Цветы, отраженные в зеркале, луна, мерцающая в воде.

      В день соревнований Сяо Чжань просыпается рано утром вместе с Ибо. Он немного на взводе, движения резче, чем обычно, но возбуждение остается в разумных пределах, так что Сяо Чжань спокойно контролирует, чтобы диди съел завтрак, и провожает, когда тот уже собирается выходить. Гэгэ уже привычно гладит Ибо по голове, просит отписаться сразу после и закрывает за ним дверь.       19:25 Бо-ди: «Мы выиграли»       Сяо Чжань отвечает, что не сомневался в результате и ждет диди дома. Ибо в это время распластывается по автомобильному креслу. Он заслужил отдых. Мышцы ноют от напряжения, и пальцы все еще немного покалывает от волнения. Ибо просто хочет спать и в душ. Может, еще хочется немного постоять перед Дагэ на коленях, чтоб окончательно расслабиться. Да, это было бы прекрасно. Ибо подкладывает между головой и стеклом окна свернутый шарф и спит в пробках несколько часов до дома.       Гэгэ встречает его уже в ночи и сразу после душа укладывает спать, подкладывая под бок Орешек. Остается с Ибо, пока он не заснет и немного позже. Гладит осторожно тыльной стороной пальцев по гладкой щеке и целует Орешек в мягкий лоб, перед тем как пойти к себе.              Просыпается Ибо чуть позже, чем обычно. Гэгэ хорошо поработал над его режимом за этот месяц, так что теперь просыпаться в определенное время для него не кажется чем-то невероятным. Он не находит поблизости Орешек и решает, что гэгэ уже выпустил её, когда только проснулся. Ибо идёт умываться и, выходя из комнаты, слышит, как Сяо Чжань разговаривает по телефону в своей комнате. Он не вслушивается и настраивается на утреннюю рутину.       Пересекаются они, как обычно, на кухне. Сяо Чжань досыпает корм кошке, и та, довольно боднув его лбом, принимается аппетитно хрустеть.       – Доброе утро, Бо-ди. Как спалось?       – Как в последний раз, гэ.       Они, хихикая, организуют завтрак.       – Я сегодня взял выходной. Хочу провести день со своим победителем-диди. Насколько я помню, ты ничего не планировал на сегодня, так что я предлагаю пройтись по магазинам и посмотреть подарки на Новый год.       Ибо кивает, дожевывая овощи.       – Хорошая идея. Понятия не имею, что дарить ребятам.       Когда Сяо Чжань встает, чтобы достать из холодильника сок, Ибо следит за ним глазами и все-таки решает спросить.       – Чжань-гэ, ты говорил, что я буду жить у тебя до соревнований. Они прошли. Мне, наверное, стоит собрать вещи? – он начинает ковырять в полупустой тарелке, не особо хорошо скрывая волнения. Впрочем, в возвращении домой нет ничего плохого…       – Если ты хочешь вернуться в свою квартиру, то конечно. Но я не против, чтобы ты пожил у меня.       Ибо поднимает на него глаза и чуть щурится.       – Правда?       – Правда, Бо-ди. Мне комфортно с тобой, я не вижу ни одной причины, почему ты должен скорее съехать.       Ибо кивает. Они принимаются обсуждать, что кому можно купить, и, за легкой беседой закончив завтрак, отправляются собираться на поиски подарков.       На протяжении всей прогулки Ибо немного скованно двигается. Видимо, мышцы все-таки достаточно перенапряглись вчера. И когда они возвращаются домой, Сяо Чжань мнет одной рукой его плечо, получая в ответ шипение.       – Понятно. Давай в комнату, диди. Надо позаботиться о твоих бедных мышцах.       Ибо падает на кровать гэгэ с блаженным стоном. Сяо Чжань тихо смеется в ответ, садится рядом и гладит Ибо по спине.       – Не преувеличивай, мы не так уж и долго ходили. Давай, диди. Снимай футболку.       Он кряхтит, когда переворачивается и тянет футболку за горловину через голову. Сяо Чжань не отрывает взгляда от тела Ибо. Кое-где кожа расцвечена синяками – последствия многочасовых тренировок. Он встает и идет к шкафу. Возвращается с флаконом масла, в то время как Ибо уже опять перевернулся на живот.       Сяо Чжань растирает руки, согревая, льет в ладонь масло. Гладит лопатки диди, и тот довольно выдыхает. Разминает уверенными движениями перетруженные плечи, позвоночник и ноющую поясницу. Ибо в какой-то момент понимает, что разливающийся по телу жар исходит уже не от разогретых мышц. Его уши начинают ярко отсвечивать, не позволяя скрыть неожиданной реакции тела. Хотя глупо было полагать, что после их тематического времяпрепровождения тело не будет реагировать на довольно чувственные прикосновения. Сяо Чжань не может не заметить, что Ибо начинает дышать чуть тяжелее, и того, как краска спускается с ушей на шею, а затем и на плечи. Гэгэ улыбается и сжимает его бедра в крепкой хватке, из-за чего Ибо вздыхает чуть громче, неуверенно сминая покрывало.       – Гэ…       – Диди, помнишь стоп-слова?       Ибо через мгновение отвечает:       – Да, Дагэ.       Сяо Чжань подсовывает пальцы под резинку штанов диди и поглаживает нежную кожу. Ибо расслабляется, не найдя осуждения, и, когда Дагэ вздергивает его бедра, приподнимая над кроватью, ахает. Сяо Чжань одной рукой с нажимом ведет вверх по спине, нависая сверху, а второй стягивает его штаны на бедра. Затем снова давит на поясницу, заставляя вернуться в исходное положение. Прижимает его таз к кровати, заставляя Ибо тихо застонать. Он спускает штаны диди к лодыжкам и поглаживает внутреннюю сторону коленей. Массирует заднюю часть бедра и перетекает прикосновениями на крепкие голени.       – У Бо-ди такие красивые ноги, – говорит Сяо Чжань, наконец отрываясь от желанного тела.       – Дагэ хочет, чтобы я чаще носил шорты?       Сяо Чжань весело фыркает и тянет белье диди прямиком к штанам. Ибо прячет лицо в складках ткани.       – Я хотел бы, чтобы ты ходил вот так, – заявляет прямо, не прячась за метафорами и ненавязчивыми действиями.       Перекидывает ногу через диди и садится на его ягодицы. Ибо всхлипывает и кусает губы.       – А теперь молчи.        Прикосновения Дагэ везде. И это так хорошо. Так чертовски прекрасно. Тонкие ладони снова скользят по плечам, сжимают, разминают, скользят ниже, блестят в масле. Руки спускаются на талию, массируют ямочки на пояснице и чувствительные точки немного ниже, у ягодиц. Ибо блаженно тянется, приподнимает, насколько позволяет положение, бедра. Выпрашивает ласку. Ладони с нажимом проходят по бокам вверх до подмышек, заставляя юношу шумно вдохнуть. Сяо Чжань перемещается с его ягодиц ниже, садится на голени. Ладони на пару мгновений пропадают и появляются на его бедрах еще более влажными от масла. Дагэ заводит кончики пальцев под живот Ибо, трогает тазобедренные косточки, скользит к паховой складке, и стоит Ибо начать мурлыкать, напрячь бедра, чтобы снова приподнять, как пальцы исчезают и горячие ладони прижимают его к матрасу за ягодицы. Ибо послушно расслабляется, слушая приятное мягкое возбуждение во всем теле. Пальцы невесомо перемещаются ниже, к ногам. И только Сяо Чжань ощутимо нажимает большими пальцами под ягодицами, массирует, как Ибо все-таки несдержанно ахает.       – Ибо, я же говорил молчать.       Юноша сжимает одеяло в кулаках и утыкается лицом в подушку.       Сяо Чжань улыбается, понимает, что Ибо тяжело сдерживаться. Ведь его мальчику так приятно. Большие пальцы скользят между бедер, а остальные крепко обхватывают вокруг. Сяо Чжань любуется, как подбираются мышцы на его ребрах, сходятся плечи в желании выполнить приказ и вести себя тихо. Немилосердно давя, ладони скользят до колен, мягко массируют влажную кожу и возвращаются под самые ягодицы, так высоко, что большие пальцы упираются под яичками. И Ибо снова вздергивает бедра. Сяо Чжань склоняет голову набок, тихо выдыхая через рот и все так же спокойно подавляет движение, прижимая ладонями к кровати.       – Опять не слушаешь.       Звучит слишком нежно для недовольства. И Ибо поворачивает голову к плечу, старается заглянуть в лицо мужчине.       – Дагэ…– тихо выдыхает, спрашивает разрешения.       – Говори, милый.       – Дагэ, пожалуйста, прикоснитесь.       – Хочешь, чтобы Я трогал тебя? – Пальцы ласково щипают Ибо за ягодицу и соскальзывают между бедер, прижимаются под яичками, мягко надавливают.       – Здесь?       Ибо совершенно очаровательно мурлычет в ответ, что даже непонятно, считать это за ответ или нет. Сяо Чжань фыркает ведет ладонь вверх, гладит между ягодиц.       – Или здесь?       – Дагэ! – Ибо скребет короткими ногтями по покрывалу.       – Отвечай правильно.       Сяо Чжань испытал бы раздражение из-за такой невнятности, но почему-то он чувствует только расслабленное томление. Пусть язык Ибо и плохо работает, но зато тело максимально отзывчивое, честное, а переходить к чему-то интенсивнее с помощью наказаний пока что не хотелось.       – Пожалуйста, Дагэ, я так хочу Ваши пальцы внутри.       – А Я должен делать все, что ты хочешь?       Сяо Чжань звонко шлепает его по ягодице, получая в ответ только довольный глубокий стон.       – Тебе так понравилось, как Я тебя тогда выпорол? – Ибо елозит щекой по кровати, согласно кивая.       – Выбирай, снова отшлепать тебя или выебать пальцами?       Ибо замирает, пережидает волну слишком сильно накатившего возбуждения. Черт, Сяо Чжань готов связать его, выдрать до горящих полос на коже, а потом отыметь какой-нибудь игрушкой. Пока это будет чересчур, но когда-нибудь…       – Пальцы, Дагэ.       – Тогда бегом в душ. Вымой себя и возвращайся.       Он встает с Ибо и ждет, пока диди неловко стянет с лодыжек мешающие штаны, поднимется и быстро ретируется в ванную. Гэгэ в это время старается не акцентировать внимание на обнаженном крайне привлекательном теле, благо опыт в проведении сессий дает о себе знать и помогает рационально бороться со своей симпатией к владельцу этого самого тела. Он идет на кухню выпить воды и умыться, перед этим утыкаясь лицом в бок Орешеньки, спящей на подоконнике, достает латексные перчатки и проверяет сообщения в телефоне, переводя фокус внимания на что-то отстраненное.       Диди возвращается обратно, на ходу обтираясь полотенцем.       – Ложись обратно, Бо-ди.       Сяо Чжань забирает полотенце, ждет, когда он уляжется, и сам быстро обтирает все еще влажное местами тело. Он надевает перчатку и возвращает свое внимание разгоряченному диди. Ибо кусает губы и весь вытягивается, чувствуя, как пальцы массируют анус. Сяо Чжань надавливает сильнее, заставляя Ибо заскулить.       – Невыносимый, жадный мальчишка.       – Спасибо, Дагэ…       Сяо Чжань думает: «Напрасно пытаешься загладить вину. Не поможет». Думает: «Какой же ты… правильный. Даже со своими косяками».       Сяо Чжань отводит одной рукой ягодицу в сторону, а второй льет масло на открывшуюся дырочку. Ибо напрягается, отчего масло растекается по коже, норовит скатиться на постель, но Сяо Чжань растирает капли по ягодицам и спине Ибо раньше, а затем шлепает, привлекая внимание.       – Зачем дергаешься? Что, уже масла пугаешься? – Вопросы острые, отдают сарказмом, Ибо ежится, но нетерпеливо толкается бедрами в матрас, потираясь членом.       – Не вздумай.       Обнимает ладонью за горло и рывком поднимает, прижимает спиной к своей груди, практически усаживая на колени. Член, почти бордовый, мокрый от прекама, снова остается без внимания.       Ибо в последнее время часто задается вопросом: понимает ли Сяо Чжань, насколько крепкий поводок повязал на шее Ибо, насколько сильно уже зависим юноша от своего Дагэ, от самого Сяо Чжаня, что даже его недовольство сладко отдается в животе. Ибо, как ворох углей, томится изнутри жаром, желает всего, что бы ему ни предложил гэгэ; разгорается в секунду, только прикоснись, только скажи что-нибудь.       И Сяо Чжань знает об этом. Как может не знать, если ловит все жесты, все эмоции этого прекрасного, жаждущего тела. Если сам бережет, поддерживает этот жар внутри.       Он мягко скользит пальцем внутрь, касается приоткрытыми губами горячего хрящика уха, и Ибо гнется, скулит. От них обоих исходит желание такое оформленное, такое сильное.       До этого момента Сяо Чжань еще не был в теле Ибо. Они договаривались об отсутствии секса, и Сяо Чжань даже не раздевался во время их сессий, но сейчас так жизненно необходимо слиться всем телом, голой кожей, поджать под себя и трахать. Нежно, с оттяжкой трахать. И он сам готов сейчас скулить в один голос с Ибо, проталкивая второй палец в узкое нутро. Он по инерции подался бедрами вперед, упираясь крепким членом в копчик Ибо, отчего юноша только сильнее толкается на пальцы, к горячему члену Дагэ, сжимает его бедро ладонью. Ибо ластится будто пьяный, томно жмурит глаза. Сяо Чжань замирает, пытается собрать остатки разума, но Ибо разбивает и их своим тихим, надрывным:       – Дагэ, умоляю, трахните меня, пожалуйста, я так хочу Ваш член внутри, прошу… Я сделаю все,что захотите. Я буду самым послушным! Пожа...       Сяо Чжань затыкает его, накрыв рот ладонью, и прижимает к кровати, продолжая быстро двигать пальцами, гладить простату.       – Еще слово, и не получишь ничего.       Ибо сразу затыкается, даже скулит тише, только все так же сильно жмется задом к гэгэ. Сяо Чжань резко отстраняется и быстро стягивает штаны с изможденного члена. Но стоит Ибо попытаться повернуться, подсмотреть, как его, схватив за волосы, припечатывают лицом в подушку.       – Не. Двигайся.       Ибо чувствует, как крепко сжимает его затылок ладонь Дагэ, как к его ягодицам прижимаются горячие бедра и, боже, Сяо Чжань дрочит на него. Ибо вот-вот спустит от этой мысли и от глухого стона над своей головой.       Когда на ягодицы капает несколько капель – Сяо Чжань искренне пытался собрать все в ладонь, – Ибо затихает, часто-часто мелко дышит. У него такое чувство, что он кончил вместе с Дагэ, хотя его член все так же болезненно жмется к животу. И когда пальцы в волосах разжимаются, а Сяо Чжань сдвигается, Ибо остается на месте.       Гэгэ, вытерев ладонь и пару упущенных капель с юноши полотенцем, лежащим у кровати, и наскоро натянув штаны, переворачивает его. С мягким «Кончай, мой мальчик» быстро додрачивает, смыкая пальцы под бордовой головкой. Ибо шумно и долго выдыхает, выталкивая белесую сперму на свой живот, не отводя взгляда от Сяо Чжаня и подрагивая всем телом.

* * *

      «Что это, черт возьми, было…» – думает Ван Ибо, сидя у себя дома на следующий день. Спустя такой долгий срок он решил проверить, все ли в порядке в его квартире, убраться, может, взять еще какие-то вещи перед возвращением к гэгэ. Через неделю Новый год, и большая часть подарков уже куплена. Отмечать собираются впятером у Сяо Чжаня дома. Так как тут есть прекрасная компания и куча работы, за которую надо приниматься сразу после непродолжительного отпуска, все решили остаться в городе и не разъезжаться по домам.       Ибо долго разговаривает с мамой по телефону, говорит: «Да, мама, я тепло одеваюсь. Конечно, я не буду праздновать один! Обязательно передам ему привет. И Мэн-Мэн тоже. Хорошо, мам. Мам! Я не надоедаю Чжань-гэ! Нет, сказала! Ладно. Люблю тебя. Пока». Сбрасывает вызов и валится на кровать.       Мысли раз за разом возвращаются ко вчерашнему вечеру… Ибо сам не ожидал, что станет просить о таком во время сессии. Он буквально умолял, чтобы его трахнули, и не то чтобы у него когда-то были проблемы со сменой позиций: он прекрасно себя чувствовал и сверху, и снизу, и сбоку, и по диагонали при особом желании, но… черт, это же Сяо Чжань. И Ибо не показалось, чтобы вчера ему было некомфортно: он сам достаточно сладко кончил, подрочив на своего диди. «Хотя это произошло во время сессии, когда ничего зазорного в возбуждении быть не может… Нет, к гэгэ претензий нет». Если бы он, Сяо Чжань, захотел, он бы занялся с ним сексом, как-никак он получил активное согласие. Но Ибо растерянно копался в своей голове, анализируя собственное поведение. Он сделал это потому, что был на эмоциях, слишком перевозбужден? Или потому, что это был Сяо Чжань?              Ван Ибо возвращается к гэгэ уже накануне Нового года. Помогает привести в порядок гостиную, где все совсем скоро соберутся. Переносит стулья, пока Сяо Чжань раскладывает столовые приборы. Троица приносит с собой еду и несколько бутылок хорошего вина. Праздничный стол быстро обрастает большими тарелками со всевозможными блюдами, Чжочэн легкой рукой открывает первую бутылку вина, и все дружно вливаются в беседу.       Сяо Чжань говорит о новом проекте, над которым начнет работу сразу после Нового Года, и Мэн-Мэн хитро улыбается ему в ответ. Ибо хочет спросить у нее об этом, но Орешек в этот момент резво запрыгивает ему на колени, чуть покачивая его колено своей увесистой пушистой тушкой, и он отвлекается. Сюань Лу скармливает Ван Чжочэну что-то острое и громко смеется с его резко покрасневшего лица, за ней начинают хихикать и остальные, пока Мэн-Мэн спешит за стаканом молока для своего парня.       Ибо не может быть до конца уверен, сколько они выпили. Он приятно разморен теплом дома, алкоголем и дружелюбной компанией. Он чувствует себя в безопасности, что заставляет ослабить путы контроля. Возможно, последний бокал был даже лишним, но праздник только начался, так что он еще успеет протрезветь. Они выбираются на просторный балкон в ожидании фейерверков, кутаются в пуховики.       Сяо Чжань громко, немного пьяно смеется рядом, когда Лу-Лу отпускает какую-то шутку, и Ван Ибо переводит на него взгляд. Глаза гэгэ закрываются от широкой улыбки и выпитого алкоголя. «Красивый… Хочу его обнять», – думает Ибо и фиксируется на этой мысли. Он не сдвигается с места, но будто в озарении смотрит на Сяо Чжаня большими глазами, а скинув наконец оцепенение, решительно отворачивается. Кажется, он действительно перебрал.       Они отвлекаются на фейерверки, громко улюлюкают. Гэгэ наклоняется к Ибо по-пьяному близко, говорит что-то про то, что шоу в этом году лучше, чем в прошлом, и замирает совсем рядом, поджимает губы, пряча улыбку. Ибо смотрит на него и под действием алкоголя и каких-то неведомых сил подается немного вперед. Хочет поцеловать – понимает для себя же. Он вовремя останавливает себя, отворачивается к фейерверку, а Сяо Чжань продолжает смотреть на него черными глазами. Он же тоже не дурак. Может и подождать, он терпеливый.