Tattooed Upon My Soul

Так что Молли начала раздеваться уже на пороге. Больше никаких преград не должно быть между ними, а эта одежда мешала её разгорячённой коже слиться с горячей кожей Честера так, чтобы поверхности их тел расплавились, и в конце концов они бы слиплись, как сиамские близнецы. Чтобы уже никто не мог разлучить её с ним. Никогда. Она бы стала частью его, а он — частью её. Девушка не заметила, как в считанные секунды оказалась перед взволнованным парнем в красном кружевном белье. Надевая сегодня утром этот комплект, она, конечно, не знала, что он придётся кстати. Вздох восхищения слетел с дрожащих губ Честера, но затем… Затем что-то изменилось. Огонь в его пламенном взгляде погас, будто его сдул ураганный ветер, который должен был сделать его более диким, но в этот раз ветер принёс с собой холодные дождевые капли — пламени пришлось сдаться и отступить. Взгляд Беннингтона, блуждавший по смуглой коже, внезапно сместился в сторону и застыл. На его лице отразилась растерянность и лёгкий испуг, сменившийся тёплой улыбкой. Но чему он мог улыбаться так спокойно в такой напряжённый момент?.. Молли не понимала, пожирая его лицо жадным взглядом блестящих карих глаз… — Чего же ты ждёшь?.. — простонала девушка, расстёгивая бюстгальтер и позволяя ему упасть на пол. — Честер… Но странное чувство заставило её обернуться… — Чёрт!.. — вскричала поражённая брюнетка, увидев позади себя в дверях спальни хрупкую фигурку фарфоровой девушки. Молли её узнала. Там, на балконе, когда детектив Сандерс привёз Честера домой, была именно она. Это её черты были так чётко обрисованы холодным лунным светом. Это она показалась Молли прекрасным видением, но сейчас она стояла совсем близко из плоти и крови, с розовыми после сна щеками, уютно обёрнутая пледом, и загадочно улыбалась. В квартире, где жил Честер… В его доме… Жгучая боль от стыда и унижения стала такой невыносимой, что Эванс не справилась с собой. Она больше не могла ходить с гордо поднятой головой. Теперь она почувствовала себя именно такой, какой её все считали. Она была окончательно раздавлена. Беннингтон не собирался быть для неё особенным. Он просто хотел, чтобы его новая подружка посмеялась над чокнутой фанаткой. «Сама виновата… — стиснув зубы, твердила Молли, пока торопливо натягивала одежду на себя обратно, спрятавшись в ванной Честера. — Сама виновата…» Брюнетка выбежала за дверь, случайно задев плечом Беннингтона, но он даже не обратил на это внимания, продолжая пялиться на сонную девушку, что оказалась в его квартире. Эванс запрыгнула в свой автомобиль, растрёпанная, с искажённым лицом и затравленным взглядом. Она не думала, что тот, в кого она, пусть и безответно, влюбилась, может оказаться таким жестоким по отношению к её чувствам. Но затем она себя одёрнула: — Всё, что он знает о тебе… — прошептала она, глядя на своё заплаканное отражение в зеркале заднего вида, — это то, что ты хочешь затащить его в постель… Это всё, что он о тебе знает… Жалкая, ничтожная, расфуфыренная фанатка Честера Беннингтона!.. Посмотри на себя… Убожество!.. Молли с остервенением завела машину и поспешила удрать подальше от того места, где она окончательно распрощалась с чувством собственного достоинства. Ей было плевать на перешёптывания за её спиной, на то, что её лицо прижал к своим яйцам мерзкий Чарли Вудс, на падение её некогда блистательной репутации в школе — потому что Честер не видел всего этого. Но теперь… Он сам оказался тем, кто окунул её в грязь. Случайно или нет, он её унизил. Молли задавала себе вопрос по пути домой, снова и снова: что дальше?.. Ею овладело нетерпеливое желание немедленно вычеркнуть этого кареглазого, лукавого брюнета из своей жизни. Затем она начала мечтать о том, как размажет его по стенке, продемонстрировав, что она стоит гораздо большего, чем он может себе представить. Но в итоге брюнетка просто забилась в угол гаража, ощущая себя потрёпанным мешком с ненужным мусором…

***

Вечером Молли, словно тень, пробралась в свою комнату и запрела дверь на ключ. Её измученное сердце было полно решимости. Она села перед зеркалом и заглянула в свои помутневшие от слёз глаза. В её руке блеснуло лезвие, которое девушка вытащила из папиной опасной бритвы… Она крутила лезвие между пальцев, оглядывая пульсирующую сонную артерию на своей тонкой шее. Она полагала, что нужно быстро, твёрдой рукой провести по этому месту, внутри которого бьётся её пульс, как загнанный охотником зверёк, ожидая неминуемой расправы. «Одно движение…», — размышляла брюнетка, ощупывая дрожащими пальцами сонную артерию. «Одно резкое движение, и всё закончится…» Несколько раз она примерялась, поднося лезвие близко к своей нежной смуглой коже. Столько же раз она отдёргивала руку, пряча её под туалетным столиком и оглядываясь на дверь. Ей всё казалось, что кто-то ходит по коридору мимо её комнаты, будто ждёт и не решается войти… В конце концов она выглянула, но на втором этаже не было ни души. Мама и папа внизу что-то бурно обсуждали, связанное с семейным бизнесом. Кошка Фэй мяукала на кухне, призывая миссис Эванс положить в её миску добавки. Молли вздохнула и хотела вернуться к своему занятию, но она не обнаружила лезвия там, где его оставила. Она заглядывала под столик, искала везде — но её опасная игрушка будто испарилась. Брюнетка нахмурилась, присаживаясь на кровать… Её решимость внезапно пропала вместе с чёртовым лезвием. Голоса родителей вернули её в реальность, напоминая о той боли, которую она может причинить своим поступком. — Проклятье!.. — она больно стукнула кулаком по своей коленке. — Я не могу… Слёзы бессилия щекотали её кожу.

***

Утром девушка спустилась к завтраку и радостно сообщила мистеру Эвансу, что готова ехать с ним в автомобильный салон, чтобы постигать азы семейного бизнеса. Она решила, что лучший способ выбраться из цепких объятий опасных иллюзий — это вернуться в тоскливую реальность и позволить ей поглотить себя будничными заботами. Но как оказалось, у Молли и здесь были соперники. Дело в том, что пару недель назад отец нашёл себе ассистента, когда отчаялся, что его дочь будет тратить свои летние каникулы на разговоры о машинах с клиентами. И этот ассистент оказался весьма расторопным в делах и очень нравился мистеру Эвансу. Поэтому он был несколько смущён неожиданным заявлением дочери. — Вот как?.. — вскинул он брови, доедая омлет. — Что думаешь, дорогая?.. Отец оглянулся на свою жену, которая доставала тарелку из шкафа. — Замечательно, Молли!.. — обрадовалась женщина. — Лучше просто говорить о машинах, чем ездить на них… Брюнетка и мистер Эванс переглянулись. Девушка улыбнулась отцу: — Ты уже во мне сомневаешься, пап?.. Мужчина нахмурился, ковыряя вилкой в тарелке: — Раньше ты всё время отмахивалась от меня… — протянул он. — Потом мой подарок простоял несколько месяцев в гараже… Я думал, что зря навязываю тебе свои интересы… И я уже смирился с этим… Теперь ты, как ни в чём не бывало, просишь взять тебя с собой на работу, тратить время на то, чтобы пытаться тебя вдохновить… Через неделю тебе это надоест, а я снова останусь ни с чем… Если тебе скучно, Молли, я в состоянии оплатить вам с мамой путешествие за границу… — Вот уж нет!.. — миссис Эванс поджала губы, снимая фартук и присаживаясь за стол. — Я не оставлю тебя здесь одного, милый!.. Мы можем поехать втроём… — Не можем… — устало вздохнул мужчина, виновато глянув на жену. — Сейчас не самое подходящее время пускать бизнес на самотёк… Иначе после отпуска мне придётся продавать салон, чтобы оплатить долги… — Папа, я правда хочу помочь!.. — вмешалась Молли. — Введи меня в курс дела, позволь общаться с клиентами, я умею быть обаятельной!.. — Не сомневаюсь… — кивнул мистер Эванс. — Но я не собираюсь торговать красотой моей дочери… — Намекаешь, что я ни на что больше не гожусь?.. — брюнетка брякнула вилкой и вскочила со стула. — Думаешь, я пустой манекен, который тупо стоит на витрине?.. — Детка… — отец поднялся вслед за ней, испугавшись такой реакции. Он не имел в виду ничего подобного. Но после недавних событий любое неосторожное слово Молли воспринимала слишком болезненно. Мистер Эванс напрасно барабанил в окно автомобиля. Его дочь поспешно уехала, оставив обеспокоенных родителей переживать за неё и испытывать тяжкое чувство вины. Она припарковалась у Burger King. Ей было всё равно, увидит она там Беннингтона или нет. Всё, о чём она сейчас думала — это подтаявшее карамельное мороженое в хрустящем вафельном рожке. Всё-таки она облегчённо выдохнула, когда, осторожно заглянув в кафе, обнаружила, что Честера нет на рабочем месте. Молли купила мороженое и поспешно покинула заведение, чтобы избежать случайной встречи с ним. Она уселась в автомобиль и расплакалась. Её привычная детская радость больше не лечила горькие обиды. Такие девочки, как она, уже давно заедают печаль не мороженым — они глотают безвкусные таблетки, запивая их чем-то, что горячо обжигает горло, разодранное слезами. Брюнетка выбросила рожок в окно и завела автомобиль… Выезжая с парковки, Эванс едва не сбила девушку, чьи медные локоны обрамляли веснушчатое лицо, совсем как у… — Дженнифер!.. — выдохнула Молли, узнав подругу, которая разбила ей сердце, присоединившись к травле, затеянной Нэнси Болл. Она резко дала по тормозам, и рыженькая в страхе отпрыгнула от белоснежного форда. Эванс вылезла из автомобиля и посмотрела на свою одноклассницу, которая в свою очередь растерянно оглядывала её заплаканное и уставшее лицо. — Ты в порядке?.. — нахмурилась Дженнифер, которая не проронила с ней ни слова с того самого дня, как начался устроенный Нэнси бойкот. — В полном… — буркнула Молли, опустив глаза. — Прости, я тебя не заметила… Ты, конечно, расскажешь девочкам, что я хотела тебя переехать, но… — С чего ты это взяла?.. — с вызовом поинтересовалась Дженнифер, задрав подбородок. — За кого ты меня принимаешь?.. Я не обсуждаю тебя с девочками… — Да, конечно!.. — саркастично протянула Эванс, чувствуя, как давняя обида начинает пробуждаться и отчаянно клокотать в груди, готовая низвергнуться сжигающей словесной лавой. — Ведь ты выше этого… Ты не сплетница какая-нибудь… Ты не станешь опускаться до такого уровня… Ты просто сделаешь вид, что меня не существует… Правда, дорогая?.. На протяжении последних нескольких месяцев у тебя это блестяще получалось, так продолжай в том же духе!.. Нет меня!.. Ты меня не видела… — Молли… — позвала на выдохе Дженнифер, но брюнетка не находила смысла продолжать брызгать друг на друга желчью и, вернувшись в автомобиль, поспешно покинула парковку.

***

Она поездила некоторое время по городу, пока не поняла, что ей совершенно некуда идти, кроме собственной комнаты. Девушка решила вернуться, ожидая упрёков со стороны родителей, но, к нескрываемому облегчению, подъехав к дому, поняла, что он пуст. Зато, припарковавшись, она увидела свою кошку Фэй, которая сидела на карнизе окна её спальни и наблюдала за хозяйкой. — Зачем ты туда залезла?.. — всплеснула руками Молли. — Ведь ты свалишься, Фэй!.. Брюнетка забралась к кошке по пожарной лестнице, и та, слабо муркнув, боднула её плечо своей маленькой пушистой головой. Она посмотрела на девушку глазами, полными невыразимой тревоги. Затем она ловко спрыгнула на крышу террасы, а Молли нашла на карнизе потерянное лезвие. Она неосторожно его подобрала и поранила палец. Кровь заструилась вниз по руке красивыми алыми дорожками, сиявшими в лучах полуденного солнца. «Как оно здесь оказалось?..», — недоумевала брюнетка, наблюдая за кровью, сочащейся из раны. Она спустилась на крышу террасы и присела рядом с неподвижной Фэй, продолжая рассматривать острое лезвие папиной бритвы. Она прислонила его к коже, к тому месту, где находились венозные сосуды, по которым бежали реки тёплой крови… — Нет, я не сдамся!.. — Молли спрятала лезвие в карман. — Идём в тенёк, Фэй, это солнце убьёт нас…

***

Так она и просидела в тени до конца июня. Всё это время к ней приезжал только Шон, который не оставлял надежды на то, что брюнетка сломается под его напором и в конце концов, когда он спросит её в очередной раз, она ответит ему «да». От Шона Молли узнала, что та загадочная девушка в доме Честера — это Ариэль Уивер, странная дочка математички, которая раньше была соседкой Беннингтона и его мамы, пока их многоквартирный дом не сгорел. А сейчас она живёт в квартире отца Честера, с которым его мама давно в разводе, но они снова съехались по причине пожара и решили приютить Уиверов. На вопросы Эванс об отношениях между Ариэль и музыкантом, Шон уклончиво отводил взгляд. Этого было достаточно, чтобы понять, почему Беннингтон так повёл себя в тот раз и тоже сделал вид, будто Молли не существует. А может быть, он совершенно чистосердечно про неё забыл… Девушка почти поверила в то, что была случайностью в его жизни, как и он был случайностью — в её. Она думала, что просто слишком трепетно отреагировала на обычную влюблённость, которая проходит, когда долго не видишь этого человека. Она рассчитывала, что когда вернётся в школу и вновь столкнётся с Честером, то не почувствует ничего, кроме неловкости… Но нет… Безжалостная реальность неизбежно вносила свои коррективы в её планы. Глупо было надеяться на стандартную мудрость о том, что время лечит, любовь проверяется разлуками и прочий бред. Проходит лишь в том случае, когда человек хочет, чтобы это прошло. Если же он неосознанно постоянно цепляется за хвост воздушного змея, не позволяя тому улететь, он будет наблюдать за тем, как он парит в недоступности до тех пор, пока ветер наконец не стихнет, и змей, плавно кружась, не упадёт к его ногам… Молли возвела вокруг себя карточный домик, пока его ненадёжные стены снова не рухнули однажды от одного неосторожного дыхания Честера Беннингтона. Вечером она лежала в своей постели и листала каталог модной одежды, который её мама одолжила у подруги. Брюнетка собиралась изменить свой имидж, поведение, отношение к окружающим и вернуться в школу другим человеком. Настоящим человеком. Собой. Но поток её мыслей был прерван резким звонком телефона… Его дребезжащий звук, раздавшийся в полной тишине, заставил Молли вздрогнуть и захлопнуть каталог. Она не поднимала трубку в надежде, что кто-нибудь из родителей ответит в гостиной или в их спальне, но телефон продолжал настойчиво звонить… Девушка со вздохом поднесла трубку к уху и слабым голосом поинтересовалась: — Вам кого?.. — Привет, моя сладкая… Молли онемела. Ей не показалось. Это был голос Честера. Мурлыкающий, ласкающий, пьянящий своей нежностью, голос любимого музыканта. Она перестала дышать от смешанных чувств, заставивших её сердце метаться по грудной клетке, ударяться об лёгкие, стучать где-то в горле… Она сжала ладонь в кулак, стараясь взять себя в руки и не поддаваться на сладостную провокацию этого голоса. Брюнетка прерывисто втянула в себя воздух и проговорила вкрадчиво: — Так, так… — она облизала пересохшие губы. — Не прошло и полгода, как мистер Беннингтон вспомнил о том, что я существую… «Говоришь, как мама… — тут же укорила себя Молли, — или училка…» — Прости, что не позвонил раньше… — виновато помолчав, ответил Честер. «Ты не должен был звонить!», — хотела сказать девушка и повесить трубку, но вместо этого спросила: — Чего хотел? — подсознательно она стремилась продолжить разговор. — Попросить прощения… Глаза брюнетки наполнились слезами: — Неужели?.. — проговорила она дрогнувшим голосом. «Зачем ты так со мной?..» «Отпусти же меня…» «Не возвращайся…» «Не появляйся…» «Исчезни…» — Молли, ты выйдешь за меня замуж?.. — парень попытался разрядить обстановку идиотской шуткой, но сейчас девушка не могла оценить её по достоинству. Она нервно рассмеялась, чтобы скрыть подступившие к горлу рыдания: — Что?.. — но принуждённость в тоне выдавала её. — Ты накурился что ли, Беннингтон?.. Совершенно неожиданно его голос прозвучал серьёзно: — Наоборот, — ответил Честер. — Сегодня я трезвее, чем когда-либо… Последовало долгое молчание, во время которого Молли решилась подвести финальную черту, чтобы выяснить для себя настоящие мотивы этого парня. Парня, которому так нравится играть с чувствами девушек. Совсем недавно он очаровал неприступную Лору, а теперь вероятно спит со своей красавицей-соседкой. Для чего ему ещё Эванс?.. «Не стоит терять голову, он музыкант…», — вспомнились мамины слова, и Молли горько усмехнулась. Честер на другом конце тихо кашлянул. — Ладно, кроме шуток… — выдохнула брюнетка. — Если попросишь меня стать твоей девушкой, я скажу «да»… Она зажмурилась и снова сжала в кулаке краешек одеяла. Она знала, каким будет его ответ. Знала. Просто хотела подвести чёртову черту, чтобы больше никогда и ни о чём не жалеть. Просто пусть скажет. Но парень молчал… И молчал… Молли хотелось кричать… «Неужели ты настолько труслив, что не можешь прямо сказать, что я тебе не нужна?..» «Скажи это!..» Тишина. — Пошёл ты!.. — прошипела девушка и звонко бросила трубку, затем ударив ею по телефону ещё несколько раз, как бы акцентируя на своём решении покончить с Честером Беннингтоном раз и навсегда. Парадоксально, но именно так она покончила с собой… Иногда лезвие не нужно, чтобы истечь реками крови и влиться обратно… Но не в свои вены… В его раны…