Чешуйчатая история \ Scale Tale

“Господин, вставайте и берите оружие. Тренировка не закончилась”, — высокий мужчина стоял над учеником, опершись на воткнутый в землю деревянный меч. “Здесь я решаю, когда и что кончается! — рявкнул темноволосый парень, лежащий на пыльной земле и потирая ссадину над бровью. — Ты вообще рехнулся?! Теперь я весь вечер потрачу, чтобы свести этот порез!” “Я слышал, что шрамы украшают мужчин…”, — с улыбкой сказал воин, протягивая руку своему ученику. “Чего не скажешь о твоём, Рауд!” — ударив протянутую руку, выпалил Орм. Рауд послушно убрал руку, выпрямился и на челе его высоком не отразилось ничего. Он часто слышал колкости и оскорбления в свой адрес по поводу своего шрама, который разрезал его привлекательное лицо на две половины: от правой брови через переносицу к мочке левого уха. Сейды и правда отличаются, нетипичными для северных мужчин, красотой и утонченностью. Мужчины их племени смолоду ухаживают за состоянием своей кожи, волос и ногтей. Рауд всегда считал, что если бы они настолько же трепетно относились к своему оружию, то не было бы войска сильнее. Однако, редко кто из сейдов предпочитает холодное оружие: магия гораздо эффективней. Только высшие сейды учат своих отпрысков бою на мечах, как дань традиции. Тем не менее, все они — отличные лучники. Охота всегда была любимым развлечением, а охота на дичь с помощью магии — удел трусов. “Тренировка окончена. Мне надо привести себя в порядок к вечерним гуляньям ”, — Орм поднялся и через плечо кинул на Рауда презрительный взгляд. “Как скажите, господин…”, — учтиво кивнул Рауд. «Хренов полукровка», — подумал Орм. “Все вы полукровки — терпилы. Вы должны знать своё место. Признаюсь, ты правильно себя ведешь”, - повернувшись к учителю, сказал он и ехидно улыбнулся. Потом наклонил голову, взялся пальцами за подбородок и ухмыльнулся: “За подобающее поведение я тебя прощаю за нанесенные мне раны”. И убрав руку от подбородка, поднял указательный палец вверх и воскликнул: “И ещё ты будешь сегодня сопровождать меня на вечерних гуляньях!” “Я благодарю Вас за такую снисходительность, господин. Однако, вынужден отказать Вам в такой чести. Ваша матушка ждёт меня сегодня вечером для упражнений в …”, — не успел закончить Рауд, как наглый господин перебил его: “Чушь и вздор эти ваши занятия! Раз я сказал, что ты идёшь со мной, значит идёшь!” — скомандовал Орм и резко направил указательный палец в землю и для пущей убедительности топнул ногой. «Каков нахал!!!» — пронеслась его мысль в голове. “За такое нахальство я могу и наказать тебя! Тебе оказали честь, ты должен быть благодарен!” — продолжил повышать голос он. Рауд прикрыл глаза и глубоко выдохнул, чтобы усмирить пыл. “Орм!” — резкий женский голос вмиг остудил накаленную ситуацию. Рауд припал на колено и склонил голову. ”Моя госпожа”, — учтиво сказал он. Плечи Орма резко поднялись вверх и он старался скукожится, чтобы его не заметили. “Орм, повернись ко мне!” — повторила женщина. Он медленно стал поворачиваться.       “Выпрямись, в конце-то концов!” — скомандовала она. Парень вытянулся как струна арфы. “Сколько раз я тебе говорила: Рауд — не прислуга тебе, он наш гость!...”. Пока женщина отчитывала молодого господина, Рауд украдкой поднял глаза на неё. Он никогда не смел этого делать при ней и всегда учтиво смотрел вниз. Сейчас же предстала редкая возможность: смотреть на неё сквозь упавшие на лоб волосы. Перед Ормом стояла невиданной красоты женщина в белых полупрозрачных тканях с длинными темными волосами и глазами цвета горных озёр. Когда она злилась на своего сына, её темные брови изгибались и морщили её высокий лоб, а ноздри её изящного носа раздували огонь её пыла, словно мехи кузнеца. В гневе она казалась ещё прекраснее, скулы казались ещё острее, а тонкие губы наливались кровью. Все эти черты унаследовал и Орм. Обычно Госпожа Венделла излучала само умиротворение и спокойствие, как и подобает Верховной Жрице. Кроме тех моментов, когда заносчивость сына, по её мнению, переходила все границы. “И запомни: в первую очередь Рауд здесь для обучения магии и только благодаря его терпению он обучает тебя в ответ!” — закончила свою долгую тираду Венделла. “Простите меня, матушка, - стыдливо опустив глаза пронудел Орм, — я просто хотел сводить Рауда на танцы, чтобы я … мы оба развеялись, то все мои …. наши дни — это череда занятий и упражнений! На мне уже места живого нет!” “Орм, я думаю, что Рауд устал от твоего общества и твоих заскоков настолько, что и молодым вином ты его не заманишь! — упрекнула сына мать и повернулась в сторону Рауда. — Не так ли?” “Я буду очень рад сопроводить Вашего сына, моя Госпожа, если Вы соизволите отпустить меня и отложить занятия до завтра”, — не поднимая головы сказал Рауд. “Как благородно, мой ученик. Встань же”, — она подошла к Рауду и подняла его с колен. Парень так и продолжил смотреть вниз. “Конечно я вас двоих отпускаю. Ты уж пригляди за моим непутевым сыном”, — попросила она нежно. Рауд тут же припал снова на колено и воскликнул: “Как прикажите, моя Госпожа!” “Да полно тебе! Сколько раз мы обсуждали, чтобы ты оставил эти любезности! Ну, вставай давай, хватит жуков считать на земле, дай мне увидеть твои глаза!” — жрица подняла его голову за подбородок и убрала упавшие волосы за ухо. На неё смотрели два янтарных глаза, в свете солнца они горели огнём. Он вдыхал аромат женщины, она пахла словно родниковая вода на цветочной поляне. А тепло её рук навевало воспоминания из детства. Он смотрел в её голубые глаза: они отливали фиалковым цветом. Такие же глаза были и у Орма, только её были гораздо добрее. Венделла продолжила, проведя рукой по его лицу: “Ты прячешься, так как стесняешься своего шрама? Хочешь — я вмиг его уберу! Хотя он ни разу тебя не уродует, не слушай моего сына, он просто завидует”. “Ничего я не завидую! Чему тут завидовать?” - выкрикнул из-за спины матери Орм. “Покорно благодарю, Госпожа, за Вашу милость. Но этот шрам должен быть со мной всегда. Он напоминает мне, кто я есть”, — ответил Рауд. «Всё такой же принципиальный, как и отец», — подумала Венделла и улыбнулась. “Жду тебя завтра с рассветом, Рауд. Не гуляйте долго”. Она развернулась, подошла к сыну, потеребила его за ухо и удалилась. “Пф… она в тебе души не чает! — хмыкнул Орм и сложил руки на груди, насупившись. — А ты и рад перед ней пресмыкаться, подлиза”. “Прошу меня простить, господин. Но здесь вы неправы на мой счёт. Я обязан вашей матери всем”, - спокойно сказал Рауд, глядя вслед уходящей женщине. “Вот именно, не забывай об этом”, — задрав нос, сказал Орм. “А на танцы пойду один!” - добавил он, удаляясь.