Свет моей души

Мы с тобой вдвоём будем видеть свет миллионы лет А звезда уже может быть мертва. Может мёртв и я?

Пусто как-то стало в один момент. Наверное, потому что убедить себя в чем-то, а потом опуститься с небес на землю — самое ужасное, что только может с тобой случится. И Ваня почувствовал это в один момент. А Серёжа все так же смотрит на него тёплым взглядом с небольшой неловкой улыбкой. — Да, — старший неловко посмеялся, отгоняя странные мысли прочь, — но немного. Просто пьяный бред, все как всегда, — Ваня поправил волосы, упавшие на лицо, и отвернулся от Серёжи, пряча слегка покрасневшее лицо. — Бляяя, позор, — он наигранно ударил себя по лицу, — А вообще, я очень рад, что ты пришёл. Вадя меня уже доебал своими моралями, а своего парня увидеть я рад всегда, — он улыбнулся во все зубы, а глаза сверкнули знакомыми огоньками. Ване очень нравилось это игривое выражение лица. Вся особенность мимики Серёжи играла в нем. Он всегда выглядел таким искренним и простым, наверное, именно это и привлекало. Ваня, одернув себя за то, что засмотрелся, резко сказал: — Не пизди, — старший улыбнулся и потянулся к непослушным волосам Пешкова, растрепывая их ладонью. Он хотел сделать это ещё в тот вечер, но сейчас был рад, что сдержался. Почему слова Серёжи заставили старшего так по-другому смотреть на него? Он раньше и не замечал, что волосы парня на столько мягкие, хоть и непослушные. Парень, забывшись, зарылся ладонью чуть глубже, но, увидев непонимающий взгляд Серёжи, резко отстранился, — Расчешись. Волосы, как солома у тебя, — врёт. — А твои можно потрогать? — смотрит так невинно. Неужели ему можно отказать? Тем более, что у старшего откуда-то возникло невозможное желание его прикосновения. Он наверняка будет очень осторожен, не то, что Ваня. — Ну, если хочешь, — ответил довольно робко, понимая, что воспринимает ситуацию в довольно странном ключе. Раньше такие ситуации были в порядке вещей, но и Серёжа никогда не спрашивал перед тем, как что-то сделать. Парень робко привстал, слегка наклоняясь к старшему. Осторожно протянул руку к подставленной голове. Запустил пальцы в копну русых волос, невероятно мягких на ощупь. Ваня не любил, когда его трогали за волосы, поэтому и не мог представить то, насколько ему это может нравится. Серёжа давно хотел прикоснуться к этим волосам цвета светлых колосьев и часто представлял себе, как сделает это впервые с Ваниного согласия. Он смотрел прямо на свою руку, но, ощутив на себе взгляд зелёных глаз, опустил свой взор ниже. Ваня смотрел заворожено, так, что сердце пропустило удар. Глаза Серёжи как-то сами начали бегать по лицу Дипинса, разглядывая его черты. Они впервые были так близко друг к другу, и он не собирался упускать такую возможность — рассмотреть Ваню. Его дыхание уже можно было почувствовать рядом с лицом, а глаза зацепились за шрамик над губой. Сами губы были слегка сухими и обкусанными, с многочисленными кровяными ранками. Серёжа часто думал о том, что ему стоило бы использовать бальзам, но чаще о том, что он бы и сам мог увлажнить его губы своими. Он улыбнулся от этой мысли, понимая, что разглядывает его уже долго. — Хватит, Серый, — Ваня отстранился робко, будто нехотя, — заигрался уже. — Да, извини, — парень отвёл глаза и прилёг обратно, — видимо не весь алкоголь ещё вышел. Вот и приливы любви. — Понимаю. Повисло неловкое молчание. Оба думали над случившимся, но и не подозревали, что в одном ключе. — Слушай, Серёг, — Ваня сел вполоборота, — я пойду уже, наверное. — Да, давай. Только, — он взял запястья друга, который уже собирался уходить, — скажи, что я устал. Я больше не хочу никого видеть, — Пешков устало уронил голову на подушку. — Ладно. Парень все ждал, что Серёжа окликнет его, прося не уходить, но заветная просьба так и осталась повисшей в воздухе. Сам не понимал, почему он так хотел остаться с ним. Все мысли очень смущали, ведь крутились только вокруг Серёжи. В голове меньше всего укладывалась мысль похожая на «а с чего я решил, что он влюблён в меня?». Полное непонимание было в его голове. Он успел убедить себя в том, что любим за такое короткое время, что в душе стало как-то саднить от осознания обратного. Серёжа так тепло говорил о… о Гайке, что ей можно было позавидовать. Но тут же в голову ударило новое осознание: он выебал любовь Серёжи, при чем во всех смыслах. От себя стало противно ещё сильнее, чем с утра. Хотелось исчезнуть, ну или убежать. Не разговаривая ни с кем, под вопросительные взгляды, Ваня выскочил из больницы на воздух.

***

Вадя молча вошёл в палату, аккуратно закрывая за собой дверь. — Вадь, я не хочу никого видеть. Я устал. — Ты ведь не рассказал ему? — он плюхнулся на кровать рядом с Серёжей. — А нахуя? Думаешь, что если ты знаешь, то я и остальным рассказывать должен? Так ты себе это представляешь? — Ты понимаешь, о чем я, — Вадим отвернулся, задумчиво разглядывая желтоватые стены палаты, — Ваня для тебя не никто. — Вадь, не надо об этом, а, — парень устало уронил голову на подушку и прикрыл глаза. — Он рано или поздно узнает. — Не узнает. Я позабочусь о том, чтобы не узнал. — Пока не очень хорошо заботишься, — Эвелон зыркнул на Пешкова резко, — и к слову, я тоже больше не собираюсь об этом заботиться. Меня заебало, что я переживаю о тебе больше, чем ты сам. Ты так заживо сгниешь. — Пусть. Я этого заслуживаю. — Я об этом и говорю, малолетний ты кретин. Ты ни о ком кроме себя не думаешь. И я больше твою жопу прикрывать не стану, — он тяжело выдохнул, — А если бы я не нашёл тебя вчера? А если бы я Славе рассказал, что нашёл тебя куда раньше, чем позвонил ему? А если бы это был не я, а, скажем… Ваня? — Эвелон был зол. Его чуть ли не трясло от всего, но сильнее трясло только от того, что Серёжа никак не реагировал на его слова. Он просто лежал, смотря куда-то сквозь стены, и медленно дышал. — Не так страшно найти меня мертвым, — Пешков улыбнулся, — гораздо страшней найти мой труп в таком состоянии, — парень начал смеяться. — Знаешь, Серый, ты — хороший человек, — Вадим задумчиво чесал шею. По нему было видно, что он не хотел говорить всего, что было у него на уме, — но тебе правда стоит прекратить. У тебя скоро ни останется никого, включая меня. Вадим поправил одеяло, лежавшее на Серёже и направился к двери. — Не только ты такой бедный и несчастный. Я буду любить тебя любым, но не мертвым.

***

Тринадцать дней молчания. Снег начал активно таять, открывая взору пожухлую траву. Солнце освещало землю с новой силой. Люди начали снимать шапки и шарфы, а Серёже холодно, как никогда. Они не разговаривали с Ваней ровно тринадцать дней. Неделю Пешков лежал в больнице, по просьбе Вади. А остальное время парень провёл в своей квартире за убивающим молчанием и редкими трансляциями. Стримить не хотелось, потому что трансляции для Серёжи были жизнью, а как он будет вести живую трансляцию, если умирает? Сил не было ни на что. После пребывания в больнице весь стафф закончился, а достать новый не хватало духа. Ваня, его личный наркотик, давно избегает Пешкова, а тот и причины не знает. Серёжу ломает без своих бустеров. Он медленно крадётся во тьму.

***

Вернувшись из больницы домой, Ваня обессилено упал на диван. Хотелось раствориться, а ненависть к себе только росла. Злость начала пробирать изнутри, ломая кости. На телефон пришло сообщение. Даша Привет ещё раз Ты ушёл не попрощавшись: ’(

Вы

Извини

Дело срочное было

Врать Ваня не любил, но порой приходилось. Его раздражала Даша. Он хотел разбить телефон к чертям, только чтобы не видеть этих идиотских сообщений. Даша Занят сейчас? «Нет, но для тебя я буду занят всегда.» проскочила мимолетная мысль.

Вы

Не особо

И для чего он это написал? Хотелось заблокировать Гайку не только в телефоне, но и в жизни. Но на телефон тут же поступил звонок. Блять. — Ало? — Привет, Вань, — нежный голос Даши разрезал слух, — ещё раз, — она хихикнула. — Что-то хотела? — Ваня довольно груб, но он не мог выдавить из себя хоть каплю доброжелательности. — Ну, — она задумчиво замолчала, — поговорить о… нас? — Блять, — слишком резко выдал парень. Говорить об этом не хотелось, но он и забыл, что не один причастен к этому. — Если не готов сейчас, я могу подождать. — Нет уж, лучше сейчас все обсудить. — Хорошо, — девушка сделала тон серьёзнее, — Мы пара? — О, боже, нет! — само вырвалось изо рта Диписа. Он не собирался отвечать так резко, но мысли контролировать было трудно, — то есть, нет. — Я что-то не так сделала? — звучало слишком невинно, но Ваня не верил этой невинности. Серёжа тоже спрашивал у него такое, но звучало всегда по-другому. А Даше верить он не мог, ну или не хотел. — А тебе как кажется? — если уж умирать, то с фанфарами, — Мы оба были в стельку пьяными, разве после такого люди вступают в отношения? — Ну, я хотела того, что сделала, и ни о чем не жалею. — А я жалею. Даш, не такой я человек. Я сам не знаю, что на меня тогда нашло, но я хочу извиниться. Прости за то, что ввёл в заблуждение, но между нами ничего не было и быть не может. — Понятно, — девушка выдохнула в трубку, — тебе нравится другая? — Другая? — мысли в голове превратились в кашу из воспоминаний на миг, — нет. Прости, но мне пора. Не дожидаясь ответа, парень скинул трубку. Ему было стыдно за себя. За все то, что наговорил. За то, что дал девушке надежду, а потом так резко её разрушил. В голове мелькнула мысль о том, что Серёжа сейчас поступил точно так же. Это заставило улыбнуться, ведь Ваня только что сказал, что его никто не привлекает. Это чистая правда, ведь его не может привлекать парень. Но что-то не давало покоя. Серёжа мелькал в голове постоянно и уходить из мыслей не собирался. Ваня принял решение избегать его. Чем меньше идиотских мыслей, тем больше рациональных идей. Парень успешно избегал кудрявого тринадцать дней, но на четырнадцатый ему пришло сообщение: Эвелон Всем привет! Вы приглашены на тусу по случаю начала весны! Кто не явится, тот летит в бан;)) Время, место и дресс-код кину позже)