Солнечный корт

Жан

Утро субботы тянулось вечно. Кэт начала готовить сегодняшний ужин еще прошлым вечером, а значит, Жану особо нечего было делать на кухне, чтобы помочь ей. Кроме обычной уборки, дома больше нечем было заняться. Ему удалось уговорить Джереми на длинную пробежку, но не получилось убедить его снова отвести его на стадион, и после быстрого душа он удалился в учебную комнату, чтобы посмотреть игры на ноутбуке и написать Рене. Он не осознавал, как много времени потерял, пока Джереми не пришел искать его с обедом. – Ох, – сказал Джереми и остановился рядом с Жаном. Жан заметил его быстрый взгляд на лицо Жана и вниз на его футболку: тот самый темно-синий топ, который так понравился Джереми вчера. Это был не первый раз, когда Джереми рассматривал его, но до этого момента Жан думал, что это было любопытство. Вчерашний разговор пролил иной свет на его рассеянность, но, если бы Рико прямо сейчас приставил нож к горлу Жана, Жан не смог бы объяснить, почему он проверял эту грань между ними. Ему не было позволено смотреть; не должно было иметь значение, где стоял Джереми. Оценка угрозы, сказал он себе, и это почти было правдой. Ему нужно было видеть, с какой легкостью Джереми уступает Жану его пространство. Жан не мог вспомнить последний раз, когда кто-то позволял ему иметь какие-то границы, и это чувство было новым, но вызывало привыкание. – Да? – спросил Жан. – Ничего, – слишком быстро сказал Джереми и предложил Жану тарелку, – Голоден? Он поспешно удалился, как только Жан забрал ее у него, и Жан вернулся к своему матчу с удовлетворением, на котором он не хотел зацикливаться. Джереми оставил его в покое до вечера, но к половине шестого прибыли первые гости Троянцев. Жан закрыл свой ноутбук и оттолкнул его в сторону, как только услышал звонок в дверь. Он удовлетворился тем, чтобы подождать в дверях и посмотреть, пока Кэт открывала дверь, и она поприветствовала трио с таким оглушительным энтузиазмом, что он был благодарен за дистанцию между ними. Поскольку Коди были одними из них, Жан предположил, что другими двумя были Патрик Топпингс и Ананья. Ананья смогла первая проскользнуть мимо Кэт только для того, чтобы ее сгреб в крепкие объятия Джереми, как только она переступила порог гостиной. Она засмеялась, когда он прокрутил ее вокруг себя, и Джереми бросил широкую улыбку в сторону Жана в другом конце коридора. – Жан, это Ананья, – сказал он, – Она начинает со мной во втором тайме. Ананья подошла, чтобы пожать Жану руку. – Приятно наконец познакомиться с тобой. Как тебе Лос-Анджелес? – Слишком перегруженный и беспокойный, – сказал Жан. – Особенно после Чарлстона, – догадалась она, и обернулась, чтобы посмотреть, собирались ли ее сокомандники – любовники? – присоединиться к их знакомству. Кэт поймала их в ловушку у передней двери и болтала со скоростью миля в минуту о новой игре, которую она нашла на этой неделе. Лайла положила руку на ее плечо и пыталась провести ее дальше по коридору, чтобы их гости могли хотя бы присесть где-то, но никто из защитников, кажется, не спешил подвинуться. Судя по всему, Коди наткнулись на ту же игру, и они поспевали за Кэт с энергичным энтузиазмом. Жан был менее заинтересован в том, что они говорили, и больше в том, как Пэт смотрел на Коди с беззастенчивой симпатией. – Дорогие, – позвала Ананья, и Коди и Пэт оба обернулись. Улыбка Кэт была насмешливой и нераскаявшейся, и Коди сдержанно стукнули ее по лодыжке, в спешке отводя глаза, – Может вы поспорите о том, кто лучший в игре после того, как встретитесь со своим новым сокомандником? Пэту не нужно было дотрагиваться до Коди, чтобы обойти их, но он все равно дотронулся, взяв Коди за плечи, чтобы наполовину развернуть их и отодвинуть в сторону. Как только Пэт оказался к ним спиной, Кэт быстро ткнула Коди в плечо. Коди оттолкнули ее, слегка нахмурившись. Дальше Пэт был между Жаном и парой у двери, и Жан послушно переключил внимание на широкоплечего шатена. Жан лениво задумался о том, что Университет Южной Калифорнии имел против того, чтобы принимать высоких игроков: Пэт был едва ли выше, чем Джереми. – Здоро́во, – сказал Пэт, когда крепко пожал Жану руку, – Жан, значит? Можно Пэт или Пэтти. Обещаю не принимать это близко к сердцу, если ты выкинешь меня с моей стартовой позиции. В смысле, мне придется принять это близко к сердцу, но я пойму. Я не так много могу сделать против идеального Корта. – Это будешь не ты, – сказал Жан, – Андерсон – ваш наименее стабильный стартовый игрок. Единственное, что говорит в его пользу между нами двумя – это жестокость в моем игровом стиле. Если ваши тренера не смогут доверять мне, он выиграет место по умолчанию. – Наши тренера, – пробормотал Джереми себе под нос. – Знаменитое очарование Воронов, – сказала Ананья со слабой улыбкой, – Хочу ли я знать, что ты думаешь обо мне, или наша потенциальная дружба будет основана на такте? – Тебе стоит использовать тяжелую клюшку, – сказал Жан. Недоумение, которое промелькнуло на ее лице, разочаровывало: наверняка, она должна была и сама заметить? – Ты играешь так, будто стоишь на краю пропасти, со всей точностью и собранной силой, но без желания их использовать. Если ты не собираешься предавать имидж Троянцев или переводиться в более агрессивную команду, тебе стоит, как минимум, укреплять себя там, где можешь. – Я пробовала тяжелые, – сказала Ананья, – Мне не нравится, как они ощущаются. – Преодолей это, – сказал ей Жан. Звук звонка в дверь остановил Ананью от того, чтобы отстаивать свою точку зрения. Кэт наконец-то оттащила Коди ближе к гостиной, но теперь она развернулась и пошла к двери. Их последние двое гостей были стартовыми полузащитниками Троянцев. У Жана было полсекунды на то, чтобы разочароваться в их росте – Мин Кай была на полголовы ниже Кэт, и Ксавье Морган точно был не выше, чем Лайла – прежде чем он отвлекся на всю остальную картину. Они прибыли, держась за руки и одетые в парные кремово-бирюзовые наряды. Даже их солнечные очки в золотой оправе и бирюзовые кроссовки были одинаковыми. – Отвратительно, – сказала Кэт с одной только любовью в голосе, – Серьезно. Когда вы двое наконец-то наделаете малышей, чтобы наряжать их, я наплачу целые ведра из-за них. – Мы по тебе тоже скучали, – сказал Ксавье, – Где мои обнимашки? – Тебя безопасно обнимать? – спросила Кэт, уже вцепившись в него, – Не больно? – Нормально, – пообещал Ксавье. Жан оглянулся на Джереми. – В команде есть правило, запрещающее принимать кого-либо выше шести футов? Джереми только засмеялся, но Пэт ответил: – У нас есть парочка дылд в составе. Дерек, кажется, шесть и три? – Шесть и два в его досье, – сказал Джереми, – Не верь в его ложь. – Я так и знал, – триумфально сказал Пэт. Для Жана он добавил, – Томпсон, не Аллен. И Шейн как минимум на два дюйма выше него, если не на три. Клянусь, он носит вставки, я просто никак не доберусь до его обуви, чтобы проверить. – Себастьян и Трэвис, – добавил Джереми, – Может Хесус. Я слышал, что у нас в этом году как минимум два высоких новеньких, но, конечно, я с ними еще не виделся. Восемь из двадцати девяти звучало трагично, особенно когда один их них был вратарем, но уже было слишком поздно что-то с этим делать. Жан оставил это, недовольно фыркнув. Пэт обнял Ананью за плечи, когда они пошли по коридору в сторону последних прибывших. Через несколько секунд в коридоре уже происходили три разных разговора, и смех Кэт внезапно прорывался сквозь этот хаос. Рядом с Жаном Джереми улыбался, широко и энергично. Когда он заметил взгляд Жана на себе, он признался: – Скучал по тому, чтобы видеть их всех в одном месте. Но если их будет слишком много… – Я привык, когда вокруг много народу, – напомнил ему Жан, – Мы всегда были вместе. Это ощущается… нормальным. И да, и нет; он видел, как Вороны смеялись и насмехались друг над другом, но они никогда не вели себя так. Жан изучал лица Троянцев в поиске подходящего слова, чтобы описать их настроение, и лучшим, что он придумал, было счастливые. Это не была та синхронность, которую он видел у Лисов перед тем, как покинуть Южную Каролину, но она была жизнерадостной и всеобъемлющей. Джереми одарил Жана своей улыбкой во все тридцать два зуба. – Значит, пошли. Жан не был уверен, что девять человек уместятся в забитой гостиной, но каким-то образом они разместились. Кэт села на полу перед креслом папасан Лайлы, в то время как Мин практически оседлала Ксавье на одной из подушек дивана. Ананья и Коди заняли две другие подушки, а Пэт сел на пол перед ними. Джереми и Жан сели напротив дивана на полу. Троянцы пытались вовлечь Жана в разговор больше одного раза, но он выпутывался из них, пока они не уловили его незаинтересованность. Он довольствовался тем, чтобы изучать своих новых сокомандников со стороны, отслеживая, как они взаимодействовали друг с другом и намеки на то, с какими личностями ему предстоит иметь дело следующие два года. Ксавье и Мин умудрились закончить друг за друга предложения полдюжины раз, на что Кэт каждый раз очень драматично реагировала. Ананья провела вечер, прижимая Коди все дальше и дальше в угол дивана, так медленно и плавно, что Жан ни разу не видел, чтобы она реально двигалась. Пэт держал одну руку на лодыжке Ананьи и другую – на лодыжке Коди, и всегда, когда он ничего не говорил, он выводил большими пальцами медленные круги на их коже. Каждый раз, когда Жан видел, как это происходит, он чувствовал немного больше напряжения, пробивающегося сквозь его спокойствие. Кэт встала, чтобы пойти проверить ужин, и Жан сразу встал, чтобы последовать за ней. Она постаралась отмахнуться от него с веселым: – Можешь остаться, если хочешь, – но она не отказала ему, когда он покачал головой. Кэт прошла весь путь до кухни, не сказав ему ни слова, а затем обхватила его рукой за талию, как только они оказались одни. – Что происходит, Жан? Ты начинаешь выглядеть немного напряженным. Становится слишком громко для тебя? Это ничего не значило, и это было не его дело, но Жан должен был спросить. От взгляда то, как Пэт и Ананья вторгались в пространство Коди, когда Коди не отвечали им взаимностью, у него по коже ползли мурашки. Лайла подразумевала, что это взаимно, но… – Коди в безопасности? – спросил он. Кэт удивленно уставилась на него на секунду, прежде чем ее лицо смягчилось. Ее тихое «Ох» было предупреждением, которое нужно было Жану, о том, что Джереми рассказал ей правду, стоящую за слухами, окружавшими его первый курс. Он почти вырвался из ее хватки, но она крепче сжала его рукой. Она легко поцеловала его в плечо и сказала: – Пэт и Ананья, прежде всего, друзья Джереми, но Коди всегда были моими. Можешь доверять мне, когда я говорю, что Коди тоже заинтересованы – если бы не были, я бы не была настолько бессердечной, чтобы дразнить их по этому поводу. – Как и сказала Лайла, это просто страх, – пообещала Кэт, – Коди не хотят быть третьим колесом и боятся, что они что-то сделают, а потом их оставят позади, когда они передумают. Вот почему они в тупике, понимаешь? Пэт и Ананья пытаются убедить Коди, что это навсегда. Просто им нужно больше времени, чем я думала, чтобы разобраться с этим всем. Не знаю, заметил ли ты, но я не самый терпеливый человек на свете, и я обожаю счастливые концы. Жан доверился ей, потому что так было нужно, и когда он кивнул, Кэт наконец-то позволила ему отойти от нее на шаг. Она на мгновение схватила его запястье и подождала, пока он посмотрит в ее сторону, прежде чем сказала: – Спасибо, что беспокоишься о них. Ты хороший человек, Жан Моро. – Нелепые сантименты, – сказал он. – Я серьезно, – настояла она, после чего отпустила его, чтобы он мог найти посуду на группу. Ему пришлось нарыть тарелок из трех разных наборов, чтобы у него было достаточно для всех. Найти достаточно стаканов было более сложной задачей, но Кэт и Коди пили пиво и могли обойтись баночками. Прежде чем разбираться с той головной болью, которой должны были стать столовые приборы, Жан взял свой стакан и понес его к раковине, чтобы налить воды. Он уже никогда не узнает, почему Кэт ждала, когда он начнет пить, чтобы бросить в него новую бомбу, но он ни за что не поверит, что это не было на тысячу процентов намеренно: – Говоря о счастливых концах, Лайла уже купила тебе секс-игрушку? Половина воды оказалась у него в легких; остальная потекла в слив, когда стакан выскользнул у него из рук и разбился о раковину. Жан ударил себя кулаком в грудь, кашляя и хрипя, пока Кэт облокотилась о стойку рядом с ним. Ему не нужно было смотреть на нее, чтобы почувствовать самодовольство, которое исходило от нее волнами. – Какого хуя, – все, что он смог выдавить из себя, прежде чем снова закашлялся. – Что-то о том, чтобы научиться чувствовать себя комфортно по поводу интима в безопасной и контролируемой обстановке, – сказала Кэт, – Это звучало мило и логично, когда она об этом сказала, но я была слишком занята, думая о том, что я бы хотела, чтобы она купила мне, когда пойдет за покупками, так что не запомнила дословно. Еще нет? Хах. Наверное, это будет немного сложнее теперь, когда Джереми у тебя в комнате, но их делают и с пуль… О, привет, Джереми, как дела? – Мы слышали, как что-то разбилось, – сказал Джереми с другого конца комнаты, – У вас все в порядке? – Да, конечно, – Кэт отмахнулась от него и сильно ударила Жана по спине, – Я заставила Жана попробовать мой призрачный перечный соус, вот и все. Я знала, что французы – драматичные дети, но черт, этот парень на первом месте. Моя теория, что Вороны воспринимают соль и перец как экзотические специи, начинает подтверждаться. – Не всем нравится умирать, – сказал Джереми, – Эта хрень ужасна. – Цыц, белый мальчик, – сказала Кэт, – Погоди, я забираю слова обратно. Скажи остальным, что они могут прийти забрать свою еду, и тогда замолкни, – она подождала, пока Джереми уйдет, перед тем как последний раз хлопнула Жана по спине, – В общем, если она придет и даст тебе одну, постарайся выглядеть удивленным. Жан отмахнулся от нее. – Даже не смейте. – И перестань краснеть, пока кто-то не пришел сюда, – добавила Кэт. – Я не краснею. – Ты абсолютно точно краснеешь, – с ликованием сказала Кэт, – Это мило. Иногда я забываю, что ты просто ребенок. – На тренировке я отыграюсь на тебе так жестко, что ты будешь чувствовать это еще месяц, – предупредил ее Жан. – Не в ближайшую неделю, – напомнила ему Кэт, – Бесконтактное джерси. Отлично! – крикнула она, оттолкнувшись от стойки, когда Троянцы, наконец, присоединились к ним, – Кто готов поесть? Жан принялся убирать осколки из раковины, очень осторожно не думая о грубой шутке Кэт. Это была шутка; это должна была быть шутка. Он не будет думать об этом. Он будет считать осколки стекла, собирая их в левую руку. Семь, восемь, девять. Он увидел немного крови на кончиках пальцев, там, где он порезался, но он пока не чувствовал жжения, значит, это было неважно. – Бумажное полотенце было бы безопаснее, – сказал Джереми сбоку от него, и Жан еле удержался от того, чтобы не сжать кулаки от удивления. Джереми отодвинул его в сторону и с помощью влажного бумажного полотенца собрал все, что осталось. Он с триумфом показал Жану сверкающее полотенце, прежде чем отправился к мусорному ведру, и у Жана закончились причины избегать остальных Троянцев. Он последовал за Джереми через комнату, вытряхнул осколки в руке в мусорку и вернулся, чтобы помыть руки так осторожно, как мог. К счастью, Троянцы принесли вместе с собой свой шум, и их разговоры заполнили пространство восторженными возгласами. Жан взял то, что приготовила ему Кэт, нахмурился на ее нераскаивающуюся ухмылку, и нашел место, где он мог встать и поесть там, где он сможет видеть всех. Коди в какой-то момент оказались рядом с ним, и начали сплетничать об отсутствующих членах линии защиты. В результате разговор перешел на последний матч Воронов и Троянцев, и неизбежно они начали спорить о стилях игры и пенальти. – Это делало тебя счастливым? – в итоге спросили Коди, – В смысле, знать, что ты злишь своих противников. Выводить их из себя? – Конечно, – сказал Жан. – Меня тоже, – согласились Коди, и Жан просто посмотрел на них, – Представь, что ты делаешь все, что можешь, чтобы заставить меня потерять контроль. Подножки, толчки, грубые удары, когда судьи не видят, оскорбления меня, моей мамы и всего на свете, а я каждый раз в ответ делаю только это, – они указали на свое лицо и ярко улыбнулись, – Как думаешь, кто из нас сорвется первым? – Разрешаю использовать мою любимую фразу, если кто-то к тебе пристанет, – сказала Кэт, когда пристроилась к Жану с другого боку. Она подняла оба больших пальца вверх и нараспев произнесла, – Удачного дня! – она не могла удерживать свой невинный взгляд с широкими глазами слишком долго, прежде чем разразилась смехом и толкнула Жана локтем, – Если используешь ее в правильный момент, есть восьмидесятипроцентный шанс начать драку. Затем принимаешь пару ударов, бум бам бэнг, и потом забиваешь пенальти. – Я думал, что Троянцы – идиоты, – сказал Жан, – Теперь я думаю, что вы безумны. – Это прогресс, – сказали Коди, – Я приму это. Троянцы оставались там еще час, прежде чем наконец большой группой ушли. Они приехали на двух машинах, которые припарковали в кампусе, так что Кэт и Лайла пошли провожать их, в то время как Жан принялся прибирать на кухне. Джереми присоединился к нему, протирая стойки и столешницу, пока Жан занимался посудой. Кэт и Лайла предложили подменить их на середине, но в итоге начали есть конфеты на столешнице, когда Джереми от них отмахнулся. – Что думаешь? – спросил Джереми у Жана. Жан обдумал это. – Они сойдут. – Твой энтузиазм не знает границ, – сухо сказала Лайла. – Мы еще сделаем из него Троянца, – согласилась Кэт.

–

Летние тренировки были разделены между стадионом и фитнес-центром, но Троянцы всегда должны были начинать с корта, чтобы они могли переодеться и припарковаться поблизости. Первый день начался с оживленной встречи, поскольку команда воссоединилась после двух месяцев порознь. Семь первокурсников пытались вести себя спокойно и произвести хорошее первое впечатление, но Жан поймал более одного из них за тем, как они рассматривали огромные раздевалки с благоговением и неверием. Тренера дали им несколько минут, чтобы успокоиться, прежде чем посадили всех, чтобы они представились. Когда пришла очередь Жана говорить, он предложил им абсолютный минимум: – Жан Моро, защитник. – Тот самый Жан Моро, – услышал он бормотание Лукаса парой мест ниже. Тренер Реманн, кажется, не услышал, слишком занятый тем, что смотрел на Жана. – Это все? Все, кто были перед ним, добавляли неважные факты: родные штаты, специальности и, больше чем в одном случае, что они любили делать в свободное время. Это было утомительно слушать, и будь Жан проклят, если последует примеру. Однако, когда он говорил с тренером, это требовало немного такта, поэтому Жан сказал только: – Это все, что я есть, Тренер. Он наполовину ожидал, что Реманн будет настаивать дальше, но мужчина лишь кивнул и перешел к следующей линии. В конце концов они закончили, и четверо тренеров сказали свое слово. Затем последовала бумажная волокита, и Жан лениво задумался, почему Троянцы должны были сами подписывать свои документы. Тренера Воронов занимались всей закулисной работой. Это было утомительно, и они теряли время, в которое могли бы тренироваться. В итоге все разошлись по своим шкафчикам, чтобы переодеться в спортивную форму. У каждой линии был свой ряд шкафчиков, но игроки были не по порядку их номеров. Жан подумал, что это противоречит представлению команды, прежде чем решил, что они были распределены по курсу. У Шона Андерсона, Пэта и Коди были первые три места как у пятикурсников. Жан был единственным четверокурсником в линии защиты, и дальше шли трое третьекурсников. У Кэт был шкафчик прямо рядом с ним, и она без умолку болтала с Хаоюем Люй, пока переделывала свой конский хвост. – Ксавье! – воскликнул один из младших защитников – Трэвис? – и Жан оглянулся, чтобы увидеть, как вице-капитан стоял без футболки у шкафчика Шона. Трэвис чуть не сбил Жана с ног, спеша подойти, но Жан не заметил. Его отвлекла пара горизонтальных шрамов на груди Ксавье, – Черт возьми, чувак! Как ты себя чувствуешь? Тебе точно нормально будет вернуться? – Лучше некуда, – сказал Ксавье с широкой улыбкой, – Я ходил с первого же дня, как меня выписали. Начал делать легкие силовые около пятой недели. Я, наверное, мог бы спокойно играть полностью контактно, но Тренерка Л на всякий случай хочет заставить меня играть без контакта до начала семестра. Я только сейчас начинаю поднимать уже более тяжелый вес и налаживать распорядок дня, но это значит, что я могу присматривать за нашими новыми детьми, пока остальные оставят нас в покое. – Потрясающе, – с восторгом сказал Трэвис, – Поздравляю! Жан оглянулся на Кэт, чтобы узнать, знала ли она, что происходит. Она поймала его взгляд и сказала: – У Ксавье была запланирована операция на время сразу после финала. Мы получили хорошие новости в нашем чате потаскушек до того, как ты приехал сюда, так что ты пропустил весь наш восторг по этому поводу. Кстати о... Какого хуя, – сказала Кэт, так громко, что вся остальная раздевалка на время погрузилась в пораженное молчание. Жан уставился на нее, но она больше не смотрела на его лицо. Он только что стянул с себя футболку, и Кэт таращилась на шрамы, которые пересекались и изгибались на его коже. Жан не был особо удивлен, когда Ксавье поспешил осмотреть их. Еще меньше он был удивлен, когда через пару секунд Джереми появился в конце ряда с беспокойством на лице. – Хей, э, – сказали Коди, уставившись на голую кожу Жана, – Ты, эм. Ты в порядке? – С чего бы мне не быть? – Жан взял с полки свою белую спортивную футболку. Кэт потянула его за локоть, как будто могла остановить его от того, чтобы одеться, но Жан высвободился без особых усилий. Она не попробовала снова, но и не подняла взгляд с его груди, даже после того, как он натянул на нее чистую футболку, – Вы скоро привыкнете к ним, и они не влияют на мою способность играть. – Привыкнем к ним, – повторила Кэт с резким недоверием, – Джереми говорил, что там все плохо, но… – Я тут не один со шрамами, – сказал Жан, указывая на Ксавье. Ксавье изогнул бровь, глядя на него. – Мои – от операции, а твои – определенно нет, – он поднял руку, когда Кэт открыла рот, подождал секунду, чтобы убедиться, что она поняла, и продолжил пристально смотреть на Жана, – У меня к тебе всего один вопрос: ты хочешь об этом поговорить? – Тут не о чем говорить, – сказал Жан. Ксавье минуту взвешивал это в молчании, прежде чем сказал: – Значит, ладно, – он бросил тяжелый взгляд мимо Жана, когда Кэт издала неверящий звук, – Это не наше дело, пока ты сам не поделишься. Просто держи в голове, что эта дверь всегда открыта. Коди? – Я за всем присмотрю, – согласились Коди. Ксавье ушел, чтобы одеться. Его слова камнем упали на линию защиты, и Жан не мог избавиться от пристальных взглядов сокомандников, когда закончил переодеваться. Губы Кэт превратились в бескровную линию, когда она наконец-то отвернулась и сосредоточилась на том, чтобы привести себя в порядок. Остальные ряды вернулись к общению, но защитники Троянцев одевались в напряженном молчании. Жан не был против: напряжение было чем-то, к чему он привык, а молчание было лучше назойливых вопросов. Лисински пришла поторопить их, когда решила, что они переодеваются слишком долго, и Троянцы выстроились в длинную линию на стадионе. Они пробежали медленный круг вокруг кампуса и отправились в фитнес-центр. Лисински позвала их всех к себе, чтобы обсудить сегодняшнюю тренировку и разделить их на группы, чтобы они чередовали тренажеры. Как Ксавье и предполагал, ему поручили Жана и первокурсников. Лисински ненадолго остановилась у их группы, чтобы по очереди посмотреть за Ксавье и Жаном. – Если чувствуете, что что-то не так, вы расслабляетесь и говорите мне, – сказала она. – Да, Тренерка, – сказал Ксавье. Как только она ушла, вице-капитан бросил Жану заговорщический взгляд, – Не-а. Мы в порядке, правда? Я более чем готов вернуться к этому всему. Когда Жан кивнул в торжественном согласии, Ксавье помахал первокурсникам. Жан не упустил то, как они больше времени тратили на то, чтобы глазеть на него, чем на то, чтобы слушать Ксавье, но поскольку каждый из них должен быть знаком с тренажерами, которые они будут использовать сегодня, он не тратил время на то, чтобы перенаправить их внимание. Понадобилось более двух часов на то, чтобы пройти все, и они отправились обратно на Золотой Корт. К тому моменту уже был полдень, так что они остановились на часовой перерыв, чтобы высушиться и поесть. Половина Троянцев исчезли, чтобы взять что-то неподалеку от кампуса, но Кэт и Жан приготовили и упаковали обеды на неделю для них четверых. Пара часов вдали от него, по-видимому, вернули Кэт хорошее настроение, и она нарушила ледяное молчание, начав болтать о каких-то трейлерах к новому фильму, которые она видела. В конце концов все вернулись, и пришло время переодеться перед кортом. Кэт вывалила свою экипировку на пол перед своим шкафчиком, ворча об отсутствии ассистентов Троянцев. – Не могут оправдать их присутствие здесь летом, – сказала Кэт, – Знаю, знаю. Но они делают сезон в десять раз проще. – У вас четверо тренеров, – сказал Жан, – Зачем вам ассистенты? – Водомальчики, – сказала Кэт, – Ну, вододевочки. Вододети. – Нет такого слова, – сказал Хаоюй. – Зато понятно, – легкомысленно ответила Кэт, – В любом случае, ты не ценишь то, какой они подарок, до момента, когда их нет рядом. Хочешь сказать, у Воронов нет заботливых помощников, которые бы бегали за вами с бутылками воды и чистыми полотенцами? У нас есть что-то, чего нет у вас? – Нам не нужны неудачники в Эверморе. – Кроме Нила, – сказала Кэт. – Нил был особенным случаем, – согласился Жан. – Неудивительно, что Вороны попытались взять к себе сына гангстера, – сказал Лукас. – Эти новости появились на пару месяцев позже, чем Нил ездил в Эдгара Аллана, – напомнили ему Коди, кропотливо убирая весь пирсинг с лица, – Сомневаюсь, что Вороны приняли бы его, если бы знали, особенно учитывая, как много времени и денег они потратили, готовясь к потенциальному противостоянию Рико и Кевина. Это сильно отвлекало бы от их соревнования. Лукасу пришлось уступить, и он пробормотал: – Наверное. Жан ни за что не стал бы поправлять их, так что он сконцентрировался на том, чтобы снарядиться. Вскоре появился Ксавье с черным сетчатым жилетом, который означал, что на тренировке он мог играть только без контакта. Жан натянул его на свое джерси и оглянулся на Коди, которые рассматривали его, слегка хмурясь. Коди восприняли его взгляд как разрешение говорить, и спросили: – Ты же уже не травмирован, не так ли? Уже почти июль. – Я здоров, – сказал Жан, – Это мера предосторожности. Казалось, Коди это не убедило, но они не стали настаивать, и группа закончила переодеваться в молчании. Лисински прикатила их подставки для клюшек на внутренний корт, пока они переодевались, и все четверо тренеров были там, чтобы привести слишком большую команду в форму. Соотношение сил между нападением и защитой было не совсем равномерным, поскольку нападающие и полузащитники вместе составляли тринадцать человек против двенадцати на линии защиты, но это было близко. Тренера разделили их на пары, дав Коди задание взять дополнительного полузащитника. Джереми оказался рядом с Жаном прежде, чем Реманн дошел до его имени. Их всех вывели на корт и разделили между половинами, отправив одного вратаря на каждую сторону. Они потратили часы на упражнения. Жан знал их все, но одно или два под другим названием. Некоторые из них были изменены, и он не был уверен, сделали ли это Троянцы или Вороны. Джереми выглядел восхищенным каждый раз, когда Жан пытался исполнить что-то не так, как от него ожидалось, но все, что чувствовал Жан – нетерпение. Бесконтактная форма ощущалась как короткий поводок, сдерживающий его. Он хотел кинуть Джереми в стену, просто чтобы доказать, что он мог, он хотел, чтобы Джереми врезался в него, чтобы он мог сказать Лисински, что это не больно. Ему удавалось держать себя в руках, пока они, наконец-то, не приступили к коротким тренировочным играм, и дальше инстинкт взял верх над здравым смыслом. Первый раз, когда Джереми начал обходить его, Жан поставил ему подножку и заставил споткнуться. Джереми этого не ожидал, и Жан умелым движением смог вырвать клюшку у него из рук. Он перехватил мяч и бросил его в другую сторону корта, но Джереми поймал его рукав прежде, чем он успел продолжить. – В сторону, – предупредил его Джереми, – Ты должен бить в сторону от меня, а не прямо в меня. В сторону было тем, как это делало большинство игроков, отчасти ради безопасности и в основном потому, что так было проще украсть клюшку. Прямо в игрока было сложнее выполнить, но стоило того, поскольку это заставляло запястья другого игрока выворачиваться под неестественным углом. Даже не обсуждалось, что Вороны всегда выбирали то, что принесло бы как можно больше травм. Жан сморщился от раздражения, но понимающе кивнул, а затем снова забыл об этом спустя шесть передач. Джереми потер запястья и настоял: – В сторону. – В сторону, – согласился Жан. Когда он сделал это в третий раз, Джереми схватил его клюшку, чтобы остановить. – В сторону, Жан. Мне больно. – Я бил прямо в игрока пять лет, – сказал Жан, глядя мимо него на тренировочную игру, которая все еще продолжалась без них, – Мне не так просто перестроиться. Джереми нахмурился на него и повторил: – Пять? Ты же был у Воронов только три. – Я переехал в Эвермор за два года до того, как меня туда приняли, – сказал Жан, и оттащил Джереми в сторону. Шальной мяч, летевший в их сторону, отскочил от его груди вместо спины Джереми, и Жан поймал его на отскоке быстрым движением запястья. Он одной рукой бросил его через весь корт в сторону Коди, прежде чем наконец отпустил Джереми, – Я буду стараться сильнее. В следующий раз он вспомнил. В следующий после него он вспомнил на полсекунды позже, чем надо было, и спас их обоих, вместо этого врезавшись в Джереми. Джереми не ожидал удара, но рефлекторно защитился и оттолкнулся. Они поборолись друг с другом то мгновение, когда мяч был между их сетями. Их сокомандники выкрикивали слова поддержки и указания тому, кто выиграет и передаст мяч. Джереми выполнил ловкий прием, который дал ему преимущество, и Жан перехватил его клюшку, как только он бросил мяч. – В сторону, – согласился он и бросил клюшку Джереми так далеко, как мог. Джереми засмеялся, когда бросился за ней, и Жан пошел оказывать давление там, где мог. Они сыграли еще две тренировочные игры, перетасовав команды для второй. Жан и Ксавье в этот раз были заменены, чтобы Лисински могла их осмотреть. Ксавье успокоил ее с веселой фамильярностью, от которой плечи Жана настороженно напряглись, но если Лисински и была оскорблена таким легкомысленным подходом, то не подала знака. Ни один Ворон не посмел бы вести себя так дерзко, если не был настолько отчаянным, что был готов получить наказание. Дальше Лисински обратилась к Жану: – «Без контакта» значит что-то другое там, откуда ты приехал? – Нет, тренерка, – сказал Жан. Когда она продолжила смотреть на него, он опустил взгляд и сказал, – Единственными Воронами, которым разрешали бесконтактный статус, были Кевин и Король, когда им предстояли медиа-туры и мероприятия. Я к этому не привык. Я буду лучше. – Слова ничего не стоят, – сказала Лисински, – Докажи это на корте. Она отмахнулась от них, и они вернулись туда, где все, кого заменили, стояли у стены корта. Ксавье некоторое время рассматривал Жана, прежде чем сказал: – Довольно послушный для Ворона. Мы думали, что от тебя будет только грубость и злость. – Моя злость – здесь, – сказал Жан, держа руку на стене корта, – Вороны знают, что лучше не сомневаться в наших тренерах. Мы ничто без их наставлений. Неформальность и неуважение Троянцев омерзительны. Ксавье пожал плечами на это. – Они не боги, понимаешь? Они доверяют нам в том, что мы выложимся на полную, а мы доверяем им в том, чтобы помочь превратить нас в что-то еще лучше. Нам не нужно пресмыкаться, чтобы показать наше уважение. Жан посмотрел мимо него в сторону тренеров. Уайт и Хименес бегали вдоль стены, изучая своих игроков с блокнотами в руках, в которых они делали записи. Реманн сидел на скамейке, скрестив руки на груди, пока наблюдал за ходом игры. Взгляд Жана едва успел задержаться на нем, прежде чем Реманн посмотрел в его сторону и жестом указал ему подойти. Жан послушно подошел и встал перед ним, но Реманн указал ему на скамейку рядом с собой. Тренер, которому надо было встать, чтобы нанести удар, бил сильнее, чем тот, кому надо было просто замахнуться, так что Жан сел так, чтобы он мог до него дотянуться. – Жан Моро, – сказал Реманн, – Кажется, мы немного припозднились с этой встречей, хм? Мой персонал и капитан держали меня в курсе твоих успехов, но я думал, что лучше держать дистанцию, пока все немного не уляжется. Думаю, мы слышал, что университет хочет поставить тебя перед камерой. Челюсти Жана сжались в отказе, который он бы не посмел озвучить. – Да, Тренер. – Я тянул время как мог, – сказал Реманн, – Досадный крах Воронов сработал в твою пользу, поскольку было проще оправдать твое молчание, когда у твоей бывшей команды были такие публичные проблемы. Однако, Эдгар Аллан запланировал на эту среду пресс-конференцию, чтобы официально представить новый тренерский состав, и их летние тренировки начнутся на следующей неделе, если не произойдет еще что-то плохое. Вместе с тем придет новый интерес к твоей стороне этой истории. Я не буду, подумал Жан. Я не буду, я не буду, я не могу. – Да, Тренер. – Тренер Ваймак предложил одолжить нам Кевина на день, – сказал Реманн, и Жан перестал дышать, – Не помню, была ли это его идея или Кевина, но он готов прилететь сюда для совместного интервью в августе. Я не знаю, насколько хорошо вы двое ладите, так что сказал ему, что должен сначала спросить у тебя. Ты заинтересован? – Да, Тренер, – сказал он так быстро, что Реманн бросил на него удивленный взгляд, – Спасибо, Тренер. Жан не знал, как они выдержат вместе интервью, если у них еле получалось поговорить друг с другом, но это была проблема на другое время. Кевин знал, что Жану не было разрешено разговаривать с прессой, и он справится с интервью без какой-либо помощи. – Я договорюсь обо всем, – сказал Реманн, – В таком случае, ты можешь идти. Жан встал и сделал всего несколько шагов от него, прежде чем Реманн окликнул его: – И еще, Моро… Ради бога, бей в сторону. Жан проглотил усталый вздох. – Да, Тренер.