюсь на эти грабли? За что я не могу жить нормальной жизнью? Всегда. Всегда — чуть я выхожу из мира непереносимой зубрежки и начинаю использовать полученные знания для чего-либо, обязательно что-то происходит.       Пожар. Заживо сгорел ребенок, из-за моей оплошности.       Перестрелка. Трое умерших просто потому что я не смогла правильно оценить ситуацию и подумать головой.       И это случилось, когда я просто согласилась встретиться со "старым другом".       — И еще. Не думай, что если бы ты сегодня не пришла, что-то бы изменилось. Я уже нашел тебя, — говорил довольно, но я плохо его слышала. В ушах вакуум, а в глазах двоится от накатывающих слез.       — За что ты так со мной? — сиплю, чувствуя, как мое тело начинает крупно дрожать.       — Я не сделал ничего предрассудительного, — произнес Лоулайт, кажется, ничего не заметив. Не сделал ничего предрассудительного?       От этого осознания, что-то ударило в мозг. Больно. Я начала задыхаться. Я сложилась напополам, наплевав на наручники. Мои руки сами собой схватились за шею, пытаясь содрать кожу, чтобы хоть как-то обеспечить доступ к кислороду. Будто бы это помогло дышать. Люди вокруг начали суетиться. Поднялся переполох.       Меня накрыла истерика.       — Сделал. Ха-аах... И продолжаешь делать! Скажи... Почему спасать детей так... больно? — Я попыталась хоть немного восстановить дыхание. Судорожно хваталась за все подряд. Звон. Кажется, я с дуру разбила тарелку с нашего стола о свои колени. Они начали кровоточить. Боль. Она отрезвила, давая понимание хоть чего-то, что происходит в этом бедлане.       — Почему мне пришлось видеть, как заживо сгорел мальчик лет пяти, а я не могла ему помочь, задохнувшись угарным газом? За что мне было нужно видеть смерть своего единственного друга? По какой причине моя, пусть и не кровная, сестра покончила жизнь самоубийством? Скажи. Почему, когда я решилась помочь тебе, тогда, много лет назад... Сейчас ты не даешь мне жизни и обвиняешь во всех смертных грехах? Ты хоть понимаешь последствия своих действий!? Скольких я не смогу спасти из-за твоей инициативы? Я врач! Детский хирург, черт-подери! Ты вообще головой думаешь? У меня всю жизнь выбора не было! Меня привели в Вамми только потому, что приюты были перенаселены! Да я пахала как раб, только чтобы меня не выгнали взашей на улицу! Я хотела стать пожарной, но стала ли я ей сейчас!? Ты думаешь, что у меня хоть раз в моей жизни выбор был!? Какого черта!? — я запнулась, глухо закашлявшись и болезненно захрипев.       Горячие слезы стекали по щекам, меня откровенно трясло, а я толком не могла даже понять, о чем веду повествование. — Так скажи. Что в желании спасать детей... Плохого?