Я бог?

      Шэнь Цзю тонул в скорби и отчаянье, окружённый воспоминаниями, задавая вопросы, на которые некому было дать ответ. Казалось, весь мир вокруг превратился в безмолвное кладбище прошлого.       Внезапно что-то вокруг изменилось. Шэнь Цзю поднял голову, насильно вырванный из своих мыслей.        Ци дрогнула, её мягкое скольжение вокруг нарушилось. Шэнь Цзю инстинктивно напрягся, ожидая нападения. Но ничего не происходило, лишь потоки силы начали медленно двигаться в сторону границы живого мира.       Короткий звон на грани слышимости, словно колокольчиком взмахнули один раз, и энергия небесного мастера заструилась вниз, ускоряясь.       «Что происходит?» — пронеслось в голове. Шэнь Цзю устремился следом. Он бежал вниз, совершая гигантские прыжки-цигун, не смотря, куда ступает, полностью отдавшись смутному ощущению, ци привычно помогала перепрыгивать через камни и трещины.       Шэнь Цзю бежал, стремясь обогнать непонятное бедствие, напрягая все органы чувств.       Ровный медленный такт, чёткий ритм. Словно это… музыка?..       Музыка… и ци, двигающаяся в такт.       Мягкий, медленный ритм становился уверенным, грозным, набирая силу. Шэнь Цзю ощутил, как его собственная ци подхватывает это движение и даже сердце начинает биться в такт неведомой музыке.       Мир жил, птицы всё так же пели в лесу, насекомые стрекотали, словно ничего не происходило, только ци сходила с ума.       Шэнь Цзю добежал до границы, выскочил на утёс и замер, потрясённый увиденным.

Танец бога

      Он ждал увидеть музыканта, а узрел танцора.       Не музыка заставляла ци неиствовать — танец!       Внизу, на краю границы у самой мёртвой земли кружился Юань. Это был не тот неуклюжий юноша, которого Шэнь Цзю видел ранее. Всё изменилось.       От его убогого вида остались лишь короткие волосы, которые теперь красиво разлетались при каждом повороте и вновь укладывались в безупречную причёску.       Юань двигался легко, словно не касался земли. Его одежда — бирюзовые штаны с изысканной вышивкой и просторная рубашка с длинными, струящимися рукавами, — подчёркивала каждый взмах, каждое движение.       Шэнь Цзю словно слышал невидимый оркестр. Незнакомая мелодия была прекрасна.       Бог склонился до самой земли, замер, а затем резко взмыл вверх. Рукава рубашки, наполненные ци, выстрелили в воздух, образуя сияющий след. В этот момент вся сила Юаня сгруппировалась и ударила в границу. «Бом!» — гулко ударили вместе с ним литавры и трубы.       Земля содрогнулась.       Но Юань не остановился. Его танец становился всё быстрее. Он кружился, делая быстрые выпады, словно атаковал невидимого врага. Струящиеся рукава его рубашки становились продолжением его воли, направляя мощные потоки ци на мёртвую землю.       Никогда в жизни Шэнь Цзю не видел ничего подобного. Это был не просто танец. Это был бой.

Воля к жизни

      Юань не останавливался ни на миг. Движения чёткие и отточенные, каждое па на грани скорости и возможностей тела. А ци закручивалась вокруг, переливаясь яркими цветами. От танцующего бога невозможно было отвести глаз.       Шэнь Цзю почувствовал, как его собственная ци стремится влиться в этот поток, но его силы столь ничтожны по сравнению с безумством божественной энергии.       Бессмертный Шэнь, обладающий огромной духовной силой, теперь значил меньше, чем цзин тонкой былинки. Он сам себе казался крохотной ничтожной частью мира жизни, что пробуждался в этом танце.       — Бой жизни со смертью, — прошептал он, осознавая истинную природу происходящего.       Вечный бой, в котором Юань должен, нет, обязан победить! А если Юань отступит, ничто не сдержит смерть.       Шэнь Цзю упал на колени, осознавая свою слабость и ничтожность. Всё, что он хотел — чтобы пики снова ожили, чтобы Цанцюн восстал из пепла и его вершины наполнились зеленью и смехом. Он раскрылся полностью, устремляя все свои малые силы, всю свою ци на помощь Юаню.       Юный бог не нуждался в помощи! Юань поднял руки к небу, словно призывая все силы небес, затем резко выдохнул. Воздух вокруг него вспыхнул ярким светом, и… граница мёртвой земли дрогнула.       Мрак демонических земель закричал от боли.       Юань откинул короткую чёлку со лба, губы изогнулись в насмешливой улыбке. Словно он уже знал, что тьма не сможет выстоять. Он снова сделал круг, красиво и мягко ставя ноги, взлетел в воздух и закружился так быстро, что рукава рубашки образовали бирюзовый вихрь, из которого струилась чистейшая ци. Ещё и ещё!       Юань ослепительно сияет, на него больно смотреть, он резко опускает руки и... словно тысячи звёзд взорвались разом — энергия бога бурной волной захлёстывает всё, всей мощью ударяя в окружающий живую землю барьер.       Пронзительно визжит мрак, не в силах совладать с силой юного бога, и… граница сдвигается ещё на цунь.       Стихает музыка. Птицы отряхиваются и с новой силой принимаются распевать свои песни. Потрясённый, ослеплённый Шэнь Цзю пытается снова научиться дышать. Он чувствует, как возвращается вся его ци, да ещё и с прибытком.       Юань наконец завершает свой танец и видит замершего на утёсе Шэнь Цзю.       — О, ты здесь, — удивляется он, — а я тут… танцую.