Идеальное равновесие

      Прошло два дня и Чимин считает, что он уже в порядке, несмотря на то, что валяться ему в больнице ещё, минимум, пять дней. Как только ему стало лучше, природная гиперреактивность начала назойливо сверлить в одном месте, поэтому за сегодняшнее утро он уже успел позвонить родителям, Чонгуку, другим своим друзьям и знакомым, пообщаться с несколькими медсёстрами и случайным пациентом, но стены от этого на него давить на перестали.       Омега уже тысячу раз обмусолил в своей голове ситуацию с Юнги и ни в одном случае альфа виноватым не остался. Пак понимает, почему старший так с ним обошёлся. Будь он на его месте, поступил бы точно также, ибо семья — это святое, и никто не имеет права потешаться над твоими близкими или унижать их. Следовательно, накосячил — отхвати пиздюлей, что Чимин благополучно и сделал. Всё по-честному.       К тому же, несмотря на обстоятельства, омега не из тех, кто сдается после первой отбитой почки. Как-никак, есть еще запасная, так что можно продолжать кидаться в омут с головой, отхлебывая, при этом, шампанского. Чимин, кряхтя, стягивает с тумбочки телефон и открывает чат с Юнги на своей фейковой странице сайта знакомств.       — «Привет», — печатает омега и в дополнение вставляет подмигивающий смайлик. В ответ приходит его целующийся собрат, отчего сердце у младшего уходит в пятки.       — «Блять, перепутал», — появляется следом.       — Хммм… меня, что ли, копировать решил?! — размышляет Чимин.       — «Раз уж вышел такой конфуз, у меня есть полное право задать тебе личный вопрос, а то я тут уже напредставляла себе, знаешь же мою фантазию. Ты хорошо целуешься?» — Пак решает не тянуть кота за одно место, а сразу спросить то, что его интересует, не дожидаясь согласия или отказа от Юнги.       — «Никто не жаловался».       — Чё опять за ответ? На твой маленький пенис тоже вряд ли кто-то жаловался, мерзкий гном, зато стресс у девушек явно был вселенских размеров в противовес твоему «достоинству»! — омега корчит недовольную мордаху и начинает ворчать, как старый дед.       — Сколько же было этих «никто»? Если нужно коротко и ёмко описать омегу, то это будет слово «эмоция». Он экстраверт с ног до головы. Страстный, весёлый и любящий всем сердцем, но, при этом, простодушный, чувствительный и ревнивый. В общем, безумный микс из разнохарактерных черт.       — «Двенадцать, может больше, точно не считал».       — И кто после этого озабоченный маньяк?! Я значит свои прекрасные сахарные уста для него шестнадцать лет берег, а он своими засасывал всех подряд! Козлина! — ругается омега и лупит телефоном по своему бедру. — Если начнем встречаться, то не подпущу к себе, пока справку от венеролога не принесет, мало ли, что он там от своих прошмандовок насобирал.       — «Ну и каково это?»       — «Что именно?»       — «Ощущать чужой язык у себя во рту…» Чимину действительно любопытно, потому он в своей жизни целовался только два раза и то не по-настоящему. В первом случае, это произошло на выпускном в младшей школе, где он чмокнул в щеку мальчика, которого безответно любил целых два года, но тот лишь сморщился и убежал. Впрочем, практически также отреагировал и Юнги, которому принадлежит второй целомудренный поцелуй Пака.       — «Обычно».       — Обычно — это жопу туалетной бумагой вытирать, а прикасаться к чьим-то губам — это, как минимум, восхитительно! Хотя, конечно, после двенадцатой особи уже нет разницы, что целуешь, лицо или задницу.       — «А этим занимался?» — Чимин решает использовать свой шанс на личные вопросы на полную катушку, раз уж после третьего Юнги не стал возмущаться.       — «Чем этим?»       — Господи, какой же тугодум! Всевышний явно наградил его только одним полушарием мозга! — негодует Пак.       — «Цветочки опылял?»       — «Что?»       — «Хоботком нектар собирал?»       — «Я похож на пчёлку?» — стоит отметить, что Юнги все понимает, просто издевается. Ему кажется забавным выводить незнакомку из себя.       — Нет, ты похож на тупого индюка! — продолжает возмущаться Чимин, активизируя свой мозг на максимум и подбирая другие ассоциации.       — «Тычинку с пестиком скрещивал?»       — «Садоводством не увлекаюсь».       — «Организмами дружил?»       — «Мне кажется, что ты вчера пересмотрела канал Дискавери», — Юнги прямолинеен, поэтому стебется открыто, но Чимин, в запале яростного желания донести суть своего вопроса до адресата, просто этого не замечает.       — «Волшебной палочкой желания исполнял?» — последняя попытка младшего деликатно выяснить у Мина про интимную подробность.       — «Я, вроде, учусь в обычной школе, а не в Хогвартсе, так что магией не владею».       — Скотина! Он глумится надо мной! Ладно, отставим в сторону манеры и чувство такта! — злой Пак страшнее урагана.       — «ЧЛЕН СВОЙ СОВАЛ В КОГО-НИБУДЬ?!» — после отправки сообщения Чимин, как всегда, понимает, что перешёл границу. Милые девушки так не общаются и тем более о подобном не спрашивают у чужих парней. Какой вывод? Он, точнее, она, либо нимфоманка, либо шалава. Ни то, ни другое, по мнению младшего, явно не придется по вкусу Юнги.       — «А, ты про это! Было дело».       — Что?! Было дело?! Серьёзно? Типа сумасшедшие голые девицы прыгали на его кровати до умопомрачения, а он просто рядом дремал. Действительно, ничего интересного, — со стороны омега похож на бешеную курицу, у которой отбирают яйца. Он громко брюзжит и с силой тычет в телефон, набирая очередное сообщение.       — «Кстати, у меня со зрением все в порядке, так что не обязательно было выделять слова заглавными буквами.»       — Скажи спасибо, козлина, что жирным не выделил и размер шрифта семидесятый не поставил. Была бы одна буква в экран… Эх, жалко, эмодзи в виде члена нет! Или есть? — Чимин задумывается и открывает в гаджете окошко со всевозможными смайликами. Пролистав весь перечень, нужного изображения, он, увы, не находит, но зато обнаруживает занимательный жест, который и отправляет Юнги.       — Ха-ха! Художники, видимо, те ещё шутники. Эмодзи, который больше напоминает «у тебя крохотный писюн» у них расшифровывается как «всё хорошо». В такой ситуации как раз-таки всё плохо, — злорадствует Пак.       — «Для пятнадцатилетней девушки ты задаешь слишком откровенные вопросы».       — «Мне шестнадцать! Я уже большая и самостоятельная, так что расширяю свой кругозор в различных направлениях, как могу».       — Посмотрите на него, праведник нашелся. Мы и так, можно сказать, о цветочках и книжках беседовали. Лучше бы, на себя посмотрел, развратная кобелина! — сердится младший, хотя мнение Юнги абсолютно разделяет.       — «Ммм и как? Успешно?»       — Да! Теперь я знаю, что меня ждёт унылый секс в монашеской позе до конца своих дней, потому что мой истинный безэмоциональное бревно. Почему мир так несправедлив?       — «Не то слово! Прям на свое будущее другими глазами посмотрела».       — «Увидела свет в конце туннеля?»       — Мудак! Неудовлетворенность и уныние я там увидел, а не свет! — горячится Чимин.       — «Ага, чуть не ослепла».       — «Рад, что оказался полезен.»       — А я вот, чета не очень! Надо, видимо, начинать заказывать всякие резиновые вибрирующие штуки, чтобы хоть как-то разнообразить свою предстоящую семейную жизнь.       — «У меня, кстати, почему-то не было такой привилегии в прошлый раз».       — Какой привилегии? Насиловать свой мозг, придумывая как изящненько выяснить про стаж и качество работы стручка твоего истинного? Я, между прочим, хотел бы прибор без пробега, а по факту придется довольствоваться потрёпанной сосиской! Мало ли что с ней делали и в каком состоянии она в данный момент находится?!       — «Уточни о чем ты?»       — «Личный вопрос.»       — «А, так ты не стесняйся, спрашивай. Я отвечу».       — «Ок, подумаю».       — Думалку свою пожалей, а то и так только половинка досталась! Ну, вот, почему кому-то достается Брэд Питт, а кому-то гамадрил с красным задом! — в глубине души Юнги начинает нравиться омеге, несмотря на то, что он успешно продолжает подбирать для него обидные сравнения.       — «Предложение действует только двадцать четыре часа!»       — «Почему?»       — «Все хорошее имеет свойство заканчиваться, в том числе моя безграничная щедрость».       — «Ладно, уговорила. Где ты живёшь?»       — Хмм…к чему такой интерес? — требовать здравых мыслей от Чимина, у которого гормоны уже циркулируют по венам, вместо крови, проблематично.       — «Одна, снимаю квартиру» — ай-я-яй, наглая врушка Пак Чимин снова приукрашивает свой виртуальный мир.       — «Пригласишь на чай?»       — Вот урод! Растлитель малолетних! Мне, между прочим, до восемнадцати ещё два года! Никакого приличия! В гости он собрался, ага, как же! Писал бы сразу, заваривай рамен, буду совращать твою непорочную душу.       — Боже, Чимин, посмотрите на свое пунцовое лицо! Что вы делали? — появившаяся в палате медсестра начинает строго отчитывать омегу, потому что, помимо того, что его пухлая мордочка похожа на спелый помидор, пульс тоже оставляет желать лучшего, приближаясь к максимальной скорости, разрешённой на магистралях.       — Извините, с другом общался, — виновато бубнит Пак.       — Дайте мне телефон! — пожилая женщина вытягивает вперёд ладонь и требовательно смотрит на омегу.       — Мне могут позвонить родители! — Чимин изображает несчастное лицо и по-детски надувает пухлые губы.       — Вы сможете им чуть позже перезвонить. Вам нужно отдохнуть! — настойчиво продолжает медсестра.       — Не дам! — Пак не сдается, думая о том, что эта противная женщина собирается лишить его шанса добыть ценнейшую информацию для завоевания своего истинного. Старая швабра! Небось, у самой нет никакой личной жизни, так и других пытается её лишить.       — Пак Чимин, не вынуждайте меня применять к вам власть, которой я обладаю, будучи медицинским работником! Телефон вибрирует, сигнализируя о том, что Юнги что-то написал. Омега точно сойдёт с ума, если не прочитает это сообщение прямо сейчас, поэтому он сует гаджет в трусы, надеясь на то, что дама в белом халате не будет его оттуда выуживать и уступит.       — Как пожелаете, — грозная бестия разворачивается и направляется к двери.       — Вы куда? — осторожно уточняет Пак, видя боевой настрой женщины.       — За снотворным!       — Не надо! Я отдам, — такого поворота омега явно не ожидал.

Три года назад (начало)

      — Юнги, почему вы избили своего одноклассника? — Кан Джаин почти сорок. Она директор школы и, будучи омегой, добилась необыкновенных высот в карьере, но так и не встретила своего истинного.       — Он оскорбил мою семью, — спокойно отвечает Юнги, разглядывая разбитые костяшки.       — Данную проблему можно было решить диалогом, а не махать кулаками, как первобытное животное. Вам так не кажется? — Джаин никогда не любила этого замкнутого юношу. Ей казалось, что он какой-то ненормальный, потому что почти всегда ходит один и практически ни с кем не общается. Единственными развлечениями для него являются музыка и баскетбол, но, по ее субъективному мнению, этих занятий недостаточно для нормального существования в социуме.       — Как-то не возникло желания обсуждать с больным ублюдком его сексуальные фантазии в отношении моей матери, — все также меланхолично выдает Мин, потому что ему, честно говоря, параллельно на слова директрисы. Альфа знает, что она в любом случае не на его стороне. Ей гораздо важнее показать себя в хорошем свете перед богатенькой четой Чо, чем разбираться в сути конфликта.       — Юнги, поверьте мне, что любой спорный вопрос можно решить мирным путём, но раз вы уже оступились, то имейте смелость признать свою ошибку и извиниться перед Су Хо.       — Сразу после него, — холодно отчеканивает альфа.       — Су Хо не́ за что извиняться! Бедный мальчик даже пальцем вас не тронул, — злобно рявкает женщина.       — Правда? Видимо, правый глаз я сам себе в запале подбил, — бессмысленный диалог начинает утомлять Мина, но он продолжает держать себя в руках. Всё-таки родители учили его с уважением относиться к противоположному полу и старшим, хотя иногда, как, например, в данной ситуации, это становится невыносимо.       — Юнги! Хватит вести себя как клоун на подмостках цирка! Я ничем не смогу помочь, если вы не склоните голову перед Су Хо и его семьей! — визгливый крик аджумы настолько сильно режет слух, что Мину хочется заткнуть уши руками.       — Не припоминаю, чтобы просил вас о сочувствии и поддержке.       — Посмотрите на него! Чванливый малолетка! Тебя вышвырнут из школы с клеймом хулигана и ни в одну другую не возьмут, — ядовито шипит Кан.       — Когда можно будет забрать документы?       — Пошёл вон, мелкий наглец! Ты закончишь свою жизнь на задворках Тэгу, как жалкий отброс общества!       Слова Джаин не задевают за живое. Мин привык к такому отношению и, на самом деле, он спокойно может это переносить, но лишь до тех пор, пока дело не касается его семьи.

***

      Чонгук игнорирует Юнги уже несколько дней. Утром притворяется, что спит, а вечером молча занимается своими делами.       — Долго собираешься изображать из себя надутую фугу? — в конце концов, не выдерживает старший.       — Не твое дело, — огрызается Чонгук.       — Твой друг заслужил то, что получил, — самоуверенно заявляет Мин.       — У него было кровотечение! Если бы Тэхен не отвез нас в больницу, он бы умер! — истерично вопит Чон. Его неимоверно возмущает свинское поведение друга.       — Ну, в итоге-то живой! Этот чокнутый испытывал мое терпение несколько месяцев! Что он в итоге ждал от меня? Может быть «спасибо» за то, что назвал мою сестру шлюхой? — Юнги немного стыдно, хоть он и не сомневается в своей правоте. Альфа не собирался доводить Чимина до больничной койки, тем более, убивать. Единственной его целью было проучить младшего и защитить честь близкого человека, но, как обычно это бывает, он перестарался, не рассчитав свою силу.       — Но… Чимин не мог такое сказать, — нерешительно мямлит Чонгук.       — Уверен? Кажется, кто-то кому-то слегка напиздел и очень сомневаюсь, что это была Минджу.       — Я спрошу у Чима… Возможно, он просто погорячился, — Чону все равно жалко друга, но после слов Юнги его образ уже не выглядит таким жертвенным.       — Мне без разницы. Впредь будет думать, прежде чем разевать свой рот, — у Мина больше нет желания выяснять отношения с Чонгуком. Если ему нравится дуться, пусть продолжает, тем более, что тишина никогда не напрягала Юнги.

Три года назад (продолжение)

      Альфа медленно размешивает лапшу в своей тарелке, выслушивая очередную тираду от родителей. Он только что сообщил им о том, что его отчислили из школы.       — От тебя вечно одни сложности! Подумаешь, обозвали! Только идиоты и отморозки после такого лезут в драку?! — гневается отец. Всей правды мужчина не знает, потому что Мин умолчал о настоящей причине драки.       — Сынок, может, ты все же попросишь прощения? — всхлихлипывая, спрашивает мать. Она накрывает руку Юнги своей ладошкой и жалобно смотрит ему в глаза.       — Нет, — альфе невыносимо видеть слезы на лице родного человека, но он неприклонен.       — Юни, Чо являются очень влятельными людьми. Они не позволят тебе учиться ни в одной школе Тэгу, — женщина говорит с теплотой и нежностью, потому что безумно любит сына, но его опрометчивое решение не кажется ей правильным.       — Значит перееду, — коротко отрезает Мин. Он с самого детства был самодостаточным и категоричным, а с возрастом эти черты лишь усилились.       — Как у тебя все просто, а жить ты на что собираешься? — язвительно высказывается отец.       — Работу найду, — в отличии от родителей, Юнги видит в сложившейся ситуации возможности, а не проблему.       — Шустрый какой! Тебя, прям, там все ждут с распростертыми объятьями. Таких халявщиков в Сеуле десятки тысяч, а то и больше!       — Спасибо за поддержку, папа!       — Вот только не надо обиженку из себя строить! Будь мужиком! Тебе когда-нибудь придется содержать семью, а на своей музы́ке много не заработаешь! Выбери нормальную профессию на государственной службе и живи, как человек!

***

      — Какие люди! Наконец-то Юнги вы удостоили нас своим вниманием, — преподавательница по актерскому мастерству — молодая красивая женщина, которая мечтала о красной дорожке и ярких софитах, но жизнь, а точнее, ее истинный распорядились совсем иначе. Она родила ему двоих прекрасных детей, забыв про собственные интересы, а он в итоге привел в дом чужую омежку.       — Не стоит благодарностей, я не по своей воле сюда припёрся, — недовольно бурчит Мин, проходя в центр сцены, где на деревянных стульях, расставленных в форме полукруга, сидят остальные фанаты лицедейства, в том числе Чимин. Альфа бросает на него суровый взгляд и укладывает свою пятую точку на свободное место.       — Бедняжка! Не устал, пока шёл? — насмешливо спрашивает преподавательница. Неудачный брак сформировал у женщины особое отношение к сильному полу. Она не то чтобы их ненавидит, скорее презирает.       — Устал! Можно пойти домой поспать?       — Можно, только по дороге не забудьте заглянуть в кабинет директора школы.       — Блять, а счастье было так близко, — бормочет альфа, гипнотизируя кроссовки учеников, сидящих напротив.       — Не расстраивайтесь, Юнги. Мы с группой приготовили для вас подарок, как новому члену нашего кружка.       — Спасибо, конечно, но я лучше обойдусь, — Мин уверен, что ничего хорошего от «старых членов» и «разведёнки» ожидать не стоит.       — Перестаньте! Ребята приберегли для вас основную роль в предстоящем спектакле.       — Может, я лучше трупом побуду или деревом?       — К сожалению, таких ролей в сценарии не предусмотрено.       — Лесным оленем?       — Увы, — преподавательница отрицательно качает головой.       — Немым бомжарой?       — Тоже нет.       — Хуево. Ну и кем я должен быть? Пиздатым принцем или ебанутым рыцарем?       — Нет, все гораздо проще. Мы будем ставить спектакль по всем известной пьесе Шекспира. Вы будете Джульеттой.       — Что, блять? — ершится альфа.       — Юнги, следите за своим языком! Я, между прочим, женщина! — преподавательница нейтрально относится к нецензурной лексике, но не в том случае, когда она используется в каждом предложении.       — А я — мужчина! Так, какого хера, я должен играть озабоченную малолетнюю шалаву?       — Перечитайте пьесу, Юнги! Джульетта была благочестивой особой из знатной семьи!       — Серьезно? То есть те, кто целуются и трахаются с первым встречным в тринадцать лет, по вашему мнению, называются воспитанными девушками?       — Святоша нашелся. Губосос хренов, — еле слышно бубнит Чимин, но альфа замечает, потому что младший сидит прямо перед ним.       — Чё ты там пискнул? — рычит Мин.       — Кто? Я? — Пак удивлённо округляет глаза. — Роль повторяю… «Любовь нежна? Она груба и зла. И колется, и жжётся, как терновник».       — Хуевник! Сейчас я буду грубым и злым, если ты не заткнешься! — свирепствует Мин.       — Юнги! Хватит угрожать Чимину! Ваша роль не обсуждается, потому что, во-первых, на курс ко мне записались только мальчики, а, во-вторых, жеребьевка проводилась на вводном занятии, куда вы не явились!       — И? Я альфа! У вас тут куча заднеприводных, пусть они Хулиетту и играют! Вон пухлощекий со своей смазливой физиономией и тоненьким голоском отлично подойдёт на эту роль! Платье и парик напялить, вату в лифчик напихать и будет одно лицо! Шекспир в гробу прослезится!       — Нормальный у меня голос! — оскорбившись, возмущается Пак.       — Не беси меня, хомяк! — орет в ответ Мин.       — Юнги! Чимин тоже играет главную роль, так что, вряд ли, захочет поменяться с вами местами.       — Чего-чего? То есть я буду в паре с этим долбанутым?!       — Ещё одно плохое слово в адрес Чимина и я вас выставлю, Мин!       — Да сам с удовольствием свалю, на среднем пальце вертел я всё это!

Пару дней назад

      — Ким Тэхен и Мин Юнги подойдите ко мне на пару минут, остальные свободны, — пожилой преподаватель снимает очки и готовится к полемике со своими учениками. Эти два парня уже на протяжении многих лет периодически испытывают его нервы на прочность.       — Юнги, объясните, пожалуйста, почему во вторник вы не пришли на вводное занятие театрального кружка? — сердито спрашивает мужчина. Он единственный преподаватель, которому во время каникул придется работать практически без выходных, что, конечно же, его абсолютно не радует.       — А что я там забыл? — небрежно уточняет Мин.       — Как минимум, навыки вежливого общения, Юнги, — преподаватель потяжно вздыхает и задумывается о том, что пару рюмашек соджу отлично впишутся в его вечерний досуг. — Вы туда записались, а следовательно обязаны посещать.       — Может быть, вы перепутали слово музыкальный и театральный?       — Я похож на старого маразматика?       — Немного.       — Что?! Ты совсем обнаглел Юнги? — вскрикивает мужчина.       — Вы спросили — я ответил. Какие претензии? — наглости альфы можно только позавидовать.       — Да, в целом, никаких. Прогуляешь ещё одно собрание потенциальных обладателей Оскара и я напишу на тебя жалобу!       — Какого хера?! Я не записывался в этот сраный театр!       — Ничего не знаю. В вашей анкете был указан именно этот кружок, так что, до свидания, Мин Юнги. Желаю вам незабываемых ролей и безграничных апплодисметов.       Альфа пинает ногой преподавательский стол и с видом разъяренной фурии уносится из аудитории.       — Вы такого же мнения обо мне, Тэхен, как и ваш одноклассник?       — Ни в коем случае, аджосси, вы выглядите, как энергичный мужчина в расцвете сил.       — Хамло и подлиза — отличная парочка.       — Он не в моем вкусе, аджосси.       — Слава Богу, Тэхен, иначе помимо ваших словестных выпадов, мне бы пришлось наблюдать то, как вы сосетесь по углам школы.       — Вы слишком плохо обо мне мнения. Я до свадьбы даже за ручку свого истиннного не осмелюсь подержать.       — Ой, вот только не надо мне тут святую невинность изображать. Я тебя как облупленного знаю, — преподаватель морщит лицо и машет на Тэхена рукой, — Ладно, вернёмся к сути. Секретарь сказала, что ты записался на тхэквондо, хотя до этого два года ходил на вокал. Почему?       — Вокруг так много маньяков и насильников, аджосси, а мой цветочек скоро распустится. Нужно подготовиться к его обороне, — наигранно пропевает Ким.       — Как вы меня с Юнги достали! Какой цветочек, Тэхен? — мужчине отчаянно хочется сматериться, но статус наставника, к несчастью, не позволяет этого сделать.       — Запах, аджосси. Мне скоро восемнадцать.       — Думаешь, будешь пахнуть радугой и все альфы мира захотят растащить тебя на куски?       — Ну не так высокомерно, но в какой-то мере вы правы.       — Не обольщайся, Тэхен. Сладким персиком ты будешь только для своего истинного и, может, нескольких десятков других альф. Все остальные будут воспринимать тебя в лучшем случае нейтральной особью, в худшем — противной вонючкой, раздражающей слизистую носа.       — Ох, аджосси, подобных комплиментов мне еще никто и никогда не говорил.       — Ой, прекращай уже этот спектакль. Тебе надо было вместо Юнги пойти развивать свои актерские навыки.       — Н-е-е-т, в этом я талантлив с рождения!       — Тоже мне гений нашелся, — хмуро причитает преподаватель, на что Ким лишь мило улыбается.       — Иди уже, прокачивай защиту своего бутончика.       — Хорошего дня, аджосси       — И тебе не скучать, Тэхен.