Отбракованные (Некондиция)

Спасательные капсулы были размером со взрослого человека, а механоид Лу Бисина никак нельзя было назвать большим или высокотехнологичным. Посреди жестокого шторма, вызванного самоуничтожением тяжелого механоида, и последовавшего за ним астероидного дождя механоид Лу Бисина напоминал крохотную белку, отчаянно пытавшуюся в прыжке поймать упавшую с дерева шишку своими короткими лапками. Ударная волна сильнейшего взрыва безжалостно отбросила спасательную капсулу за пределы его досягаемости и даже разорвала сеть, которую он использовал для поимки капсулы. На такой скорости Лу Бисин не решился силой затягивать капсулу внутрь, и ему оставалось только постараться сократить дистанцию между ней и собой. Только Лу Бисин наконец набрал скорость и скорректировал направление движения так, чтобы вторая сеть смогла дотянуться до капсулы, как осколок разрушенного тяжелого механоида задел угол его собственного. Прежде чем даже проверить степень повреждений, Лу Бисин ловко настроил канал связи, используя радиоволны маленького механоида, в попытке напрямую связаться со спасательной капсулой. — Линь, ты слышишь меня? Пожалуйста, либо снизь скорость, либо потеряй немного веса, а то я уже еле держусь! Линь Цзинхэн не ответил, но зато в ушах Лу Бисина почти мгновенно прозвучал голос Чжаньлу. Тот вежливо поприветствовал его: — Ректор Лу, рад вас снова видеть. — А я не рад! Ты твой хозяин напугали меня до смерти! — Согласен в вами, сегодня был ужасный день, — на контрасте с бесконечными взрывами заднем фоне, голос Чжаньлу звучал особенно спокойно и уверенно. — Эта капсула создана с помощью моей возможности менять форму и не способна обеспечить человека необходимыми питательными веществами и медикаментами, как настоящая спасательная кабина. — Ничего страшного, у меня здесь есть все необходимое… — начал было Лу Бисин. Но Чжаньлу перебил его еще до того, как он успел договорить: — А так как я сейчас представляю из себя ИИ-ядро без основного корпуса и нахожусь в полном вакууме, защиту, которую я могу обеспечить моему хозяину, можно сравнить со встроенным защитным полем механоида. Текущий уровень моих энергозапасов позволит мне поддерживать эту функцию лишь на протяжении трех минут, и прямо сейчас начинается обратный отсчет последней минуты: 59, 58… — Чжаньлу!!! — Что есть мочи проревел Лу Бисин. «Один грамм материала стоит шесть миллионов в Валюте Первой Галактики, и все, что получилось создать за эти деньжищи, — этот непредсказуемый пожиратель энергии? Эти политики Союза прогнили насквозь… интересно, сколько времени они тратят впустую, просиживая свои штаны в креслах и ковыряя пальцем носу?!» К сожалению, сейчас у Лу Бисина совсем не было времени жаловаться на политиков Союза. Система безопасности истошно верещала ему в ухо, пока он пытался разогнать механоид до максимума его возможностей. При управлении маленьким механоидом на такой скорости посреди астероидного дождя, столкновение с любым объектом, каким бы крохотным он ни был, приведет к неминуемой гибели. Сила удара будет настолько мощной, что мгновенно взорвет механоид вместе с его пилотом. Но несмотря на риск, Лу Бисин, словно отчаянный самоубийца, на полной скорости прорвался сквозь обломки и наконец догнал капсулу Линь Цзинхэна. В то мгновение, когда механоид поравнялся с капсулой, Лу Бисин включил на механоиде систему обратной гравитации. Из-за резкой смены гравитационного поля все незакрепленные объекты на механоиде, включая самого пилота, были тут же подброшены вверх. Зато капсулу снаружи словно вакуумом засосало в механоид. Чжаньлу продолжал обратный отсчет — оставалось 25 секунд. По механоиду эхом прокатился скрежет, когда сеть, поймавшая капсулу, неожиданно зацепилась за люк грузового отсека. В это время Лу Бисин как раз открывал стыковочный люк для капсулы. Оказалось, что помимо капсулы гравитационное поле притянуло и другие объекты. Кроме мелких обломков астероидов, на борт механоида ухитрился протиснуться и оторванный люк грузового отсека, попутно запутавшись в сети, удерживавшей капсулу. Как назло, именно он успел достигнуть стыковочного шлюза, прежде чем туда затянуло капсулу. У Лу Бисина не оставалось иного выхода, кроме как использовать пушку частиц для того, чтобы избавиться от препятствия. Вот только выстрел одновременно откинул обратно в космос и спасательную капсулу. Оставалось 15 секунд. Покрывшись холодным потом, Лу Бисин резко вернул гравитационное поле к первоначальным настройкам и бросился в погоню за капсулой. Едва уворачиваясь от астероидов и обломков механоидов, он выпустил последнюю запасную сеть, оставшуюся у него, и наконец смог аккуратно поймать капсулу. Осталось всего 10 секунд. Лу Бисин без промедления активировал экстренное торможение как раз в тот момент, когда капсула снова пролетала мимо механоида. Механоид мгновенно остановился, стыковочный люк открылся, и капсула плавно скользнула на борт, освободившись от сетей. Шлюз автоматически закрылся, и в приемном отсеке запустилась система поддержания давления воздуха, которой для достижения оптимального значения было необходимо ровно 10 секунд. За эти десять секунд маленький механоид смог вырваться из зоны поражения взрыва пиратского корабля. Лу Бисин вскочил и ринулся в приемный отсек. Люк отсека издал легкий щелчок, сигнализируя, что давление воздуха внутри достигло нормальных значений, а затем медленно откатился вбок. В ту секунду, когда он открылся, защитные функции Чжаньлу исчерпали свои возможности, а сам ИИ, видимо, полностью разрядился, поэтому вернулся к форме механической руки, теперь тихо лежавшей на полу. Лу Бисин устало прислонился к люку, наконец разглядев человека, которого с таким трудом вытащил из космоса. Его ноги будто превратились в желе, поэтому он раз за разом спотыкался на пути к лежавшему на земле мужчине. Он трясущейся рукой потянулся, чтобы проверить пульс Линя. Голову командующего он аккуратно придерживал второй ладонью, и казалось, что мужчина перед ним не показывает признаков жизни. — Прошу, откликнись, — голос Лу Бисина сейчас был даже не похож на его собственный. — Линь, пожалуйста, ответь мне! Лу Бисину понадобилось еще несколько секунд, чтобы наконец успокоить свои дрожащие руки и нащупать слабый, но ритмичный пульс на шее мужчины. «Он все еще жив». Громкие сигналы тревоги в голове Лу Бисина замолкли. Он издал вздох облегчения и понял, что его волосы промокли от холодного пота. Он поднял Линь Цзинхэна на руки и засунул его в медицинскую капсулу, которую заранее вызвал к приемному отсеку. Линь весил гораздо меньше, чем он себе представлял. Как только руки Лу Бисина дотронулись до тела командующего, их обожгло нестерпимым жаром, словно он держал не человека, а тлеющие угли. Медицинское оборудование капсулы тщательно просканировало тело пациента и выдало отчет о его состоянии. Бесконечные строки текста затопили экран, словно это были не медицинские документы, а комментарии к онлайн-трансляции концерта поп-звезды. Некоторые фразы особенно бросались в глаза: «Радужный вирус», «тяжелое обезвоживание», «перегрузка нервной системы» и «пулевое ранение». Лу Бисин прекрасно понимал, что с таким набором диагнозов он ничем не смог бы помочь, поэтому отступил назад и позволил медицинскому оборудованию заняться пациентом. Крошечный механоид, чудом переживший столкновение с последствиями взрыва пиратского корабля и заброшенный своим пилотом, теперь был покрыт повреждениями, нанесенными обломками астероидов. Изначально почти недееспособная защитная система теперь была уничтожена полностью, и столкновения с мелкими астероидами вызывали нешуточную тряску в кабине механоида. Лу Бисин всю дорогу до медицинского отсека сопровождал капсулу, одновременно пытаясь восстановить полный контроль над хаотичным движением механоида и выбрать безопасную орбиту, чтобы временно продолжить дрейфовать сквозь эту гиблую зону. Стерильный медицинский отсек автоматически закрылся прямо перед носом Лу Бисина, оставив ему лишь маленькое окошко, сквозь которое он с трудом мог наблюдать за тем, что происходило внутри. Впрочем, и оно вскоре стало бесполезным, запотев от тяжелого дыхания Лу Бисина. Он склонил голову и прижался лбом к стеклу. Только сейчас Лу Бисин ощутил, что его сознание, до этого полыхавшее от стресса, затуманилось от усталости. Он чувствовал себя так, будто вот-вот отключится. В это время самое мощное в Союзе ИИ-ядро — Чжаньлу — без движения лежало на полу, напоминая одну из детских игрушек, с которыми дурачились малыши на базе. Чжаньлу выглядел невероятно бессильным, а брызги крови на поверхности его роботизированной руки делали картину еще более неприглядной. Лу Бисин взглянул на ИИ и подумал: «Что бы ты стал делать, если бы я не прилетел? Чжаньлу мог защищать тебя лишь на протяжении трех минут. А потом ты, будучи в таком ужасном физическом состоянии, оказался бы один на один с агрессивной космической средой. Может быть, ты тут же погиб бы от космического излучения, а может быть через несколько секунд — от асфиксии. Говорят, что когда люди оказываются в открытом космосе, их сосуды и некоторые клетки практически взрываются. Если бы ты даже это пережил, то взрывная волна от тяжелого механоида настигла бы тебя, испарив всю воду из твоего организма. Ты навсегда остался бы здесь, в этом проклятом месте, словно одинокая звезда посреди осколков бесчисленных комет… Вот только звезды иногда перерождаются, а что насчет тебя? Разве ты не сказал, что Девятый Отряд Серебряной Десятки совсем рядом? Разве ты не распланировал все до последней детали? Ты же собирался использовать эту захудалую базу как приманку и разбить силы пиратов Кайли. Разве ты не должен, словно настоящий спаситель, собрать воедино Серебряную Десятку, по окровавленным трупам своих врагов вернуться в чистилище, которое сейчас из себя представляет Союз, и записать новую главу в свою героическую историю?» Внутри медицинского отсека оборудование продолжало размеренно оперировать бессознательного Линь Цзинхэна. Лу Бисин протер рукой запотевшее окошко. Как будто отчаянно пытаясь в чем-то убедиться, он уставился на экран с жизненными показателями: — И зачем тебе вечно натягивать на себя эту маску непобедимости? *** Все тело Линь Цзинхэна испытывало боль. Последний выстрел в кабине тяжелого механоида попал в нижнюю часть его живота, а так как у Чжаньлу, экстренно принявшего форму спасательной капсулы, не было системы балансировки и защиты от турбулентности, Линь потерял сознание сразу после того, как капсула покинула пиратский корабль. При этом высокая температура и постоянный стресс не давали его телу и разуму полностью расслабиться, поэтому его сознание заполонили безумные разрозненные сны. Линь Цзинхэну снилось, что он все еще маленький мальчик в доме семьи Лу. Вообще-то, по большей части его детство прошло вдали от дома. Свои ранние годы он провел, следуя за флотом Лу Синя, а затем в 14 лет поступил в Академию Черной Орхидеи, где его редко выпускали за пределы школьного общежития в течение учебного года. Лишь на зимних и летних каникулах он мог немного погостить в доме Лу Синя. Не то чтобы Линь Цзинхэну действительно нравилось там оставаться. Дом был большим, и там всегда было много народу. Помимо самого Командующего Лу, в имении постоянно хозяйничали его вице-адмирал, секретарь, а иногда и весь состав его флота. У многих подчиненных Лу Синя даже были собственные комнаты в доме, да и госпожа Лу часто приглашала домой своих студентов. Дом был похож на достопримечательность, постоянно посещаемую туристическими группами. В подростковом возрасте Линь был капризным и нелюдимым юношей, любившим тишину, поэтому он мечтал оглохнуть, чтобы больше не слышать постоянный шум в доме. К сожалению, все то, что он так презирал в детстве, он теперь не смог бы вернуть, как бы сильно того ни хотел. Линь смутно понимал, что спит и видит сон, но особняк семьи Лу казался ему абсолютно настоящим. Вот он смотрит вниз и видит свои руки — чистые длинные пальцы мальчика-подростка. Перед его глазами ладони ребенка, который еще не столкнулся с жестокой реальностью политических игр Союза. Он слышит голос, звучащий где-то поблизости и инстинктивно разворачивается, чтобы спрятаться под ветками дерева. Затем кто-то с дерева кидает в него шишку, и юноша ловит ее, даже не поднимая головы. — Что ты делаешь? Командующий Лу Синь стоит на ветке над ним, закатав рукава рубашки, и управляет группой роботов, которые подстригают крону дерева. Все роботы заранее запрограммированы на определенные работы, и в их распоряжении подробный план сада и список растений, но этот командующий, будучи в душе еще ребенком, не может упустить возможности подурачиться с роботами. — Не стригите верхние ветки… эй, не нужно мне никакой стандартной высоты стрижки, здесь я сам задаю стандарты! — Ругается Лу Синь на роботов, подтягиваясь на ветке дерева. Он оборачивается к Линю с улыбкой на губах, опираясь локтем на толстую ветку и спрашивает. — Тебе нравятся дети? — Нет, — не моргнув глазом отвечает Линь. — Вау, в твоем тоне сквозит такое отчуждение, — говорит Лу Синь. — Послушай, место, где ты живешь, должно ощущаться, как родной дом, для этого в нем кто-то должен жить… дети, питомцы… ну хоть кто-нибудь. Представь себе пару малюток, бегающих по дому и играющих с тобой, — разве это не весело? Пятнадцатилетнему Линь Цзинхэну кажется, что его окружают идиоты, и он нисколько не заинтересован в том, чтобы играть с какими-то детьми. Он саркастически улыбается Лу Синю и вынимает из кармана пару наушников с шумоподавлением. Таким образом подросток с бунтарским характером отсекает все попытки разговора со стороны командующего и садится под дерево, чтобы почитать «Анализ классических военных стратегий». В следующее мгновение Лу Синь прыгает с дерева, словно ловкая мартышка, и вытаскивает наушники из ушей Линя. Прежде чем тот начнет жаловаться, Лу Синь обнимает худые плечи подростка и весело шепчет ему на ухо: — Твоя приемная мать раньше не хотела детей, и я даже не мог лишний раз об этом заговорить, но слава Богу, теперь у нас есть ты! — Рад развлечь вас, — с фальшивой вежливостью отвечает Линь Цзинхэн. — Хвала небесам за твой непокорный характер, — Лу Синь довольно хлопает подростка по спине. — Когда ты только появился в этом доме, ты был просто тихим симпатичным малышом, и твоя приемная мама мгновенно прониклась к тебе симпатией. Кто ж знал, что внутри кроется такой хладнокровный зверек, который так и не сможет ее полюбить за все эти годы… Госпожа Лу была мягкой и сдержанной женщиной. У нее было хорошее воспитание, но она никогда не проявляла излишней инициативы, поддерживая лишь умеренно теплые отношения с Линь Цзинхэном. Рано повзрослевший Линь Цзинхэн всегда видел в себе обузу, которую Лу Синь необдуманно притащил в свой дом. Он все время тревожился, что причиняет неудобства и старался как можно меньше беспокоить госпожу Лу. Услышав последние слова Лу Синя, подросток замирает в потрясении. «Она на самом деле не ненавидит меня?» — про себя удивляется он. Это внезапное открытие заставляет его чувствовать себя не в своей тарелке, словно он зверь в клетке, к которому приковано всеобщее внимание. Он нервно ерзает, сидя под деревом. Лу Синь, непробиваемый, словно спрессованная почва всех планет Первой Галактики вместе взятых, совсем не замечает небольших перемен в поведении Линя. Он притягивает подростка ближе и ерошит волосы у него на макушке: — Вчера я сказал ей, что этот холодный кусок камня в ближайшее время вряд ли проявит какие-то чувства, поэтому нам стоит родить себе собственного малыша. И угадай, что произошло? Она не стала возражать! А раз она не возражает, я могу расценивать это как молчаливое согласие! У тебя скоро появится младший братик или сестренка! Линь поднимает руку, пытаясь спасти прическу от рук восторженной обезьяны. — О, ты немного ревнуешь? — Широко улыбается ему Лу Синь. — Не волнуйся, ты всегда будешь папиным любимчиком, даже если у меня появится младший ребенок. Линь Цзинхэн поднимается на ноги и безразлично смотрит на него: — Оставь меня в покое. — Эй, ревность — это не круто! — Кричит Лу Синь в покрасневшее ухо Линя. — Послушай, когда малыш зовет тебя старшим братом — это так здорово! Мелюзга будет повсюду следовать за тобой, как птенец за курицей, а еще дети очень забавные и доверчивые. Что бы ты ни сказал им, они воспринимают это как истину в последней инстанции… Ты был точно таким же в детстве! Хахахаха… — Да перестань ты ко мне приставать! Смех Лу Синя медленно растворяется в воздухе, когда Линь Цзинхэн разворачивается и уходит. Этот звук преодолевает время и расстояние и всплывает в памяти Линь Цзинхэна много лет спустя. Линь резко оборачивается и видит, как некогда прекрасный сад на его глазах превращается в космическую пыль и исчезает вдали, и знакомые с детства образы в его сознании разбиваются вдребезги. Все, что у него остается, — это измученное и израненное тело, обдуваемое жестокими ветрами, а те сильные руки, которые однажды так крепко обнимали его плечи, безвозвратно потеряны где-то в старых воспоминаниях. Линь Цзинхэна разбудила острая головная боль. Следом за болью пришло ужасное головокружение, заставившее Линя подсознательно искать, за что бы ухватиться. Он вскользь коснулся чего-то рядом с собой и инстинктивно попытался удариться о предмет головой, чтобы хоть немного ослабить побочные эффекты от ментальной перегрузки. Но боли, которую он ожидал почувствовать, не последовало — голова Линя ударилась о чью-то руку. Несколько мгновений голова Линь Цзинхэна покоилась у кого-то на ладони, а потом этот человек осторожно откинул промокшие от пота пряди с лица мужчины и уложил его обратно на подушку: — Тссс… потерпи еще немного, тебе станет лучше после хорошего сна. Не волнуйся, я здесь… Вколите ему успокоительное, пожалуйста. Линь Цзинхэн открыл рот, чтобы возразить, что он невосприимчив к успокоительным и гипнозу, но препарат уже распространился по его кровеносной системе, не дав ему шанса начать жаловаться. Он едва смог заставить себя разлепить глаза и сквозь дымку увидел знакомую фигуру, напоминавшую Лу Бисина. В полусонном состоянии Линь Цзинхэн подумал: «Это все еще сон? Сначала в нем появился отец, а теперь и сын?» Линь догадывался, что человек рядом с ним что-то говорит, но слов разобрать не мог. Он лишь чувствовал теплые руки, нажимавшие на его лоб и виски до тех пор, пока его глаза снова не закрылись. Лу Бисин осторожно удерживал мужчину в медицинской капсуле. Его руки оставались на лбу Линь Цзинхэна, пока он не почувствовал, как дыхание пациента замедлилось, и только после этого позволил себе облегченно вздохнуть. По крайней мере у Линя спал жар. Следы крови были смыты с Линь Цзинхэна, как только его состояние стабилизировалось. Сейчас он крепко спал — так спокойно, что можно было увидеть, как вздрагивают от капельницы его вены. Лу Бисин вытер пот со лба и некоторое время молча смотрел на мужчину в медицинской капсуле. Затем он осознал, что делает, и смущенно отвел взгляд, бормоча себе под нос: — И как ты ухитрился довести себя до такого состояния? Линь Цзинхэн, конечно, не ответил. Тогда Лу Бисин повернулся и мягко тронул пальцем его висок: — Эй, — позвал он. Голова Линь Цзинхэна слегка повернулась в сторону руки Лу Бисина. Его бледное лицо казалось нездорово худым. Тонкие трещинки на его пересохших губах и слегка нахмуренные брови придавали ему неожиданно хрупкий вид. Лу Бисин почувствовал, как его сердце пропустило несколько ударов, и бедный механоид, только покинувший смертельный астероидный пояс, снова затревожился. Лу Бисин отрешенно вернул лицо Линь Цзинхэна в удобное положение и случайно скользнул пальцем по его губам. Молодой ученый тут же подпрыгнул, словно кот, наступивший на электрический выключатель. Он почти хотел вскочить на ноги и стремительно убежать подальше. На секунду поддавшись панике, Лу Бисин попытался объяснить бессознательному мужчине перед собой: — Я… я не собирался воспользоваться ситуацией и что-то сделать, это просто случайность! Маленький экран на медицинской капсуле, следивший за мозговой активностью пациента, никак не отреагировал на выступление Лу Бисина, и на нем по-прежнему была лишь ровная линия, указывавшая, что пациент находится без сознания. Господин Лу наворачивал круги рядом с капсулой, пытаясь понять, почему у него так беспокойно колотится сердце. К сожалению, у него не было никакого опыта или познаний в этой области, и он никак не мог сам разобраться с проблемой, поэтому решил положиться на научный метод. Этот гениальный ученый обернулся к пустовавшей медицинской капсуле и скомандовал: — Проверь мой гормональный фон. Из медицинской капсулы показалась длинная игла, которая тут же безжалостно вонзилась в его вену. Когда анализ показал невероятно высокий уровень фенилэтиламина (прим.пер.: химическое соединение, производные которого являются психоделиками и нейростимуляторами), система беспардонно уточнила: — Вы принимали какие-либо препараты? Лу Бисин замер: — …Нет, я не под наркотиками. Дофамин, окситоцин, норадреналин… результаты сканирования появлялись один за другим, по мере расшифровки анализа крови мужчины. И наука, и собственная эндокринная система безошибочно подсказывали Лу Бисину, что его тело вырабатывало аномально большое количество гормонов при виде мужчины, который сейчас лежал без сознания в капсуле. Лу Бисин прикрыл глаза рукой, сгорая от стыда. Чувства, с которыми он не сталкивался ни разу за свои 30 лет жизни, только что были обнаружены простейшим медицинским оборудованием. Внезапно все в его жизни обрело смысл, и это открытие повергло его в шок. Лу Бисин в этот момент не мог даже спокойно смотреть на Линь Цзинхэна, поэтому со скоростью света сбежал из медицинского отсека. Линь Цзинхэн очнулся еще спустя двенадцать часов. Не почувствовав связи с ментальной сетью, он сразу догадался, что Чжаньлу истратил весь свой ресурс, а он сам каким-то образом оказался в медицинской капсуле. Все раны на его теле были обработаны, а на коже не ощущалось никаких следов крови. Кто-то даже накинул на него легкое одеяло. Последнее, что он помнил, — как его выбросило из разрушенного тяжелого механоида. Кто же мог его подобрать после этого? Независимая группа пиратов? Линь Цзинхэн размял руки и ноги, прежде чем вытащить из вены иглу капельницы. Он очень осторожно проверил сеть механоида и сразу заметил, что пилот находился в нестабильном психологическом состоянии. Совместимость с ментальной сетью колебалась, а значит, ему не составило бы труда при желании ее перехватить… С другой стороны, это легко могло оказаться ловушкой. Линь Цзинхэн не стал действовать сгоряча. Вместо этого он взял одежду, аккуратно сложенную около капсулы, и тщательно проверил ее на наличие маячков, прежде чем натянуть на себя. Он осторожно толкнул дверь медицинского отсека и наконец увидел этого «психологически нестабильного пилота». Механоид, на котором они находились, был совсем небольшим. Лу Бисин, будучи соединенным с ментальной сетью, чувствовал, все, что происходило на борту. Он узнал, что Линь очнулся, как только тот открыл глаза. За эти несколько коротких минут его ладони уже успели взмокнуть. Но он все равно попытался изобразить удивление и непринужденно поприветствовал Линь Цзинхэна: — Наконец проснулся? Как ты себя чувствуешь? Чжаньлу разрядился, и отставшего энергозапаса этого механоида, вероятно, не хватит, чтобы его подзарядить. Видимо, ему придется подождать с пробуждением, пока мы не вернемся на базу. Линь Цзинхэн был ошарашен. Ему даже показалось, что от долгого сна у него начались галлюцинации. Он рассеянно спросил: — Как ты сюда попал? — «Пекин» потерял связь с системой обнаружения, поэтому я направился на твои поиски и как раз застал тот момент, когда ты подорвал трансферную точку, — выражение лица Лу Бисина стало напряженным. — Линь, я думаю, нам нужно поговорить. Как ты мог… Линь Цзинхэн почувствовал, как у него на лбу вздулась вена, и резко перебил: — То есть ты утверждаешь, что обнаружил всплеск энергии от взрыва трансферной точки и решил поспешить в самый эпицентр, чтобы найти меня? — Я видел… — Начал было Лу Бисин. Линь внезапно почувствовал, как его кровь закипает от гнева: — Ты влетел в Пустыню Смерти и совершил по крайней мере один экстренный прыжок в этой зоне?! Прим.пер.: мне эта глава кажется очень эмоциональной. Каким бы нелюдимым и неприступным ни был Линь, его воспитывал очень любящий человек. Возможно именно поэтому, несмотря на все невзгоды, у этого холодного с виду командующего внутри бьется такое доброе и хрупкое сердце))) Его воспоминания о Лу Сине наполнены таким теплом и грустью одновременно…