"Танван и Илва"

      Несколько дней Танван не выходил из своего дома, пытаясь забыть всё, что приключилось с ним той злополучной ночью. Он надеялся, что время смоет эти воспоминания, но вышло всё наоборот...       С каждым днём росла его тоска по Илве. Он вспоминал воргеншу с теплотой в душе.       Вспоминал её мягкую шерсть...       Её руки и ноги...       Её прекрасную мордочку...       И, конечно же, её карие глаза...       «Выкинь ты её из головы!» - приказывал себе Танван.       Но как бы он ни пытался, Илва не уходила из его головы. Он вспоминал их ночь. Вспоминал их соитие. Воспоминания вызывали тоску, а тоска вызывала боль.       В попытке забыть Илву, Танван налёг на манавино. За несколько дней он осушил уже четыре бутылки.       К концу пятого дня после первой встречи с Илвой на лице Танвана была уже жесткая щетина. Под его глазами были большие мешки от бессонницы. Общее состояние эльфа было как будто от болезни – тело гудело, голова болела, в глазах будто был песок. Танван судорожно обгрызал губы, от чего те даже начинали иногда кровить.       Был уже поздний вечер – в открытые нараспашку окна задувался ароматный воздух Кель’Таласа. Луна идеально светила в окно, создавая даже больше света, чем почти догоревшая свеча, стоящая на столе. Сам Танван сидел за этим же столом и пил манавино, пытаясь утопить в нём воспоминания о воргенше, что покорила его сердце за один вечер.       Допив пятую бутылку, Индорил встал из-за кухонного стола и, шатаясь, направился к спальне.       Открыв дверь, Танван увидел на кровати бугорок, прикрытый одеялом.       «Илва?!..» - подумал он и быстрым шагом направился к ложе.       Осторожно подойдя, эльф сдёрнул одеяло, под которым лежали несколько подушек, создавая иллюзию лежащего тела.       Тяжело и протяжно вздохнув, Танван сел на кровать и взялся руками за голову.       «Я схожу с ума...» - думал он, - «Я должен её увидеть...»       С этими мыслями он лёг спиной на кровать и сразу же уснул.       Трудно сказать, что ему приснилось. В прошлые ночи ему всегда снилась воргенша с чёрной шерстью и белым брюшком. С длинной косой, спущенной слева. Но этой ночью она ему точно не снилась. Было лишь какое-то мутное пятно переливающихся цветов. Возможно, это было из-за чрезмерно выпитого манавина. Может, от усталости последних дней. А ещё возможно, Танван просто начал сходить с ума.       Проснулся эльф где-то к полудню от громкого птичьего щебета. Встать было непосильной задачей – голова была словно свинцовая, а ноги ватные. С первых минут пробуждения в голове снова возник образ Илвы. Танван потряс головой, пытаясь будто бы выкинуть мысли о воргенше.       «Мне нужно отвлечься» - появилась идея.       За все эти дни Индорил совсем не занимался домашними делами. Дома было грязно, а на улице всё занесло листвой.       Встав с кровати, Танван направился к кухне. На одном из шкафов лежал гладкий камушек с начерченной руной на нём.       Эльф нажал на руну, и кухня наполнилась магией – несколько тряпок и щеточек для пыли будто бы ожили и принялись дружно и слажено отмывать, протирать, вычищать и отряхивать кухню. Вслед за тряпками ожили и грязные тарелки – они левитировали, пока их протирали мокрые тряпки.       В общем, на кухне началась своя «жизнь».       Удовлетворительно кивнув, Танван взял в руки обычную метлу и вышел на улицу.       В теории он мог бы и её зарядить магией, заставив её самой подметать опавшую листву, но эльф хотел размяться и немного отвлечься работой по дому.       Полная уборка территории заняла у него около сорока минут. Танван не спеша собирал листву в кучки, чтобы потом их все убрать.       Наконец, осталась лишь часть листвы на отдалении от дома. Небольшая кучка собралась сама по себе у почтового ящика, у которого был поднят флажок.       - М-м? Письмо? – прошептал Танван.       Он открыл ящик и достал конверт с печатью... Гилнеаса.       Леденящий страх прошёлся от головы до пят. Танван дрожащими руками сорвал печать и достал письмо, написанное на талассийском.              «Танван, дорогой...              Я о тебе много думаю и жалею, что ушла так рано. Без тебя я чувствую себя потерянной и одинокой, но мне было страшно написать тебе... Я очень боюсь, что ты даже забыл обо мне, ведь мы виделись лишь единожды... Мне плохо без тебя, и я бы хотела ещё раз увидеться в “Приюте фокусника”... Я отправила тебе обратно твой камень возвращения в Даларан. Если ты ещё помнишь меня, то давай встретимся сегодня вечером там?              Твоя Илва.»              Потерев свой лоб, Танван ещё несколько минут стоял и смотрел на текст письма.       «Я должен её увидеть!» - наконец пришёл в себя.       Заглянув в почтовый ящик, он увидел тот самый фиолетовый камушек с символом Кирин-Тора.       Бросив метлу, Индорил помчался домой, чтобы хоть как-то привести себя в порядок перед встречей с Илвой.       Сбрив щетину, причесавшись и красиво одевшись, Танван понял лишь, что его большие синяки под глазами скрыть не получится. Никакой косметики или даже банального грима не было, поэтому пришлось отправляться в Даларан так.       Нажав на руну камня возвращения, Танван Индорил через несколько секунд перенесся из своего дома прямиком в Даларан. Он оказался снова в прибежище Ветрокрылой.       Быстрым шагом он вышел из квартала Орды и... пошёл в другую от «Приюта фокусника» сторону. Танван не ошибся – он решил зайти к Эрит Примуле – местной торговке цветами, чтобы взять для Илвы букет.       - Прошу, Эрит, дайте букет тёмных роз. – попросил Танван.       Примула кивнула и собрала пять чёрных роз в один красивый букет. Индорил протянул ей небольшой мешочек, в котором было около сотни золотых монет. Хоть букет и стоит гораздо меньше, но Танвану была дорога каждая секунда, чтобы отчитывать нужную сумму.       Эльф развернулся и быстрым шагом удалился прочь. Эрит, всё ещё держащая увесистый кошель, проводила его взглядом с поднятой бровью, а затем переглянулась с Кородом, своим телохранителем, и усмехнулась.       Танван зашёл в «Приют фокусника». Окинув зал взглядом, эльф заметил одиноко сидящую Илву за тем же самым столиком, где они сидели в тот вечер. Она была снова в платье, но в этот раз цвета индиго.       Спрятав букет за спиной, Индорил подошёл к воргенше.       - Добрый вечер, Илва, - поздоровался Танван, - Я очень рад тебя видеть.       Воргенша повернулась к нему, улыбнулась и встала, а затем и обняла эльфа.       - Танван, милый... – Илва чмокнула его в губы, - Я думала, ты забыл обо мне.       Тот с улыбкой покачал головой.       - Нет, что ты. Я не мог забыть о такой прекрасной розе, как ты. Кстати, о розах...       Он наконец-то достал из-за спины букет роз.       Илва широко улыбнулась, взяв букет, а затем понюхала свежие цветы.       - Розы... – прошептала она, - В Гилнеасе я любила их. Спасибо, Танван.       Она ещё раз поцеловала его в губы, а затем они вместе сели за столик.       - Танван..? – спросила Илва, - Что с тобой? Твои глаза... Очень устало выглядишь.       Она заметила мешки под глазами Индорила. Тот отмахнулся и соврал:       - Я... Гм, немного приболел, плохо спал. Всё хорошо, Илва.       - Ты точно уверен? Может, тебе стоило остаться дома тогда...       Чтобы перевести тему, Танван предложил:       - Всё хорошо. Может, закажем браденсбрукское можжевеловое? Ты была права, когда сказала, что оно очень изысканное.       Илва улыбнулась, посмотрев ему в глаза, и кивнула.       Официантка быстро принесла бутылку браденсбрукского вина, и в этот раз уже Танван открыл бутылку, разлив вино по бокалам.       - Илва, я не могу сдержать радости, видя тебя, - поднял Танван бокал, - Я хочу сейчас выпить за тебя, как ты выпила в прошлый раз за меня.       Они чокнулись и выпили вино.       - Спасибо, Танван... Я долго думала о нашей ночи и поняла, что... Что хочу снова увидеть тебя. Снова провести с тобой время.       Индорил налил ещё вина.       - Получается... Тебя тянет ко мне? – спросил он, протягивая воргенше бокал с вином.       - В душе чувствуется огонь... Как будто из горна! – призналась Илва, - Я никогда не испытывала таких эмоций...       - У тебя никого не было?       Она покачала головой.       - В Гилнеасе я была с семьёй, а после Катаклизма... – замялась воргенша, - В общем, осталась одна и не заводила никаких контактов – даже дружеских.       Выпив ещё один бокал, Илва продолжила:       - Танван... Ты мой первый близкий... эльф, - повисло неловкое молчание, - И... мой первый партнёр...       Индорил заметил двух входящих человек в тёмных одеждах с ножнами. Один из них был с длинными рыжими волосами и с повязкой на правом глазу, а второй был в капюшоне, и его черты лица было трудно увидеть. Они сели за столик возле выхода и заказали кофе.       - Илва, - прервал он её, - Давай лучше поднимемся наверх и там поговорим по душам... Хорошо? Здесь... Немного неуютная атмосфера.       Воргенша замялась, не поняв сначала предложения Танвана, но затем кивнула и встала.       Эльф взял с собой бутылку и пошёл к лестнице на второй этаж «Приюта фокусника».       На втором этаже были две комнаты. Первая, самая дальняя от лестницы, - это общая гостевая комната. В ней было несколько кроватей и прочей мебели. А вот вторая комната, находящаяся сразу справа от лестницы – отдельная. В ней была кровать с балдахином, несколько шкафов и небольшой столик. Стены комнаты украшали картины, а на полу лежал ковёр с красивым узором.       Танван подошёл к Афсане Арсар, помощнице хозяйки таверны, и протянул ещё один кошель с золотом, сказав:       - Нам отдельную комнату на несколько часов.       Афсане улыбнулась и кивнула и жестом повела Танвана и Илву за собой. Открыв дверь комнаты, она передала ключ эльфу и ушла по своим делам.       Индорил и воргенша вошли в комнату. Илва сразу села на кровать, а Танван сначала положил на столик бутылку и ключ и лишь потом присоединился к воргенше.       - Илва... Я должен тебе признаться... – начал Танван, - Я же ведь не приболел... Я страдал... После нашей встречи я очень сильно тосковал по тебе... Выпил, похоже, весь свой погреб, пытаясь забыть тебя, но это было невозможно.       Она внимательно смотрела на него, положив свои руки ему на колени. Эльф продолжил:       - Без тебя я полностью потерял мотивацию что-либо делать. Но сегодня утром, когда я открыл почтовый ящик и увидел письмо от тебя... Во мне появились силы. Силы и желание начать что-то делать, особенно для тебя!       Он встал к столику, взял бутылку вина и разлил его по бокалам. Поставив бутылку обратно, он снова сел к Илве. Вместе они выпили вино.       - Илва, скажи... А как ты отправила мне письмо?       - О-о, письмо... – удивилась вопросу воргенша, - Я обратилась к одному из магов в Даларане, и он передал конверт некоему Почтальону. Я боялась, что письмо не дойдёт, но ошиблась.       - Я рад, что ты не побоялась связаться со мной... Я чувствую, что полюбил тебя, Илва.       Они посмотрели друг другу в глаза и поцеловались. Делали они это долго, пока воргенша не предложила:       - Танван, я бы хотела снова к тебе... Может, перенесёшь нас?       Эльф моментально достал свой личный камень возвращения, который перенес обоих в Кель’Талас.       Через несколько секунд после исчезновения Танвана и Илвы, дверь комнаты приоткрылась и в неё заглянул человек с длинными рыжими волосами с повязкой на правом глазу. За ним стоял человек в капюшоне со шрамом на челюсти.       Афсане Арсар заметила вторжение в комнату и подошла к мужчинам.       - Комната занята, вы разве не видели табличку? – указала помощница хозяйки на дверь, на которой видела табличка «Снята».       Рыжий, поняв, что в комнате никого нет, полностью отворил дверь, и Афсане с человеком в капюшоне увидели, что комната пустует.       - Что? – удивилась Арсан, - Они же были прямо тут! Ох уж эти маги, вечно уходят, даже не предупредив.       Два человека стояли в дверном проёме, пока Афсане осматривала комнату.       - Ну хотя бы ключ оставили, и на том спасибо! – ворчала женщина.       Она взяла ключ и с недовольным лицом вышла, оставив двух мужчин у открытой комнаты.       - Опять? – грубым голосом спросил тот, что в капюшоне.       - Опять... – рыжий недовольно вздохнул и помассировал единственный глаз.       - Найди её. – сказал человек в капюшоне и, развернувшись, ушёл прочь.       К моменту возвращения Танвана, дома уже было всё прибрано – магические тряпки и щётки, сделав своё дело, просто потеряли чары и снова стали «неживыми».       На улице стояли сумерки, солнце уже скрылось, но продолжало ещё немного освещать землю из-за горизонта.       Зайдя в дом, Илва и Танван расположились на кухне. Эльф накрывал стол – он расставлял тарелки и бокалы, зажёг свечи...       Илва, пока Индорил был занят, осматривалась дома – в прошлый раз у неё не было на это совсем времени.       На стенах дома у Танвана висело несколько картин разных размеров. На одной картине был изображён обычный натюрморт – несколько фруктов, гроздь винограда и бутылка, похоже, манавина.       На второй картине изображён некий пруд, возле которого росли деревья Кель’Таласа. На картине также был изображён стоящий лицом к пруду и спиной к художнику эльф в длинной чёрно-красной рясе с белыми волосами до лопаток. Он стоял, убрав руки за спину, как будто бы размышляя о чём-то.       И на третьей картине изображена эльфийка крови – она стояла спиной к поручням балкона и смотрела на зрителя с улыбкой. Син’дорай была одета в одежды следопытов, а из-за спины был виден колчан с несколькими стрелами.       «Какие хорошие картины» - провела взглядом по картинам Илва.       Танван, подкравшийся сзади, обнял воргеншу со спины.       - Пойдём, всё готово, - шёпотом сказал он ей.       Они прошли на кухню и сели за стол. На тарелках лежало мясо, украшенное зеленью.       Индорил налил манавина в бокалы и протянул один воргенше.       - Илва, - начал Танван, - В Даларане я уже сказал, что страдал без тебя. Я сейчас сижу и со страхом думаю, что будет со мной, когда ты снова уйдешь...       Та отпила немного вина, а затем спросила:       - Танван, а вот эти картины... Откуда они у тебя?       Эльф перевёл перенёс взгляд на несколько висящих в ряд картин.       - Это мои, - признался он, - Я их срисовывал с окружения, и у меня неплохо получается.       - А кто те эльфы на картинах? – поинтересовалась Илва.       - Эльф у пруда – мой отец. Его нет уже в живых, но нужна была память о нём. Я позабыл уже черты его лица, поэтому изобразил его стоящим ко мне спиной... Благо хоть я помнил его любимый выходной наряд.       Повисло молчание.       - А эльфийка? – наконец прервала тишину воргенша.       - Моя сестра, - сказал Танван, - Она следопыт и почти не бывает дома. Однажды она приехала ко мне, и я предложил написать картину, чтобы всегда помнить о ней. Она согласилась.       Илва призадумалась, а затем, взяв его руку, предложила:       - Ты пишешь картины ради памяти... Если тебе плохо без меня, то, может, напишешь картину со мной? Смотря на неё, ты будешь всегда знать, что я тебя жду и всегда буду рада нашей встречи.       Танван улыбнулся.       - Мне нравится твоя идея, - прошептал он, - Я могу немедленно начать.       Вместе они встали из-за стола, так и не попробовав мяса, и пошли в спальню Индорила.       - Ты подожди, пока я принесу все инструменты, - сказал Танван.       Илва усмехнулась и села на кровать. Она размышляла о том, как бы сделать картину запоминающейся. Чтобы не просто был её портрет, но с некой изюминкой.       Ей пришла идея на ум.       Танван нашёл старую стойку для холста, сам холст и палитру с красками и кистью.       Со всеми инструментами он вернулся в комнату и встал на пороге как вкопанный – на кровати сидела полностью обнажённая Илва. На полу была разбросана её одежда – платье цвета индиго и нижнее бельё.       Она сидела немного наклонившись, опираясь правой рукой в кровать.       - Ты так удивлён, Танван, - Илва ехидничала, - Пускай такая картина всегда напоминает обо мне и нашей ночи.       Танван усмехнулся и поставил стойку, на ней закрепил холст. Размешав краски, он был готов начать.       Илва села немного правым боком ближе к эльфу. Ноги подогнула под себя. Правую руку полностью подняла вверх и согнула в локте так, что для Танвана и не была видна нижняя часть руки. Левую руку она тоже подняла, но под углом примерно в девяносто градусов и отвела её в сторону, а также согнула, как и правую. Голову Илва повернула к Танвану так, что её морда касалась правой задранной вверх руки. Её коса свободно упала на грудь и слегка покачивалась от слабенького ветерка, что гулял по комнате.       Она сидела в этой позе достаточно долго. Всё это время она смотрела на Танвана, который со знанием дела списывал портрет с неё. Ей нравилось наблюдать за его работой, за его сосредоточением. Смотря за тем, как он старается, Илва едва сдерживала улыбку. Её руки уже подустали, но ради Танвана она была готова сидеть неподвижно сколько угодно времени.       - И-и-и.... – протянул Индорил, - Готово!       Он сделал последний мазок. Илва наконец-то опустила руки и с нетерпением ждала увидеть работу Танвана.       Эльф посмотрел на воргеншу, подмигнул ей и развернул стойку с готовым полотном.       Илва глянула на свой портрет с широкой улыбкой.       - Танван... – тихо проговорила она, - Это...       Илва не находила слов, чтобы описать свои эмоции. Эльф обошёл воргеншу и обнял её со спины за талию.       - Этот портрет поможет мне переживать моменты, когда тебя нет рядом, - прошептал он ей на ухо, - Но сейчас я хочу провести время с тобой настоящей.       Он спустился немного пониже и начал нежно целовать ей шею. Илва подняла голову, чтобы Танвану было удобнее ласкать её.       Эльф постепенно поднял руки и взялся за грудь воргенши. Он несильно сжимал их в своих руках, продолжая ласкать Илве шею.       Воргенша подняла руку и начала гладить Танвана по голове. Сам же Индорил спустился с шеи и начал потихоньку ласкать плечо Илве.       - М-м... – слегка мычала она.       Левая рука эльфа отпустила грудь и начала медленно спускаться ниже. Сначала он погладил ей живот, но через несколько секунд начал спускаться ещё ниже.       Илва поняла его стремление и раздвинула ноги, и рука Танвана тут же опустилась ещё ниже.       Эльф слегка начал массировать и гладить интимную зону, продолжая целовать воргенше шею и плечо.       Та продолжала слегка мычать и стонать, а её тело немного начинало дрожать, когда Танван массировал ей между ног.       Эта прелюдия продолжалась ещё несколько минут, пока Илва не взяла руки Индорила и не убрала от себя. Тот было сначала удивился, но воргенша просто развернулась к нему лицом и начала расстёгивать ему пуговицы рубашки.       Когда пуговицы были расстёгнуты, Танван сам снял с себя рубашку, а Илва принялась за ремень его брюк.       Ловко расстегнув ремень, она стянула ему штаны сразу вместе с бельё и осторожно начала гладить ему член.       Они смотрели друг другу в глаза и начали целоваться. Поцелуй с Илвой для Танвана был подобен сладкому манавину. Только манавино может и будет в конце концов приедаться ему, но Илва – нет.       Поцелуи были страстные и горячие, оба влюблённых практически съедали друг друга.       В какой-то момент Танван крепко схватил воргеншу за талию и поднял с кровати. Она отпустила его член и обхватила руками его шею, а ногами – его талию.       Со стороны это могло выглядеть комично – воргенши обычно крупнее эльфа крови, и со стороны может показаться, что Танвану тяжело её держать, но нет. Многочисленные бои с силами зла закалили эльфа. Удержать воргеншу, что выше и больше него, да ещё и которую он любит – сущий пустяк.       Танван, держа Илву прошёлся по комнате и прижал её спиной к стене. Вот так на весу он вставил свой член в воргеншу. Та снова испытала небольшую боль от вхождения и немного впилась ему когтями в спину, но Танван не заметил, как и в первый раз.       Начал осторожно двигаться, Танван прошептал:       - В прошлый раз я повёл себя грубо в постели, сделал тебе больно, но в этот раз будет всё по-другому.       Он поцеловал Илву ещё раз и начал двигаться чуть быстрее.       - М-м... – стонала воргенша.       Эльф двигался вверх-вниз, то почти выходя, то практически полностью заходя в неё. Она иногда сжимала его сильнее, иногда расслаблялась, что Танвану приходилось прилагать чуть больше усилия, чтобы её удержать.       Возможно, Илва устала держаться, поэтому она опустила левую ногу. Пока воргенша была на весу, Индорил держал её за попу, но сейчас, когда она опустила ногу, перенёс руки. Правой рукой он взялся за талию Илвы, а левой крепко начал держать её за бедро правой ноги.       - Продолжай, Танван... – прошептала она ему и поцеловала.       Она отпустила его шею и спустилась к талии. Её руки гладили его бока и спину, пока сам Танван осторожно двигался.       Через несколько минут Танван вытащил свой член из Илвы.       - Повернись к стене, - почти неслышно сказал он.       Илва развернулась и опёрлась грудью о стену. Она также выгнула спину, чтобы Танвану было удобно войти в неё.       Глубина проникновения в такой позе оказалась больше, поэтому, когда Индорил полностью вошёл, Илва чуточку даже запаниковала.       - А-а-ах!... – простонала она.       Полностью войдя до соприкосновения тел, Танван медленно начал выходить. Он двигался вперед-назад медленно.       - Танван... давай побыстрее... – попросила воргенша.       Тот начал наращивать темп.       - Как пожелаешь, Илва.       Он начинал двигаться быстрее. Как и в прошлый раз, чем быстрее он двигался, тем громче начинала она стонать. Но Илве именно хотелось, чтобы он «работал» быстрее. Она истосковалась за несколько дней по нему и их ночи и хотела испытать всё то же самое, что было тогда.       - А-ах! А-а! – кричала Илва каждый раз, когда Танван быстро и полностью входил в неё.       Воргенша упиралась ладонями в стену. Каждый раз, когда ей становилось больно, она непроизвольно начинала царапать сцену своими когтями – да так сильно, что оставались следы.       Они занимались сексом ещё какое-то время. Какое именно? Сложно сказать. Для них обоих время перестало быть чем-то важным. Важно было лишь то, что они были рядом, и они любят друг друга.       - М-м, ох! – слабенько простонал уже сам Танван.       По его звукам Илва поняла, что он скоро закончит. Она думала, что, как в прошлый раз, сядет на колени и примет всё в рот, но нет. У Танвана была своя идея...       Не останавливаясь, он резко в последний раз полностью вошёл в Илву.       - А-а! – прокричала она.       Индорил крепко прижал её к себе и не отпускал какое-то время.       Лишь через где-то полминуты он наконец отпустил Илву и вытащил свой член из неё. Сам же он отошёл от воргенши, всё ещё стоявшей у стены с выгнутой спиной.       Воргенша почувствовала, как по её левой ноге медленно стекает что-то тёплое.       - Вот, возьми, - подошедший Танван дал ей полотенце и лег в кровать.       - Спасибо.       Илва вытерла ногу свою ногу и кинула использованное полотенце на пол, а затем легла к Танвану слева от него. Тот сразу же обнял её.       Воргенша ещё раз поцеловала Индорила и положила свою морду ему на грудь и не заметила, как резко уснула.       Сам Танван ещё немного полежал, а затем посмотрел на свою уснувшую любимую, улыбнулся и сам закрыл глаза.       Проснувшийся на следующее утро Танван не сразу открыл глаза. Он не чувствовал тяжесть тела Илвы. Поняв через несколько секунд, что её уже нет на кровати, Танван резко вскочил и окинул взглядом комнату. Илвы, его возлюбленной, нигде не было.       Замотав на бедрах одеяло, он вышел из комнаты и пошёл на кухню.       «Вдруг, она готовит завтрак?» - подумал он.       Но и на кухне её не было.       Вернувшись в спальню, Танван вышел на балкон, вид с которого выходил на его дворик, где он вчера убирал листву.       Вдалеке, чуть дальше почтового ящика, стояли двое. Спиной к эльфу стоял странный человек с длинными рыжими волосами, а лицом к Танвану... Илва.       Индорил открыл рот от удивления.       Илва случайно встретилась с ним взглядом, но тут же отвела его. Человек это заметил и обернулся. Танван увидел, что у этого рыжего была повязка на правом глазу.       Встретившись взглядом с эльфом, рыжий человек жестом приказал Илве идти за ним. Та смотрела в землю, стараясь не оборачиваться.       Танван проводил их взглядом, а затем, развернувшись, медленно вошёл в спальню.       «Что же это...» - начал думать он, но его мысль прервалась, когда он увидел на тумбочке у кровати лист бумаги.       Взяв его, он увидел письмо:              «Танван, милый...              Возможно, ты обидишься и не простишь меня. Мне не хочется уходить от тебя, но... Но меня ждут неотложные дела. Я бы с радостью хотела остаться с тобой да подольше... Прости меня за мой внезапный уход. Я лишь надеюсь, что ты поймешь меня... Помни, Танванчик, что я люблю тебя... Когда смогу, я тут же вернусь к тебе, обещаю.              Твоя Илва.»              Танван сел на кровать и взялся за голову, смотря на содержимое письма. Неужели так будет всегда?.. И сколько ему придётся ждать в этот раз?..       Он кинул взгляд на картину с портретом Илвы и подошёл к ней.       - Я буду ждать тебя, моя волчица... – прошептал он.       Илва, тем временем, шла за рыжим человеком по дороге Кель’Таласа.       - Мастеру Матиасу Шоу будет интересно узнать, чем любит заниматься его агент. – зло сказал рыжий.       Илва, смотрящая в землю, обернулась и посмотрела на почти скрывшийся за деревьями дом Танвана Индорила.       Она посмотрела с сожалением и отчаянием, ведь прекрасно понимала, что это, вероятнее всего, была их последняя встреча...