Идеальное равновесие

Пару месяцев назад

(события происходят после главы 55)

      — Привет, мам! — нежно приветствует родителя Чонгук, поглаживая большим пальцем кольцо на своей руке. Оно красивое, даже слишком, хоть Чон и не разбирается в подобных вещах, а, зная Тэхена, наверное, ещё и очень дорогое. Надо было сразу ему отказать или вернуть эту символическую окову на следующий же день. Теперь это уже бессмысленно... из-за чего отягощает ещё больше.       — Здравствуй, дорогой! Рада тебя слышать! — щебечет в трубку женщина и уголки губ альфы слегка ползут вверх. Он безумно по ним скучает — маме, папе, Джонхёну и домашнему уюту, который всегда их окружает, словно тёплая невидимая дымка.       — Угу. Как у вас дела? Как братишка? — два года назад жизнь Чона была намного проще. Он думал о том, как бы урвать побольше вкусняшек из холодильника, пока младшенький их не обнаружил, или первым с утра пораньше занять ванную комнату, а ещё они дрались за игровую приставку, жаловались друг на друга родителям и вместе мечтали стать популярными исполнителями.       — У нас всё хорошо! Ничего интересного. Джонхён ежедневно страдает по поводу учёбы. Говорит, что ему окончательно надоело, поэтому в скором времени он всё бросит и переедет к тебе Сеул — пробоваться в качестве трейни. Ха-ха, поэтому постоянно спрашивает о тебе, — слова мамы магическим образом окутывают Чонгука спокойствием и ему сразу же начинает казаться, что все его насущные проблемы — лишь надуманная чепуха, которую с лёгкостью можно решить одним щелчком пальцев.       — Приколист. Ему нужно окончить школу и получить нормальную профессию. Какой из него айдол с таким-то противным характером, — смеётся альфа, представляя братца в какой-нибудь гремерке, где над ним колдуют несколько визажистов, а он недовольно морщится и упрекает их за плохую работу.       — Я сказала Джонхёну тоже самое. Уверена, что он и сам всё прекрасно понимает, просто капризничает. Что у тебя новенького, сынок? — вопрос предка возвращает Чонгука к тому, что его беспокоит сейчас больше всего — кусочку драгоценного металла, нежно обрамляющего безымянный палец.       — У тебя прекрасный вкус, — вдруг неосознанно шепчет альфа и его глаза моментально расширяются от испуга.       — Ты о чём? — госпожа Чон всё-таки услышала.       — Ничего такого! Учусь и подрабатываю, как и прежде, — резко отчеканивает Чон, а потом, чуть помедлив, всё-таки решается спросить. — Мам, скажи, вы с папой сразу начали встречаться, как только узнали, что истинные?       — Ну-у-у... не совсем так. А почему ты спрашиваешь? Встретил кого-нибудь? — маме Чонгука кажется подозрительным любопытство сына к такой странной теме. Он никогда не интересовался чем-то подобным, а раз делает это сейчас, значит тому есть веская причина. — Нет! — громко восклицает альфа. — Я просто так спросил.       — Х-м-м. В средней школе мне нравился один мальчик. Мы некоторое время дружили, а потом начали встречаться. Я была уверена, что он будет моим истинным и действительно обожала его, даже когда узнала, что всё на самом деле не так. В это время на горизонте появился твой отец и признался мне, но я отвергла его и продолжила отношения с тем парнем. В итоге мы расстались через пару месяцев после того, кок он встретил свою настоящую пару. Оказалось, что я любила его гораздо больше, чем он меня. В большинстве случаев природа все равно берет верх, хотя исключения тоже бывают, — госпожа Чон открыто делится с сыном своей историей, потому что считает, что честность важна в любых отношениях. Неважно муж и жена, родитель и ребенок, либо двое близких друзей. Чем более открытыми люди будут перед друг другом в настоящем, тем проще им будет укреплять свои связи в будущем, доверять и двигаться вперёд рука об руку.       — Ясно, — с трудом выдавливает из себя Чонгук, прокручивая в голове слова Тэхена: "Теперь мы обручены, малыш". У них все ещё нет на это шансов, как бы оба они этого не желали. Рано или поздно наступит момент, когда истинные появятся где-то рядом и постепенно, шаг за шагом перетянут на себя сначала внимание и время, а потом и чувства, превращая всё остальное в горькие воспоминания юности.       — В любом случае, если тебе кто-то понравился, не отвергай эту симпатию, чтобы в будущем не пожалеть об упущенном шансе. Жизнь дана нам одна, поэтому мы должны попытаться прожить её счастливо несмотря ни на что, — искренне советует женщина, вот только Чонгук абсолютно не согласен с её словами. Он наоборот будет жалеть, если продолжит принимать то, что даёт ему Тэхен. Когда он влюбится окончательно, то уже не сможет отпустить его, не разрушив при этом себя.       — Спасибо, — альфа постепенно теряет нить разговора и уже практически не воспринимает то, что в трубку говорит ему родитель. Он закрывает глаза и полностью погружается в воспоминания о том вечере, представляя в голове уверенные руки Тэхена, которые осторожно прижимали его за талию к своему тёплому телу; гулкий стук сердца, ощущаемый каждым позвонком; и длинные тонкие пальцы, умело вытягивающие из синей коробочки кольцо, на которое Чонгук сейчас тревожно смотрит. Несмотря ни на что, он по-настоящему был счастлив в тот момент.       — Не за что. Если захочешь еще что-то узнать, обязательно спрашивай. В последнее время у тебя грустный голос и я очень сильно из-за этого переживаю. Точно ничего не случилось? — очень хочется сказать: "Мам, я, кажется влюбился" и сбросить с себя все сомнения и беспокойства по этому поводу, но пока это невозможно. Если бы только вместо Тэхена был кто-то другой...       — Всё в порядке, мам. Не думай о пустяках. Мне пора. Крепко всех вас целую и обнимаю. Пока, — альфа дожидается ответного прощения и сбрасывает вызов.

***

      Красные капли липкой жижи на старых обшарпанных простынях выглядят уродливо, впрочем чувствует Чонгук себя еще хуже. В последний раз кровь из носа шла у него без чьей-либо помощи лет в двенадцать. Тогда он просто перенервничал из-за учебы. Теперь же причина другая, но разобраться в ней почему-то не получается. Хочется выть от бессилия или биться головой об стену до тех пор, пока не настигнет озарение, а лучше умереть прямо сейчас, чтобы перестать испытывать все эти мучительные эмоции.       Чон грубо растирает алые лужицы по гладкой ткани и они превращаются в безобразное пятно, словно воспроизводя лик его душевного состояния — искаженное болью лицо с наполненными страхом глазами.       Альфа старается не дышать, чтобы хоть как-то контролировать своего внутреннего зверя, но существовать без воздуха люди ещё не научились, так что эта жалкая попытка абстрагироваться от проблемы на самом деле становится больше похожа на отчаяние.       Сегодня Чонгук впервые за два года жизни в общежитии узнал, что ширина их с Юнги комнаты составляет пять шагов, а длина — семь. Также он высчитал площадь, которая оказалась равна примерно двадцати квадратным метрам. Не так уж и мало для двоих подростков. Вот только в данный момент это пространство ощущается Чонгуком, как крошечная бетонная клетка, до краев заполненная ядовитым веществом, противостоять которому не помогает даже булькаящая в носу кровь, потому что Чон всё равно отчетливо чувствует этот навязчивый запах, отчего все внутренние органы альфы беспощадно выворачивает наизнанку, а нестерпимое желание бросится на поиски его обладателя долбит отбойным молотком по черепной коробке. Вопрос заключается лишь в том, куда бежать? Если бы Чон знал правильный ответ, то уже давно бы оказался в этом месте.       Сладкий притягательный аромат вишнёвого ликёра притащил с собой Юнги, заявившись за полночь пьяным в стельку. В тот момент Чонгуку показалось, что это всего-навсего необычный парфюм, прицепившийся к Юнги от какого-нибудь незнакомого человека в баре, но когда чуть позже его переполненные феромонами легкие начали гореть от боли так, словно в них налили кипятка, он поменял свою точку зрения на противоположную и тихая спокойная ночь превратилась в настоящую агонию.       Альфа наконец понял, что этот странный запах не просто остался на одежде и волосах старшего, а полностью их пропитал, что означает лишь одно – Мин не просто проходил мимо или находился в одном помещении с его владельцем, а контактировал с ним напрямую, возможно даже прикасался.       Чону всегда было любопытно какого это... почувствовать среди миллионов людей, населяющих эту необъятную планету, именно того, кого для тебя выбрала природа. Соединила гены таким образом, чтобы этот один конкретный человек подходил тебе настолько идеально, как в физическом, так и в моральном плане, что создавал бы вместе с тобой непоколебимое равновесие двух тел и душ... Как среди толпы прохожих, в которую мы ежедневно окунаемся, спеша на работу, учёбу или куда-то ещё, понять, что тот кареглазый высокий парень или эта голубоглазая брюнетка являются предначертанной половинкой, а не её жалкой подделкой, которую ты по ошибке можешь принять за "свое". Парень или девушка, которые закроют собой недостающий кусочек пазла и мир вокруг тебя наконец наполнится яркими красками, а любые трудности покажутся сущими пустяками.       Теперь же, ощущая звериное нутро, которое буквально раздирает плоть альфы в неистовом порыве устремиться к природной паре, Чонгук понимает, что всё до безумия тревиально и животные инстинкты, заложенные в этих самых генах, никогда не позволят ошибиться и выбрать из множества "чужое", а не свою настоящую частичку.       При этом совершенно неважно какой у неё цвет волос или глаз, рост, вес или характер, важно другое — её запах, являющийся уникальным идентификатором. Именно благодаря ему истинный даже среди несметного количества похожих ароматов, наполняющих собой воздух и смешивающихся в сумасшедший коктейль, всегда определит тот, который предназначен именно для него, и то, как реагирует тело Чонгука только подтверждает данную теорию.       С другой стороны, то, о чем сейчас думает Чонгук просто не может быть правдой. Во-первых, омеги обычно обладают более мягким ароматом. Они пахнут цветами, фруктами или сладостями, да, чёрт возьми, чем угодно, только не алкоголем или сигаретами. Во-вторых, омеги, в большинстве случаев, младше своих истинных. Конечно бывают исключения, но в таких случаях альфы, как правило, сильно доминируют. Чонгук же явно не лидер, а раз он отчётливо улавливает запах, значит его истинному скоро исполнится восемнадцать или уже есть, а, может быть, ему вообще за тридцать или того больше. В-третьих, Чонгук, несмотря на странную тягу к Тэхену, всё-таки до сих пор считает, что предпочитает девушек, а Юнги явно находился вчера не в их компании.       После долгих и мучительных рассуждений Чон приходит к тому, что возможно этот запах просто очень похож на тот, которым будет обладать его омега, поэтому и реакция у его организма соответствующая. Алкоголь, в конце концов, тоже делают из фруктов и ягод, а добавляют в него вообще всё что угодно.       — Блять ! Почему именно сейчас!? — воет Чонгук, обхватывая свою голову руками и сгибаясь пополам из-за чего старая металлическая кровать пошатывается и издает мерзкий звук.       Оказалось, что вкалывать на работе параллельно с учёбой и терпеть издевки Кима вообще не относилось к категории «трудности», потому что настоящий хаос начинается только сейчас. И, как бы альфа не старался дистанцироваться от своего истинного, тянуть к нему будет только сильнее. Причем нет разницы, кто это будет — сопливый малолетка, мужчина сорока лет, заядлый алкоголик или распутная девица — Чон все равно приползет к их ногам и будет умолять принять его такого: без образования, нормальной работы, жилья, денег и вообще без всего... просто, чтобы находиться рядом.       — Заебал скрипеть! Ты там дрочишь или чем занимаешься? — хрипит старший, даже не пытаясь разлепить свои веки и посмотреть на то, что же на самом деле делает Чонгук.       — Тебе тоже доброго утра, хён! Я бережно охраняю твой сон, чтобы в момент, когда ты наконец откроешь свои прекрасные очи, кое-что у тебя выяснить, — язвительно цедит Чон, сдерживая из последних сил. Спящий Юнги раздражает. Впрочем, как и всё вокруг. Хочется схватить его за грудки и начать трясти, как безвольную куклу, до тех пор, пока он не выдаст нужные ответы, но в таком случае Чонгук точно их не получит, поэтому приходится, стиснув зубы, терпеливо ждать пробуждения Спящей красавицы, которая прошлой ночью до того, как добраться до кровати, протёрла собой почти весь пол в их комнате.       — Тебя шиза очередная посетила или что? Сделай одолжение, забейся в угол и поиграй с пылью в тишину, либо свали на хрен из этой комнаты по каким-нибудь своим особо важным делам. Мне нужен покой и умиротворение, а ты тут надоедливого сверчка из себя изображаешь, — Юнги выдает неимоверно длинную для своего темперамента тираду, отчего его горло буквально скукоживает от напряжения и сухости.       — Ответь на пару моих вопросов и я уйду, — наседает Чонгук. Он уважает старшего и очень хорошо к нему относится, но в том неустойчивом состоянии, в котором сейчас находится, не побрезгует даже запиннать его до смерти, только бы узнать что-то о своём истинном, потому что ещё несколько часов в неведении просто сведут его в могилу.       — Блять, ты во мне турка что ли увидел и поторговаться решил? Сказал же "свали" — это значит скройся с радиуса одного километра вокруг меня и до вечера не отсвечивай! — горланит Юнги, хотя уже в полной мере осознает свой проигрыш в этом противостоянии. Чонгук настойчивый и по пустякам лезть не будет, а значит либо в ближайшие несколько минут они набьют друг другу морды, либо Мин, как старший товарищ ему уступит. — Упертый, как баран. Ладно, у тебя две минуты. Всё равно не отлипнешь, как муха от говна.       — Не думал, что у тебя такие ассоциации относительно себя, хён?! — грусно усмехается Чон. Ему кажется забавным, что даже в таком отстойном состоянии, он ещё умудряется шутить, но пусть лучше так, чем демонстрировать старшему настоящее положение своих дел.       — Ты чё, сука, бессмертный? — злобно выплёвывает Мин, испепеляя младшего убийственным взглядом.       — Ладно-ладно, прости. Я всего лишь хотел тебя немного взбодрить, — Чону приходит мысль о том, что он специально оттягивает момент, хотя и делает это не специально, потому что на самом деле очень боится узнать правду.       — У тебя осталось ровно полторы минуты, малолетний юморист-долбаёб! - недовольно кряхтит Юнги, утыкаясь лицом в подушку.       — Ты же не засекал время?! —возмущается Чонгук, параллельно выстраивая в голове список вопросов, которые нужно успеть задать за столь короткий промежуток.       — Мои внутренние часы точнее солнечных... — бормочет в мягкую поверхность старший.       — Что вы вчера пили? — глупое начало, которое ничем Чонгуку не поможет, но на другое он сейчас не способен, потому что слишком возбуждён и не может должным образом структурировать информацию.       — Две бутылки соджу, — слегка привирает Юнги. Пил то он действительно рисовую водку, только вот в гораздо больших количествах, чем озвучил младшему.       — Так и не скажешь, глядя на твое состояние. А что пили твои собутыльники? — альфа всё ещё надеется на то, что кто-то в обществе старшего просто наслаждался киршем или вишневым бренди, а он по ошибке перепутал этот завораживающий аромат с феромонами своей пары. Как же всё-таки наивно!       — Я похож на сталкера, который следит за тем, что вливают в себя окружающие алкаши? Уебывай уже, я сплю, — разоряется Юнги, которого этот бессмысленный разговор уже сводит с его ума.       — Можешь перечислить имена тех, кто был вчера с тобой? — больше нет смысла тянуть. Нужно просто набраться смелости, услышать какой бы то ни был ответ и встретиться со своей судьбой лицом к лицу.       — Ты заколебал! С чего вдруг такой интерес к моей персоне?! — вопит Юнги, находясь уже на пределе. У него жутко раскалывается голова и нещадно хочется спать, а мелкий всё никак не унимается со своими тупыми расспросами, в которых нет абсолютно никакого логического смысла.       — Мне кажется, что ты был в обществе моего истинного, — вот оно — признание неизбежного, и все эти "может быть" и "а вдруг" вмиг исчезают вместе с угасающей надеждой.       — Оу... теперь ясно. С одногруппниками я отмечал, — в ступоре мямлит Юнги и лёгкий шутливый вайб тут же сменяется на давящую атмосферу.       — Там были девушки? — Чонгук хватается за последний лучик и крепко держит его в своих руках.       — Да, вроде три или четыре. Имен не спрашивай, я все равно ни хрена не помню. Свое не забыл — уже хорошо, — напрягать мозги после попойки, по мнению Мина — дело явно неблагодарное. Он в хорошее время то не любит таким заниматься, а в таком амебном состоянии и подавно.       — Ясно, а парней сколько было? — маленький кусочек теперь уже призрачной надежды изо всех сил вертится, намереваясь ускользнуть прочь, но Чонгук не сдается.       — В нашей группе двадцать четыре человека не считая меня. Особей женского пола восемь или девять штук, значит остальные — обладатели яиц, — старший с трудом заставляет поработать свои извилины.       — Значит, около пятнадцати, — делает очевидный вывод Чон.       — Гениальный подсчет! Дедукция на высшем уровне! Не хочешь меня ещё кое о чём спросить? — начинает иронизировать Юнги, но в последний момент одергивает себя, потому в отличие от Чона уже знает ответ, который он так жаждет получить.       — Думаю, этого вполне достаточно. Спасибо за помощь, — удовлетворённо благодарит младший, направляясь к двери. Теперь дело осталось за малым — найти среди одноклассников Мина свою пару.       — Например, был ли там Ким Тэхен? — неприятный холод болезненно пронзает нервные окончания, но Чонгук не подаёт вида. Он всё ещё держит горящий огонёк кончиками своих пальцев. Три или четыре девушки из восемнадцати или около того человек — это отличный шанс на счастливое будущее, то, где нет человека по имени Ким Тэхен.       — Нет, его кандидатура меня точно не интересует, — стальным голосом отвечает Чонгук, сердце которого, даже от малейшего осознания их какой-либо с Тэхеном связи, начинает колотиться, как бешеное.       — Правда, а вот мне кажется, что он как раз-таки отлично… — начинает было Юнги, но Чонгук тут же его обрывает.       — Хватит! Я не хочу этого слышать, хён... — дышать становиться совершенно невыносимо. Ещё немного и Чонгук свалится в обморок прямо здесь, у порога.       — Ладно, как скажешь. На первом этаже школы висит список учащихся моей группы. Не благодари, — Мин перекатывается на бок и накрывается одеялом с головой. Наконец-то затишье.

Предыдущая ночь

      — Решил сделать этому заведению годовую выручку за один вечер, выпив всё спиртное в баре? — вместо приветствия бросает Тэхен, усаживаясь на стул рядом с альфой.       — Ты льстишь мне, Тэхен'и. Во-первых, я не настолько устойчив к алкоголю, а, во-вторых, не обладаю таким количеством финансов, каким наделены твои родители и ты за компанию с ними, — с сарказмом выдает Мин, взмахивая очередной рюмкой перед лицом омеги прежде чем её опустошить.       — Когда эти два пункта останавливали алкоголиков или наркоманов? — не уступает Ким, обладающий талантом унижения людей в той же мере, что и Юнги.       — Ты сейчас меня так завуалированно оскорбил или что? — на всякий случай уточняет альфа.       — Ну что ты! Как можно? Я лишь поддержал разговор, — наигранно восклицает Тэхен, изображая удивление на своем лице.       — М-м-м, а с чего это вдруг наша звезда класса и по совместительству высокомерный ублюдок, Ким Тэхен, решил опуститься до простых смертных и пропустить с ними пару стаканчиков? —продолжает нападать Юнги, вновь запрокидывая в себя стопку с горячительным напитком. Он не из тех, кто привык страдать, но сейчас действительно чувствует себя отстойно, поэтому другого решения, кроме, как налакаться до усрачки, просто не видит. По другому забыть жаждущий взгляд Чимина не выходит. Снова хочется забить на свои ебучие принципы и сорваться к нему на всех парах. Чёрт! Мин никогда не заморачивался по поводу такой херни, потому что намеренно не связывался с малолетками. Как говорится, не хочешь проблем на жопу — обходи их стороной, но забор в виде Пака при всём желании обойти не получится, да и перелезть через него тоже не выйдет.       — Я смотрю, ты не меняешься, Мин. Продолжаешь и дальше хамить мне, нарываясь на неприятности? — Тэхен уже давно с легкостью мог бы перекрыть кислород Юнги, испоганив его жизнь до такой степени, что трущебы Сеула показались бы ему раем... но желания никогда не возникало. Мин с самого начала стал одним из тех редких особей, которым омега симпатизировал. Возможно из-за того, что они оба имели мерзкий темперамент и большинство адекватных людей обходили их стороной, потому что боялись, хотя сами в друг друге не видели ничего отторгающего. Правда, самой важной чертой, которую всегда ценил Тэхен в этом грубом и неказистом мальчишке, похожем на помойного кота, была банальная честность.       — Ты что ли у нас ходячие неприятности? — Юнги впивается взглядом в Кима и едко усмехается. В этом действии нет злобы или высомерия, оно отражает нечто другое — жалость. — Самомнение у тебя отменное, вот только в действительности ты такое же чмо, как и я, зависимое от другого человечешки, которого не можешь нормально полюбить, но и ненавидеть не в состоянии. Как тебе? Унизительно ощущать эту постыдную слабость?       — Вряд ли твоему истинному понравились бы такие эпитеты — "человечешка", "постыдная слабость" — с сарказмом тыкает Тэхен.       — Пошел ты, — огрызается Мин, но в глубине души ему становится очень совестно, потому что, если бы Чимин сейчас его услышал, то точно бы расстроился.       — Что за траур такой? Не понравилась близость со своей неудобной половинкой? Позволь полюбопытствовать, кому из вас не хватило опыта — тебе или ему? — продолжает издеваться Тэхен, ведь себе он предъявить ничего не может, так что хотя бы на Мине отыграется.       — Ничего не было, мудила, — рявкает Юнги. Пусть этот надменный индюк лучше знает правду, чем думает о том, что Пак распущенный.       — Оу, ха-ха-ха, а что так? Не смог возбудиться от вида особи с мужскими причиндалами? — в отличие от альфы Тэхен сразу осознал и принял свои предпочтения, поэтому никогда не испытывал сомнений в чём-то подобном.       — Рот свой дерьмовый закрой, пока я ещё в адеквате и могу контролировать свое поведение, — Юнги грубо пихает омегу в плечо, отчего тот слегка крениться назад, но на ногах всё-таки остается. Несмотря на то, что настроение у Кима поганое, он готов простить Мину даже такую нападку, ведь им обоим сейчас плохо.       — Ладно, как скажешь, герой-любовник. Не пей много, а то последние остатки разума растворишь в алкоголе, тогда Чимин точно найдет тебе замену, — Тэхен просовывает пальцы в шевелюру альфы и слегка трепет её, как будто гладит собаку. Безобидный, но унизительный жест, так что этот вечер они закончили ничьей.

***

      Юнги уроки конечно же прогулял, поэтому порцию едких шуточек в свой адрес Чонгук сегодня не получит. Хоть какой-то положительный момент в этом беспросветном аду.       — Эммм... привет? — сконфуженно бормочет альфа, когда миловидный паренёк из класса Юнги оказывается перед ним, желая зайти в учебный класс.       — Привет! Ты что-то хотел? - доброжелательно интересуется омега, разглядывая младшего с ног до головы, от чего тот смущается и тупит взгляд в пол.       Незнакомец красивый, даже очень, но больше ничем не привлекает. Сладкий шлейф лишь слегка покрывает его одежду и кожу в тех местах, к которым вероятно прикасался настоящий обладатель аромата.       — Нет. Прости, — бормочет Чонгук, испытывая зудящее чувство ревности из-за того, что его истинный явно очень близок с этим парнем. — Я кажется обознался.       — Не бери в голову. Бывает, — отмахивается незнакомец, заходя внутрь кабинета.       Когда он скрывается с горизонта в конце коридора Чонгук замечает улыбчивую девушку. Её волосы окрашены в рыжий цвет и коротко острижены. Яркая шевелюра едва достает до лопаток в то время, как большинство учениц могут похвастаться чёрной копной до поясницы или того ниже. В школе запрещено красить волосы и носить украшения, но девушку по-видимому это не волнует, потому её в ушах болтаются длинные вычурные серёжки, которые ходьбе болтаются из стороны в стороны, будто раскачиваются для того, чтобы дотянуться до плеч. Юбка девушки также стремиться вверх, потому что едва прикрывает верхнюю часть бедер, а вместе с ними и пятую точку.       Воздух в коридоре полностью заполняется феромонами и в груди Чонгука всё сжимается. Он застывает, как вкопанный, не в силах отвести взгляда от дикой бунтарки, и совершенно не замечает момента, когда она оказывается рядом с ним.        — Ты слишком пялишься, — заявляет девушка, смиряя альфу высокомерным тоном.       — Прости, — стыдливо бубнит Чонгук.        — Хм... к чему мне твои извинения? — уничижительно хмыкает незнакомка.       Стервозный характер тяжело обуздать, но по крайней мере теперь Чонгук спокоен.