Сыграй в поддавки с судьбой

      Наташа огляделась, убедилась, что в небольшом помещении, которое даже не являлось кабинетом, никого нет, и позволила себе устало опуститься на кушетку. Миссия, которая на первый взгляд показалась простой, вымотала до предела, а невозможность вздремнуть в квинджете, где все обсуждали неожиданный поворот, из-за которого всё почти сорвалось, усилила усталость в разы.        — Нат, — голос Клинта выдернул из странной прострации, отдалённо похожей на дрёму. Наташа тряхнула головой и вскинула взгляд. Клинт посмотрел с тревогой, вошёл, плотно прикрыл за собой дверь и сел рядом. — Ты чего это? — привычно поинтересовался он.        — Мы упустили одни из переговоров. Миссия полетела к чёрту. Стив вытащил её по большей части на себе, но досталось всем, — лаконично отозвалась Наташа, поморщилась, понимая, что ответ похож на сухой отчёт, но быстро пришла к выводу, что Клинт заслуживает большего, чем просто отмашка, а на эмоциональный рассказ сил просто не осталось. — Порядок. Просто устала.        — Может, возьмёшь отгул? — резонно предложил Клинт, что делал далеко не впервые, встал и аккуратно начал разминать ей плечи.        — Когда-нибудь, — Наташа слабо усмехнулась и едва не застонала, чувствуя, как расслабляются перенапряжённые мышцы. — Спасибо.        — Ну, не твоя когнитивная рекалибровка, конечно, — отшутился Клинт, продолжая действовать почти профессионально.        — Куда уж тебе, — Наташа усмехнулась увереннее и повела шеей, разминая и её тоже. — Ты меня чего искал-то?        — Хотел спросить, видела ли ты новости, — Клинт убрал руки, позволяя заняться шеей всерьёз, и почему-то нахмурился. — Но, знаешь, это не настолько срочно. Ты бы действительно отдохнула, Нат. Хочешь, давай к нам на уикенд. Лора будет рада, да и дети соскучились по своей «тёте Нат». Ты ведь знаешь, что количество не…        — Не надо, — резко прервала Наташа, без труда понимая, что именно Клинт хочет сказать. Как бы ей ни хотелось верить в то, что каждая миссия приближает её искупление, количеством не искупить ничего. — Но за предложение спасибо. Я подумаю, — на несколько порядков теплее добавила Наташа и тряхнула головой. — Так что там, говоришь, в новостях? Ещё какие-нибудь террористы? Или снова Мандарин резвится? — Наташа поморщилась, упоминая псевдоним террориста, которым Щ.И.Т.у запретил заниматься лично Пентагон.        — Не совсем, — Клинт нахмурился сильнее и начал выглядеть совсем мрачно, что отозвалось вспышкой тревоги, а потом протянул ей планшет. Наташа бросила быстрый взгляд на экран, где отражалось уже готовое к просмотру видео, и сглотнула, чувствуя холод в груди, когда легко узнала на заставке Тони. — Но, знаешь, лучше бы уж, наверное, сам Мандарин, — с непонятной интонацией добавил Клинт и кивнул головой на планшет. — Сама взгляни.        — У меня есть для Мандарина поздравление с Рождеством. И я его наконец сформулировал. Я Тони Старк, и я тебя не боюсь. Я знаю, ты трус. Поэтому я решил, что ты должен умереть. Я тебе помогу. Никакой политики, только старомодная месть. Никакого Пентагона, только ты и я. Думаешь, я тебе по зубам? Вот мой адрес, — Тони говорил зло, уверенно и явно импровизировал на ходу.       Наташа перестала слушать, зная, что адрес особняка в Малибу впечатан в память, и сжала край планшета так, что костяшки пальцев посинели. На миг показалось, что Клинт просто решил зло пошутить с неизвестной целью. Мысль, что Тони действительно хватило мозгов вытворить подобное, просто отказывалась укладываться в голове, хотя разум и напоминал, что это его не первое безрассудство.        — Когда это было? — ровный тон дался не без труда, а сознание, со скрипом, но принявшее тот факт, что Тони мог учудить и не такое, уже просчитывало варианты, искало решения и строило планы. Наташа поймала серьёзный взгляд Клинта и мысленно вздрогнула, когда в голову пришло, что поздно может быть уже. — Клинт?        — Утром. Его телохранитель в коме. Хэппи вроде. Акулы поджидали Старка под больницей, — Клинт вздохнул. — Походу, он сорвался.        — Тот, кто назвал Старка гением, был умственно неполноценным дебилом, — сквозь зубы бросила Наташа, стараясь не дать прорваться злости в полную силу, что неизбежно спровоцировало бы вопросы от Клинта. — Да даже с его армией из костюмов это самоубийство. И Хэппи не его телохранитель, а Пеппер. Но он его друг.        — Нат, — окликнул Клинт, когда Наташа решительно направилась к двери, размышляя, уволит её Фьюри сразу, когда узнает о грубом нарушении прямого строгого приказа, или всё-таки даст шанс объясниться. — Ты же не собираешься лететь в Малибу? Слушай, я подумал, что тебе стоит знать, но такой реакции не ожидал. Ты уверена, что в порядке?        — А ты собираешься устроиться с попкорном и подождать, пока этого идиота убьют? — Наташа резко обернулась и сжала губы, когда легко прочла во взгляде Клинта удивление. — Плевать, что Пентагон хотел разобраться без вмешательства супергероев. После вот этого шоу, — Наташа тряхнула планшетом и сообразила, что его надо вернуть Клинту, — это уже не имеет значения. Тони уже нарисовал на своей миллиардной груди большущую мишень. Теперь для Мандарина это личное.        — Я с тобой, — Клинт взял протянутый планшет и решительно шагнул к ней, всем видом демонстрируя готовность.        — Ты не обязан, — Наташа нахмурилась. — Фьюри будет не в восторге. Не говоря уже о правительстве.        — Ты тоже не обязана, — Клинт пожал плечами и первым вышел в коридор. — И Старк не был обязан трепетно обнимать ядерную ракету и лететь с ней на верную смерть. В третьем ангаре через, — Клинт бросил быстрый взгляд на экран, — одиннадцать минут пересменка. Хорошая возможность угнать квинджет. Может, даже улететь успеем.        — И что бы я делала без твоего оптимизма, — слабо фыркнула Наташа, ощущая тёплую и жгучую благодарность за поддержку.        — Романофф, — Стив попался на их пути через пару минут. Наташа с досадой поморщилась, понимая, что у них нет времени. — Я хотел…        — Если это не вопрос жизни и смерти, давай не сейчас, — Наташа постаралась изобразить максимально непринуждённую улыбку и мысленно выругалась, когда во взгляде Стива отчётливо проступила настороженность. — Мы немного торопимся и…        — Что происходит? — Стив привычно перебил и нахмурился. Наташа стиснула зубы, признавая, что в чутье Стиву не откажешь. — Клинт?        — А ты новости не смотришь, Капитан? — чуть насмешливо и беспечно, что явно никого не обмануло, поинтересовался Клинт.        — Нам забыли выделить на миссию телевизор, — отбил подачу Стив и остановил взгляд на планшете. — О чём речь?        — Про Мандарина слышал? — бегло уточнила Наташа, осознав, что Стив уже всё равно не отстанет, поймала его уверенный кивок, перехватила у Клинта планшет и отмотала видео на начало, прежде чем запустить. — Один наш общий приятель решил пригласить его поворковать вместе.        — Что?.. — начал Стив, но умолк и опустил взгляд на экран, когда началось воспроизведение, а через несколько секунд вскинул голову и хмуро выдал, заглушая голос Тони, который чётко диктовал свой адрес: — Он не доживёт до конца недели. Старк сошёл с ума?        — Примерно это я и хочу у него спросить, — Наташа дёрнула бровью, когда попытка изобразить ироничную усмешку провалилась.        — Вы что, собрались в Малибу? — в глазах Стива быстро проступило понимание. — Но Пентагон согласился использовать ресурсы Щ.И.Т.а исключительно для перехвата разведывательных данных и запретил любое прямое вмешательство в…        — Нат, семь минут, — не позволил Стиву закончить Клинт и взглядом дал понять, что им нужно двигаться.        — Может, сделаешь вид, что ты меня не нашёл? — без особой надежды осведомилась Наташа у Стива, прежде чем возобновить шаг.        — Я лечу с вами, — решительный ответ на миг загнал в тупик. Наташа бросила на Стива, который нагнал её за долю секунды, недоверчивый взгляд. — Мы обещали, что если будем нужны, то мы соберёмся. Я обещал Тони, что если я буду нужен ему, я приду. И, как по мне, это определённо тот случай. У вас есть план?        — Ну, награды нам за него явно не вручат, — усмехнулся Клинт. Наташа невольно вспомнила, как так же легко Клинта принял Стив перед тем, как они отправились на битву с читаури. — Берём квинджет, летим к Старку, прикидываемся секундантами, если придётся, и разбираемся на месте. Костюмы при нас, а оружие на борту найдётся.        — В третьем ангаре через пять минут пересменка, — собранно сообщил Стив, и Наташа невольно коротко рассмеялась. — Что?        — А куда мы, по-твоему, спешим, Кэп? — хмыкнул Клинт, рывком открыл дверь и вышел на посадочную площадку.       Наташа поймала себя на ощущении дежавю, когда они втроём проскользнули в квинджет, где нашёлся единственный агент, которого Стив относительно любезно попросил покинуть борт. Запрещая себе проваливаться в воспоминания о битве в Нью-Йорке, которая так и продолжала преследовать в ночных кошмарах, Наташа быстро заняла кресло второго пилота. Клинт повёл квинджет на взлёт.       Отсутствие погони, которое стало очевидным уже через несколько минут, навело на подозрение, что с приказом Пентагона Фьюри был согласен не настолько, насколько показывал. Наташа усмехнулась, когда разум подбросил резонный довод о том, что если бы Фьюри действительно хотел их остановить, то только взлететь они бы и успели. Слабая надежда, что работы они не лишатся, чуть согрела.       Понимая, что, по сути, второй пилот просто страховка на случай, если что-то случится с основным, Наташа позволила себе немного расслабиться и прикрыть глаза. Клинт уверенно набрал высоту, выжал почти предельную скорость и заговорил со Стивом. Усталость брала своё, но о сне не могло быть и речи. Разворошенная память оживилась и бодро предложила экскурсию без права отказаться.               — Тони, познакомься, это агент Романофф, — Фьюри неожиданно приобнимает её за плечи и явно находит ситуацию забавной.        — Счастлив, — бросает Тони практически сквозь зубы и тяжело опирается головой на пальцы согнутой в локте руки.        — Когда в Щ.И.Т.е узнали, что ты болен, меня приставил к тебе директор Фьюри, — поясняет Наташа.        — Это ты так извиняешься? — интересуется Тони, глядя в глаза, и Наташа вдруг ловит себя на желании действительно это сделать.              

***

             Изрядно разрушенный особняк встречает темнотой. Колсон реагирует моментально и наставляет на неё пистолет. Наташа вздёргивает бровь. Тот опускает оружие и смотрит с вопросом. Отвечать нечего. Наташа взвешивает, стоит ли пытаться прикрыться распоряжением Фьюри, но быстро отбрасывает глупую мысль, понимая, что это слишком легко проверить.        — Я к Старку, — Наташа в итоге выбирает вариант просто информирования без уточнений и объяснений. — Хочешь, съезди за кофе или перекуси, пока я здесь, — ненавязчиво предлагает она следом на пробу. — Сам знаешь, мимо меня и мышь не проскочит, не то что Старк.        — Знаю, Наташа, — в своей сдержанно-флегматичной манере подтверждает Колсон и кивает. — Я бы съездил за обедом. Спасибо.        — Прекрасная идея, учитывая, что сейчас за полночь, — иронично соглашается Наташа, что позволяет скрыть облегчение.       Она провожает Колсона взглядом до машины и даже себе не может объяснить, почему ждёт, пока та не скрывается из вида. Понимание, что эмоций недопустимо много для агента при исполнении, приходит только тогда, когда Наташа спускается по лестнице, ведущей в лабораторию. Разум напоминает, что здесь она по доброй воле, а не на работе. Наташа сглатывает и жмёт цифры кода доступа.        — Романофф? — Тони поворачивает голову в её сторону мгновенно, но не предпринимает попытки встать с кресла, в котором сидит с бокалом виски в руке и дневником, очевидно, Говарда на коленях. Наташа оценивает взглядом пустую тарелку на столе, отмечает, что одежда на Тони не та, что была утром, и делает очевидный вывод, что еда и душ присутствовали. Это кажется неплохим знаком, учитывая, что верной Пеппер, способной присмотреть, рядом нет, как не было и её самой. — Или лучше Рашман? — голос Тони становится колючим. — Я вроде ясно сказал, что ты уволена.        — А я вроде ясно сказала, что это не тебе решать, — парирует Наташа, но напоминает себе, что она пришла не ради пикировок.        — Явилась об этом напомнить? — почти лениво протягивает Тони совсем с другой интонацией, и Наташа не впервые изумляется тому, как легко он умеет переключаться. — Или, постой, я угадаю. Колсон у вас в ночные смены не работает, да? А Фьюри до чёртиков надо не спускать с меня свой единственный…        — Я пришла извиниться, — Наташа перебивает, осознавая, что болтать Тони может бесконечно, не прилагая для этого никаких усилий. Тони моргает, а потом его брови стремительно и будто бы даже показательно ползут вверх. — Тебя это так удивляет? — Наташа ведёт плечом и гонит мысль о том, что прийти к Тони всё-таки было ошибкой. — Я выполняла свою работу. Но… Ты пытался мне доверять. Это сложно было не заметить. Я тебе лгала, пусть и имея причину. Обычно в таких случаях люди извиняются.        — О, так это дань вежливости? — Тони неприятно усмехается, и терпение лопается окончательно.        — Считай, как знаешь, — бросает Наташа и разворачивается к выходу, до которого пара шагов.        — Бестия, — фраза прилетает в спину и в первый миг кажется оскорблением, но уже во второй Наташа с удивлением различает в ней явственный оттенок восхищения и останавливается, не до конца понимая, как реагировать. В голове проносится мысль, что то, чему её учили годами, Тони даётся играючи: он великолепно умеет притворяться, и в отдельные моменты, пожалуй, даже самому высококлассному шпиону не под силу разгадать, что в его голове на самом деле. — Выпей со мной, — предложение окончательно загоняет в ступор, но показать его Наташа себе не позволяет и медленно оборачивается с непроницаемым выражением лица. Во взгляде Тони вроде бы множество эмоций, но ни одной хоть сколько-то конкретной, а в руках теперь два бокала виски. Наташа смотрит на них долгую секунду. — Что? — явно теряет терпение Тони, не получая немедленного ответа. — Агент Романофф предпочитает шампанское? Мартини? Или ты настолько вжилась в образ, что?..        — Легенда — качественная фальшивка, — обрывает Наташа, забирает один из бокалов, где навскидку больше жидкости и делает небольшой глоток. Тони машет рукой на частично заваленный каким-то хламом диванчик, который стоит напротив его кресла. Наташа ведёт плечом, но идёт к нему и садится. — Остальное — нет.        — Да что ты? — с отчётливой насмешкой интересуется Тони, падает в кресло и салютует бокалом. Даже в простом движении, кажется, отпечатывается сарказм. — Рашман покорна и услужлива, Романофф строптива и своенравна. Рашман имеет гардероб платьев и ненавязчива, ты любишь джинсы и постоянно лезешь в жизнь других людей, согласно уставу, разумеется. Рашман…        — Хватит, — Наташа хочет оборвать резко, но почему-то фраза звучит с нотами просьбы. — Образ и есть часть легенды. Я не об этом.        — О, — Тони чуть прищуривается, медленно цедит виски, но продолжает смотреть ей в глаза. Наташа невольно вспоминает их первую встречу лицом к лицу, но зрительный контакт не разрывает и только чуть-чуть склоняет голову к плечу. — Хочешь убедить меня, что тебе не плевать, чем всё это закончится? Хотя, конечно. Ты же не можешь позволить себе провалить миссию, так? Фьюри по головке точно не погладит, а ты, судя по всему, дорожишь его расположением.        — Я многим ему обязана, — спокойный ответ даётся непросто. Наташа задаётся вопросом, зачем она вообще продолжает сидеть здесь, несмотря на понимание, что эта миссия невыполнима: Тони явно не склонен дарить прощение, хотя по нему и без труда заметно, что он понимает и необходимость прикрытия, которое было задействовано, и суть работы шпионов. Наташа невольно чуть хмурится, вспоминая разговор в кафе утром. То, что к Фьюри Тони демонстрировал едва ли не дружелюбие, удивляет до сих пор. — А он просто хочет тебе помочь.        — Я его и весь ваш секретный бойсбэнд об этом не просил, — Тони раздражённо дёргает щекой, допивает содержимое своего бокала залпом, встаёт, берёт бутылку и щедро льёт себе ещё. Наташа ловит себя на порыве остановить, но понимает, что сделает только хуже попыткой и заставляет себя проглотить замечание. — Да и хороша помощь. Среди всего этого хлама, — Тони цепляет рукой пару катушек с пленкой, небрежно отбрасывает их в сторону, а затем явно умышленно заставляет стопку каких-то бумаг взлететь в воздух резким движением руки, — нет ничего полезного. Ноль, Романофф. Просто грёбаный ноль. И всё, что делает Фьюри, это пытается заставить меня превратить ноль во что-то со знаком плюс. Можешь передать ему, что…        — Он в тебя верит, — перебивает Наташа, поднимается на ноги и подходит ближе. Поддержать Тони, который явно срывается на вспышку отчаяния, что не редкость в последнее время, хочется нестерпимо, вопреки логике и здравому смыслу. Наташа почти ждёт, что Тони оттолкнёт, но тот только странно дёргается, когда она сжимает его плечо со спины. — И если он считает, что ты можешь закончить то, что начал твой отец, то ты можешь. Я думаю также. И думала бы, даже если бы не знала всего, но знала тебя, — искренние слова срываются с губ куда легче, чем обычно, и Наташа сглатывает, не понимая собственного порыва говорить откровенно то, что она думает на самом деле. — И я в тебя верю тоже. Ты не из тех, кто сдаётся.       Тони оборачивается внезапно и не иначе как чудом даже умудряется при этом не сбросить её руку с плеча. Наташа машинально пытается отступить на шаг, когда понимает, что они оказываются стоящими почти вплотную, но рука Тони вдруг ложится на поясницу и удерживает от движения. Прикосновение будто бы обжигает, хотя между кожей и ладонью два слоя ткани.       Когда настойчивые, чуть обветренные, горячие и властные губы касаются её губ, Наташа почему-то сначала думает, что в характеристике Тони первым пунктом стоит отметить непредсказуемость. А потом по нервным окончаниям практически во всём теле словно проходит невидимый разряд тока и уже куда более рациональная и здравая мысль, что надо оттолкнуть, испаряется.       Разум кричит, что она совершает непоправимую ошибку, сыплет аргументами о том, что это непрофессионально, да и просто глупо, убеждает, что это закончится катастрофой. Наташа воспринимает всё как в тумане, пытается заставить себя собраться с силами, чтобы отстраниться, но вместо этого обвивает шею Тони руками и позволяет поцелую стать окончательно несдержанным.       Дурманящие мурашки, почти забытые, которые когда-то она училась подавлять, контролируя собственные реакции, своевольно бегут по предплечьям, плечам, перебираются на спину. Тони прикусывает её губы и будто бы бросается в омут с головой: целует лицо, спускается лёгкими укусами на шею и тут же гладит нежную кожу губами. Настойчивые руки бодро пробираются под блузку.       Стон Наташа сдерживает чудом. Мыслей в голове не остаётся. Поцелуи Тони отчаянные и отдают горчинкой, но Наташа безошибочно понимает, знает, чувствует, что они настоящие. И это заставляет умолкнуть не только рассудок, но и инстинкт самосохранения. Полумрак окутывает, и на миг Наташа верит, что здесь и сейчас и она сама, и Тони настоящие тоже. Верить в это хочется нестерпимо.       Где-то на периферии сознания что-то, возможно, любопытство, задаётся вопросом, когда всё вышло из-под контроля. Противостояние взглядом на ринге, ресторан в Монако и вчерашняя вечеринка, где Тони был пьян и откровенно переходил границы флирта, проносятся воспоминаниями, но ответа не дают. А потом Тони втягивает губами кожу на ключице, и вопрос забывается безвозвратно.       Сознание не сразу интерпретирует какой-то звук как телефонный звонок. А затем Наташа просто хочет чуть истерично рассмеяться, думая, что они с Тони почему-то часто оправдывают каноны то нелепости, то банальности. Тони издаёт какой-то невнятный звук, отмахивается, словно телефон, лежащий в стороне, мешающее насекомое, не прекращает целовать и тянет с её плеч куртку.       Взгляд падает на экран невольно, когда не столько сознание, сколько подсознание твердит, что звонки в такой час обычно не бывают без причины. На экране фотография Пеппер, и это внезапно отрезвляет как ушат холодной воды. Наташа откидывает голову, пытаясь отстраниться хотя бы таким образом, но Тони явно понимает жест иначе. Горячие губы заставляют кожу на шее пылать.       Желание забыть обо всём, выкинуть телефон в ближайший проём, даже если не оконный, и позволить чувственному безумию забрать себя полностью хоть однажды яростно сражается с резко проснувшейся совестью. Разум напоминает, что Тони и Пеппер не пара. Наташа мысленно морщится, признавая, что очевидных чувств между ними это никак не отменяет. От себя тошно, а в груди холодеет.       Наташа нечеловеческим усилием воли заставляет себя упереться ладонями в грудь Тони, по обе стороны от реактора, и делает нетвёрдый шаг назад. Мозг трезвеет стремительно. Вдох не получается, когда Наташа понимает, что глупостей она сделала две: ответила на поцелуй сейчас и начала что-то чувствовать к Тони в какой-то упущенный сознанием момент. Холод становится сильнее.        — Что, Романофф, уже устала извиняться? — в голосе Тони даже не ирония, а неприкрытый сарказм. Смысл слов ускользает при первом восприятии, но когда сознание всё-таки его усваивает, Наташа замирает. — Ну, начинала ты неплохо. Так что попытка, пожалуй, засчитана, — улыбка фальшивая и её хочется стереть с губ так сильно, что на миг Наташе кажется, что она не сдержится и всё-таки Тони ударит.        — Извиняться? — даже понимание, что нет никакого смысла переспрашивать, и ей уже сказали всё, что хотели сказать, не может удержать от вопроса. Наташа ненавидит себя, когда осознаёт, как сильно хочет услышать даже не извинение, а просто отрицание, что Тони говорит серьёзно. Телефон звонит снова. Наташа сжимает кулаки, мечтая его просто разбить. — Считаешь, что я стала бы?.. — в горле застревает ком, но Наташа этому даже благодарна, когда гордость болезненно бьёт изнутри и требует не унижаться перед человеком, которому это не нужно.        — Да брось, Романофф, — в карих глазах стынет холод, скрадывая любые эмоции, даже если таковые там были. — Очень эффективный способ добиться от меня сотрудничества и примерного поведения, разве не так? Крючок в виде смазливой… — Тони осекается, когда звонкая пощёчина заставляет его голову дёрнуться в сторону.        — Я… — голос дрожит не столько от злости, сколько от ранящей, в моменте невыносимой обиды, усиленной горьким напоминанием от разума, что не потеряй она контроль и не поддайся чувствам, и сейчас слова бы ранили и вполовину не так сильно. На свою ладонь Наташа смотрит почти с недоумением. — Я даже не пыталась… Ты бы хоть вспомнил, кто из нас двоих это начал, — бросает Наташа, прикладывая нечеловеческое усилие, чтобы в голосе отразилась злость, но не боль, и быстро идёт к двери, на ходу поправляя частично расстегнутую блузку.        — Можно подумать, ты не этого добивалась. Хоть себе-то не ври, Романофф, — едкие слова бьют в спину. — Чтобы ноги твоей в Старк Индастриз больше не было, — Тони почти кричит и в его голосе теперь тоже явственно проступает злость.        — Это не тебе решать, — машинально отзывается Наташа уже с лестницы и сглатывает, понимая, что больше это не пикировка.              

***

             К утру, которое наступает слишком быстро, Наташа так и не делает ни глотка из бокала, который сжимает в руке с момента возвращения в квартиру, предоставленную ей Щ.И.Т.ом, как и любому другому сотруднику, но возвращает себе привычный железный контроль над эмоциями. С чувствами сложнее. Наташа прикрывает глаза, понимая, что не умеет лгать себе, и то, что они есть, отрицать не получится.       Взгляд на настенные часы подсказывает, что до начала рабочего дня осталось достаточно мало времени, чтобы пойти в душ. Не позволяя себе вздох, Наташа отставляет бокал и идёт в ванную комнату, на ходу сбрасывая одежду. Воображение безжалостно подбрасывает не только слишком свежие воспоминания, но и допущения, что могло бы быть. Наташа стискивает зубы.       Натали Рашман привычно собрана, вежлива и всем своим видом даёт понять, что она не из тех, у кого случаются проблемы. Наташа думает, что видеть Пеппер будет тяжело, но ощущает только неподдельное сочувствие, когда на ту обрушивается шквал звонков и проблем, созданных Тони. Через несколько часов Наташа начинает думать, что готова придушить Старка собственными руками.       Им не дают ни минуты покоя. Имена очередных чиновников и военных, юристов и членов совета директоров быстро сливаются в один сплошной набор букв. Пеппер бледнее снега, что не скрывают даже румяна, и Наташа настаивает на перерыве на обед. Сама она почти не ест, и прикидывает список дел на вторую половину дня, а затем морщится, когда понимает, что их невыполнимо много.        — … чтобы ты ушёл, — холодный голос Пеппер Наташа слышит раньше, чем заходит в кабинет Пеппер. Интуиция почему-то упрямо подсказывает, что она увидит там Тони. Контроль сбоит на миг, но быстро возвращается в норму и даже крепнет, готовый выдержать любые удары. По крайней мере, Наташа очень хочет в это верить. Хэппи шумно дышит за плечом. — Живо, — требует Пеппер, и Наташа всё-таки открывает дверь, когда за ней повисает тишина.       Тони явно теряется, особенно когда понимает, что Хэппи ждёт ответа не от него, а затем несёт какую-то чушь, чуть не рушит её прикрытие и определённо не замечает, что Пеппер прячет за холодностью боль. Наташа хочет найти ответ на вопрос, за кого злится больше, за себя, ловя пронзительные взгляды Тони, в которых мешаются злость и будто бы презрение, или за Пеппер, но его нет.        — Умеешь ты рот на замке держать, — обвинительная фраза всё-таки срывается с губ, когда за Пеппер закрывается дверь.       Наташа с отчаянием понимает, что контроль всё-таки угрожающе шатается. Это недопустимо, но способ быстро это исправить Наташа не находит. Что-то глубоко внутри требует просто спокойно поговорить с Тони, но здравый смысл, который подпитывается приструнённой, но не улёгшейся обидой, настаивает, что смысла в этом нет. Взгляд Тони лишь подкрепляет настояние.        — А ты чудо. Ты умопомрачительно двулична. Как тебе удаётся? Ты не двойной агент, ты тройная дрянь. Я в жизни таких не видел. В тебе есть хоть что-то настоящее? Говоришь на латыни? – Тони явно на взводе настолько, насколько это только возможно, и за фразами даже не ощущается подлинной ярости, с которой они вроде бы звучат, но ранит каждое слово от этого ничуть не меньше.        — Fallaces sunt rerum species, — бросает Наташа, не рассчитывая, что Тони поймёт, но глупо и по-детски желая этого.        — Что это? — интонация Тони меняется мгновенно, а он, кажется, даже удивлён. — Постой, что… Что ты сказала? — к удивлению прибавляется свойственная Тони требовательность, а Наташа с ужасом осознаёт, что что-то внутри готово отозваться просто на перемену и вцепится в неё ради того, чтобы дать жизнь надежде.        — Или ты сам вернёшься домой, — Наташа оборачивается и напоминает себе, что лицо надо держать, — или в моём багажнике.        — Ты чудо, — несётся ей вслед фраза, которая почему-то упрямо не желает в этот раз восприниматься оскорблением.       Наташа позволяет себе от души захлопнуть дверь, а оказавшись в пустынном коридоре, прислоняется к стене. Количество дел не уменьшилось, и ей надо идти, но передышка остро необходима. Противоречивые желания раздирают изнутри. Наташа смотрит в одну точку долгие секунды, а потом решительно даёт себе клятву, что с этого момента в отношении Тони остаётся только профессионализм.              

***

      

      Когда Хаммер выдаёт имя Иван, картинка собирается в голове за несколько секунд. Понимание, насколько они недооценили Ванко и Хаммера, холодит грудь. Решение Наташа принимает мгновенно, заставляет себя верить, что Тони продержится до тех пор, пока она доберётся до пункта управления дронами, и почти готова бежать в Хаммер Индастриз, но здравый смысл берёт верх, и они едут с Хэппи.       Понимание, что Ванко успел уйти, будит злость и досаду, но Наташа заставляет себя сосредоточиться на том, чтобы перепрограммировать костюм, в котором явно заперт Роуди, и дроны, теперь не просто пытающиеся убить Тони, но и громящие Старк Экспо. Система сопротивляется, и Наташа против воли признаёт, что Ванко талант, а затем мысленно выдыхает, когда цель достигнута.        — Перезагрузка завершена, — информирует она Тони, попутно успев наладить канал связи. Удержаться от сдержанной улыбки облегчения не получается, хотя разум и слабо напоминает, что это не слишком профессионально. Наташа ловит себя на том, что сейчас ей всё равно, и она готова отдать что угодно просто за то, чтобы из этого кошмара Тони выбрался живым и без потерь. Внутренний голос скучающе подсказывает, что у неё самой шансов при этом выбраться уже нет, учитывая, какую радость вызывают возможность помочь и знание, что сейчас Тони помощь примет. — Друг снова с тобой, — продолжает Наташа, и понимает, что тон невольно получился излишне тёплым.        — Большое спасибо, агент Романофф, — за вроде бы вежливостью настоящая благодарность и почти мерещится намёк на извинение.        — Твоё новое устройство в груди намного мощнее, — Наташа резко напоминает себе о добровольной клятве, когда банальная благодарность от Тони, которая звучит так, словно они друзья, а не враги, недопустимо согревает. Разум не спорит, послушно сосредотачивается на работе и анализирует характеристики нового варианта реактора. — Да и анализ жизненных показателей выглядит многообещающе, — попытка выдержать нейтральный тон вновь проваливается, когда Наташа осознаёт, какой груз свалился с плеч от понимания, что смерть от палладия Тони больше не грозит.        — Да, на данную минуту я не умираю, — подтверждает Тони, кажется, хочет сказать что-то ещё, но в итоге только неожиданно серьёзно, так, словно речь не о проявленном беспокойстве, а о чём куда более важном, добавляет: — Спасибо.       Наташа сглатывает, думая, что две искренних благодарности от Тони подряд, это определённо слишком. На неуловимое мгновение кажется, что они действительно могли бы поговорить, когда всё закончится, но к беседе присоединяется Пеппер, для которой то, что Тони умирал явно новость, и Наташа мгновенно приходит в себя, а затем безжалостно давит грусть, когда невольно слушает их диалог.        — Эй, эй, отложите это на медовый месяц, — Наташа вмешивается, когда замечает движение на экране. Фраза почему-то звучит не с запланированным сарказмом, а с почти дружеской иронией, но обдумывать это некогда. — Они близко, Тони, — забывается даже положенное «Старк», которое бы звучало куда привычнее и уместнее, когда страх сковывает изнутри. — Похоже, все на тебя одного.       Наташа заставляет себя пропустить мимо ушей продолжение разборок Тони и Пеппер, которые к счастью хотя бы понимают, что время для них не подходящее и быстро заканчивают, и с тревогой следит за движением точек на экране. Разум говорит, что на двоих у Тони и Роуди достаточно возможностей, чтобы справиться с кучкой роботов с ограниченным функционалом, но страх не уходит.       Новый дрон, который выглядит иначе, умножает страх в разы. Наташа быстро предупреждает Тони и Роуди и отчаянно жалеет, что она не рядом. Наташа понятия не имеет, забывает Тони отключить связь или умышленно этого не делает, но уже через несколько секунд сжимает кулаки, понимая, что слышать, но не видеть, это невыносимо. Когда Тони спасает Пеппер, Наташа отключает связь сама.       Понимание, что счастливый конец всё-таки случился, заставляет облегчение выйти на новый уровень, но и добавляет к нему острой грусти. Наташа бессмысленно оглядывается, отчаянно желая что-нибудь разбить, но заставляет себя остановиться, медленно идёт к выходу из комнаты и достаёт телефон, осознавая, что разборки только начинаются. В голове складывается нужное Фьюри досье на Тони.              

***

      

      Наташа автоматически мешает кофе и незаметно осматривается. Кафе выглядит обычным, посетители не вызывают никаких подозрений, и Наташа чуть хмурится, думая, что наводка на террористов могла оказаться ложной. Взгляд падает на небрежно брошенный или, возможно, забытый кем-то на соседнем столе журнал, на обложке которого Тони и Пеппер. Губы чуть сжимаются.       Понимание, что она на миссии, теряется. Наташа говорит себе, что должна пытаться выявить замаскированных террористов, но всё равно рассматривает фото и признаёт, что оно более чем удачное. Пеппер волшебно выглядит в вечернем платье и явно баснословно дорогом колье с сапфирами, с которым идеально гармонирует галстук Тони. В их счастливых улыбках не читается ни капли фальши.        — Нат, что у тебя? — негромкий голос Клинта из коммуникатора заставляет тряхнуть головой и вернуться в реальность.        — Никого подозрительного, — Наташа спешно подносит кружку с кофе к губам и делает вид, что пьёт, что позволяет скрыть то, что они шевелятся. — Погоди-ка, — добавляет Наташа, когда вроде бы обычная с виду обнимающаяся парочка, которая как раз входит в кафе, чем-то привлекает внимание. Наташа осматривает их внимательнее, не забывая делать это незаметно, пока в глаза не бросается небольшая нашивка на футболке парня, прикрытая курткой. Символ террористической группировки, которую они выслеживают, Наташа узнаёт мгновенно. — Они здесь, — передаёт она Клинту, подбирается, готовясь к предстоящей драке, и больше не смотрит в сторону столика, где по-прежнему лежит журнал, напоминая себе, что эта страница давно перевёрнута.              

***

      

       — Агент Романофф, — хорошо знакомый голос доносится из динамика неожиданно и только на миг, но выбивает из равновесия. Наташа пытается сдержать неуместную улыбку, которая просится на губы, но не слишком преуспевает. — Скучали по мне? — интонация у Тони странная, и на долю секунды в ней чудится тень надежды.       Наташа не отвечает, понимая, что вопрос был риторическим, и почти верит, что ничего не чувствует. Спасти Клинта, который в подчинении у Локи, и остановить последнего в любом случае несоизмеримо более важные задачи, и Наташа сосредотачивается на них сильнее прежнего, хотя и отдаёт себе отчёт, что сильнее в принципе некуда. Но едва ощутимую дрожь внутри это не убирает.              

***

      

      Наташа говорит себе, что год более чем достаточный срок, чтобы забыть всё, что угодно. Напоминает себе, что ситуация серьёзнее некуда и требует предельной сосредоточенности. Непроходящий страх за Клинта, смертельная гонка с Халком и гибель Колсона весьма помогают не отвлекаться ни на что постороннее. Но когда Тони исчезает с ракетой в портале, значение перестаёт иметь разом всё.       Наташа неотрывно смотрит вверх, отказывается даже допускать мысль, что Тони не вернётся, и отстранённо пытается понять, когда она начала лгать самой себе. Осознание, что она отдала бы всё за возможность полететь вместо Тони, расставляет на места мысли и обнажает чувства, спрятанные так глубоко, что это позволяло считать их делом прошлого. Сердце сбивается с ритма.        — Давай, Старк, — бессмысленно просит Наташа, не в силах оторвать взгляд от резко ставшей в разы более ненавистной, по сути, дыры в небе, и краем сознания понимает, что только отточенные рефлексы заставляют помнить о коммуникаторах и мешают сказать что-то лишнее.        — Закрывай, — решительно произносит Стив через несколько секунд, которые кажутся вечностью.       Наташа знает, что Стив прав. Был прав с самого начала, когда сказал, что это полёт в один конец. Прав сейчас. Хотя бы потому, что открытый портал это огромный риск. Читаури, может, и обезврежены, но кто может явиться с другого конца галактики ещё, предсказать невозможно. Совесть напоминает о жителях Нью-Йорка, которые могут оказаться под угрозой вновь, и об уважении чужой жертвы.       Руки дрожат, но Наташа медлит. Глупая, ничем не обоснованная вера, что Тони вновь повезёт каким-то чудом, не желает сдавать позиции и требует новую секунду каждый раз, когда заканчивается предыдущая. Наташа ждёт, что Стив начнёт настаивать, но тот на удивление молчит. Отблеск красного цвета поначалу кажется галлюцинацией. Потом выдачей желаемого за действительное.       И только когда фигуру в броне, которую невозможно не узнать, начинает кувыркать в воздухе, Наташа рывком пронзает барьер из энергии скипетром. Из коммуникатора раздаётся рык Халка, а через долгие секунды и голос Тони. Портал закрывается над их головами. Наташа падает на колени, позволяет слезам хлынуть по щекам и не запоминает по-настоящему ничего из того, что происходит дальше.              

***

      

      Привыкнуть жить с мыслью, что где-то существует человек, ради которого она сделает, что угодно и рискнёт чем угодно, включая собственную жизнь, оказывается легче, чем можно было бы представить. С тех пор как Мстители разбрелись в разные стороны, всё-таки справившись со своей миссией, о Тони Наташа знает мало. Узнать не проблема, но опускаться до слежки она не хочет.       Стив неожиданно остаётся в Щ.И.Т.е в качестве агента. Наташа чуть удивляется решению, но соглашается помочь тому освоиться, когда Фьюри не приказывает, а просит. Клинт берёт отпуск, и на первую рядовую миссию, которая случается меньше, чем через пару недель после битвы за Нью-Йорк, Наташа отправляется со Стивом. Они справляются, и в голове мелькает мысль, что они могут сработаться.       К тому времени, когда они заканчивают с отчётами, Наташа мечтает только принять горячую ванну. Из новенькой «Мазды», на которую расщедрился Щ.И.Т после победы в Нью-Йорке, будто бы и впрямь считая, что награждать подобным образом это нормально, Наташа выжимает максимум скорости. В голове настойчиво крутится мысль, что, возможно, отпуск это не так плохо, как она привыкла думать.       Возле двери Наташа замирает. Никаких явных признаков вторжения нет, но отточенное чутьё, приученное реагировать на опасность вплоть до того, что на упреждение, и необъяснимая уверенность, что в квартире кто-то есть, заставляют проявить осторожность. Шокер легко скользит в одну руку, а пистолет — в другую. Дверь Наташа выбивает ногой, отчаянно надеясь при этом, что соседей дома нет.       Рука с пистолетом взлетает в воздух, но так и замирает, когда взгляд останавливается на Тони, который сидит в кресле так расслабленно, словно это абсолютно обыденное явление или он у себя дома. Наташа сглатывает и на миг допускает, что усталость играет с ней злую шутку, сговорившись с воображением. Тони картинно хватается за сердце, выразительно глядя на пистолет.        — Старк, — констатирует Наташа, скорее чтобы убедиться, что галлюцинаций у неё всё ещё нет, и опускает руку.        — Ты в курсе, что нормальные люди предлагают гостям чай, а не пытаются их пристрелить? — Тони усмехается и явно расслабляется.        — А ты в курсе, что нормальные люди предупреждают о визите, а не проникают в чужой дом в отсутствие хозяев? — парирует Наташа, кладёт на тумбочку шокер и заставляет себя усмирить удивление, которое только нарастает по мере того, как уставшее сознание медленно принимает действительность. — Что ты здесь делаешь?        — Считай, пролетал мимо, — отшучивается Тони, поднимает брови и почти скорбно спрашивает: — Что, даже не предложишь выпить?        — Боюсь оскорбить твой утончённый вкус, — отбивает подачу Наташа, но берёт начатую бутылку виски и льёт его в два бокала.        — Ты само гостеприимство, — бросает Тони, когда Наташа протягивает один из бокалов ему, а второй берёт себе, но колеблется, прежде чем сделать глоток. Разум настаивает, что после двух практически бессонных ночей пить не лучшая идея. — Смотрю, Щ.И.Т. сотрудников особо не балует, — чуть насмешливо замечает Тони, демонстративно оглядываясь, салютует бокалом и делает большой глоток.        — Хочешь это обсудить? — Наташа вздёргивает бровь и машинально строит догадки о цели визита, но ничего путного в голову приходить не желает категорически. — Или это завуалированное предложение вернуться в Старк Индастриз?        — А ты только и ищешь повод? — Тони почему-то неуловимо оживляется, но вопрос задаёт так, что он выглядит провокацией.        — А мне он нужен? — усталость затмевает в итоге даже так и не исчезнувшее удивление, но упрямство мешает сдаться в пикировке.        — Ты не могла быть уверена, что ядерная взорвалась в глубоком космосе, — Тони меняет тему так резко, без какого-либо перехода и предисловий, что Наташа почти давится виски, которое всё-таки отпивает, и не сразу хотя бы примерно понимает, к чему относится заявление.        — Не могла, — соглашается она с очевидным фактом, быстро достраивая в голове цепочку.       Удивление вспыхивает с новой силой, а разум резонно подсказывает, что если Тони хотел выяснить, что он пропустил вплоть и до мельчайших деталей, то смог бы это сделать. В горле почему-то пересыхает, и виски резко перестаёт казаться плохой идеей. Наташа допивает свою порцию залпом, тянется к бутылке и наливает себе ещё. Под пристальным взглядом Тони становится неуютно.        — И решила, что рискнуть парой-тройкой миллионов жизней это чудная идея? — Тони чуть прищуривается и не оставляет возможности понять, насколько он серьёзен. Зато уверенность, что она поняла всё правильно, крепнет окончательно. — Не в твоём стиле, Романофф.        — Что, двойному агенту и тройной дряни не положено о ком-то беспокоиться? — вопрос вырывается раньше, чем Наташа успевает заставить себя твёрдо сказать, что она не понимает, о чём вообще идёт речь. Наташа сжимает губы, разом осознавая, что лгать Тони она больше не столько не может, сколько не хочет, контроль рядом с ним всё ещё ослабевает до предела в считанные секунды, а бокал стоит отставить, пока не поздно. — Победителей не судят, слышал такое, Старк? Мы живы, тессеракт в безопасности, Локи в асгардской тюрьме, ставка Фьюри выиграла. Не вижу проблемы. У тебя всё?        — Я не думал, что это извинение, — фраза звучит горьковато, а Тони впервые за разговор отводит взгляд и бездумно качает в руке бокал.       Наташа теряется и сбивается со счёта, который это раз за несколько минут. Мозг буксует, перебирая варианты, о чём говорит Тони на этот раз, прокручивает весь только что состоявшийся разговор, но останавливается на выводе, что тот вновь сменил тему. Догадка мелькает в голове почти случайно, и грудь обжигает изнутри. Наташа едва отдаёт себе отчёт, что берёт отставленный раньше бокал и пьёт.       Здравый смысл настаивает, что нет никаких оснований считать, что Тони с чего-то вздумалось вспоминать ночь более чем годичной давности, но интуиция упрямо твердит, что речь именно о ней. В груди жжёт сильнее, когда смысл окончательно воспринимается. От осознания, что предположить подобное стоило ещё тогда, горло сжимает спазмом. Закричать хочется нестерпимо.        — Как дела у Пеппер? — Наташа не может ответить даже себе, хочет она проверить догадку или пытается отрезвить саму себя.        — О, прекрасно, — Тони каменеет лицом, а его тон становится фальшиво-жизнерадостным. — Открывает новое здание в Луизиане. Передавай привет Фьюри, Романофф, — улыбка приторная до тошноты, а Тони залпом допивает виски и идёт к балкону, что рождает предположение о костюме и объясняет, как он попал в квартиру.        — Тони, — Наташа прикрывает глаза на миг и окликает, когда острое понимание, что кто-то из них должен остановиться, наполняет изнутри. В голове внезапно отпечатывается мысль, что необязательно всё усложнять. Наташа пытается понять, является уже зародившаяся идея о дружбе глупостью в высшей степени или единственным верным решением, но откладывает обдумывание до того момента, когда на него будет время. — Не уходи, — тихая просьба даётся сложно, но окупает себя, когда Тони останавливается, разворачивается, а затем медленно делает пару шагов обратно вглубь комнаты. — Ты ужинал?        — По-моему, уместнее уже спрашивать о завтраке, Романофф, — Тони фыркает, явно осознанно утрирует и бросает взгляд на настенные часы, стрелки которых показывают почти полночь. — А у тебя теперь ненормированный рабочий день? Или?..        — Мы поздно вернулись с миссии, — Наташа перебивает, не желая оставлять недомолвки и давать повод для сомнительных шуток, отвечать на которые нет сил. Мечта о ванне легко уступает реальности, и сожалений по этому поводу не находится. — Не исчезнешь, если я схожу в душ? Может, получится отмыть ощущение, что я состою из пыли.        — Разберусь с парочкой неотложных дел, — своеобразно выражает согласие Тони, бросая фразу почти небрежно, но кивает при этом слишком поспешно, создавая впечатление, что он успел себя в чём-то обвинить. — Тут хоть вай-фай-то есть?        — А я почти была готова поставить сотню на то, что ты уже взломал пароль, — Наташа усмехается. — Видимо, хорошо, что не поставила.        — Споры с самой собой — дурной знак, Романофф, — замечает Тони нравоучительным тоном и вскидывает палец в воздух.        — Я учту, — обещает Наташа и закрывает дверь ванной комнаты изнутри раньше, чем Тони успевает ответить.       Мощные струи горячей воды, которые бьют по плечам и спине, едва не заставляют застонать от восторга и точно заставляют расслабиться. Душ обещает затянуться. Наташа неожиданно ловит себя на мысли, что если даже Тони надоест ждать, она не расстроится по-настоящему. Мозг расслабляться не желает и настаивает, что лучшего времени, чтобы обдумать всё, в ближайшем будущем может и не случиться.       Наташа чуть морщится, тянется за мягкой губкой и бутылкой геля обеими руками, и признаёт, что не размышлять всё равно не сможет. Ответ на первый же и определённо актуальный вопрос о том, что между ней и Тони теперь или что может быть после сегодняшнего вечера, найти не получается. Геля на губку проливается слишком много. Наташа позволяет себе устало прикрыть глаза на миг.       Чёткое осознание, что насколько бы странно ни вёл себя Тони, в этом нет ничего личного, почему-то даже не ранит. Наташа неопределённо смотрит в пространство, когда память подсовывает все моменты Тони с Пеппер. Ревности нет, но и на удивление по этому поводу сил не осталось. Губка скользит по плечам, а Наташа внезапно понимает, что суть в том, что с Пеппер Тони счастлив.       Самолюбие и здоровый эгоизм, которые Наташа всегда определяла как одни из своих личностных качеств, будто бы беспробудно засыпают. На мысли, что за счастье Тони она без колебаний готова заплатить своим, хочется чуть нервно рассмеяться. Наташа говорит себе, что это не про неё, но спотыкается на предложении от разума доказать это утверждение и соблазнить Тони прямо сейчас.       Глубокий вздох, которые Наташа обычно не уважает в силу бесполезности, собраться не помогает, но неожиданно возвращает в реальность. Наташа сжимает губы и усилием воли заставляет себя привести мысли в порядок. Получается не сразу, но итог загоняет в тупик. Губка оказывается забыта, когда Наташа отчётливо понимает, что впервые в жизни готова искать и добиваться дружбы.       Потребность быть рядом с Тони, иметь возможность поддержать и помочь, если это понадобится, знать наверняка, чему он радуется и о чём грустит, но при этом не разрушить ничего из того, что делает его счастливым, толкает к самому очевидному варианту того, как её воплотить. Стать другом. Не в рамках миссии, не вследствие безупречной актёрской игры, но по-настоящему.       Утверждение, что это просто смешно, разбивается о требование разума предложить достойную альтернативу. Руки невольно сжимаются в кулаки, а душ перестаёт приносить удовольствие. Наташа быстро его заканчивает, мимолётно чувствует удовлетворение, когда вспоминает, что в шкафу благодаря её паранойе есть запасная одежда, помимо халата, и закрывает воду.       Джинсы отказываются надеваться на влажные ноги. Наташа даёт коже несколько минут, чтобы окончательно высохнуть, опирается руками о борта раковины, смотрит в чуть запотевшее зеркало и внезапно понимает, что отражение больше не хочет выглядеть знакомым и изученным. Что-то меняется, вроде бы неуловимо, но безвозвратно. Обновлённую себя даже хочется изучить.       Таймер, автоматически запустившийся в голове, такой возможности не оставляет. Наташа отводит взгляд и заставляет себя собраться. На этот раз джинсы послушно садятся так, как надо. Простенькая футболка, пожалуй, подчёркивает больше, чем сейчас нужно, но всё равно выигрывает у халата, и Наташа оставляет всё как есть. Выходит в гостиную и знает, что решение уже принято.       Понимание, что Тони не просто дождался её возвращения из затянувшегося душа, но и не тратил времени даром, заставляет замереть на месте. Сознание зависает в ступоре, когда взгляд скользит по столу, уставленному едой. Наташа замечает пару салатов, которые часто предпочитает чему угодно, и не находит слов. Тони вскидывает голову, отвлекаясь от экрана телефона.        — Ты знала, что пятый «Форсаж» сорвал куш в прокате больше года назад? — почему-то обиженно интересуется Тони, явно умышленно делая вид, что никаких впечатляющих перемен в обстановке не случилось менее чем за полчаса.        — Кассовые сборы были неплохими, — Наташа ведёт плечом и осторожно интересуется: — Ты решил заполнить пробел?        — У тебя есть возражения? — небрежно отвечает Тони вопросом на вопрос и тянется за пультом от телевизора.        — А ты их учтёшь? — Наташа парирует машинально, но мгновенно понимает, что так они вновь ни к чему не придут. Остатки гордости твердят, что уступать вовсе не должна она, но Наташа решительно их затыкает. — Забыл попкорн, — мягко поддевает она, демонстративно окидывая взглядом еду на столе.        — Уверена? — Тони чуть прищуривается и мимолётно поворачивает голову в сторону арочного прохода, который ведёт на кухню.       Наташа втягивает носом воздух, ощущает характерный запах жареной кукурузы, слышит сигнал микроволновой печи, сдаётся и коротко смеётся. Тони разводит руками, не забыв выставить пальцы на обеих в жесте «Виктория». Наташа качает головой, миг колеблется, но в итоге садится на диван, где комфортно обустроился Тони, и берёт себе коробку с салатом. Экран оживает.       Тони приносит попкорн так обыденно, словно делает это каждый день, и в жесте нет ничего особенного. Фильм неожиданно увлекает. Наташа чуть хмурится, когда некоторые моменты кажутся откровенно неправдоподобными, но позволяет логике искать объяснения, открыто смеётся, когда Тони явно теряет терпение и сыплет комментариями, и съедает не только салат, но и кусок курицы гриль перед попкорном.        — О. Она жива, — удивление неподдельное, когда они досматривают сцену после титров, и Наташа не видит смысла его скрывать.        — Ну, чудно, — Тони чуть тянет слова. — Ставлю сотню, что Дом оставит красотку Елену и кинется за своей бывшей.        — И что? Это преступление? — Наташа вздёргивает бровь и, поразмыслив, наливает в стакан колу вместо виски.        — Лучше синица в руках, чем журавль в небе, — вроде бы легкомысленно бросает Тони, но за фразой чудится тень сожаления.        — Разве? — бровь Наташа так и не опускает и стойко выдерживает пристальный взгляд. — Это глупо. Если ты можешь иметь больше, так возьми это. Смирение имеет смысл тогда, когда нет надежды. Но если она есть, продолжать выбирать смирение, это трусость.        — В своём репертуаре, Романофф? — Тони странно прищуривается и закидывает в рот горсть попкорна, которого осталось столько, что вполне хватит на ещё один фильм. — То есть тебя не смущает, что у Елены к Дому типа чувства вообще-то?        — Это утопия, — Наташа чуть морщится, когда вроде бы шутливые рассуждения Тони почему-то воспринимаются обвинением. — Доминик не забыл Летти. Он её любит. Они не поссорились, он поверил, что она мертва. Это не одно и то же.        — Девчонка носится где-то с новой командой и явно не страдает по этому поводу, — парирует Тони будто бы даже со злостью.        — Мы не знаем, почему это так, — резонно возражает Наташа, и неожиданно понимает, что разговаривать о фильмах у них получается куда лучше, чем о чём бы то ни было в реальной жизни. — Может, у неё амнезия после аварии. Или есть веские причины.        — Или ей просто пофиг, — Тони закатывает глаза и резковато меняет тему: — Надеюсь, тебя спозаранку не ждёт миссия, Романофф?        — Если Доминик, узнав о том, что Летти жива, останется с Еленой, будет только хуже, — Наташа даже себе не может объяснить, почему тема фильма неожиданно цепляет настолько, что она отказывается переводить разговор в относительно нейтральную плоскость. — Он сделает несчастным и себя, и Елену. Она заслуживает шанса найти своё счастье. А он имеет право бороться за свою любовь.        — Что я слышу? — Тони высоко вскидывает брови. — Ты, и веришь в любовь? Помнится, Локи ты сказала, что в любовь играют дети.        — О, я тебя умоляю, — Наташа пожимает губы, отказываясь задумываться о том, насколько по тонкому льду они ходят. — А ты бы, разумеется, выложил ему все свои мысли и чувства, — ирония невольно оборачивается сарказмом. — Мне нужна была информация. А Локи не был хорошим парнем. К тому времени, когда я пришла его навестить, на его счёту было больше сотни трупов. На войне все средства хороши, Старк.        — Намекаешь, что хорошим парням ты не врёшь? — Тони вроде бы беззаботно хмыкает, но взгляд у него слишком серьёзный.        — Может быть, — Наташа ведёт плечом. — Можешь не верить, но для меня есть разница.        — Бартона действительно послали тебя убить? — неожиданный вопрос на миг выбивает из колеи, а Тони обыденно тянется к бокалу.        — Да. Я была угрозой. Видимо достаточно серьёзной, чтобы Щ.И.Т решил меня ликвидировать, — от воспоминаний хочется поморщиться и выпить залпом. Наташа медленно цедит свою колу. — Клинт… Он дал мне шанс. Что бы я ни сказала Локи, дело не в долге. Я… — уголок губ кривит подобие улыбки. Наташа опускает взгляд в бокал. — У него не было причин. Он просто… рискнул. Поверил. Шпионке. Убийце. Человеку. Я всегда буду ему за это благодарна. Как и тебе за Нью-Йорк, — после секундной паузы добавляет Наташа, понимая, что момента лучше, чем предельно странный даже по её меркам вечер, может и не случиться. Тони замирает без движения, похоже, скрывая растерянность. Наташа чуть колеблется, но быстро приходит к выводу, что сказав «А», глупо не сказать «Б». — Мы бы погибли в числе первых. Команда. Может, не Халк, но остальные да. И пусть мы знали, на что шли, но выжить — это крайне приятный бонус. И хотя это была самоубийственная глупость с твоей стороны, я всегда буду помнить, что ты спас не только несколько миллионов человек и команду, но и меня.        — Ну, — Тони криво усмехается, смотрит в свой бокал, но так и не делает новый глоток. — Закрой ты портал чуть раньше, и благодарность тебе осталось бы только выбить на надгробии. Я отключился ещё где-то там, почти сразу после взрыва. Броня пока что, знаешь ли, для полётов в галактику не предназначена.        — Пока что, — подчёркивает Наташа и даже не пытается сдержать улыбку. — Уже жаждешь нанести читаури ответный визит вежливости?        — Больше никогда не хочу чувствовать себя беспомощной букашкой, как там, — неожиданно горько и предельно серьёзно отвечает Тони. — То, что там произошло… Я до сих пор не могу найти этому объяснение. Боги, пришельцы, миллионы жизней, ответственность за которые на нас, потому что больше никого нет. И я, жалкий человек в броне. Я не могу спать, Нат, — обращение режет слух просто потому, что оно от Тони. Непредсказуемо и не особо объяснимо. Наташа с долей растерянности понимает, что за последние пару лет так её звал только Клинт. — Пеппер засыпает, а я… Работаю, конструирую… что-то. Просто новые угрозы неизбежны и… Я должен защитить.        — Тони, — Наташа судорожно сглатывает и, не задумываясь, сжимает плечо Тони ладонью. Вздрагивают они одновременно, и Наташа тут же отдёргивает руку. Тони перехватывает её раньше, чем она успевает опуститься. Наташа сомневается, но всё-таки возвращает её на плечо, максимально стараясь дать понять, что это не более чем жест поддержки. Напряжённые мышцы под пальцами чуть расслабляются, и кажется, что Тони действительно понимает всё правильно. — Ты не был беспомощным. Слышишь меня? На месте Манхеттена не красуется воронка только благодаря тебе. Но я понимаю. Боги, пришельцы, — к такому не готовили никого из нас. Хотя бы четыре часа сна теперь это роскошь. Но даже когда они случаются, я вижу… — Наташа одёргивает себя, когда с языка рвётся: «Что ты не возвращаешься» и перечисляет остальные варианты: — что мы проиграли. Что ракета взорвалась. Что читаури победили.        — Нат, я… — желание обнять читается в жестах запредельно явно, а Тони несвойственно ему не просто отводит взгляд, но и делает вид, что крайне придирчиво изучает виски в своём бокале. Дёргает щекой и добавляет будто бы с неуверенностью, за которой почти невидимой тенью почему-то мерещится сожаление: — Пеппер. Я…        — Я знаю, — Наташа всё-таки пользуется паузой. — Ты её любишь. Я знала это раньше, чем ты сам, — мягко и абсолютно дружелюбно поддевает она. — Тони, я не пыталась… Если ты позволишь, я бы хотела стать тебе другом, — слова сказаны, и вроде бы неокончательное решение вдруг оборачивается константой.        — В следующий раз ужин с тебя, — после паузы, которая ощущается значительной, почти легкомысленным тоном выдаёт Тони, и это больше, чем надежда. Наташа заставляет себя медленно выдохнуть, когда осознаёт, что это, по сути, согласие. — Имей в виду, я предпочитаю суши с креветкой.        — Филантроп из тебя так себе, — шутит Наташа и невольно расслабляется. — Но я учту твои пожелания.        — Да из меня и плейбой теперь не очень. Ты вообще-то на обездоленную несчастную тоже не похожа, — хмыкает Тони, откидывается на спинку дивана и внезапно притягивает её одной рукой в объятие, а затем без перехода интересуется: — Смотрела «Значит, война»?        — Ага, — Наташа позволяет себе слегка фыркнуть, настороженно, но устраивает голову у Тони на плече и подбирает под себя ноги. Тот только чуть сдвигается, явно пытаясь обеспечить максимальный комфорт обоим, и незначительно усиливает объятие. Переоценить то, что Тони не пытается сбежать, а ищет способ занять их бессонницу на двоих, не получается. Наташа бросает взгляд на миску с попкорном и резюмирует, что его действительно хватит ещё на один фильм. — Где-то между разборками с читаури и ливийскими контрабандистами.        — Может раньше, — Тони небрежно жмёт плечами. Через миг на экране появляется заставка начала фильма. — Ну, нет так нет. Чудно.       Фильм по-своему интересный, но «Форсажу» явно проигрывает. Попкорн медленно исчезает. Наташа упускает момент, когда веки опускаются на очередном моргании, но уже не поднимаются после него. Темнота в этот раз кажется мягкой колыбелью. Пробуждение наступает резко, хотя никаких внешних факторов вроде бы и нет. Наташа трёт глаза и понимает, что лежит на диване.       Память со скрипом, но откапывает нечёткий момент, запомнившийся краем сознания, в котором Тони аккуратно укладывает её и накрывает пледом. Благодарность, оттенённая удивлением, мешается с сожалением, когда Наташа в считанные секунды убеждается, что в квартире она одна. Сожаление усиливается на понимании, что Тони, похоже, вновь не спал, но память настаивает, что ушёл он утром.       Наташа позволяет себе упасть обратно на подушку и бесцельно смотрит в потолок. Воспоминания о вечере крутятся в голове и будят множество разнообразных эмоций. Всё кажется странным, но настоящим, чуть глупым, но правильным, удивительным, но естественным. И бесконечно тёплым. Вздох вырывается сам по себе. Наташа прикрывает глаза, а потом встаёт и идёт на кухню.       Пить хочется нестерпимо, что вполне объяснимо, учитывая солёный попкорн и очень поздний ужин. Осознание, что она спала без единого кошмара приходит с изрядным опозданием. Наташа спотыкается на очередном шаге и сглатывает. Благодарность, которой и без того в избытке, умножается в разы. И только понимание, что со всем этим делать дальше и будет ли это дальше в принципе, отсутствует.       Объёмный бумажный конверт на столе привлекает внимание в тот момент, когда Наташа делает глоток воды из кувшина. Любопытство возникает вместе с настороженностью. На стол выпадают ключи и листы бумаги. На изучение документов уходят долгие минуты. Наташа моргает, когда уясняет суть. Поверить в то, что дом с участком в штате Техас теперь принадлежит ей, получается с трудом.       Повторное вдумчивое изучение бумаг приводит к пониманию, что Тони сделал всё возможное и невозможное для того, чтобы знали об этом только они двое, а значит, априори должен был заниматься документами лично. Сознание зависает в ступоре окончательно. Наташа смутно понимает, что за ночь это не организовать в любом случае, и что из-за документов, очевидно, Тони вчера и появился.       Желание, как минимум, позвонить жжётся изнутри, но когда Наташа находит телефон, решимость испаряется в мгновение ока. Убеждение себя в том, что это верх глупости и совершенно недопустимо ни в её возрасте, ни для её статуса, всё равно проваливается с треском. Минувший вечер остаётся одним из самых приятных событий за годы, и разрушить это страшно до дрожи и слепого страха.       «Я не могу это принять», — Наташа набирает различные вариации сообщения несколько раз, стирает, и в итоге останавливается на слишком короткой и абсолютно избитой фразе, понимая, что что-то лучше она придумает вряд ли.       «Ну так выкинь ключи в Потомак, потому что возврат не предусмотрен, — ответ приходит чуть ли не моментально, словно Тони ждал сообщения или просто держал телефон в руках. Воображение рисует привычный чуть легкомысленный тон, свойственный Тони, но разум настаивает, что здесь куда больше раздражения. Наташа пытается просчитать, направлено ли оно на неё, но находит ответ, когда Тони неожиданно присылает ещё одно сообщение: — Напомни, почему я не могу убить несколько человек, если я обещаю качественно спрятать трупы?»       «Потому что ты герой, — Наташа не задумывается, когда печатает ответ и в шутку задаёт вопрос следом: — Кого надо устранить?»       «Пару-тройку членов совета директоров Старк Индастриз, — от простой фразы, кажется, веет раздражением даже на расстоянии. Наташа слабо фыркает и вспоминает, как и сама не раз отгоняла подобные мысли, пока работала в компании. — А ты готова помочь?»       «Дай мне пару дней, — Наташа находит смеющийся смайл, а за ним и мем, на котором изображены Халк и Железный человек с припиской «Железка друг». Отправляет его и добавляет: — Или я знаю того, кто может помочь тебе безотлагательно».       «Чудная идея, — лаконичную фразу сопровождают сразу несколько смеющихся смайлов. Наташа невольно улыбается, почему-то преисполняясь уверенности, что настроение у Тони всё-таки улучшилось. — Ты сделала мой день, Романофф. Ставлю сотню, что Линч прекрасно бы смотрелся в зубах Халка. Помнится, кого-то из читаури Зелёный точно пытался съесть».       «Я не принимаю проигрышные пари, — Наташа усмехается, колеблется, но всё-таки дописывает: — Я не знаю зачем, но спасибо».       «Если вдруг решишь залечь на дно, не собираюсь искать тебя по всем континентам, — Тони на удивление не делает вид, что не понимает, к чему благодарность, но явно пытается привычно отшутиться. — Здоровый эгоизм и предусмотрительность. Договоришься с мишкой Брюси или мне самому?»       «Почему ты вообще ещё не надел Марка и не вылетел в окно? — в голове одновременно слишком много мыслей и Наташа не сразу понимает, что очередную шутку Тони может воспринять как руководство к действию. Разум с большим сомнением говорит, что тот так не поступит. Наташа чуть хмурится и уточняет: — Мы же всё ещё несерьёзно?»       «С высоты полёта на Гриффит-парк чудный вид, — оповещение о новом сообщении на этот раз приходит с задержкой не меньше, чем в минуту. Наташа прикрывает глаза, отказываясь верить, что Тони действительно просто улетел в разгар заседания, но и понимая, что именно так тот сделать вполне мог. — Ты знала?»       «Теперь знаю, — Наташа набирает текст и понимает, что ей пора собираться, хотя неожиданно и не хочется. — Пеппер тебя убьёт».       «Зато я умру свободным, — показной пафос и легкомыслие словно передаются через экран. — Передавай привет Леголасу».       Наташа улыбается, не отвечает, но машинально забивает в поисковике последние новости по Железному человеку. Видео, в котором Тони действительно пролетает над парком, загруженное минуту назад, даже не удивляет. Наташа качает головой и идёт в душ, бросив далеко не первый взгляд на ключи, так и лежащие на столе. Любопытство дёргает изнутри. Решение зреет медленно, но верно.       Фьюри явно не приходит в восторг от просьбы о нескольких отгулах, но соглашается, очевидно, не находя аргументов для отказа, хотя и просит оставаться на связи. Наташа заказывает себе билет на самолёт, бросает в небольшую сумку необходимый минимум вещей и отвлечённо думает, что ощущение кардинальных перемен не хочет отпускать, даже не имея под собой явных оснований.              

***

      

      Наташа заканчивает свою часть отчёта, бросает мимолётный взгляд на Стива, который ещё увлечённо продолжает печатать, что делает пока не особо быстро, и не впервые задаётся вопросом, как Фьюри удалось практически незаметно сменить ей напарника. Разум резонно напоминает, что она не слишком-то и протестовала, а Клинт добровольно начал больше времени проводить с семьёй.        — Помочь? — нейтрально интересуется Наташа, когда Стив о чём-то задумывается и перестаёт набирать текст.        — Нет, я почти закончил, — Стив трясёт головой и мимолётно почти улыбается. — Я понимаю, что уже поздно. Если хочешь, я могу забрать флешку в другой раз, — любезно предлагает Стив следом, и Наташа задумывается о том, что предложение соблазнительное, но чувство ответственности берёт верх, когда здравый смысл напоминает, что информация Стиву нужна, чем быстрее, тем лучше.        — Пожалуй, ещё не настолько поздно, — Наташа позволяет себе улыбнуться уголком губ и отвлекается, когда телефон в кармане издаёт тихое тренькание, извещая о входящем сообщении, достаёт его и добавляет, прежде чем сосредоточиться на экране: — Если ты не собираешься писать отчёт до утра, то не вижу проблемы.       Наташа в очередной раз задаётся вопросом, когда она успела настолько привыкнуть к перепискам с Тони, в которых было мало обычного. Они не связывались в определённое время, но могли написать друг другу в любое, постоянно меняли стиль общения, то ограничиваясь короткими пикировками, то заводя серьёзные разговоры, и обрывали переписки также неожиданно, как и начинали.        — Мне нужно буквально пару минут, — быстро заверяет Стив, и Наташа машинально кивает, рассматривая фотографии нового Марка, сделанные с разных ракурсов, и придирчиво ища отличия от предыдущих версий, которых было четыре только за последнюю неделю.       «Ставка на манёвренность? — наконец набирает ответ Наташа, краем глаза отмечая, что Стив бегло проглядывает, похоже, всё-таки законченный отчёт, в который включил и часть, написанную ей. — Он выглядит легче и подвижнее на фоне своих братишек».        — Роджерс, всё, что тебе нужно для отправки, это нажать кнопочку «Энтер», — произносит Наташа уже вслух и вздёргивает бровь, когда Стив бросает на неё хмурый взгляд, где читаются по капле и обида с раздражением. — Я на всякий случай, — невинно поясняет Наташа и позволяет себе сдержанную улыбку.       «Продолжай в том же духе, Романофф, и я подумаю о том, чтобы предложить тебе вернуться ко мне на работу».        — Можем ехать, — Стив выключает компьютер и бросает фразу практически параллельно с ответом, присланным Тони.       «Фьюри будет счастлив», — машинально отшучивается Наташа, что кажется подходящим, и идёт за Стивом к выходу.       «А ты? — ответ прилетает мгновенно. — Ставлю сотню, что ты сейчас не валяешься дома в ванной или на диване с миской попкорна».       «Я не принимаю проигрышные пари, — Наташа слегка улыбается и щёлкает брелком сигнализации. — А ты за мной следишь, Старк?»       «В этом нет смысла, Романофф, — уверенность, что Тони закатил глаза и состроил чуть пренебрежительную гримасу, не отпускает. Наташа заводит машину, ловит хмурый взгляд Стива, который явно считает, что стоит сосредоточиться на дороге, и откладывает телефон в сторону, успев увидеть новое сообщение: — Трискелион скоро будет забит во всех справочниках Америки как твой домашний адрес».       Наташа фыркает, ведёт плечом, когда Стив взглядом выражает вопрос, хотя и явно не собирается настаивать на ответе, а потом поддерживает обсуждение грядущей миссии, которая планируется на вторник. Дороги полупустые и ехать быстрее хочется нестерпимо, но строгий взгляд Стива вынуждает соблюдать ограничение скорости. Наташа чуть качает головой, умиляясь и слегка злясь одновременно.       Вежливость толкает предложить Стиву подняться. Наташа уверена, что вопрос о том, чтобы отвезти его домой, не обсуждается, но когда она небрежно бросает это уже на пороге квартиры, Стив протестует и убеждает, что доберётся самостоятельно. Флешка находится ровно там, где она её и забыла с утра, увлечённая перепиской. Наташа чуть морщится, понимая, что обычно она таких промахов не допускает.        — Романофф… — хорошо знакомый голос в первое мгновение кажется лишь игрой воображения. — О. Капитан.        — Мистер Старк, — похоже, машинально отзывается Стив, который явно удивляется, когда Тони в костюме просто шагает в комнату с балкона, словно так и надо. Наташа мгновенно вспоминает встречу Железного Человека и Капитана Америка в Штутгарте, а потом окончательно осознаёт, что Тони на самом деле здесь, впервые с памятного вечера. Тони усмехается и кивает Стиву, похоже, показывая, что и он на память не жалуется. — Рад тебя видеть, — Стив явно собирается, слегка улыбается и протягивает руку.        — Взаимно, Кэп, — серьёзно и явно искреннее отзывается Тони и решительно жмёт ладонь Стива.        — И что ты здесь делаешь? — осторожно интересуется Наташа, надеясь, что Тони не расценит вопрос претензией.        — Мм, похищаю одного из лучших агентов Щ.И.Т.а под носом у Фьюри? — скорее предлагает вариант ответа, чем отвечает Тони, бросает взгляд на Стива и добавляет с уловимой иронией: — О. Ну и главное достояние Америки, само собой.        — Похищаешь? — Наташа вздёргивает бровь и упускает момент, когда оказывается в объятии.        — Кэп, ты на крышу-то самостоятельно заберёшься? — похоже, риторически интересуется Тони и срывается в полёт.        — Старк, — недобрым тоном начинает Наташа, хотя себе и признаётся, что не успела даже испугаться, но умолкает, когда замечает квинджет, который на крыше дома смотрится сродни кораблю инопланетян. — Ладно. Ты решил похвастаться новым изобретением? — спокойный тон всё-таки требует приложения усилия.        — Что происходит? — Стив, даже не запыхавшись, появляется будто бы из воздуха, очевидно, просто взобравшись по балконам.        — Ну, Кэп, — Тони усмехается, первым поднимается на борт квинджета и выходит из костюма. — Если я отвечу, происходить уже не будет. Так неинтересно. Романофф, тебе особое приглашение надо? Давайте, давайте, — подгоняет Тони следом уже их обоих, хотя они и без того заходят внутрь, и устраивается за штурвалом.        — Ладно, Старк, — Наташа оглядывается, но не находит ничего интересного и вновь сосредотачивается на Тони. — И куда мы летим?        — В Аризону, — лаконично бросает тот в ответ, ведёт квинджет на взлёт и быстро набирает скорость и высоту.        — Зачем? — в голосе Стива явственное недоумение, которое он, очевидно, даже не пытается скрыть.        — Отдыхать, Кэп. Провести уикенд. Может, тебя забыли просветить, но люди в современном мире иногда так делают, — умеренно насмешливо информирует Тони и жмёт плечами, когда, видимо, замечает полные недоумения взгляды: — Что?        — Ты в курсе, что нормальные люди заранее согласовывают отдых? Особенно, совместный, — интересуется Наташа, когда Стив, судя по выражению его лица, просто не находит слов, а когда Тони поворачивает голову и долгую секунду смотрит ей в глаза только чуть вздёргивает подбородок.        — А ты в курсе, что нормальные люди не устраивают вечеринки с инопланетянами на Манхеттене и свидания с террористами по всему земному шарику? — парирует Тони, вновь возвращает всё внимание управлению, и Наташа нехотя мысленно признаёт, что крыть нечем.        — Тони, но… — Стив почти забавно хмурится. — Предлагаешь поверить, что у тебя нет никаких скрытых мотивов?        — Ну, верить ты мне не обязан, Кэп, — Тони легко жмёт плечами и не выглядит огорчённым истиной, которую озвучил. — Но у тебя будет пара дней, чтобы это проверить. Если кто-то желает вздрёмнуть перед началом нескончаемого потока развлечений, у вас есть пара-тройка часов, — с улавливаемым и неясно насколько умышленным великодушием бросает Тони чуть небрежно.       Наташа прикидывает, насколько новая игрушка Тони превосходит в скорости свои аналоги, имеющиеся у Щ.И.Т.а. Данных для анализа не хватает, и Наташа откладывает задачу на потом. Ловит чуть растерянный взгляд Стива, слегка жмёт плечами, демонстративно устраивается в кресле и прикрывает глаза. Сюрприз более чем неожиданный, но мысли отказаться даже не мелькает.       Дрёма легко утягивает в свои объятия, но отступает, когда что-то будто бы дёргает изнутри. Наташа резко распахивает глаза, осматривается, автоматически отмечает, что никаких перемен не произошло, а потом замирает. Волшебный вид на ночной город толкает переворошить память, пока не определяет, что с высокой вероятностью это Финикс. Стив выглядит очарованным.       Отель встречает их ночной тишиной, безупречной вежливостью и чуть холодноватой вычурностью. Номера у них отдельные. Наташа всё-таки удивляется, отчётливо понимая, что на присутствие Стива изначально Тони не рассчитывал. Мысли улетучиваются, когда Тони жизнерадостно заявляет, что времени у них разве что на душ, так как они обязаны увидеть Большой каньон не только днём, но и ночью.       Когда в номере находятся идеально подходящие по размеру и явно новые вещи, Наташа даже не удивляется, понимая, что Тони лишь верен своим привычкам делать всё с размахом и подходить к организации чего-либо с точки зрения «всё включено», но улыбается. Стив, кажется, воспринимает утверждение о ночной экскурсии шуткой, но только до момента, когда они вновь взлетают.       Величие огромного ущелья, которое выглядит чуть зловеще в тёмное время суток, неожиданно потрясает. Забыть о том, что где-то существует мир с его реалиями и проблемами легко, и Наташа без колебаний себе это позволяет. Моментом хочется насладиться. Тони переключает управление на Д.Ж.А.Р.В.И.С.А, надевает костюм и уносится в свободный полёт, хотя и остаётся на связи.       Они делают остановки в местах, которые кажутся интереснее других по тем или иным причинам. Наташа невольно наблюдает за Стивом и приходит к выводу, что ни в прошлом, ни в настоящем у него явно не было возможности посмотреть достопримечательности своей страны. Тони закладывает виражи, ненадолго тормозит возле них и снова уносится в полёт. В этом есть что-то ребячливое и очаровательное.       Кошмары будто бы проигрывают усталости, и когда Наташа открывает глаза изрядно за полдень, она чувствует себя выспавшейся впервые за несколько месяцев. Тони возмутительно бодро заявляет, что их ждёт пикник в зоне отдыха Дрими Дро, а затем экскурсия по городу, и машет на припаркованную у входа в отель кислотно-жёлтую «Ауди», явно взятую на прокат. Наташа качает головой и улыбается.        — А где Пеппер? — вопрос всё-таки срывается с языка, когда они уже изучают город, легко сливаясь с разношёрстой толпой туристов после пары удивительно спокойных и мирных часов, проведённых на природе то ли за завтраком, то ли уже за обедом. — Всё ведь в порядке? — уточняет Наташа, давая понять, что это не более чем здоровое беспокойство.        — Лучше не бывает, — улыбка Тони фальшивая впервые с момента встречи, и Наташа мгновенно жалеет, что затронула тему. — Мы думали заглянуть на Гавайи, типа провести там выходные, но у неё нашлись неотложные дела в Риме. Она нынче магнат. Возглавляет крупнейший технический конгломерат планеты, — за фразами Тони ощущается злость на самого себя, и Наташа не может удержаться от того, чтобы мимолётно сжать его плечо. Тони трясёт головой, а в его глазах мелькает благодарность, но моментально сменяется решимостью на грани лёгкой воинственности. — Кэп, как насчёт дуэли в тире? — совершенно другим тоном окликает Тони стоящего в паре ярдов от них Стива, который рассматривает памятник, и тычет пальцем в воздухе в сторону заведения с соответствующей вывеской. Стив оборачивается и смотрит с весёлым недоверием. — Что? — Тони картинно хлопает глазами. — Только ты и я, Сосулька. Никаких костюмов. Ставлю сотню, что я тебя сделаю.        — Принимаю, — с уловимым намёком на азарт соглашается Стив после короткой дуэли взглядов.        — Нет, они неисправимы, — бормочет Наташа себе под нос, когда Тони и Стив направляются к зданию чуть в стороне, похоже, решив начать соревноваться уже с того, кто быстрее дойдёт, но шагает следом и ловит себя на вспышке любопытства.       По итогу победа всё-таки достаётся Стиву, хотя он и обходит Тони только на одно очко. Им вручают три гигантских плюшевых медведя. Наташа смеётся в голос, когда Стив и Тони с заметной растерянностью переглядываются, и признаёт, что переоценить то, насколько мило эти двое выглядят с игрушками в руках, которые с трудом обхватывают, невозможно. Тони щурится и тут же пихает одного медведя ей.       Прогулка по парку приводит к тому, что игрушки находят новых маленьких хозяев в лице брата с сестрой и их подружки, а они сами оказываются невольными участниками фотосессии и подписывают детские рисунки. От вечера Наташа предсказуемо ждёт сюрпризов, понимая, что пригасить энтузиазм Тони, когда он увлекается, невозможно. Находка в номере только подкрепляет уверенность.       Наташа рассматривает ярко-красное платье с рюшами и воланами, которое отсылает фантазию куда-то к цыганам, чёрную шаль, аккуратно сложенную рядом, и перебирает в голове возможные варианты, где образ может оказаться актуален. Идей негусто. Наташа сдаётся, идёт и стучит в дверь соседнего номера. Тони открывает в одном полотенце. Наташа запрещает себе реагировать.        — Романофф? — Тони вроде бы удивляется, но отступает вглубь комнаты и призывно машет рукой, очевидно, предлагая войти.        — Я на минутку, — вежливо отказывается Наташа и умышленно играет бровью. — Просто хотела уточнить, чего мне ждать от вечера.        — С каких пор ты не любишь сюрпризы? — беззаботно интересуется Тони, наливает себе виски и смотрит с вопросом. — Будешь? Нет? Ну как знаешь. Не вздумай проигнорировать дресс-код. Ставлю сотню, что тебе понравится.        — Не боишься разориться на пари? — не удерживается от подколки Наташа, намекая на спор, из которого Стив вышел победителем.       Тони фыркает и салютует бокалом, но в его взгляде легко читается уверенность в собственной правоте. Когда они оказываются в невероятно уютном ресторане, Наташа почти готова признать, что она небеспочвенная. Даже Стив, который явно чувствует себя неловко, быстро расслабляется. Обстановка непринуждённая, а вокруг всё очень в стиле Тони: дорого, но ненавязчиво и обманчиво просто.        — Тут здорово, — с уловимой благодарностью замечает Стив и чуть смущённо улыбается, когда Тони смотрит на него испытывающе.       Когда кто-то объявляет, что вечер Фламенко начинается, Наташа только слегка улыбается в свой бокал с шампанским, вспоминая догадку, мелькнувшую ещё при взгляде на предложенный наряд, и невольно переводит взгляд на Тони. Тот веселится явно искренне и от этого в груди ощутимо теплеет. Первая пара выходит на явно подготовленную площадку в центре зала и освещение меняется.        — Стив, — осторожно окликает Наташа, когда перехватывает странный взгляд, направленный на танцоров. О пронзительной тоске хочется расспросить, но Наташа только позволяет себе мягко заметить: — Глупо прийти на вечер танцев и не танцевать. Ты как?        — Что? — Стив моргает и по нему заметно, что приглашения он не ожидал совсем. — Я… Спасибо, но я лучше просто посмотрю.        — Кэп, реально, порядок? — подключается Тони, который едва заметно хмурится. — Хочешь, можем пойти куда угодно. Тут дофига…        — Нет, нет, — быстро перебивает Стив и явно чуть вымученно, но по-настоящему улыбается. — Здесь действительно здорово. Не надо никуда идти. Я просто… Я обещал кое-кому танец. Перед тем, как направил Валькирию во льды. Я в порядке.        — Уверен? — Тони рассматривает Стива даже слишком пристально, но когда тот решительно кивает, только слегка кивает в ответ и вдруг поднимается на ноги. Наташа вскидывает бровь, когда Тони протягивает ей руку в классическом жесте приглашения. — Романофф. Глупо прийти на вечер танцев и не танцевать.       Наташа невольно смеётся, понимая, что возразить абсолютно нечего, и вкладывает свою ладонь в руку Тони, но бросает вопросительный взгляд на Стива, прежде чем направится в центр зала. Тот кивает, улыбается уже свободнее и расслабленнее, а потом поднимает бокалом с соком, явно давая понять, что будет наблюдать. Тони закатывает глаза, но подлинного раздражения в жесте нет.       Пронзительная музыка погружает в себя мгновенно и будто бы заставляет переживать вместе с ней судьбу отвергнутой цыганки, вмещающую в себя трагическую историю безумной любви, страсти, боли и жажды жизни и свободы. Наташа упускает момент, когда позволяет себе слиться с музыкой полностью и только успевает перед этим изумиться тому, насколько идеально исполнение удаётся Тони.       Им аплодируют, кажется, все присутствующие, но Наташа чувствует себя слишком оглушённой, чтобы отреагировать хоть как-то, и позволяет Тони увести себя обратно к столику. Маленькая жизнь, прожитая за несколько минут танца, словно заставляет сбросить все маски и обнажить душу, и восстановить равновесие сразу просто не получается. Тони выглядит непривычно серьёзным.        — О Господи, вы Чёрная Вдова, — явно умышленно негромкий, но очень эмоциональный оклик заставляет встряхнуться и обернуться. Наташа фокусирует зрение на хорошенькой блондинке, которая переводит взгляд с неё на Тони, на Стива, а потом обратно. — Чёрт. Простите, я ужасно бестактна. Я Эйприл. Я просто… Узнала вас и не смогла удержаться. Я закончила академию Щ.И.Т.а в этом году. Жду распределения. Правда отделение науки и технологий, но я всё равно надеюсь, что когда-нибудь смогу… Я мечтаю быть похожей на вас.        — Это… лестно, — слова находятся с трудом, а улыбка натянутая. Наташа мысленно морщится. — Но лучше будь собой, Эйприл.        — Серьёзно? У вашего секретного бойсбэнда ещё и свой Хогвартс имеется? — Тони высоко вскидывает брови.        — Я понимаю, — параллельно с ним выдаёт Эйприл. — Не подумайте, я не про подражание. Я просто хочу когда-нибудь сделать что-то действительно важное, понимаете? Вы все герои. Настоящие, понимаете? Мои тётя и кузина живут в Нью-Йорке. Их загнали в банк на сорок пятой читаури. Они живы только благодаря вам, мистер Роджерс. Как и мы все вообще живы благодаря вам, мистер Старк. Мне всё равно, что про вас всех говорили. Для меня Мстители те, глядя на кого, я хочу быть лучше. Хочу приносить пользу, спасать людей. И если когда-нибудь мне подвернётся шанс поступить так, как вы все в Нью-Йорке, я буду знать, что я прожила свою жизнь не зря.        — Это… — Тони явно неподдельно теряется, а вся бравада слетает с него в один момент.        — И вы потрясающе танцевали, — Эйприл продолжает говорить даже слишком быстро, словно боясь не успеть, но Наташа безошибочно определяет, что та просто излишне взволнованна. — Я не сумасшедшая фанатка, правда, но… Можно сфотографироваться с вами на память? Пожалуйста.        — Конечно, — Наташа берёт эмоции под жёсткий контроль и кивает, не встречая сопротивления ни от Стива, ни от Тони.        — Супер, — Эйприл сияет улыбкой, оборачивается и машет рукой небольшой компании. — Мои друзья, — смущённо добавляет она.       Обслуживающий официант любезен и делает далеко не один снимок. Эйприл благодарит, извиняется за то, что потревожила, и предлагает прислать те фотографии, на которых они втроём. Наташа мельком удивляется, что были и такие, и моргает, когда Тони неожиданно протягивает Эйприл визитку, где есть и адрес почты для связи, и предлагает звонить, если она передумает работать в Щ.И.Т.е.       Вечер возвращается в спокойное русло удивительно быстро. Наташа готова ставить на то, что фотографии вместе с приукрашенной журналистами историей окажутся во всех утренних газетах, но этого не происходит. Уверенность, что к этому приложил руку Тони, вероятно, просто отдав вездесущему при желании Д.Ж.А.Р.В.И.С.у приказ, приумножает и без того бесконечную благодарность.       Большой каньон днём выглядит совершенно иначе, чем ночью, но очаровывает не меньше. Наташа впервые по-настоящему жалеет, что у неё нет профессионального фотоаппарата, но делает бессчетное количество снимков на телефон. Они успевают побывать в пустынях и на водопадах Гранд-Фолс, а затем Тони категорично заявляет, что они не могут улететь, не прогулявшись в гражданском космическом парке.       Местное художественное пространство оживлённое, несмотря на то, что они оказываются в парке уже в сумерках. Стив явно под глубоким впечатлением и увлекается рассматриванием картин настолько, что почти вздрагивает, когда Тони суёт ему в руку огромный рожок шоколадного мороженого. Наташа оставляет закладку в памяти, расспросить Стива о рисовании в какой-нибудь подходящий момент.       Потолочная световая инсталляция очаровывает, особенно когда налетевший порыв ветра меняет её внешний вид едва ли не полностью. Наташа медленно ест лимонное мороженое, думает, что вполне может его полюбить просто из-за связанных ассоциаций, и смеётся, когда Тони откусывает изрядный кусок от рожка Стива, который тот едва успел попробовать.        — Что? — невинно интересуется Тони, явно нарочито округляет глаза, когда Стив смотрит на него как на ребёнка, а потом поднимает руку, в которой сжимает клубничный рожок, и чуть нравоучительно заявляет: — С ближним надо делиться, не слышал о таком, Кэп? Так что если захочешь клубнички, только скажи.        — Господи, Тони, — Стив качает головой, но едва заметно розовеет. Наташа вздёргивает бровь, смеётся, понимая, что освоиться в современном мире Стив вполне успел, а потом признаёт, что смущение ему удивительно идёт, разом добавляя обаяния. — Вы не будете возражать, если я вернусь ненадолго?.. — Стив кивает головой в сторону картин, которые они оставили позади.        — Любой каприз, Кэп, — жизнерадостно машет руками Тони, чудом не роняя верхушку мороженого. — Мы тут развлекаемся вообще-то.       Стив открыто, как-то совсем по-мальчишески улыбается, кивает и идёт в обратном направлении. Тони скорбно возвещает что-то о потерях, когда тот отходит достаточно далеко, и ловко откусывает её мороженое. Наташа, не задумываясь, стирает пальцем лакомство с его носа. Тони встряхивается, смотрит странно, но уже через миг тянет её в сторону живой музыки неподалёку.       В Вашингтон они прилетают, когда часы показывают давно как за полночь. Первые минуты в пустой квартире непривычно, и Наташа жалеет, что когда Тони категорично настоял на доставке их по домам, они не полетели сначала к Стиву. Разум резонно замечает, что это всего лишь несколько лишних минут. Наташа вздыхает, принимая поправку, и признаёт, что этот уикенд не сотрётся из памяти никогда.               — Боже, — приглушённое восклицание Стива резко вернуло в реальность. Наташа тряхнула головой, заставила себя абстрагироваться от ярких картинок прошлого, что выглядело так, словно Тони она уже похоронила и теперь перелистывала прошлое в память о нём, и сосредоточилась на окружающей действительности. Руки похолодели в тот же миг на понимании, что они опоздали. — Пять вертолётов. Атакуют пока только три. Клинт, зайди слева, — Стив, явно не отдавая себе отчёт, перешёл на командный тон и быстро подошёл к люку. — Я разберусь внизу, а вы попробуйте их сбить.        — Левее, — бросила Наташа Клинту, мгновенно включившись в работу и оценив обстановку.       Ракеты продолжали лететь в особняк, который рушился на глазах. Наташа сжала губы и нажала кнопку на приборной панели, приводя боевые системы квинджета в состояние готовности. Стив открыл люк и выпрыгнул, явно метя на площадку, где стояли, похоже, Пеппер и какая-то девушка. Наташа проследила взглядом за его приземлением и сглотнула, когда он побежал к дому, где, очевидно, остался Тони.       Клинт заложил резкий вираж. Наташа открыла огонь в ту же секунду, как один из вертолётов оказался в прицеле, мельком замечая, что ещё один за несколько секунд до этого сбил, видимо, Тони. Вертолёт взорвался прямо в воздухе, а горящие куски устремились в воду. Клинт резко завилял из стороны в сторону, уходя от ответного огня, который открыли два вертолёта со стороны.       Понимание, что их всё-таки подбили, подтолкнуло к решительным действиям. Машинально отметив, что они теряют высоту, а Клинт пытается выровнять полёт, Наташа поднялась на ноги, с трудом удержала равновесие, когда квинджет сильно занесло, и достала ручной гранатомёт. Прицелиться казалось невыполнимой задачей, но выстрел всё-таки оказался удачным. Один из вертолётов задымился.       Взрыв раздался уже через несколько секунд. Уцелевшие два вертолёта неожиданно полетели прочь. Наташа сглотнула, понимая, что покупаться на такое лёгкое отступление не стоит, но переключилась, когда сообразила, что Клинт всё-таки посадил квинджет на ту же площадку, которую до этого выбрал для приземления Стив. Особняк медленно осыпался в океан.        — Тони, — отчаянный крик Пеппер, которая неотрывно смотрела на рушащееся здание, едва не оглушил.        — Клинт, насколько серьёзное повреждение? — быстро спросила Наташа, понимая, что Пеппер надо вытащить отсюда в первую очередь хотя бы потому, что Тони никогда не простит себе, если она пострадает по его вине.        — Ерунда. Прошло по касательной, — ответ последовал через пару секунд. — Сейчас система перезагрузится, кое-что починю и можно лететь. Но сначала надо найти Старка и Кэпа. Если они, конечно, ещё не стали кормом для акул.        — Забери их отсюда, — Наташа кивнула на Пеппер и девушку с ней, решив не тратить время на выяснение её личности.        — Нат, ты что это задумала? — Клинт мгновенно отвлёкся от лопасти двигателя, в которой копался, и обернулся.        — Забрать? Что?.. Нет, я и шагу не сделаю, пока Тони… — начала Пеппер, и Наташа, уже двинувшись к остаткам особняка, резко остановилась, повернулась обратно и мгновенно наткнулась на полный отчаяния взгляд Пеппер. — Он… не мог просто… Нет. Я…        — Пеппер, смотри на меня, — Наташа заставила себя отодвинуть собственный страх за Тони, который грозил лишить здравого смысла, приблизилась, сжала плечи Пеппер и встряхнула её. — Он в костюме, так? Отлично, — Наташа выдохнула, получив дёрганный согласный кивок в качестве ответа. — Мы его найдём, слышишь? Вытащим, я тебе клянусь. Но эти ребята вряд ли улетели насовсем. Ты и… — Наташа перевела взгляд на девушку, которая только махнула рукой, очевидно, тоже понимая, что сейчас не до знакомств, — вы здесь открытая мишень. Последнее, чего бы Тони хотел, это чтобы с тобой что-то случилось. Так что хватай…        — Я Майя, — всё-таки подсказала девушка скороговоркой, чуть пошатнулась и прижала пальцы к виску, из которого сочилась кровь.        — Хватай Майю и в квинджет. Давай, Пеппер, выйди из ступора. Ты и не с таким справлялась, — Наташа чуть повысила голос и проигнорировала изменившийся взгляд Пеппер, где вроде бы отразилось какое-то странное удивление. — Клинт, эта штука летать-то будет? — осведомилась Наташа, ища взглядом Стива или Тони и стараясь не поддаваться страху, который только усиливался с каждым мгновением.        — Да, порядок, — заверил Клинт. — Нат, я вас тут не брошу. Если эти ребята пожалуют с подкреплением…        — Доставь их в любое ближайшее безопасное место и возвращайся за нами, — бросила Наташа через плечо, сорвавшись на бег.       Грохот делал бесполезными попытки кричать, а пыль, клубящаяся в воздухе, мешала рассмотреть хоть что-то. Перепрыгивая через горящие детали, раскиданные повсеместно, Наташа добежала до края обрыва, покрытого многочисленными трещинами. Стив, не иначе как чудом уцепившийся за какой-то выступ одной рукой и удерживающий Тони второй, попался на глаза уже через миг.        — Я не могу его вытащить, — крик Стива прозвучал сдавлено. — Он говорил что-то про нижние репульсоры, а потом отключился.        — Сейчас, — крикнула Наташа в ответ и быстро огляделась, ища, за что закрепить верёвку. Уцелевший фонтан бросился в глаза и показался достаточно устойчивым. Крюк, закреплённый на запястье, послушно впился в камень. Наташа мысленно возблагодарила учёных Щ.И.Т.а, разбежалась и полетела вниз, отчаянно надеясь, что длины верёвки хватит. Плечо взорвалось болью от нагрузки. — Можешь поднять его повыше? — быстро попросила Наташа, когда оказалась примерно на одном уровне со Стивом, а слух различил звук приближающихся вертолётов. — Мне нужно добраться до шлема.        — Попробую, — решительно кивнул Стив, мимолётно повернул голову, очевидно, тоже услышав звук, а затем рывком, явно на пределе возможностей, подтянул Тони вверх и частично зафиксировал, задействовав ноги.       Наташа дёрнула верёвку, пытаясь опуститься хоть чуть-чуть ниже и отчаянно надеясь, что крепление выдержит, и она не закончит падением в океан. Дотянуться до небольшого рычага в районе шеи Тони, который должен был открыть лицевую панель вручную, удалось только со второй попытки. Наташа сглотнула, когда увидела бледное лицо, казалось, полностью залитое кровью.        — Старк, — достать до щеки так, чтобы полноценно ударить, не получалось. Наташа заставила себя сделать глубокий вздох и вытянула руку до предела, игнорируя возмущение мышц. — Ну, давай же, — пробормотала Наташа, безжалостно щипая нос и щёки Тони.        — Какого?.. — прохрипел Тони, замотал головой, а затем открыл глаза, в которых в первое мгновение не отразилось ни капли осмысленности. — Джарвис, где это мы? Романофф? Кэп? Вы что тут?.. У меня глюки, да? Чёрт, надо было тебя послушать, Джарвис, когда ты говорил, что постоянные перерывы минимум в сорок восемь часов между сиестами — это плохая идея.        — Если ты сейчас же не заткнёшься, клянусь, я лично сброшу тебя в океан, — злость вспыхнула быстрее, чем бумага от горящей спички. Наташа сглотнула, рассмотрев пока ещё вдали вертолёты, которые быстро приближались к ним. — Нам надо наверх. Есть идеи?        — Чёрт, вы реальные, — Тони замотал головой сильнее прежнего, а затем куда более собранным тоном спросил: — Джарвис, так я не понял, что с нижними репульсорами? И не говори мне, что им до сих пор нужна минута, потому что…        — Сэр, я пытался вас предупредить, что костюм не готов к бою. Нижние репульсоры повреждены во время обстрела и не пригодны к использованию, — прервал Джарвис с убийственной невозмутимостью, но тень укоризны за ней всё-таки угадывалась. — Если задействовать ручные репульсоры на полную мощность, то это может дать необходимый…        — Ну-ка, ребятки, обнимите-ка меня покрепче, — Тони не дослушал, явно сообразив, что ему предлагают, и дёргано оглянулся.       Наташа без колебаний вцепилась в броню в районе плеча, докуда смогла дотянуться свободной рукой за счёт того, что Стив и Тони успели незначительно подняться. Мощные выстрелы куда-то за спину создали волну, которая подбросила их всех вверх. Наташа с ужасом осознала, что всё-таки недостаточно высоко в тот момент, когда их дружно приложило о скалу. Голова закружилась.       Понимая, что до верха меньше ярда и сами по себе Тони и Стив выберутся, Наташа разжала пальцы, попыталась уцепиться за ближайший выступ, осознавая, что новый прокат на верёвке будет стоить плечу слишком дорого, и удивилась, когда у неё получилось. Стив не растерялся, вцепился в какое-то подобие растения, а затем невозможным для обычного человека прыжком оказался наверху.        — Наташа. Тони, — Стив мгновенно упал на колени и явно отыскал их взглядом. — Давай руку, — крикнул Стив Тони, который висел, держась непонятно за что. Наташа задохнулась от облегчения, когда железная ладонь дотянулась до протянутой руки Стива, а через несколько секунд Тони оказался наверху. — Наташа, — повторил Стив, похоже, пытаясь сообразить, как помочь ей.        — Будет неприятно, — вмешался Тони и решительно закрутил верёвку, пользуясь тем, что она не натянута на максимум, вокруг своего запястья. — Наверное, — тише пробормотал он и начал тянуть, отступая назад. Наташа стиснула зубы, когда боль зародилась в запястье и пронзила до плеча, но начала перебирать ногами по склону, пытаясь ускорить подъём. Твёрдая земля под ногами сперва показалась иллюзией. — Эй, эй, ну всё. Уже всё, ладно? — Тони неожиданно притянул её в объятие, и на долю секунды нестерпимо захотелось просто поддаться этому и не думать больше ни о чём.       Свист выпущенной ракеты не оставил времени на эмоции. Наташа машинально резюмировала, что у неё вывих, когда попыталась задействовать руку, чтобы освободиться, а в следующее мгновение осознала, что Тони уронил её на землю вместе с собой. Стив рухнул рядом. Ракета пронеслась над их головами и угодила в остатки особняка, которые устояли ранее. Скала под ними ощутимо дрогнула.        — В сторону, — крикнул Стив, вскакивая на ноги и явно оценивая взглядом, имеет ли смысл бросать в вертолёты щит.       Тони неожиданно резко толкнул её, заставляя прокатиться по земле, и Наташа стиснула зубы. Гранатомёт, благоразумно прихваченный с квинджета, оказался в поле зрения после очередного переката и разом примирил с действительностью. Игнорируя боль теперь уже практически во всём теле, Наташа усилием воли встала и подхватила оружие. Ярость ослепила незамедлительно.       Выстрел устремился к цели одновременно с ракетой, которую Тони почему-то просто швырнул в воздух одной рукой и заставил взорваться выстрелом из репульсора на другой руке. Ударная волна от двух взрывов, раздавшихся почти одновременно, отбросила назад. Наташа с мрачным удовлетворением констатировала, что пара вертолётов, потеряв управление, несётся к водной глади.       Третий вертолёт, который успел уйти сильно в сторону, неожиданно пробила сбоку сплошная пулемётная очередь. Уверенность, что вернулся Клинт, появилась раньше, чем Наташа повернула голову и наткнулась взглядом на квинджет. Новый взрыв оглушил, остатки дома полетели в воду вместе с последним вертолётом, а затем всё стихло. Клинт посадил квинджет и покинул его почти бегом.       Наташа позволила себе опуститься на землю и невидящим взглядом уставилась на маленькие очаги огня, которые сохранялись на поверхности воды. Сознание обрабатывало информацию ужасающе медленно и не спешило верить, что всё закончилось. Разум твердил, что отсюда стоит убраться как можно скорее и на размышления в принципе нет времени. И только эмоции бунтовали, игнорируя всё.       От чёткого понимания, чем бы закончилось для Тони, потерявшего сознание, падение в океан в костюме, непригодном к полёту, что лишало Д.Ж.А.Р.В.И.С.А даже потенциальной возможности помочь, к горлу подкатила тошнота. Отчаяние, не желающее исчезать только потому, что чего-то не случилось, смешалось со злостью и остатками страха. Горькая смесь, казалось, выжигала вены изнутри.        — Нат, — осторожным тоном, который Наташа от него не слышала ещё ни разу, окликнул Тони.       В голове промелькнула мысль, что можно было бы смягчиться хотя бы на почти уникально редком от Тони обращении, применённом вместо привычной фамилии, которое, наверное, должно было или просто могло что-то означать, но исчезла, выжженная мгновенно умножившейся в разы злостью. Наташа медленно поднялась на ноги и отметила, что Тони идёт к ней, на ходу избавляясь от костюма.       Разум робко попробовал подсказать, что, учитывая, что костюм на интуитивном управлении, это тоже о чём-то говорит, но благоразумно умолк, когда злость переплавилась в ледяное бешенство. Наташа сама не поняла, как шагнула навстречу и ощутимо толкнула Тони в грудь раньше, чем тот успел заговорить, что явно собирался сделать. Боковое зрение отметило, что Стив подошёл к Клинту.        — Даже умственно отсталому человеку не пришло бы в голову пригласить террориста на свидание публично, — лёд не скрыл и части эмоций, но превратил слова в заряженные дротики, имеющие шанс достигнуть своей цели. — У тебя не мелькало догадок, что, учитывая, скольким ты успел перейти дорогу и как Старк, и как Железный человек, к тебе в гости мог захотеть заглянуть не только Мандарин? Или ты нашёл новый чудесный способ совершить самоубийство? А заодно решил угробить и Пеппер?        — Чёрт. Пеппер, — Тони, который, очевидно, хотел начать возмущаться, вскинулся и завертел головой. Наташа моргнула и мимолётно даже остыла, пытаясь представить, что она сама забыла о Тони хоть на секунду сразу же после того, как они угодили под шквальный огонь, но так и не придумала ситуации, в которой подобное могло бы произойти. — Где она? Что?..        — В отеле ближе к центру города, — отозвался Клинт раньше, чем Тони продолжил сыпать чуть паническими вопросами. — С этой Майей, или как там зовут твою бывшую подружку. Они в порядке, Старк. Пара ссадин и ушибы. Но скандал тебе гарантирован.        — Она не подружка, — отмахнулся Тони и шумно выдохнул. — И Пеппер в курсе. Никаких сцен ревности, не надейся, Бартон.        — Ревности? — неверяще уточнил Клинт и странно кашлянул, прежде чем поинтересоваться: — Старк, ты реально не догоняешь?        — О, не пытайся, Клинт, — Наташа мимолётно сжала губы, напоминая себе, что надо остановиться, но безуспешно. — Тони у нас гений по мелочам не растрачивает. Собственная безопасность его обычно не беспокоит. И вряд ли он способен понять, почему она беспокоит кого-то ещё, начиная с Пеппер.        — А тебя снова приставил ко мне Фьюри, Романофф? — колко и зло осведомился Тони, явно приготовившись защищаться. От осознания, что они вмиг стали врагами, горючая смесь в венах, казалось, обернулась чистым ядом. — Миссия на постоянной основе? На этот раз, как я посмотрю, ты ещё и с подкреплением. Не надоело?..        — Да пошёл ты к чёрту, Старк, — фраза вырвалась раньше, чем Тони успел закончить вопрос, который обещал ранить даже больнее, чем грубое обвинение. Смутное знание, что Тони никогда не соблюдал границы в разгар ссор, желая нанести удар раньше, чем нанесут таковой ему, выплыло из глубин сознания, но обиду и боль заглушить не смогло. Наташа прошла мимо Тони, умышленно задела его плечо своим и, не обратив внимания на вспышку боли, добавила: — В следующий раз, когда ты решишь убиться самым идиотским способом из всех возможных, клянусь, я возьму попкорн и буду наблюдать это шоу по телевизору. Мы летим? — даже мысленное допущение, что они могут просто оставить Тони здесь, заставило горло сжаться спазмом, и вопрос, адресованный уже Клинту, прозвучал задушено.        — Чёрт. Чёрт. Романофф, — к безмерному удивлению Тони не только окликнул, но и полярно сменил тон. — Я не…        — Что ты не? — Наташа резко развернулась и сглотнула, когда столкнулась взглядом с Тони, пальцы которого сомкнулись на её запястье. — Не пытался бессмысленно умереть? Или, по-твоему, я не понимаю? Хотя, конечно. Куда тройной дряни до того, чтобы понять, что чувствуешь, когда близкий человек одной ногой за гранью, а ты не можешь помочь? Я тебя разочарую, но я понимаю. Но это не повод…        — Нат, — Тони внезапно рывком притянул её в объятие, которое само по себе казалось извинением, и негромко произнёс куда-то в её волосы: — Я идиот, ладно? Признаю. С писаками была только ярость, а потом… Думал, что решу задачку раньше, чем Мандарин примет приглашение на свидание. Рассчитывал на Легион. Был…        — Привычным самоуверенным засранцем, — ввернул Клинт и только криво усмехнулся, когда Тони окинул его недобрым взглядом.        — Ладно, Леголас, спущу на первый раз, — Тони почти отзеркалил усмешку и поморщился, очевидно, от боли в разбитой губе.        — Зачем тебе вообще Легион, если ты в итоге сражаешься в неисправном костюме? — Наташа вздохнула, понимая, что злость безвозвратно растворилась в тепле, подаренном сильными руками, которые продолжали удерживать и даже почти неуловимо баюкали.        — Эй, не обижай моего сорок второго, — мгновенно вскинулся Тони и даже умудрился вернуть почти шутливый тон. — Он мой любимчик.        — У вас это явно не взаимно, — ирония казалась тонким льдом, но Тони только закатил глаза и состроил гримасу, признавая, если и не поражение, то тактическое отступление. — Может, будешь налаживать с ним взаимопонимание на досуге, а не в разгар драки?        — Может быть, — удивительно легко согласился Тони так, что это даже не показалось пустой отмашкой. — Кэп, я… За мной должок.        — Нет, Тони, — Стив качнул головой и чуть нахмурился. — Тогда уж в расчёте. Ты в Нью-Йорке спас жизнь каждому из нас. Может, Халк бы и пережил ядерный взрыв, но больше никто из команды, — Стив кивнул будто бы сам себе. Наташа попыталась сдержать улыбку, но не преуспела. Тони хмыкнул, похоже, не только совпадению их взглядов, но и скрывая смущение, которое промелькнуло на его лице. — Что? Я что-то не то сказал? — хмуро поинтересовался Стив, явно не понимая реакции. — Тебе действительно обязаны жизнью не только миллионы людей, но и мы все.        — Всё, всё, уболтал, квиты, — поспешно согласился Тони, игнорируя вопросы, разжал руки, что отозвалось вспышкой сожаления, которую Наташа тут же подавила, шагнул к Стиву, неожиданно коротко его обнял и даже чуть похлопал по спине, прежде чем уже знакомым серьёзным тоном добавить: — Спасибо, Кэп. И, Леголас, с меня новые стрелы. Была у меня пара любопытных идеек…        — На охоте пригодятся, — легко отшутился Клинт, но в его взгляде без труда читалось, что благодарность он оценил. — Только она мне и останется, если Фьюри выкинет нашу команду камикадзе из Щ.И.Т.а за нарушение приказа и угон транспортного средства.       Наташа прикрыла глаза и подавила вздох, понимая, что Тони с высокой вероятностью расценит желание Клинта защитить и оправдать её обвинением, но тот только странно дёрнулся, а потом в его глазах сверкнуло недоброе обещание на грани угрозы. Уголки губ приподнялись в улыбке, когда разум подсунул соображение, что Фьюри можно начинать сочувствовать прямо сейчас.        — Романофф, громогласного признания себя идиотом достаточно для заключения мира? — Тони переместился за долю секунды. Наташа моргнула, когда заметила протянутую к ней ладонь с оттопыренным мизинцем. — Ну, брось. Ты не можешь всерьёз на меня злиться. Я же само очарование, на меня невозможно злиться.        — Я бы послушала, что тебе на это скажет Пеппер, — Наташа слабо фыркнула, но ухватила палец своим мизинцем, удержала, не позволяя отнять сразу после заключения шутливого договора о мире, и продолжила только тогда, когда Тони посмотрел ей в глаза. — Если ты ещё хоть раз сделаешь что-нибудь подобное, Мандарин тебе уже не понадобится.        — Противоречишь сама себе, — беззаботный тон откровенно не сочетался с серьёзным взглядом. — Ты уже пообещала взять попкорн…        — Тони, — Наташа без колебаний оборвала и сжала не палец, но ладонь, прежде чем убрать руку. — В Нью-Йорке я… Если бы я могла, то на твоём месте сделала бы то же самое. Одна жизнь против миллионов, что тут думать? Но это не одно и то же. Просто… — Наташа умолкла, когда не резковатый кивок, но подлинное понимание во взгляде Тони убедило, что тему можно считать закрытой.        — Мне тут что пришло в голову, ребятки, — бодро начал Тони, когда они разорвали зрительный контакт, и тряхнул головой.        — Позвонить Мандарину лично? — Стив задал вопрос вроде бы невинно, ровным тоном, но сомнений в том, что это явный и осознанный сарказм у Наташи не осталось. Тони возмущённо вскинулся, Клинт усмехнулся, а Стив добавил уже серьёзнее: — Нам нужно уходить.        — А я о чём, — Тони после явно присутствующего короткого колебания, всё-таки проигнорировал поддёвку, которая совсем не обещала стать последней, судя по настрою Стиву и Клинта. Наташа мысленно хмыкнула, понимая, что она к ним, пожалуй, присоединится. — Ставлю сотню, что меня сейчас быстренько спишут в утиль и разведут публичную панихиду. Хорошо бы, чтобы на какое-то время это так и осталось.        — Пока тебя считают мёртвым, это развязывает тебе руки и гарантирует хоть какую-то безопасность Пеппер, — мгновенно проанализировала идею Наташа и повела одновременно плечом и бровью, когда Стив бросил на неё хмурый вопросительный взгляд. — В этом есть смысл. Всё равно засветимся, но не сразу. Машина официального реагирования до ужаса неповоротлива.        — Вот и чудно, — Тони хлопнул в ладоши и первым бодро зашагал к квинджету. Костюм по частям полетел за ним. — Ну и кого ждём?        — Убить его, что ли по-тихому? — пробормотал Клинт себе под нос, двинувшись следом. — А что? Официально он уже без пяти минут покойник. А мы подтвердим. Ушёл в расцвете лет. Всё Мандарин проклятый, — продолжил рассуждать Клинт, будто бы даже вдохновившись рисуемой им самим картиной.        — Я всё слышу, Бартон, — заявил Тони, уже бодро осматриваясь внутри квинджета. — И не думай, что тебе просто сойдёт с рук…        — Нам нужно где-то укрыться, — вмешался в полушутливую пикировку Стив. — Нас, возможно, тоже будут искать. Не только Тони.        — Ну, — Наташа чуть натянуто улыбнулась и прошла к креслу второго пилота, на ходу соображая, что выбор у них невелик: они летят либо к ней, либо к Клинту. Понимание, что тот при этом рискует не только собой, но и семьёй, если однажды обстоятельства сложатся по-настоящему плохо, а заодно и быстрый расчёт, произведённый в голове и подсказавший, что до дома Клинта им лететь раза в два дольше как минимум, подтолкнули быстро забить свой адрес в качестве координат. — Минут через сорок будем на месте.        — Серьёзно, Романофф? — протянул Тони, когда явно узнал адрес после единственного короткого взгляда, брошенного на приборную панель. Клинт вопросительно вскинул брови, но занял место пилота, а Стив нахмурился сильнее прежнего, но возражений не выказал, очевидно, рассчитывая на дальнейшие объяснения. — Считай, я удивлён.        — Ты же не думал, что я действительно выбросила ключи? — Наташа повела бровью, надела наушники и сосредоточилась на полёте.