Отбракованные (Некондиция)

Прим.пер.: Это очень длинная глава, самая длинная с начала книги, запаситесь терпением)) — Сэр, я обнаружил, что ваш пульс на 20% чаще обычного, вам нездоровится? Линь Цзинхэн потерял дар речи. Восемнадцать лет он искал человека, который забрал госпожу Лу. Все эти восемнадцать лет он тратил всю свою энергию на плетение интриг и избавление от тех, кто не разделял его взглядов. Он на коленях прополз весь путь до передовой Союза и стал частью Серебряной Крепости. Крепость была важнейшей военной базой, и позволяла военным совершать вылазки в другие галактики для борьбы с межгалактическими пиратами. Только Серебряная Крепость могла подарить ему свободу, о которой он мечтал даже во сне. Пятнадцать лет назад ему наконец выпал шанс. Он намеренно позволил банде пиратов сбежать в Восьмую Галактику. Ухватившись за возможность, он последовал за ними. Находясь в окрестностях планеты Кайли, он воспользовался разницей во времени, скорректировал военные планы и выкроил для себя небольшой перерыв. Покинув войска, он в одиночку направился на поиски Одноглазого Ястреба в одном из летучих ночных клубов в пределах атмосферы Кайли. Одноглазый Ястреб «развлекался». Когда Линь Цзинхэн поймал его, тот даже не успел натянуть штаны. Весь процесс допроса был крайне унизителен для Одноглазого Ястреба. Только когда он наконец признался, что это он забрал госпожу Лу с поля боя, Линь Цзинхэн сжалился над ним и кинул ему пару брюк. Теперь, вспоминая всю эту ситуацию с высоты прожитых лет, Линь Цзинхэну пришлось признать, что он действовал чересчур импульсивно и агрессивно. И, вероятно, немного перегнул палку. Но невозможно хлопать в ладоши одной рукой, а значит, Одноглазый Ястреб тоже нес ответственность за разжигание розни между ними… тем не менее именно эта пара штанов изначально послужила причиной неприязни. Одноглазый Ястреб, одетый лишь в семейные трусы, сверкая голыми ногами, под дулом трех пушек был вынужден отдать прах госпожи Лу, эполеты командующего и записи с корабля, на котором когда-то бежала госпожа Лу. Но ребенка при нем не было. Стиснув зубы, Одноглазый Ястреб заявил, что госпожа Лу мертва, как и ее ребенок, которого так ждал Лу Синь. Цзинхэн ему, конечно, не поверил, но и доказательств того, что ребенок выжил, на тот момент не было, а время его перерыва подходило к концу. Ему пришлось отпустить Одноглазого Ястреба. В то время, когда стела с бюстом Лу Синя в Мемориальном парке была разрушена, Линь Цзинхэн постарался оставить себе на память мелкие осколки. Затем раздобыл кусочки эполет с формы командующего. Потом много лет Линь Цзинхэн провел, обыскивая зону, в которой был уничтожен механоид Лу Синя, в поисках хотя бы каких-то останков. Он нашел три частицы, размером с ноготь каждая. Эти частицы были его останками, кусочки каменной стелы — напоминанием о его славе, эполеты — делом всей его жизни, а прах возлюбленной — местом, где была его душа. Теперь, не считая потерянного ребенка, все, что связано с ним, было собрано воедино и могло покоиться с миром. Пять лет назад Линь Цзинхэн все еще не сдался и смог вернуться в Восьмую Галактику. Он установил генетический замок на люк своей экокапсулы, используя информацию о ДНК ребенка госпожи Лу, полученную из результатов ее медицинских осмотров во время беременности. Изначальным пунктом назначения была планета Кайли, где жил Одноглазый Ястреб, но его случайно перехватил Лу Бисин на окраине Пекина-β. Неужели это была судьба? Судьба, в которую он никогда не верил? Взгляд Линь Цзинхэна блуждал по ментальной сети, охватывая самые отдаленные уголки. Использование механоида позволяло ему проникать в бесконечную тьму вселенной. Неожиданно вернувшись мыслями в настоящее, он со смешанными чувствами разглядывал этот жалкий и грубо собранный механоид. Все эти пять лет он снова и снова подозревал, что Лу Бисин — тот, кого он искал. Но снова и снова был встречен жестокой правдой. Именно потому, что Черная Дыра близко сотрудничала с Одноглазым Ястребом 30 лет назад, он потрудился взять эту группировку под свой контроль, в надежде найти хоть малейшую ниточку… — Почему… почему генотип его мозга отличается от генотипа тела? — Прошу прощения, сэр. Существует слишком много возможностей, я не могу сделать однозначный вывод, — ответил Чжаньлу. — О, — Линь Цзинхэн сделал паузу, а затем прошептал, будто самому себе. — Как тебе кажется, он похож на господина Лу? Мне кажется, нет. Может быть, этот ублюдок Одноглазый Ястреб с ним что-то сделал. Или, может, он просто был больше похож на свою мать — Линь Цзинхэн не был с ней хорошо знаком. Прошло уже 30 лет, это слишком много. Он с трудом мог вспомнить людей, с которыми не общался близко. За доли секунды сотни нелепых мыслей наводнили его сознание, обычно такое логичное и непоколебимое. В этом хаосе все казалось возможным. Даже самые нелогичные и глупые предположения. — Сэр, стоит ли мне провести сравнительный анализ черт лиц Ректора Лу и Командующего Лу? — Серьезно спросил Чжаньлу. — …Нет. — Сэр, — снова произнес Чжаньлу. — Я должен предупредить вас, что ваша ментальная связь с механоидом нестабильна, и совместимость продолжает падать. Мои исторические записи гласят, что вы приближаетесь к своему наименьшему значению за все время. Вам нездоровится? Взгляд Линь Цзинхэна был все еще прикован к Лу Бисину, поэтому он рассеянно переспросил: — Хм? — Текущая совместимость 56%. Если значение упадет ниже 50%, вы рискуете столкнуться с непредвиденным разрывом ментальной связи. Этого не случалось с вами со времен выпуска из академии. — Правда? Значит, у меня была чертовски скучная жизнь, — по неизвестной причине Линь Цзинхэн улыбнулся. Затем он прикрыл глаза, заставляя себя не смотреть. Ментальная сеть, которая только что волновалась, как штормовое море, потихоньку вернулась в спокойное состояние. Остановившись на мгновение, значение совместимости начало медленно расти, словно его подталкивала чья-то сильная рука. Постепенно оно достигло 89%. Словно сформировалась невидимая броня. Он снова превратился в непобедимого командующего. — Двадцать минут до посадки. Приготовьтесь к приземлению. Все, у кого есть травмы и кто неспособен управлять механоидом, вернитесь обратно в медицинский блок, — скомандовал Линь Цзинхэн, не поворачиваясь к пассажирам. Если уж он планировал занять должность декана по общим вопросам Академии Звездного Моря, пора было установить новые правила дисциплины. Будь то неуемный ректор или непослушные студенты — все должны были подчиняться его приказам. Ни у кого не возникло возражений, все дружно заняли свои места. Они вели себя послушно, словно дикие животные, которых только что взяли в цирковую труппу. — Сэр, — заговорил Чжаньлу через ментальную сеть. — Вы собираетесь поговорить об этом с Ректором Лу? — Нет, — ответил Линь Цзинхэн. — Я тебе уже сотню раз говорил, что не выношу пустой болтовни. Он намеренно исказил смысл вопроса Чжаньлу, избегая необходимости отвечать, но наивный ИИ его не понял. Он продолжал допытываться: — Тогда планируете ли вы дать ему полный доступ к моей системе, как тот, что был у Командующего Лу? Линь Цзинхэн помолчал секунду. — Нет. Чжаньлу тихо ожидал, когда разговор через ментальную сеть будет продолжен, хотя его опыт подсказывал, что напряженный тон Линь Цзинхэна с 90-процентной вероятностью означал, что тот снова собирается притвориться глухонемым. Но, как ни странно, на этот раз последовало продолжение. — Твой предыдущий владелец был великим идеалистом. Он был готов пожертвовать жизнью за свои убеждения, — спокойно произнес Линь Цзинхэн. — Я другой… я неспособен так к чему-то привязываться. Если у меня нет алкоголя, я готов пить кровь. Я жду не дождусь, когда смогу пройтись по трупам тех, кто желает мне смерти. У меня нет цели, за которую кто-то после моей смерти мог бы продолжить бороться, и у меня нет заветного желания, которое кто-то мог бы мне помочь осуществить… Чжаньлу, зашифруй все сегодняшние записи и присвой им высшую степень секретности. Включая наш разговор, медицинские данные и имена участников генетического теста. — Да, сэр, — ответил Чжаньлу. — Но возможно, Ректор Лу еще не знает, что связан с Командующим Лу. — Ему и не нужно знать, — Линь Цзинхэн начал корректировать направление и регулировать систему энергоснабжения, готовясь к посадке. Его совместимость с ментальной сетью механоида выросла еще на один процент, достигнув максимально возможной для человека — 90%. Вскоре в зоне покрытия ментальной сети механоида показалась заброшенная станция. Механоид скользнул на посадочную полосу станции, замедляясь. Внешняя обшивка столкнулась с трением искусственной атмосферы, и теплозащитный слой издал легкий звук, похожий на свист ветра. Это было хорошо. Искусственная атмосфера все еще работала, а значит, кто-то все еще присматривал за этой заброшенной станцией снабжения. Остаточный энергозапас механоида упал до 7%. Красные сигнальные лампы отчаянно заморгали, их свет сливался с зеленым сиянием флуоресцентной травы, напоминая рождественские огни. Одноглазый Ястреб подошел к Линь Цзинхэну: — У нас достаточно энергии, чтобы безопасно приземлиться? Линь Цзинхэн даже не отреагировал на этот бессмысленный вопрос. — Ладно, — тон Одноглазого Ястреба смягчился, что было редкостью. Он благодушно спросил. — Ты знаешь что-то о группе пиратов, называющих себя «Гвардейцами Кайли»? Линь Цзинхэн был полностью сосредоточен на процессе посадки, и лишь уголок его глаза дернулся в ответ на вопрос торговца оружием. Одноглазый Ястреб бросил взгляд на двери медицинского отсека и продолжил еще тише: — Принца Кайли звали Фланд Вон. Он был абсолютным извращенцем. Больше сотни лет назад Лу Синь изгнал его из Восьмой Галактики, а его собственные охранники дружно взбунтовались и размозжили ему голову. Ты в курсе, что в Восьмой Галактике принято презирать таких лживых ублюдков из Союза, как ты? Но чтобы избавиться от Принца Кайли, мы объединились с Лу Синем. — Я слышал, что во времена правления Принца Кайли в Восьмой Галактике, никто, кроме его личной охраны, не мог путешествовать в другие галактики. Он считал, что все звездное небо принадлежало ему, — произнес Линь Цзинхэн. — В его распоряжении были самые современные исследования и оружие. Но стараясь предотвратить любую возможность восстания, он распространял антинаучные учения и порицал любые формы обучения на своей территории. Он издал более стони указов, запрещающих развитие технологий за пределами правительственных учреждений. Спустя почти сто пятьдесят лет отголоски его действий все еще влияют на жизнь в Восьмой Галактике. — Ты прочитал это в учебнике, не так ли, молодой командующий? — холодно рассмеялся Одноглазый Ястреб. — Давай я расскажу тебе что-то, чего ты еще не знаешь. Слышал ли ты про лабораторию Рейнберг? Линь Цзинхэн не оборвал его на полуслове, а значит, был готов слушать. Поэтому Одноглазый Ястреб продолжил: — Принцу Кайли казалось, что жизни длиной в жалкие 300 лет недостаточно. Его целью было бессмертие. Для этого он построил лабораторию Рейнберг. Восемь лет он проводил эксперименты над людьми, но я не знаю, какие он получил результаты. Зато я знаю, что за эти восемь лет они погубили с десяток тысяч… нет, сотню тысяч людей. Это случилось в 128 году, на шестнадцатом году правления Принца Кайли в Восьмой Галактике. Вся галактика была опустошена этими кровопийцами — не осталось ничего. Наступил голодомор… ты хоть знаешь, что это такое? Блять, даже слово «голодомор» осталось где-то во временах Земной эры. Но уже в нашу эру, когда одна инъекция питательного раствора может поддерживать тебя на протяжении двух месяцев, десятки миллионов людей все равно умерли от голода. Правительство Кайли притворилось, что направили все силы на борьбу с катастрофой, но эти гребаные ублюдки просто направили людей на производство питательных брикетов из останков погибших при экспериментах. В какой-то момент они проебались с процессом дезинфекции, и некоторые вирусы, культивированные в лаборатории, распространились среди людей. Это привело к чертовой чуме. — О, — наконец ответил Линь Цзинхэн. — Я слышал об этом — Радужный вирус. Радужный вирус — тот самый, который вызвал самую чудовищную эпидемию в современной истории, — был создан человеком. Это был полностью искусственный вирус. С высокой патогенностью и смертностью. Его почти невозможно было убить. Создатели проявили необыкновенную смекалку и внедрили в него микро-имитацию ИИ, что позволило ему мутировать при любой смене окружающей среды. После его распространения Восьмая Галактика оказалась беззащитна. Несколько человек заболело даже на территории Союза. Только спустя шесть лет исследователи на Вольто наконец разработали лекарство от Радужного вируса. Вся команда в тот год получила Нобелевские премии и призы за вклад в свободу человечества. В 136 году, когда Лу Синь добрался до Восьмой Галактики и распространил антидот, Восьмая Галактика смогла наконец избавиться от этого ужасного бедствия. — Я без понятия, кто сейчас называет себя Гвардейцами Кайли, — произнес Одноглазый Ястреб. — но в то время его охрана вся сплошь была психопатами. А сейчас они внезапно снова появились в Восьмой Галактике… Погоди, уровень энергозапаса упал до 5%, ты уверен, что справишься? — Стыковочный клапан активирован. Готовность к посадке. — Внимание, недостаточный запас энергии… — Сигнал передатчика в пределах нормы, активировать? — Внимание, остаточная энергия ниже 5%, ожидается небезопасная посадка. — Внимание… Линь Цзинхэн внезапно отдал команду: — Отключить основную систему энергоснабжения. — Что… — Одноглазый Ястреб был шокирован. Обесточенный механоид тяжело содрогнулся. Как только было отключено энергоснабжение, его медленное снижение превратилось в свободное падение. Из медицинского отсека послышались испуганные крики студентов. Одноглазый Ястреб крепко вцепился в винный шкаф, и от невесомости ему показалось, что все его внутренние органы подпрыгнули. — Внимание, из-за гравитации скорость падения механоида возрастает… — Ааааааа! Внезапно кабину заполнил защитный газ, и все пассажиры зависли в воздухе. В следующее мгновение Линь Цзинхэн использовал оставшуюся энергию, чтобы активировать все четыре энергетических клинка. Клинки расположились в идеальном порядке. Остатки защитного газа обволокли клинки, превратившись в тонкую мембрану, напоминавшую гигантский парашют. За секунды сила гравитации и сопротивление импровизированного парашюта достигли опасного баланса. Издав оглушительный рев, механоид с невероятной точностью приземлился на направляющие посадочной площадки, не промахнувшись даже на сантиметр. Все оборудование одновременно отключилось, ментальная сеть испарилась, потому что механоид полностью израсходовал запасы энергии. Корпус механоида на секунду остановился, а затем внезапно скользнул вниз по направляющим. Из-под стыковочного клапана посыпались искры. Затем все замерло — они успешно приземлились! Мгновение на борту царила тишина, а потом в кабине раздались радостные крики и громкий свист. Подростки, оказавшиеся вновь на твердой земле, почти плакали от счастья. Одноглазый Ястреб передернул плечами и обвиняющее ткнул пальцем в сторону Линь Цзинхэна: — Ты… ах ты бешеный пес! — Спасибо за комплимент, — кивнул Линь Цзинхэн, нисколько не изменившись в лице. Он снял свои перчатки и бросил их на крышку винного шкафа. Затем поправил воротник и спокойно продолжил их предыдущее обсуждение. — После смерти Принца Кайли — или Фланда Вона — двое его сыновей сбежали за пределы галактики. Старшего предали его подчиненные, и он умер где-то по пути. Младший унаследовал титул Принца Кайли, избавился от оставшихся приспешников отца и создал новую группировку, названную Гвардейцами Кайли. Воспользовавшись технологиями, украденными из Восьмой Галактики, они вскоре собрали целую армию пиратов. Ходят слухи, что они и сейчас блуждают где-то в Восьмой Галактике. Одноглазый Ястреб был снова крайне удивлен: — Ты что, приглядываешь за ними? Губы Линь Цзинхэна изогнулись в подобии улыбки: — Прости, но тем, кто позаботился о пиратах во время парада 258 года, был я. Одноглазый Ястреб: — … Ведя достаточно изолированный образ жизни в качестве правителя Восьмой Галактики, он часто получал любые новости с задержкой. Последние годы он провел, наслаждаясь ленивой и свободной жизнью, и ему не было дела до происходившего в других галактиках, пока неприятности не достигали Восьмой. Это, конечно, делало его несколько неосведомленным и необразованным. Именно поэтому он не осознал, что «Нападение в День Свободы 258 года», упомянутое его бесценным сыном, было, на самом деле, утонченным комплиментом! Он издевался над своим отцом из-за его необразованности! Лу Бисин посмел отвесить комплимент этому сукиному сыну Линь Цзинхэну прямо у него на глазах! Всего за пять лет вдали от дома он вырос и абсолютно отбился от рук! Из ушей Одноглазого Ястреба почти повалил дым. Все волосы на его теле встали дыбом, делая его похожим на морского ежа. Его лицо приобрело жесткое выражение, и он сказал низким голосом: — Повторяю в последний раз. Отвали нахрен от моего сына! Линь Цзинхэн насмешливо поднял брови: — Ты так строг? Разве молодой господин все еще малолетка? — Вы, командующие армией Союза, не ровня нам, работягам из Восьмой Галактики! — Твой сын так не считал, когда использовал мое имя в своих целях. Одноглазый Ястреб сожалел всего о двух вещах в своей жизни. Во-первых, пятнадцать лет назад, уходя развлекаться, ему следовало спрятать пистолет за резинкой трусов. Во-вторых, он всегда считал, что мальчишек надо воспитывать в строгости и аскетичных условиях, а поэтому он не приполз к своему сыну на коленях, предлагая спонсировать его академию, когда тот сбежал из дома. — Чушь собачья! — прорычал Одноглазый Ястреб. Линь Цзинхэн в ответ только ухмыльнулся. — Эй, эй! Почему вы двое опять ругаетесь? — Лу Бисин наконец освободился ото всех медицинских пузырей. Он вышел из медицинского отсека, сменив одежду на неизвестно где раздобытый комплект. Темно-синий цвет, опрятный наряд, жесткий воротничок — все это придавало ему достойный и даже взрослый вид. Он вытянул руку, развел мужчин в стороны и, морщась от головной боли, заговорил. — Вам что, приземление на парашюте показалось недостаточно захватывающим? Черт, мне даже не пришлось выводить вас из себя. — Это тебя не касается! — Одноглазый Ястреб все еще был в ярости. Зато Линь Цзинхэн повел себя на удивление вежливо. Он мягко спросил: — Ты лучше себя чувствуешь? Ты действовал немного необдуманно. Одноглазый Ястреб наконец понял, что произошло, и в борьбе за внимание сына быстро натянул на лицо улыбку, способную до смерти напугать целую детсадовскую группу. — Папа не сердится на тебя. Лу Бисин раздраженно посмотрел на Одноглазого Ястреба, подумав, что его стареющий отец в свои годы по уровню развития все еще недалеко ушел от подростка. Ему было почти 200 лет, а вел он себя как десятилетка. Будучи эмоционально измотанным, он мягко и искренне проворковал: — Папа, мы сейчас находимся на его механоиде. Повзрослей. Одноглазый Ястреб: — … Взгляд Линь Цзинхэна упал на темно-синий пиджак Лу Бисина. Тот это заметил, но на этот раз не стал смущаться. Разведя руки, он честно признал: — Я позаимствовал твой механоид, а затем и твое вино. Теперь я собираюсь позаимствовать твой пиджак. Не могли бы мы считать это одним большим одолжением? Линь Цзинхэн собирался бросить короткое «неважно», но подумал, что это прозвучит чересчур сухо и холодно, и хотел было вместо этого сказать «рад стараться». Но снова поразмыслив, решил, что это очень непохоже на его обычное поведение, а он не хотел никого пугать. Прежде чем слова смогли сорваться с его губ, они застряли у него в горле. Ему оставалось только коротко кивнуть. Затем он, под предлогом проверки давления и качества воздуха снаружи, отвернулся, избегая взгляда Лу Бисина. Люк кабины медленно откатился, открывая им вид на заброшенную станцию. Искусственная атмосфера поддерживала идеальное давление и состав воздуха, поэтому скафандры не понадобились. Все оборудование и постройки на станции были в хорошем состоянии, и даже искусственный газон был аккуратно подстрижен. Единственное, что пугало, — это звенящая тишина и отсутствие признаков жизни. На земле были еще видны следы машин, а охранные роботы и пассажирские шаттлы в мертвой тишине стояли по сторонам посадочной площадки, словно жуткие декорации. Следуя по указателям, они дошли до главного блока управления станцией. — Система энергообеспечения отключена, но оборудование не повреждено, — сказал Лу Бисин, осмотревшись. — Я попробую, должно получиться его запустить. — Но Ректор Лу, разве мы не обсуждали, что раз станция находится на торговом пути, ее кто-то должен использовать для контрабанды? Где же все? — Спросила Хуан Цзиншу. — Сейчас их здесь нет, но боюсь, они не будут отсутствовать долго. Просто взгляни на газон у входной зоны. Работоспособность оборудования кто-то явно тщательно поддерживает, и оно даже еще теплое. Когда ты занимаешься нелегальной торговлей, иногда приходится так поступать — едва услышав единичный выстрел, ты бежишь на другое место. Мы не знаем, когда они сбежали, и не можем предугадать, когда они вернутся, — Лу Бисин одновременно говорил и возился с оборудованием станции. — Помогите мне, посветите вот сюда. Стоило ему закончить свою мысль, и мягкий белый свет осветил пространство прямо около его пальцев. Достаточно яркий, чтобы он все хорошо разглядел, но недостаточно резкий, чтобы ослепить его. — Эй, это удобно, — между делом отметил Лу Бисин. — Кто из вас так любит учиться, что носит с собой лампу, защищающую глаза, в своем персональном устройстве? Ему никто не ответил. Наконец что-то осознав, Лу Бисин обернулся. Все его студенты стояли на уважительном расстоянии в несколько метров, а тем, кто светил ему, был никто иной как Командующий Линь. Лу Бисин так удивился, что на секунду растерял все здравые мысли. Но не успел он и рта открыть, как еще один луч света появился с другой стороны. Это был Одноглазый Ястреб, который просто не мог не вмешаться. Он последовал примеру Линь Цзинхэна и зажег фонарик, такой яркий, что он почти ослепил обоих мужчин. — Папа, ты что, пытаешься застукать нас за чем-то неприличным? Ты буквально ослепил нас! — взмолился Лу Бисин. Линь Цзинхэн: — … — Нет, — Лу Бисин внезапно осознал, что ляпнул. — Я не это имел в виду, Линь… эээ, комман… — Просто зови мне так, как привык, — перебил его Линь Цзинхэн. Лу Бисин тайком взглянул на него. В мягком теплом свете лицо Линь Цзинхэна казалось немного бледным. Вероятно, потому что для него это было утомительное путешествие. Лу Бисин сам не знал, почему, но в его памяти всплыли все выражения, которые он сам опробовал на этом лице. В его мозгу что-то замкнуло, и он тут же подумал: «Нужно было это сфотографировать». Это ведь был Линь Цзинхэн — последний командующий Союза. И каким-то невероятным образом он ухитрился встретиться с ним лично! Лу Бисин не воспринимал ругань Одноглазого Ястреба в адрес Линь Цзинхэна всерьез. Может быть, из-за своих разных глаз, тот смотрел на всех с предубеждением, особенно на красивых людей своего пола. В юности Лу Бисин, помимо созерцания звездного неба, всегда проявлял невероятное любопытство к окружающему миру, регулярно собирая новости о семи галактиках. Сколько он себя помнил, Союз пребывал в мире и спокойствии, и армия потихоньку теряла свое влияние, словно ослик, сбросивший груз со своей спины. Лишь заслуги Командующего Линя читались меж строк этих новостей. Лу Бисин всегда был очень внимателен к числам. Он обнаружил, что в ранние годы, каждый год случалось от 30 до 40 нападений межгалактических пиратов, и после каждой Союз публиковал торжественный отчет, полный осуждения. Союз был вынужден направлять в бой отряды, в десятки раз превосходящие численностью противника, чтобы одержать победу. После поражения пираты всегда бежали, отсиживаясь где-то на периферии в ожидании следующей атаки. Словно тараканы. Но количество нападений и потерь Союза резко упало пару десятилетий назад, будто у пиратов в одночасье проснулась совесть. Это случилось сразу после того, как Линь Цзинхэн принял командование Серебряной Крепостью. Лу Бисин вздохнул: — Если честно, я до сих не верю, что это не сон. Ты и правда… ах, я столько всего не успел сказать до взрыва базы Ядовитого Гнезда. Мягкий белый свет отражался в серых глазах Линь Цзинхэна. Неожиданно ласковых. — О чем ты хочешь спросить? Было слишком много вещей, о которых он хотел бы знать. Например, услышать все детали битв, не упомянутые в официальных отчетах Союза. Или спросить, был ли Чжаньлу тем самым Чжаньлу. Как Линь чувствовал себя, отвергнув первую красавицу Союза Евгению? А самое главное — как он избежал обнаружения Эдемом, который наблюдал за всем на территории Союза? Но он оглянулся по сторонам и обнаружил, что студенты внимательно слушают и ловят каждое его слово. Лу Бисин заколебался. Он не был уверен, что Линь Цзинхэн был готов открыть секрет своей личности. Тем более, он был чертовым командующим и, наверное, пережил очень многое, чтобы сфабриковать свою смерть и скрыться от Союза в гребаной Восьмой Галактике. Взрослый мужчина, тем более такой закрытый, как Линь Цзинхэн, вряд ли был готов делиться таким тяжелым опытом на глазах у всех. Лу Бисин быстро обуздал свое любопытство. Резко сменив тон, он пошутил: — Могу я попросить автограф? Четверо подслушивающих подростков чуть не потеряли равновесие, переглядываясь в недоумении. Удивленная Минт спросила: — Он сейчас ведет себя просто как фанбой или уже как гей? На лице Уайта было написано: «Я не смог бы это описать в нескольких словах». Хуан Цзиншу обвела присутствующих взглядом и сделала знак одноклассникам: — Может, оставим их наедине? Тупоголовый искоса взглянул на одежду Лу Бисина и его глаза расширились: — Еще недавно он не был так одет! Взяв Тупоголового и Уайта за руки, Хуан Цзиншу потащила их прочь. Будучи более сообразительной, Минт сразу последовала за ними. Притворившись полными любопытства, подростки окружили Одноглазого Ястреба и начали расспрашивать его о перспективах торговли оружием, одновременно нахваливая его модные разноцветные глаза. Современные подростки были полны идей — если Ректор Лу сможет соблазнить Б4, возможно, получится подписать соглашение о найме выпускников академии в Черную Дыру! Разве тогда их ждет не славное будущее — как в плане обучения, так и в плане трудоустройства? Линь Цзинхэн был поражен внезапным запросом Ректора Лу. Через некоторое время, когда Лу Бисин уже ожидал услышать «нельзя, отвали», Линь Цзинхэн внезапно выудил ручку из кармана. — Хорошо. Лу Бисин: — … — Где ты хочешь, чтобы я оставил автограф? — терпеливо спросил Линь Цзинхэн. Самоучка Ректор Лу, который всегда чувствовал себя как рыба в воде, проводя занятия для студентов, впервые почувствовал себя неловко, не зная, что ответить. В панике он взмахнул руками: — Нет, я… Линь Цзинхэн поймал его за запястье. Его ладони были сухими, а на кончиках пальцев ощущались жесткие мозоли. Его тонкие пальцы казались сильными, но их движения были мягкими, пока они словно перышко скользили по краю манжета Лу Бисина. Одним росчерком он написал на тыльной стороне ладони Лу Бисина: «Линь». — Все официальные заявления Серебряной Крепости того времени были подписаны мной. Ты можешь сравнить почерк, если хочешь. Возможно из-за недавнего перелома, но рука Лу Бисина онемела от кончиков пальцев до самого локтя. Он забыл, что собирался сказать, — точно также, как в свое время на церемонии начала года. Окруженный галдящими подростками, Одноглазый Ястреб был на грани своего терпения. Он поднял взгляд и увидел, что только что произошло. Десятки неприличных догадок заполонили его мозг. — Где это ты трогаешь его?! Линь Цзинхэн с невинным видом отпустил руку Лу Бисина и напомнил тому: — Энергетическое ядро готово к перезапуску. — О, — неловко рассмеялся Лу Бисин. — Точно. Он тайком быстро согрел свои онемевшие руки и нажал на кнопку «да», подтверждая перезагрузку. В следующую секунду вся космическая станция издала легкий жужжащий вздох, словно воскреснув. Бесчестное количество лампочек зажглось ряд за рядом, гигантская энергетическая башня испустила фруоресцентный свет, и механоид накрыл их своей тенью. Ремонтные роботы собрались около дверей лифта, деловито приступая к автоматическому сканированию и починке механоидов. Чжаньлу, до этого молча висевший на руке Линь Цзинхэна, тоже оживился. Он радостно состыковался с энергетической башней, всасывая энергию, словно черная дыра. — Я пойду проверю состояние механоида, — сказал Линь Цзинхэн. — Если я тебе понадоблюсь, я вон там. Он закончил говорить и проследовал мимо разъяренного Одноглазого Ястреба к механоиду. Сознание Лу Бисина было пустым еще некоторое время. Затем он взглянул на небрежно начертанное «Линь» на своей руке и почувствовал, что вспотел под действием системы обогрева контрольного пункта станции. Аккуратно закатав рукава, он начал работу с оборудованием станции, чувствуя онемение в нижней части тела. Станция была достаточно современной, на ней была установлена даже незаконная коммуникационная система, охватывавшая всю Восьмую Галактику. Лу Бисин небрежно ввел команду восстановления связи. В голове у него был полный беспорядок: «Почему он внезапно так мил со мной? Неужели только, чтобы позлить старика… удивительно, но в этом месте, несмотря на его предназначение, неплохие запасы энергии и провизии. Запасы, наверное, пополняются, но никто не знает, когда пираты снимут свою блокаду… почему моя рука до сих пор ничего не чувствует, ее что, и правда, парализовало?.. Здесь даже есть хранилище оружия, но требуется пароль, который мне придется взломать… у него такие длинные пальцы… пфффт, о чем я вообще думаю?.. Этот пароль зашифрован…» Шифр пароля заброшенной станции и правда не был сложным. Даже при том, что лишь 10% мозга Лу Бисина сейчас работали как положено, он ухитрился неловко взломать код. Мысли Лу Бисина все еще занимали слова Линь Цзинхэна, сказанные низким голосом: «Если я понадоблюсь, я вон там». Они повторялись в его голове, словно зацикленная запись. Лу Бисин услышал звуковой сигнал и с трудом привел свои спутанные мысли в порядок, проверяя запасы оружия. — О, склад пуст. Он рассеянно смотрел на пустой оружейный склад, а в голове представлял смягчившиеся под белым светом черты лица Линь Цзинхэна. Через полминуты Лу Бисин внезапно очнулся от своего оцепенения: что-то было явно не так. Как мог склад оружия оказаться пустым, если остальные запасы были в таком изобилии? Он резко поднял голову и оглядел оборудование контрольного пункта станции: датой изготовления, указанной на корпусе главного компьютера, был 200-й год Новой звездной эры, и перебоев в работе дол сих пор не было. Значит, и оборудование, и программное обеспечение кто-то регулярно обновлял и поддерживал в рабочем состоянии. Эта станция постоянно использовалась! Но почему ее покинули в такой спешке и оставили достаточно провизии на целый механоид, полный людей, но забрали с собой все оружие? — Папа, — выражение лица Лу Бисина стало мрачным. — Возможно, нам придется немедленно… Прежде чем он закончил, коммуникационная система, починенная им, активировалась. Экран, висевший посередине контрольного пункта, загорелся. Сначала на нем появилась завеса снежинок. Затем всплыло изображение мужчины, половина тела которого была собрана из механических частей. Его пустой взгляд, устрашающий и полный жестокости, насквозь сверлил экран. Одноглазый Ястреб оттолкнул Тупоголового, который стоял перед ним. На его лбу проступили вены. — Приветствую вас, мои друзья и семья в Восьмой Галактике, — на лице мужчины появилась странная застывшая улыбка. — Я Арес Вон, вы еще помните этого старого друга, ребята? Если нет, ничего страшного. Я заново представлюсь. Я, Принц Кайли, преданный вами более века назад, вернулся из ада, полный ненависти и жажды мести. Я надеюсь, вы все приятно удивлены? Уайт затрясся, сам не зная, почему. Он неосознанно схватил Лу Бисина за рукав: — Ректор, кто это? Мужчина, назвавшийся Принцем Кайли, продолжал говорить, чеканя каждое слово: — Моя семья правила в Восьмой Галактике более шестидесяти лет и все это время кормила бесчисленных паразитов и неблагодарный сброд. Мы позволили вам жить в утопичном мире, свободном от влияния и атак Союза. И чем же вы отплатили мне, мои дорогие подданные? Вы сговорились с ублюдками из Союза и предали своего хозяина, стоило кинуть вам пару костей. Вы убили моих отца и брата и заставили меня бежать за пределы галактики. До сих пор мое тело может функционировать только с помощью этого металлического мусора. Ну, и как вам жилось все эти годы под крылом Союза? Подарил ли вам Союз свободу и достоинство? Когда вы будете рыдать под огнем орудий, придет ли великий спаситель вам на помощь? К концу своей речи он рассмеялся, задыхаясь от предвкушения: — Давайте отпразднуем мое возвращение вместе! Затем с экрана послышался внезапный громкий звук — несколько тяжелых гиперкосмических механоидов направили дула своих орудий на планету Кайли. Принц Кайли протяжно свистнул, и сотни, а то и тысячи ракет обручились на беззащитную планету, заслонив собой и небо, и землю. Последовавшая волна энергии была такой чудовищной, что все зажмурились. Столица Восьмой Галактики потонула в огне за доли секунды. Целая планета была стерта с лица вселенной. Прежде чем шокированная аудитория успела отреагировать, мужчина на экране прокричал: — А теперь сюрприз! Следом будет еще одна! На экране появились межгалактические координаты следующей цели — дула орудий были направлены на Пекин-β. Не всегда, убежав из дома, можно вернуться обратно. Прим.пер.: несмотря на драматичное окончание, я улыбалась половину этой главы. Ну разве взаимодействие Лу Бисина и Линь Цзинхэна не очаровательное?)))