Tattooed Upon My Soul

Молли выходит из класса последней и замечает на первой парте небрежно брошенную местную газету с заметкой о концерте Grey Daze. Чёрно-белая фотография изображает Честера в момент исполнения песни Sometimes. Он кажется удручённым, но при этом его энергии хватило бы, чтобы обеспечить электричеством весь штат. Даже сквозь это некачественное изображение пробивалась его душа, которая отличалась от других душ тем, что жила вне его тела с самого рождения. Она уже была везде… Удивительно, какое влияние он оказывал на Эванс, даже не заботясь о том, чтобы нравиться или быть понятым. Он просто дышал, улыбался, пел, играл, дурачился — словом жил, но оказалось, для неё этого было вполне достаточно. Этого было достаточно для того, чтобы чувствовать себя частью его жизни, хоть она и никем ему не являлась. Странно это. Но это так. Молли забрала брошенную кем-то газету с собой и вышла в коридор. Это был последний урок, и спешить уже было некуда, но школьники сновали всюду ещё более суетливо — скорее бы сбросить с себя гнёт обязательств и выбраться на столь желанную свободу до следующего утра. Девушка пошла в другой корпус, чтобы выйти на задний двор и не встречаться с подругами. Последние несколько дней она избегала любого общества. Даже общества тех, кто был ей приятен. Ощущение скомканности внутри мешало ей быть на волне со всеми. Теперь её занимал только один вопрос: насколько всё плохо у Честера?.. Она снова раскрыла газету на последней странице, где было опубликовано лишь пару колонок, скупо сообщавших о прошедшем событии. Молли очертила пальчиком его силуэт на непрофессиональной фотографии, словно бы это могло помочь материализовать его. Ей так хотелось увидеть его глаза. Снова почувствовать жар его кожи. Услышать его смех, который растопил бы иней, образовавшийся на её сердце после концерта… Но это было невозможно теперь. Зачем, зачем она дала ему наркотик? Зачем потащила в дядину машину? Зачем вела себя так? Ведь именно такой он её и запомнит — импульсивной, спонтанной и случайной, как ошибка…

***

Брюнетка толкнула двери, ведущие на задний двор школы. К счастью, они оказались открытыми. Но спустя минуту девушка пожалела, что не пошла вместе со всеми через парадные двери… Здесь был Чарли Вудс и с ним ещё несколько парней. Они курили, удобно расположившись за школьным автобусом. Молли пришлось идти мимо них, и она не осталась незамеченной… — Эй, Эванс!.. — окликнул её одноклассник. — Ты тоже что ли куришь?.. А я думал, ты хорошая девочка!.. Парни неприятно зубоскалили, поглядывая то на Чарли, то на девушку. — Стой, Эванс!.. — поспешил догнать её Вудс, когда Молли ускорила шаг. — Я хотел попросить прощения… Она подняла на него глаза, удивлённая столь неожиданным поворотом, но зря надеялась, что он говорил правду. Одноклассником правило лишь одно желание — удержать её, не дать ей уйти. Как только брюнетка немного расслабилась, её чёрные волнистые волосы оказались у мерзавца в кулаке… — Размечталась, тупая кукла!.. — прошипел он ей в лицо, брызгая слюной. — На колени, сука!.. Молли побледнела до такой степени, что даже её губы стали белыми. Остальные парни, среди которых были и одноклассники Беннингтона, лишь наблюдали, продолжая смолить свои дешёвые сигареты. Рассчитывать, что за неё кто-то вступится, было бессмысленно. — Пошёл ты… — едва слышно прошептала девушка, зажмурившись от ужасного предчувствия. Все её инстинкты обострились в связи с опасностью, которая угрожала её репутации, но Эванс игнорировала их навязчивый шёпот. Она не собиралась даже сопротивляться. У неё не осталось на это сил. Она сжимала дрожащими руками газету и медленно опускалась на колени перед Чарли Вудсом, пока он крепко держал её за волосы. — Решила быть хорошей девочкой?.. — удовлетворённо улыбнулся парень. — Что это у тебя?.. Он выхватил из её рук газету и увидел фотографию Беннингтона. — Изменяешь Кобейну?.. — усмехнулся Чарли. — И не со мной?.. Прибежала на задний двор подрочить, крошка?.. Как насчёт настоящего члена?.. — Засунь его себе в задницу!.. — выкрикнула Молли, стоя на коленях перед одноклассником. Парни, что курили в стороне, мерзко заржали. — Давай, приятель, вдуй этой детке!.. — крикнул кто-то из них, и все засвистели. Чарли схватил девушку за затылок и прижал её лицо к своей мошонке, получив в награду одобрительные возгласы и аплодисменты своих корешей. Эванс старалась отрешиться от всего происходящего, представляя, будто всё это происходит не с ней, будто она со стороны наблюдает за тем, как издеваются над её телом. Но скоро Вудс оттолкнул её, и девушка упала, больно оцарапав ладони об асфальт. Он бросил на неё взгляд, полный снисходительного отвращения, и удалился к своим приятелям, предоставив ей возможность прямо сейчас ощутить послевкусие этого унижения. Газета с фотографией Честера валялась в стороне. Молли посмотрела на его лицо. Глаза вокалиста были закрыты, пока он пел. Фотограф поймал момент его полного отрешения и сосредоточения на мелодии и внутреннем смысле этой песни…

Sometimes Things just seem to fall apart When you least expect them to Sometimes You want to pack up and leave behind All of them and all their smiles I don't know what to think anymore Maybe things will get better Maybe things will look brighter Maybe Sometimes People surprise you And people surprise me Well I guess that's the price we pay For wanting so badly…

— Может быть… — прошептала Молли, давясь слезами, — может быть… Она поднялась на ноги под взглядами этих безжалостных подростков, что продолжали отпускать грязные шуточки в адрес униженной девушки, подняла с земли измятую газету и… просто пошла дальше своей дорогой, будто ничего и не произошло. Только вот слёзы… Слёзы продолжали течь из её опущенных глаз, словно кто-то не выключил кран с холодной водой. Слёзы были действительно ледяными и странными. Это не были слёзы унижения, или страха, или отчаяния. Это было что-то другое, совершенно необъяснимое. Брюнетка просто чувствовала, что должна дать им волю и не должна сдерживать их. Она не боялась показаться слабой. Ею вдруг овладело немыслимое чувство превосходства над всеми, несмотря на то, что именно она несколько минут назад стояла на коленях…

***

Когда девушка добралась до дома, она была удивлена, что на парковке был и папин автомобиль, и ещё один — новейший Ford Mondeo, ослепительно белый, как мамина улыбка по утрам, когда она будила Молли в школу. «Выходит, они все дома… — мысленно вздохнула брюнетка. — Ещё и с гостями…» Прежде чем пересечь порог собственного дома, Молли сделала глубокий вдох и улыбнулась, приготовившись делать вид, что у неё всё прекрасно и что она всех безумно рада видеть. — Мама, папа!.. — деланно радостно воскликнула она, стараясь стряхнуть грязь с коленок. — Я дома!.. — Молли!.. — довольная физиономия отца не заставила себя ждать. — Ты проголодалась?.. Я приготовил твоё любимое блюдо, детка… — У мамы выходной?.. — иронично дёрнула бровями девушка, разуваясь. — Маму я отпустил с подругой по магазинам, — гордо заявил мистер Эванс. — Просто я подумал… Ведь ты блестяще окончила прошлый семестр!.. — Ой, да так же, как и всегда… — махнула рукой его дочь, втягивая носом аппетитные ароматы, доносящиеся с кухни. — Ты же знаешь… В душе я типичный ботаник… — Иди мой руки, ботаник!.. — усмехнулся мужчина, снимая фартук. Но затем он заметил необычные следы на её деланно жизнерадостном лице. — Ты плакала, Молли?.. Тебя кто-то обидел?.. Мистер Эванс подлетел к дочери и схватил её за плечи, требовательно заглядывая в большие карие глаза, сверкающие недавними слезами. Девушка опустила взгляд и протяжно вздохнула. — Кто у нас в гостях?.. — спросила она, делая неуклюжую попытку переменить тему. — Никто… — нахмурился отец. — Что случилось, родная?.. — А чья это машина у дома?.. — продолжала уходить от откровенного разговора Молли. — Там только наши… — пожал плечами мужчина, но затем как будто что-то вспомнил. — А… ты имеешь ввиду… — Там чей-то форд… — закивала Эванс, обрадованная тем, что сумела уйти от ответа на неудобный папин вопрос. То есть она надеялась, что сумела. Мужчина вздохнул. — Я такой дурак… — проговорил он. — Хотел сделать сюрприз… Но Молли не понимала, всё ещё сосредоточенная на том, чтобы разговор случайно не свернул в прежнее русло. Она состроила удивлённую гримасу. Мистер Эванс таинственно улыбнулся и достал из кармана брюк автомобильные ключи. — Это твой форд! — заявил он, протягивая ключи оторопевшей дочери. — Будь осторожна за рулём, красавица!.. — Да ты шутишь!.. — округлила глаза брюнетка, внезапно ощутив, как быстро прошло её детство. Последним подарком от отца была игровая приставка, а тут он вдруг дарит ей автомобиль. Причём не подержанный, как это принято в большинстве американских семей, а совершенно новенький, прямо с конвейера… — Какие шутки!.. — усмехнулся мистер Эванс. — Бортовой компьютер, люк, дополнительные подушки безопасности, системы кондиционирования и круиз-контроля, антиблокировочная система тормозов… Девушка рассмеялась, запуская руки в волосы: — Ладно, пап… — Кроме того… — не унимался бизнесмен, — в этом году Ford Mondeo номинирован на премию «Автомобиль года», и он её выиграет, будь уверена!.. И знаешь почему? — Почему?.. — улыбалась девушка, сжимая в кулачке ключи. — У этой малышки новый двигатель по сравнению с Ford Sierra, — многозначительно кивнул отец, выглянув в окно, любуясь сверкающим в солнечных лучах авто. — Объём два с половиной литра и мощность сто семьдесят лошадиных сил!.. Молли запрыгнула на мистера Эванса, обвив смуглыми руками его шею. Он обнял её в ответ, и в этих объятиях она ощутила то необходимое тепло и заботу, на которое было не способно холодное железо автомобиля. Но брюнетка была искренне благодарна за этот щедрый подарок. Вероятно, отцу пришлось постараться, чтобы нейтрализовать миссис Эванс, потому что та была категорически против, чтобы дочь водила машину. Её мама никогда не сидела за рулём и считала, что это опасное предприятие. — Я думаю, что у этой крошки перспективное будущее… — сказал отец, когда они уже сидели за обеденным столом. — Тебе нужно прочувствовать автомобиль, с продажами которого тебе предстоит помогать мне будущим летом… Молли закатила глаза: — Так я и знала, что всё это неспроста… — Ты же умная девочка… — развёл руками мистер Эванс, — ты справишься!.. А она смотрела на отца и думала о том, что, пожалуй, готова даже попробовать. Просто ради него. Чтобы чаще видеть его дома за обедом. Чтобы чаще видеть его таким воодушевлённым и счастливым. Чтобы чаще его видеть…

***

Утром в школе Молли испытывала мучительное чувство, ощущая на себе скользкий взгляд Чарли Вудса. Это как нестерпимая зубная боль. Иногда кажется, что проще вырвать, чем пытаться вылечить. Она старалась не смотреть на него в ответ, хоть и хотелось взглянуть на ненавистное лицо, чтобы в очередной раз убедиться:

Sometimes People surprise you And people surprise me Well I guess that's the price we pay For wanting so badly…

Она сосредоточилась на пышной причёске модной одноклассницы, что сидела впереди. Она снова пыталась мечтать о Честере, чтобы отрешиться от холодной и неблагосклонной реальности, но ничего не получалось. Перед глазами всплывала чёрно-белая фотография из помятой газеты — и только. Словно нигде она больше Честера и не видела… Она напевала слова вышеуказанной песни по дороге домой в своём новом автомобиле, хотя по радио звучала совсем другая. Это была Мадонна и один из её новых треков:

I keep on waiting, anticipating But I can't wait forever You say you love me You're thinking of me But we're never together Bye bye baby bye bye It's your turn to cry That's why we have to say goodbye So say goodbye…

«Мне бы твои проблемы… — вздыхает девушка, останавливаясь на красный сигнал светофора. — Ведь я готова ждать целую вечность… Я видела обещание в его глазах… И даже если оно было обманчивым, я не перестану надеяться и никогда… никогда не скажу ему «прощай», никогда…» Как отметил её отец, Молли действительно не была глупой девочкой и прекрасно понимала, на что она себя обрекает, позволяя себе проваливаться в эти чувства. С другой стороны, она была достаточно умна для своих лет, чтобы осознавать: нельзя жить и по уму, и по сердцу — чем-то в итоге всё равно придётся пожертвовать. Дядя говорит, что её мама сумела найти баланс. И Молли отчаянно хотела быть, как её мама. Но каждый новый день ей казалось, будто она просыпаясь утром обматывает своё кровоточащее сердце липким скотчем, а вечером отдирает его с чудовищной болью, чтобы позволить этим рекам крови истечь и не порвать её и без того растерзанное сердце. Не вполне осознавая происходящее, девушка слишком сильно надавила на педаль газа и разогнала автомобиль до не допустимой в пределах города скорости. Вскоре чувство странной невесомости в желудке подсказало ей, что она подвергает себя опасности, а вместе с собой других людей, которые уже вступили на пешеходный переход. Она не успеет затормозить… Очнувшись, Эванс жмёт на тормоз, и от резкого торможения машину заносит — она, виляя, делает почти полный оборот вокруг себя и останавливается на переходе. Люди в панике отпрыгивают в стороны. Женщина прижимает к себе маленького ребёнка, чья-то собака задорно тяфкает на белый автомобиль. Все целы и невредимы, но Молли вылезает из машины и начинает рыдать. Она падает на колени, запуская руки в свои спутанные волосы и всхлипывает так отчаянно, словно задыхается. Она закрывает голову, будто ждёт, что люди начнут бросать в неё камни. Но они молча смотрят на неё, и это молчание сводит с ума сильнее. Лучше бы они ругали её. Лучше бы они волокли её за волосы в полицейский участок вместо того, чтобы просто пройти мимо, словно ничего и не произошло… — Простите… — шепчет она в пустоту…