Отбракованные (Некондиция)

Лу Бисин широко улыбнулся: — Премьер-министр, что за спешка? Вы же не планируете в ближайшее время объявить о независимости Восьмой Галактики и собрать всех на званый ужин? Эдвард Хант в этот момент сам осознал, что вопрос прозвучал странно, и глубоко вздохнул. Когда нетерпение проявляют молодые — это просто следствие их природной наивности и вспыльчивости, но когда так себя ведут пожилые — это потому, что они знают, как мало времени у них в запасе. — Давайте сперва восстановим сети связи внутри Восьмой Галактики и оповестим население, что мы собираемся возобновить работу правительства. Но не забывайте, что сейчас еще не время разворачивать обширную кампанию и кричать об этом с каждого столба. Мы можем использовать Город Млечного Пути и всю планету Цимин как стартовую точку. Премьер-министр, за один раз невозможно досыта накормить голодное стадо, предлагаю не терять оптимизма. Цимин — прекрасное место с почти идеальной экосистемой, множеством ресурсов и землями, более 70% которых подходят для проживания людей и крупных млекопитающих. Нет нужды тратить кучу электроэнергии на поддержание нормальных температур и толщины озонового слоя, а численность населения позволяет найти достаточно работников для возобновления деятельности фабрик и заводов. Весь процесс производства можно условно разделить на две составляющие — материалы и технологии — а с местными запасами ресурсов половина дела уже у нас в кармане. Кроме того, вам не кажется, что даже название у планеты благозвучное? Но премьер-министр не пылал оптимизмом. Он от природы был крупным мужчиной, но из-за недостатка веса и сгорбленной спины сейчас казался хрупким прутиком. Он только-только оправился от тяжелой болезни, и его постоянно одолевала тревога, поэтому лицо пожилого мужчины все время выглядело угрюмым, а морщин становилось с каждым днем все больше — словно сорняков на заброшенном поле, — отчего старик начал напоминать живую мумию. Если бы он в таком виде прибыл с миссией на Вольто, то вызвал бы недоумение у местных жителей. Куриный бульон для души, который сейчас усердно готовил Лу Бисин, старый премьер-министр уже не мог переварить. Он опустил голову, чтобы взглянуть на навигационную карту галактики, и произнес: — Иногда мне кажется, что Командующий Лу Синь поступил неправильно. Лу Бисин был сбит с толку. Эдвард Хант продолжал: — Если бы мы никогда не узнали о том, что значит человеческое достоинство, и продолжали жить словно тупые животные под руководством пиратов, мы бы сейчас не чувствовали себя так кошмарно. У собак и свиней тоже есть эмоции, но они живут себе на фермах без забот и не мучаются от боли и раскаяния, не презирают себя, потому что знают, что они лишь собаки и свиньи. А еще они не питают несбыточных надежд на светлое будущее, разве это не здорово? Почему мы не могли просто погибнуть без сожалений, до последнего оставаясь в сладком плену своего невежества? — Премьер-министр, — Лу Бисин подошел ближе и опустился на одно колено. Он поднял взгляд на старика и произнес. — Свобода и чувство собственного достоинства заложены в человеческой природе, и не Командующий Лу Синь вам это подарил. Разве вы последовали тогда за ним не потому, что он смог разжечь пламя в ваших сердцах? Вы наконец поняли свою глубоко скрытую боль, и теперь можете почувствовать страдания других. Услышав себя, вы смогли откинуть глупость, безумие и зло, чтобы увидеть настоящую суть вещей. Премьер-министр вздрогнул и чуть было не вскочил на ноги. В этих молодых и полных эмоций глазах, словно сквозь тонкую пелену времени и пространства, он снова увидел отражение Командующего Лу Синя. В этот момент на персональное устройство Лу Бисина пришло уведомление. Тот сразу воодушевился и быстро заговорил: — Господин премьер-министр, вы можете составить новый план Города Млечного Пути и планеты Цимин, если считаете нужным, а заодно и собрать собственную команду. Я займусь коммуникациями, а после вы можете поделиться со мной своими наработками, и мы вместе воплотим их в жизнь. А сейчас давайте разделимся и приступим к работе! У меня еще куча дел, так что я пойду! Лу Бисин тайком загрузил на свое персональное устройство расписание дня Линя, а затем отметил для себя все его перерывы и не занятые ничем часы. У Линь Цзинхэна было очень мало свободного времени, потому что тот воспринимал физические тренировки как разновидность отдыха. На завтрак было отведено всего 20 минут после утренних занятий, на обед и ужин — по 30 минут. Помимо этого у него не было запланировано никакого времени на себя, но оставалось еще несколько нераспределенных часов — «на экстренные ситуации». Лу Бисин подумал и скорректировал собственное расписание так, чтобы оно совпадало с распорядком командующего, и он мог спокойно надоедать тому во время перерывов и приемов пищи. А как только появлялись те самые незанятые часы, он сбегал, чтобы попытать удачу и провести еще немного времени с Линем. Одноглазый Ястреб и его сопровождающие вернулись еще спустя примерно полмесяца, и за эти короткие 20 дней нетерпеливый премьер-министр успел создать костяк нового правительства. Он неустанно работал вместе со своей командой над старыми документами и начал формировать планы будущего развития планеты Цимин. Лу Бисин одобрил идею Уайта и его друзей насчет подготовительных занятий на механоидах и объявил начало нового учебного семестра… Академия Звездного Моря пока существовала только в концепции, в ней числилось лишь четверо студентов, а длительность одного семестра составляла всего 2 месяца. В конце каждого из них студенты должны были предложить новые темы для исследований, из которых Лу Бисин выбирал ту, что казалась подходящей. Затем весь следующий семестр студенты, распределив обязанности, вместе работали над проектом, а Ректор Лу старался сменить акцент лекций таким образом, чтобы как можно больше времени уделить выбранной тематике. Он не был ходячей энциклопедией, и после того, как все преподаватели покинули академию, ему приходилось то и дело сталкиваться с областями знаний, в которых он был не силен. В таких случаях он изучал вопрос самостоятельно и разбирался во всех мелочах, чтобы позже ответить на вопросы своих учеников. Одновременно с этим Лу Бисин разработал детальный план восстановления коммуникационных сетей Восьмой Галактики. А заодно, не забывая периодически жаловаться на нехватку роботов и инженеров, полностью захватил все личное время Командующего Линя… хотя, у того и прежде никакой личной жизни не было. Линь Цзинхэн начал привыкать к их совместным приемам пищи. Иногда, когда Лу Бисин приходил пораньше, он встречал Линь Цзинхэна сразу после утренней пробежки. Кажется, лишь в это время дня от тела командующего исходило хоть какое-то тепло, и Лу Бисин всегда старался подловить эти моменты чтобы обнять вспотевшего мужчину, а потом, воспользовавшись удобным предлогом, напроситься принять душ у Линя в комнате. Лу Бисин вообще находил невероятное удовольствие в том, чтобы пользоваться вещами командующего, хотя и сам толком не понимал, почему. В обычной жизни, когда у Линь Цзинхэна не было необходимости проходить реабилитацию, он не соблюдал строгой диеты и вполне мог есть обычную еду вместо питательных батончиков. Конечно, он все равно следил за объемом порций, и в случае любых отклонений Чжаньлу тут же выдавал предупреждение. Лу Бисин обнаружил, что Линь любил еду с насыщенным вкусом, ненавидел сладкое и пищу с липкой текстурой, но особо привередливым в еде не был. Если он пробовал что-то, что ему не нравилось, он молча проглатывал пищу и запивал водой, чтобы прополоскать рот от неприятного вкуса. Линь Цзинхэн раньше волновался, что не сможет поддерживать даже простейшую беседу за столом, но на деле все оказалось совсем иначе. Господин Лу мог болтать часами и всегда находил способ избежать неловких пауз. Сам же Лу Бисин, возможно из-за своей бурной влюбленности, вовсе не находил Линь Цзинхэна скучным. Хотя тот грязно ругался во время компьютерных игр, дразнил кошек и иногда вел себя аморально, воспитание и первоклассное образование, которое он получил в Союзе, давали о себе знать, несмотря на всю его бунтарскую натуру. Эдем заложил в нем прочную основу, Академия Черной Орхидеи научила мыслить критически, а бесконечная военная бюрократия вынудила его подписывать отчеты Третьего Отряда и разбираться в технических особенностях любой задачи. Иногда Лу Бисину казалось, что он наконец нашел родственную душу, с которой мог поделиться своими мыслями. Кроме того, эта «родственная душа» обладала уникальным чувством юмора, когда дело доходило до насмешек над окружающими. И покуда объектом этих подколов не становился сам Лу Бисин, он с интересом слушал замечания Линя со стороны. Когда у Лу Бисина после ужина не было других планов, он оставался в маленькой комнате Линь Цзинхэна. Пока командующий проходил психологические и ментальные тренировки в сложных условиях, Ректор Лу валялся у него на кровати и готовил лекционные материалы для своих студентов или заканчивал работу над поручениями премьер-министра. Таким образом, они с Линем друг другу нисколько не мешали. Лу Бисин обычно оставался до поздней ночи, а затем нехотя плелся домой. Но однажды он уснул прямо посреди сортировки данных для ближайшей лекции, и Линь Цзинхэн, не желая его будить, позволил ему остаться спать на своей аккуратной одноместной кровати. Эта ночь породила на базе тонну слухов — половину из них распространила Туран, а остальные — Суббота. Оба обладали таким живым воображением, что в какой-то момент стало невозможно понять, какую из сплетен кто придумал. Сам же список предположений оказался настолько длинным, что его вполне можно было превратить в «Энциклопедию непристойностей Новой звездной эры». Но на самом деле этот опыт ночевки сложно было назвать приятным. Линь Цзинхэн был консервативен и тщательно соблюдал приличия, поэтому не притронулся ни к одной пуговичке на одежде Лу Бисина. К тому же он не умел заботиться о других, и догадался лишь набросить на мужчину одеяло, так что Лу Бисин всю ночь проспал в пиджаке, а на утро проснулся с больной спиной, потому что металлические части ремня впивались в его тело, а постель командующего была ужасно жесткой. Сам Линь Цзинхэн абсолютно не мог расслабиться, когда кто-то был рядом. Хотя он решил принять Лу Бисина и даже сам старался время от времени осторожно до него дотрагиваться, старые привычки изменить было сложно. Спать вместе на односпальной кровати для двоих взрослых мужчин — уже само по себе было испытанием. Но когда Лу Бисин перевернулся во сне и устроился на его плече, сердце Линь Цзинхэна пустилось вскачь, и, прижатый теплым телом, словно тяжелым, но приятным грузом, он не смог до утра сомкнуть глаз. На следующий день Лу Бисин осознал, что командующий совсем не отдохнул, и его сердце заболело даже больше, чем спина. Тогда он решил, что больше не будет беспокоить Линя по ночам. Когда они только сошлись, оба вели себя очень осторожно, особенно Лу Бисин, который все время боялся произвести на Линь Цзинхэна плохое впечатление. Сидя на кровати командующего, он старался даже не двигаться лишний раз. Но сколько бы он ни обещал себе быть аккуратнее, его привычка разводить беспорядок, крепко укоренившаяся за 30 лет жизни, была неистребима. Иногда он неосознанно раскидывал вокруг себя вещи, но быстро обнаружил, что Линь Цзинхэн совсем не возражал против этого. Стремление к порядку, которое проявлял командующий, было результатом военного образования, а вовсе не врожденной особенностью, поэтому он относился ко всему спокойно и не пытался навязывать свои стандарты Лу Бисину. А вот когда дело доходило до эстетики, все было ровно наоборот. Гардероб господина Линя был наполнен одинаковыми рубашками, которые выглядели так, будто он заказал их на целую жизнь вперед. Он не пользовался зеркалами и нисколько не любил наряжаться, но это не мешало ему критиковать внешний вид окружающих. Лу Бисин быстро сообразил, что командующий на дух не переносит излишне пестрых и кричащих нарядов, как и вызывающее поведение. Именно поэтому чаще всего объектами его издевок становилась несчастная Туран, а заодно и Одноглазый Ястреб, который сейчас все еще был в деловой поездке. Эти 20 дней показались Лу Бисину одновременно длинными и ужасно короткими. Вспоминая все задачи, которые в это время легли на его плечи, он думал, что это самые длинные 20 дней в его жизни, — восторженная пожилая мумия в лице премьер-министра следовала за ним по пятам и постоянно нагружала его работой. Он сам не понимал, как смог пережить такой ритм. С другой стороны, стоило ему подумать о времени, проведенном с Линь Цзинхэном, и ему сразу казалось, что оно пролетело слишком быстро, поэтому он из последних сил хватался за каждое мгновение, не желая ничего пропустить. — Сэр, старший господин Лу и Комиссар Юй прислали сообщение, что они возвращаются сегодня. Линь Цзинхэн только что с трудом сумел отослать Туран и наконец выкроил немного времени на себя. Он хотел пойти встретиться с Лу Бисином, но оказалось, что молодого ученого утащил с собой на совещание премьер-министр. Не успел Линь справиться с разочарованием, как Чжаньлу подлил масла в огонь своими новостями. — У тебя теперь есть функция предупреждения о приближении папы? — Ответил Линь Цзинхэн. — Это особое пожелание от Капитана Туран, — пояснил Чжаньлу. — Она сказала, что если вы не будете вовремя осведомлены о прибытии чужаков, то станете раздражительным без веской на то причины. — Спасибо, но Одноглазый Ястреб не относится к категории чужаков, — поправил его Линь Цзинхэн. Пока они говорили, в отсек механоидов вошли четверо студентов Лу Бисина. Суббота как раз вернулся с патрулирования и, не удержавшись, присвистнул вслед Минт. К сожалению, он не заметил присутствия Линь Цзинхэна и тут же пал жертвой его гнева — несколько расстроенный Командующий Линь наказал его тремя раундами приседаний за «домогательства к несовершеннолетней девушке». Вскоре Суббота поймал Чжаньлу за имитацией его свиста. ИИ безо всякого выражения на лице игриво присвистнул, чем до смерти напугал окружающих. — Что ты делаешь? — Удивился Линь Цзинхэн. — Сохраняю полезную информацию для вас, — невозмутимо ответил Чжаньлу. — Я заметил, что во время ухаживаний люди часто подражают свисту птиц. Но чтобы издать нужный звук, нужна некоторая сноровка и умение контролировать дыхание. Раз вы все еще одиноки, думаю, вам пригодится этот навык. Может, мне найти в базе данных уроки по тренировке мышц рта, чтобы помочь вам научиться свистеть? Линь Цзинхэн: — … Дружеское напоминание: слишком беспардонный ИИ рискует попасть под форматирование! В этот момент издалека послышались чьи-то крики: — Командующий Линь! Командующий Линь! Линь Цзинхэн повернулся и увидел человека с блестящей лысой головой, похожей на сигнальную лампу, который бежал к нему со всех ног. Этот лысый мужчина со стороны казался ничем не примечательным, но его таланты впечатляли. Он был одним из ученых, приглашенных Одноглазым Ястребом во время эпидемии Радужного вируса, и занимал пост главы исследовательской группы. Его опыт и навыки позволили ему завершить анализ вируса и запустить массовое производство вакцины. Изначально он был типичным для Восьмой Галактики медицинским работником и мошенником — продавал поддельные медикаменты и контрафактное оборудование. Он как-то раз даже хвастался, что не существует такой медицинской капсулы, которую он не смог бы скопировать, и таких препаратов, которые он не разобрал бы на составляющие. Он никогда не упоминал своего настоящего имени, но сам себя звал «Лунным Камнем» из-за своей сияющей лысины. К сожалению, никто не пользовался этим именем, вместо этого обращаясь к нему «Яйцеголовый» или «Старое Яйцо». — Этот биочип не так прост, как кажется, — Старое Яйцо так громко кричал, что напоминал человека с громкоговорителем. — Внутри у него система, очень похожая на Эдем, и обычный человек не сможет устоять перед ней после имплантации. Зависимость развивается сильнейшая, но этот эффект почти не наблюдается у людей с синдромом церебральной пустоты… Линь Цзинхэн не хотел обсуждать «опиум» на публике, поэтому перебил ученого: — Синдром церебральной пустоты делает соединение с любым оборудованием нестабильным, поэтому нет ничего удивительного в том, что они не чувствуют влияния чипа и не попадают под зависимость. — Чушь! Это полная ерунда! — Старое Яйцо аж подпрыгнул на месте. — Нестабильная связь с оборудованием не то же самое, что принципиальная невозможность установления связи — многие пациенты с синдромом церебральной пустоты после длительных тренировок способны успешно управлять механоидами. Если уж они могут пилотировать механоиды, неужели они не справятся с такими маленькими чипами? Если не верите, можете найти человека с церебральной пустотой и попробовать имплантировать чип — я гарантирую, что он испытает тот же прилив сил, что и обычные люди. У меня как раз этот синдром — готов стать добровольцем для проведения эксперимента. Командующий, мне кажется, что синдром церебральной пустоты не только нарушает связь между людьми и оборудованием. Если мы доберемся до ядра этого биочипа, мы, возможно, найдем способ заблокировать даже Эдем — я уверен, что здесь есть какая-то связь! Линь Цзинхэн с отвращением отодвинулся от мужчины, который активно плевался во время разговора, и произнес: — Как бы я мог сейчас стоять перед вами, если бы не существовало способа заблокировать Эдем? Старое Яйцо замер и в неверии забормотал: — Командующий, вы располагаете такой технологией? Созданной в Союзе… нет-нет, неужели Военное консульство ее изобрело? Командующий, откуда у вас она? Линь Цзинхэн нахмурился — «запретный плод» являлся засекреченным файлом в системе Чжаньлу, который он сам обнаружил лишь когда получил полный доступ к ИИ. Этот файл был невероятно сложным, и кроме функции блокировки Эдема, остальные данные в нем были недоступны — их не смог открыть ни Линь Цзинхэн, ни сам Чжаньлу. Единственным человеком, кто мог установить эту программу на Чжаньлу, был его бывший владелец — Лу Синь. Чего Линь так никогда и не смог понять, так это почему сам бывший командующий не воспользовался функцией блокировки Эдема, которая была у него в распоряжении. — Командующий, — Старое Яйцо нервно шагнул вперед. — Кто бы ни создал эту технологию, он наверняка связан с производством этих «опиумных» биочипов! Линь Цзинхэн тут же стал мрачнее тучи: — Хрень собачья! Старое Яйцо растерянно положил ладонь на свою лысину: — Эй, что за отношение? Вы взрываетесь быстрее, чем я успеваю моргнуть. Послушайте, у меня есть доказательства и логические доводы в пользу моей теории… Внезапно все персональные устройства вооруженных солдат на базе разом издали сигнал тревоги. Линь Цзинхэн жестом остановил поток мыслей Старого Яйца, принял входящий вызов из командного пункта и спросил: — Что происходит? — Командующий, наш пункт получил сигнал SOS с механоида Комиссара Уильяма Юя. На обратном пути они попали в засаду неизвестного флота кораблей. Враг серьезно вооружен, его отряд можно сравнить с флотом межгалактической армии Союза. Кроме того, сигнал связи на дальние расстояния уже прервался. — Отправь мне координаты последней точки, откуда был направлен входящий запрос. Туран, оставайся приглядывать за базой, отряды с первого по третий — следуйте за мной, — Линь Цзинхэн развернулся, готовый уйти, но в последний момент добавил. — Отряд 4, изучите весь маршрут флота Одноглазого Ястреба, и проверьте всех, с кем он контактировал в поездке. Флот Одноглазого Ястреба был немногочисленным, и формация механоидов была типичной для индивидуального путешествия в сопровождении охраны. Их маршрут был максимально простым и прозрачным. Сравнение врага с отрядом межгалактической армии означало, что у противника в распоряжении был один тяжелый механоид под управлением натренированных бойцов авангарда и как минимум несколько десятков хорошо вооруженных средних и малых механоидов для поддержки. Если это не было случайным столкновением, то Одноглазый Ястреб, всегда проявлявший осторожность, вряд ли намеренно привел свой флот в логово пиратов… значит, это все же была спланированная засада. Одноглазый Ястреб выбрал абсолютно случайный маршрут — такие люди старой закалки, как он, привыкли летать на миссии в одиночку и никого заранее не ставить в известность о своих передвижениях. Даже командный пост Цимина знал лишь приблизительный маршрут, так кто же мог определить их точные координаты? Более того, приводить целый вооруженный флот, чтобы подловить одного старого контрабандиста, казалось нелепой тратой времени и ресурсов. — Командующий, а что насчет Ректора Лу? — Спросил Чжаньлу. Линь Цзинхэн не раздумывая ответил: — Сохрани все в секрете, я разберусь с этим, когда вернусь. — Хорошо, сэр. Линь Цзинхэн поспешно вошел в командный пункт. Спустя несколько мгновений перед ним уже выстроились солдаты Серебряной Десятки и Сил Самообороны, входившие в состав первых четырех отрядов. Линь Цзинхэн махнул им, скомандовав садиться в механоиды, но внезапно его рука зависла в воздухе, а сам он замер на месте. Он неразборчиво заворчал, будто не знал, как стоит поступить, но затем наконец сдался, обреченно вздохнул и приказал Чжаньлу: — Ты… ладно, неважно, просто свяжись с Лу Бисином. Прим.пер.: я всю главу умилялась над тем, как наши гг потихоньку привыкают друг к другу и ищут любую возможность провести вместе время))) Но Прист была бы не Прист, если бы в конце этой милой до соплей главы не подкинула нам повод для тревоги!