Импринтинг миров - 6 (не все то золото...)

      Когда Дерех покинул островок, Ваэл слегка растерялся, не понимая, передал ли тот кому-то командование. И если да, то кому? Богдан утащил Кристиана помогать в ловле, чистке и приготовлении наловленных моллюсков, Рахур скрылся в своей комнате, в керре, Коэрран находился в блоке ячейки, занимаясь своими делами, и руководить, как бы, никем не требовалось... Но отсутствие занятия угнетало. Поэтому, чтобы выяснить, кто сейчас отвечает за работу, пришлось идти к Иану, что сидел за столом, и словно чего-то ждал.       – Я могу чем-то помочь? – присев напротив, Лорд Арду задал вопрос, который и в голову бы не пришел, находись он среди Основ, или же в своем мироздании.       – Можешь, – согласился Иан, придвинув ему коньячный стакан с настойкой Алеса. – Напиться мне помочь. Или договориться, наконец, с Рахуром о том, что нам как-то надо сосуществовать.       – И это все? – удивился Ваэл.       – Как бы тебе объяснить, – понимая, что их разговор никто не должен услышать, Иан поставил ментальный и физический щит, прикрывший их от остальных, и выложил на стол лист бумаги и карандаш. – Вот. Смотри, – нарисовал он три жирных точки, четвертую отметив знаком вопроса, поставив ее в середине треугольника. – Вот это – мы, – коснулся он всех трех точек. – Каждый как бы, сам по себе, на данный момент. Я, по некоторой причине, видимо привнесенной с Уреи, получил с вами связь, – он нарисовал две линии идущие от одной из точек, с прямой связью, поставив на конце этих линий стрелочки. – то есть, я к вам тянусь, пытаясь создать некие отношения, чтобы скрепить нашу связь. Вы же, оба, как мне кажется, вообще друг с другом не слишком и связаны, или же, связаны обоюдно, я так и не понял, – Иан нарисовал между двумя точками параллельные линии с прямой и обратной связью. – А вот это, – потыкал он в точку с вопросом, – наш феникс.       – И? – предложил продолжать Ваэл.       – Ну, вот и. Представь, что вокруг – лес, ну или поле, – слегка заштриховал он пространство. – Почему не космос, потому что тогда нужно было бы еще минимум две точки, снизу и с боков. А так, возможность двигаться только по поверхности. Не летая и не зарываясь под землю. И представь, что мы – три ловца, а феникс, ну... наша драгоценная добыча, которую надо словить. Если между вами с Рахуром есть связь, то он уже к вам в силки не полезет. Потому что вы оба сильные и жесткие. А полезет он в мои сети, поставленные углом, слабые и не подкрепленные ничем. Не проще ли нам объединиться, для того, чтобы иметь друг с другом круговую поруку, и помочь в этой ловле?       – Ты намекаешь, что его потребуется именно ловить? – нахмурился Ваэл.       – Если ты о том, что его надо загнать, ослабить и взять тепленьким, то нет. Скорее надо создать ловушку любви. Я не знаю, знаком ли ты с фениксами, а я с ними общался. Они на любовь, притом истинную, а не придуманную, ловятся на раз. Сами в сети идут. Главное, их потом удержать. Но, вот здесь есть один маленький нюанс. Мы – уже готовая четверка, как я думаю, у которой нет права распасться. Поэтому, если мы сделаем вот так... – дорисовал он еще две линии, от точек Рахура и Ваэла к себе, с обратной связью, – То феникс сделает вот так: – три линии от точки с вопросом, прошли к треугольнику. – И не важно, ткнется ли он в наши сети, или же в нас. Он останется в этой ловушке. Притом, добровольно. И мы ответим ему. Понимаешь?       – Понимаю, что ты нарисовал этакую пирамиду, – согласился Ваэл. – Почему не квадрат? Думаешь, феникс будет отдавать себя всем троим?       – Ментально – да. Он – идеальный донор. А вот вы оба – те еще приемники. Я же... пока не знаю, кем хочу быть. Может быть стабилизатором, а может быть придется быть и третьим приемником. Дело не в этом, а в том, что без той связи, что я нарисовал, нам не получить феникса. И, если мы с братом правы... То не восстановить его личность.       – Объяснишь?       – Если коротко, – Иан пригубил настойку, – то мы думаем, что тлеющий феникс и есть тот, которого мы ловим, только более молодой. И если Дерех прав... – он не стал рассказывать, что сам придумал эту возможную теорию, – то помогая этому фениксу здесь и сейчас, мы в настоящем не получим столь глобальное поглощение, которое там образовалось. То есть, твои генералы окажутся без подпитки тлеющего, и их легко можно будет найти и наказать. Как думаешь, стоит провести этот эксперимент по слиянию? И насколько он будет сложен в данных условиях?       – Хм... – Ваэл задумался, попробовав настойку, выпив ее одним глотком. – Если ты прав, если прав Дерех, а хтуры, насколько я знаю, не ошибаются, то это решит проблему слияния мирозданий, не создаст прецедент, от которого будет зависеть жизнь Мурани, и не потребует от вас невероятной возможности по восстановлению пространства. Значит, это не прихоть сексуально озабоченного альда, а вполне выверенный и логически понятный способ поменять настоящее?       – Если тебе проще принять этот вариант, то да, – серьезно согласился Иан. – Правда, того, что я хочу сблизиться со своими эннэшше, коими вы и являетесь, этот факт не отменяет.       – Хорошо, я согласен. Данная ситуация имеет право быть, и можно заключить контракт, который свяжет нас, – Ваэл прямо взглянул в глаза Иана. – Но ты же понимаешь, что придется испытывать к нам с Рахуром положительные эмоции?       – Я-то это понимаю, а вот ты? И он? Вы на это согласны? Или это будет насилие над собой, и попытка подчиниться?       – С моей стороны это не будет подчинением обстоятельствам. Я давно знаю Рахура, и узнал тебя. Заставлять себя быть рядом с вами мне не придется. С исхатом посложнее. Как мне рассказывал Дерех, он успел полюбить тебя. А насколько я знаю именного этого «червячка в оболочке», как назвал его твоя брат, он самый что ни на есть однолюб.       – Точно не однолюб, иначе бы не согласился на эту связь.       – Я неправильно выразился. Если он полюбил, то это навсегда. И да, ко мне у него есть привязка. Но к тебе... Скажем так, он привязался к Оддерамусу, а не Иану. Скажи, как это решить? Или отдашь все в мои руки?       – А у тебя есть решение? – Оддерамус тяжело вздохнул.       – Насколько сильно тебя возмутит, что ты, в этом теле, будешь для Рахура временным партнером? Что всю свою любовь он будет отдавать Оддерамусу, пытаясь унизить тебя как личность, и испытывая к этому телу не более чем вожделение?       – Когда я пошел на эту связь вот в этом теле, я прекрасно знал, что так и будет, – нахмурился Иан. – Более того, с помощью Аралана и Дереха, мы максимально подкорректировали мое сознание, наслоив на него матрицу Иана, которая тебя, кстати, бесит. Войти в нее я могу в любое время. Правда, без изъятия моей памяти, это будет лишь наслоение и погружение, но оно может быть очень глубоким.       – Ты не ответил на мой вопрос, Оддерамус.       – Унижаться мне не впервой, если ты об этом. И это никак меня не сломает и не расстроит. Я прекрасно знаю, чем это может закончиться, но даже это меня не останавливает.       – Закончиться? – не понял Ваэл. – Ты думаешь, Рахур поднимет на тебя руку?       – С Ианом он этим занимался довольно часто, если не сказать, что постоянно. Даже мне пришлось испытать то, как он относится к этому телу. Как мне сказал один из его эйрэ, Рахур довольно часто убивал Иана, и тот возрождался в капсуле регенерации, настроенной лично на него. Такие капсулы у нас есть. Закладка тела уже имеется. Ну, а мой разум, не подверженный перезаписи, как разум смертного, легко примет другую оболочку. Сознание же уже привычно и к боли, и смерти, и перерождению, и это не влияет на мою личность.       – У всех ваших так? Или только у тебя?       – Ты о перерождении, или о привычке к боли и смерти? – хмыкнул Иан, разлив настойку.       – О привычке.       – Нет. Это коснулось только нас с Дерехом, когда мы были еще единым целым.       – А перерождение?       – Скажем так, Дерех это поставил на поток, практически так же, как это сделали дар-кэй, только мягче. Для нашего клана, любая работа с телами, значит не больше, чем смена одежды, – Иан хмыкнул. – Для того, чтобы суметь это сделать, чтобы матрицу не сносило с души, как это происходит у Высших и Высочайших, мы, в свое время, создали конструкт искусственной души, и такой обладают практически все в нашем клане.       – Искусственно душой? – невероятно удивился Ваэл, пронзительно взглянув в сосредоточие энергетических нитей собеседника. – Но она у тебя настоящая.       – Тебе удалось увидеть Эррианнэра после того, как он вернулся? – улыбнулся Иан.       – Естественно. Палач – в моем ведении. Он должен был сказать, что пришел.       – Так вот. Его душа – искусственная, и это – первый прототип. Конечно, после того, как его мы отделили от себя, как свою собственную искру, он смог притянуть к себе свои осколки, и влить их в себя. Наши же осколки, вон, бродят и ползают, – указал он на Грайба, отплевывающегося от водорослей, и Богдана, притянувшего Крису еще порцию ракушек. – Мы их с собой не сливали. Думаю, и наше разделение произошло так легко и свободно, создав две совершенно противоположных личности, потому что у кого-то из нас истинная душа, а у кого-то искусственная. И мы две совершенно разных особи. Пригласить, чтобы ты на них посмотрел?       – Я был бы тебе благодарен, – согласился Ваэл.       – Бага! – Иан снял щит и махнул рукой. – На пару секунд можно?       – Чего тебе, белобрысое? – Богдан, легко морфировав в человека, подошел к столу, ухватив стакан Иана, выпив настойку. – Ух, хороша. Ты сохранил ее аналог?       – Дерех сохранил. Если что, можешь взять себе ее конструкт. На данный момент пользоваться этой магией пока еще можно.       – Отлично, что предупредил, – Бага стащил одну из бутылок. – Так чего звал?       – Я могу говорить с ним откровенно? – спросил Ваэл.       – Конечно. Богдан обо всем знает. Конечно, долго не соглашался, но потом, приняв, что все вокруг имеют искусственные души, последовал нашему примеру.       – Скажи, Богдан, – осторожно произнес Ваэл. – Ты ощущаешь различия?       – Да, – выдвинув стул, он присел рядом. – Отличия настоящей души и конструкта Дереха, это небо и земля. Скажем так, я теперь совершенно не боюсь случайно лишиться тела, даже если это будет неожиданно и меня забросит в неизвестность.       – По какой причине?       – А ты сам не догадываешься? – хмыкнул тот, достав сигареты и закурив. – По вселенскому приказу, ну или еще по чьему, души, идущие на перерождение, теряют память о прожитой жизни. Мы же... Вечны. Ну, до тех пор, пока хотим этого сами. Если снесет мою душу с матрицей в любое другое пространство, неизвестно куда и зачем, даже если в руки какому-то богу, который любит самостоятельно выбирать будущие матрицы своим рабам, моя – восстановится. Это как первичный код, который сейчас закреплен. И я буду знать примерное нахождение Дереха, и память позволит мне создать аллар, или портал, на котором я вернусь, – Богдан посмотрел на Иана, и тот кивнул, давая понять, что можно рассказывать все. – А еще, в нас всех, кого под себя подобрал Дерех, стоят зародыши кристаллитов, уже адаптированные под энергетическую структуру. То есть, мы одновременно и люди, и биороиды. В случае если нам придется решать задачи, выходящие за пределы нашего сознания, можно будет дать запуск зародышу кристаллита, отделить его от себя, и вырастить настоящий, адекватный кристаллит, который станет полноправным и очеловеченным искином, готовым действовать самостоятельно.       – Ты понимаешь, что только что сказал? – очень тихо произнес Ваэл, поставив свой купол тишины, куда как более мощный, чем тот, что ставил Иан. – Кристаллиты – это третья, неизведанная сила.       – Ага. А акроны – четвертая, – согласился Богдан. – И эти силы созданы в противовес темным и светлым мирам, так же как и фениксы. В случае если Абсолют решит свернуть пространство, то в живых останутся только они. Но данный эксперимент, по внедрению кристаллитов, был проведен только с нами. Притом, не только кристаллитов. Ты сам влил нам смесь симбионтов, что дал тебе Дерех. А это три разных расы, одна из которых – эрстлит.       – Вы сумели договориться с эрстлитами? – Ваэл откинулся на спинку стула. – Они, насколько я знаю, погубили не один мир дар-кэй, и я давно советовал Рахуру их отпустить.       – Мало того, мы не только с ними договорились, они с радостью пошли на контакт.       – Можно? – протянул Ваэл руку к пачке сигарет, и Богдан подтолкнул ее по столу.       Ваэл Нар Арду закурил, буквально в три затяжки втянув в себя дым, а после задумался. Конечно, он знал, что Дерех хтур, пусть и забывший себя. Получил подтверждение, что его обучал Мрис, такой же хтур, только действующий. Знал, на что способны отдельно взятые части Абсолюта, но даже не догадывался, насколько все сложно. Можно сказать, эти двое создали новую расу, на основе уже существовавшей, и никто им даже слова не сказал. Получается, Абсолют понимал, что этим закончится. Создавал нечто универсальное, что не сравнится ни с кем из них. И, что самое главное, эта раса была лояльна, что к темным, что светлым. Раньше он удивлялся такой лояльности, а теперь понял, в чем дело. Новая раса, на искусственно созданных искрах душ, с влитыми и сработавшимися симбионтами, притом, как темными, так и светлыми, просто не воспринимала цвет энергии. Когда-то, давным-давно, Ваэл слышал о попытке создания серых, схожих чем-то с инквизиторами, равно относящимся ко всем, кто следует их законам. Но данный клан... Его можно было назвать серебряным. Чистое, незамутненное сознание, понимание многих процессов, притом, Ваэл понимал, что это понимание распространяется достаточно далеко. И понимал, что это, то пришедшее будущее, которое может прорасти как в темные, так и светлые миры, из тьмы и света, создав свое, новое видение Вселенной. Полностью подконтрольной, и одновременно стол же полностью свободной Вселенной. Ведь Дерех не раз намекал ему, что «офигевшие темные» и «нимбанутые светлые» его не волнуют, и что те могут жить, как хотят, если только не будут соваться в его личное мироздание.       – Я тебя понял, Богдан. Благодарю за помощь.       – Это, типо, пошел нахрен? – хохотнул тот и, хлопнув по столу еще одной пачкой сигарет, стащив тарелку закусок, ушел к воде.       – Тебя что-то обеспокоило? – осторожно поинтересовался Иан.       – Я бы сказал – открыло глаза на возможности, которыми может воспользоваться твой брат, а в будущем, если захочешь, то и ты, – медленно ответил Ваэл. – Но я не могу сейчас сказать, хорошо это или плохо. Это просто... Ново. Возможно, следующая ступень развития вселенной.       – И как ты к этому отнесешься? – попытался больше информации вытащить Иан.       – Лично я, если ты спрашиваешь обо мне, готов к таким изменениям, но осознаю, что на пути у вас будут большие проблемы. Притом, вполне реальные. Принять то, что делает твой брат, смогут не все. И не потому, что им не понравится это, а потому что не поймут, что именно он делает.       – Я тоже не понимаю, но доверяю.       – Думаю, мне следует поговорить с некоторыми Первоосновами и Основами, которые обладают разумом, чтобы объяснить им, чем это продолжится. Пока я не нахожу слов, которые будут понятны всем. Но найду. И нет, не спрашивай, что именно я понял. Но это касается и нашей связи. Мы ее должны завершить.       – Ты же понимаешь, что насильно ничего не сделать. Да, я-то готов и прогнуться и подстроиться. Я знаю, чем это грозит.       – Нет... Иан, это теперь тебе ничем не грозит. Я относился к тому, что ты говорил, слишком поверхностно. Теперь я понимаю, что делает Дерех. И да, мне это нравится. И я хочу, чтобы дар-кэй так же смогли войти в данный клан. Не жить рядом, пользуясь благами, а стать такими же, как те, кого изменил твой брат. И начинать надо с Рахура.       – А яснее ты можешь изъясняться?! – возмутился Иан.       – Что ж, попробую, – Ваэл перевернул лист бумаги. Проведя на нем две черты, и нарисовав в середине круг. – Вот это – темные миры, – закрасил он треть листа. – Это – светлые, – ткнул он карандашом в белое пространство. – А вот это – Абсолют, – указал он на круг. – Как думаешь, что будет, если темные и светлые примут друг друга? Как вы?       – Светлое смешается с темным, и получится серое, – согласился тот. – Но, если брать теми учениями, которые у нас на Земле существуют, то серость это и есть серость. И, судя по тому, что ты начал это рисовать, Дерех хочет создать именно серое пространство?       – Именно. Только есть то, чего ты не увидел. Он не хочет мешать тьму и свет в каждой личности, до серости. Он хочет соединить оба пространства в мирном сожительстве. Как в своем мироздании. И соединить эти же тьму и свет в тех личностях, кто сможет принять это единение. Что будет в этом случае?       – Ну... Или психи, или очень гармоничные личности.       – Дерех читает в душах.       – Ты и это знаешь? – хмыкнул Иан. – Тогда это будет спокойное мироздание, в котором всего поровну, но такого не будет.       – Именно, если не брать расслоение фениксов.       – Хорошо, я тебя понял. Но причем здесь Рахур?       – Дело не в нем, а в его восприятии. Для него все двухцветно. Есть твари, и есть благородные герои. И масса, толпа, которую нужно гнать как стадо, к правильному восприятию. А такие как я, или очень редкие личности из темных, которые дар-кэй к себе принимают, скорее исключения из правил, чем сами правила. Я это принимал, и не пытался научить его пониманию многообразности миров. Но на данном этапе, это темное благородство, которое есть в нем, нужно расширить, чтобы он мог вписаться в мир, который создает Дерех.       Оддерамус расхохотался, приподняв стакан с настойкой.       – Знаешь, даже смешно. Это мироздание мне, именно мне, подарил Лиэн. Он обещал его сделать таким, каким я захочу. Я, по доброте душевной, отдал половину Дереху, а теперь, получается, что оно полностью принадлежит ему?!       – Тебя это беспокоит? – внимательно посмотрел Ваэл. – Что твой брат смог распорядиться этим даром лучше, чем ты?       – А он сумел?! – хмыкнул Оддерамус.       – О, да. Из слов Богдана я понял, что делает Дерех. Думаю, что сам не осознает, что создает, но движется по этому пути. И думаю, что ведет его к этому Мрис. А если ты опасаешься, что тебе не достанется твоей части, то ошибаешься.       – Говоришь, что это делает Мрис? – тут же успокоился тот. – Если это его решение, то я с ним соглашусь.       – Почему ты доверяешь Мрису, но не доверяешь брату?       – Доверяю! Я уже сказал, что я ему верю! Просто, его методы работы с нашим мирозданием довольно агрессивны.       – Скорее – активны. Он знает, что делать и как. Вы, хоть и единое целое, но ему открыты эти знания, а тебе пока что нет. Хотя... – Ваэл задумался. – Скорее ты действуешь своими путями. Но ваша цель едина, – Одди кивнул. – Но все же, меня не оставляет вопрос, почему ты Мрису доверился настолько?       – Тебе честно? – Ваэл кивнул. – Просто я Дереха очень сильно подставил. Можно сказать, я хотел его убить, заодно убив и себя. Если бы я этого не сделал, мое бы доверие к нему было полным, а так, я опасаюсь, что он будет мстить. И считаю, что то, что он делает, это и есть его месть. Назло мне. Мрис же... я знаю его слишком долго, чтобы быть уверенным в том, что он меня подставит.       – И это притом, что Дерех действует в ваших с ним интересах, а Мрис, только в своих, – качнул головой Ваэл. – И, если ваши с Дерехом интересы не понравятся ему, то он сумеет вас стереть из пространства, и даже не вспомнит, что вы были рядом с ним.       – Это что за намеки? – не понял Одди.       – Мрис – хтур. Хтур – это часть Абсолюта, оторванная им самим от себя, с полным обменом энергии. Это и есть сам Абсолют, только одушевленный, или же овеществленный. Вселившись в нхина, эта часть его переделала под себя, переформатировала, как говорит Сайлас. И Мрис был послан следить за вами, точнее за тобой, родившимся на Земле, Андреем Севретовым, бывшим хтуром, стершим себе воспоминания о прошлой личности. Он вас вел. Он вас создавал такими, какими вы должны были быть. Не нхин Мрис, а хтур, что вселился в него. Вами руководит сам Абсолют. И это его решения исполняет Дерех, не только оповещенный о том, кем является Мрис, но и доверившийся ему.       – Значит, Дерех уверен в том, что Мрис действует правильно, – не понял Оддерамус. – Так ведь?       – Или попался на манипуляцию хтура. Но услышав Богдана, я могу сказать, что эта манипуляция вам пока не во вред. Другое дело, если вы отклонитесь от заданного пути. Тогда вас уничтожат.       – Нет, – Одди покачал головой. – Не уничтожат. Дадут понять, что мы не правы, выгонят. Возможно со всем кланом, возможно только с теми, кто нам сопереживает. Но уничтожать не будут.       – Ну, или выгонят.       – А к этому мы готовы, – легко согласился Одди. – Это нас не тронет.       – Ты в этом уверен?       – Я даже уверен в том, что мы сами уйдем. Одно дело, создать что-то, что интересует. Проработать, решить проблему, а совсем другое – управлять. Знаешь, когда мы были с Дерехом еще слиты воедино, у нас была чертовски забавная мечта, – он улыбнулся. – Стать этаким патрулем мирозданий. Кем-то, вроде вершителей закона, мотающихся по галактикам. Но закона не того, который наказывает, а того, который решает проблемы. Мы же защитники. Мы, там, у себя, в своем мире, хотели спасать, и спасали. Защищали и помогали. Доставали из пожаров людей... Тебе знакомо слово «пожар»? – Ваэл кивнул. – Вот. Помогали сохранить им имущество. И нам было все равно, кого мы спасаем. Мы радовались каждой жизни. И когда нас вывели в космос, мы поняли и осознали, что хотим того же. Помогать. Всем. Ведь, в большинстве случаев, те, кто каким-то образом унижает и подчиняет себе другие народы, делает это не потому, что это прихоть, хотя и такое бывает, сталкивался, а потому что им нужно то, что есть у этих народов. Погрозить пальчиком, на нашем уровне, дать то, что не хватает и одному и другому миру, и пойдет развитие. Вот, что мы хотели.       – Насколько это... – Ваэл улыбнулся. – Невероятно... Ты даже не представляешь.       – С нашей силой – вероятно. Просто подучиться надо.       – Знаешь, если вы все же соберетесь уйти, я хотел бы идти рядом с вами, – Ваэл положил ладонь на руку Иана. – Мне есть чему научить вас, а у вас есть то, что вы можете дать мне.       – У нас? – прищурился Оддерамус, но с улыбкой.       – Да. Именно у вас. Бескорыстие, вера в себя, взаимопомощь. И я надеюсь, что Рахур захочет идти с вами. Поймет это, – Ваэл встал. – А чтобы это произошло, давай, мы его с тобой этому научим.       – Ты действительно этого хочешь?       Ваэл Нар Арду пожал плечами, пытаясь понять, что его толкнуло на это признание, чтобы ответить максимально честно.       – Иан, – он наклонился над столом, коснувшись теплых губ. – Я не знаю, поймешь ты, или нет, но быть правителем, это, то же рабство. И я от него устал. Сейчас, будучи с тобой, на этой планете, я едва ли не впервые понимаю, что на моих плечах не лежит тот огромный груз ответственности, который я на себе тащил, будучи Поглотителем, убивая, уничтожая, подчиняя, и направляя весь свой род на зачистку. Сегодня, буквально часа два назад, я стоял на этом островке, после того, как Дерех ушел, и был в полной растерянности, не зная, что делать. Не представляя. Мне хотелось, чтобы кто-то дал мне совет, или же приказ, так как я был свободен в своих решениях, и ощущал вокруг пустоту, которой у меня никогда не было. Я не был подчинен правилам жизни, которые на меня навесили, и впервые осознал, зачем ушел Лорд Тиэс. Понимаешь?       – Понимаю, – улыбнулся Оддерамус. – А я, вместо того, чтобы просто заставить тебя выпить с собой, навалил на тебя следующую проблему.       – Интересную, нужную, и теперь, на данный момент, полностью понятную. А теперь, если ты согласен с моим решением немного раскачать Рахура, чтобы он сдал более терпимым, я тебя прошу проследовать за мной. Но, – Ваэл слегка нахмурился. – Ты должен понимать, что его отношение не изменится к данному телу резко.       – Я бы предпочел, чтобы оно не менялось вообще. Ты представляешь, как ему будет трудно, когда Иан исчезнет?       – Я сделаю так, что Рахур его с легкостью отпустит, когда придет время, но до этой поры, если и не полюбит, то перестанет ненавидеть.       – А если у тебя не получится? – Оддерамус тоже поднялся и протянул руку, ощутив, что его тянут за собой, обошел стол, и направился к керру.       – Знаешь, в чем ты был прав? – Ваэл улыбнулся. – В том, что мы с Рахуром знаем друг друга очень давно, и очень плотно, – он с грустью улыбнулся. – После того, как Лорд Греар отказался быть с нами, а Лорд Тиэс, обиженный его отказом от нашей семьи, ушел искать тепло в других мирах, я встретил исхата. Рахур ядовит для всех, кроме Первооснов и Основ, и понимал это. Тогда он еще не встретил Иана, и вся похоть веков излилась на меня. Но я ему не представлялся. Мы почти десять лет были вместе. И на двоих делили любовников и любовниц, которых он мог бы убить, если бы я не гасил их сознание. А потом появился Иан, и я думал, что наши встречи завершились, но он так же искал встреч. А потом я ушел за Лордом Тиэсом, а Рахур узнал мое положение... И мы почти расстались. Я так думал. Но сто лет тому назад встретились в бою. И уже не скрывали друг от друга, кто есть кто. Так вот, я предлагаю тебе сыграть роль того, кому я затуманил сознание, чтобы разделить на нас двоих, как было ранее, – Ваэл остановился перед самым входом в керр, смотря на реакцию Оддерамуса. – Молчать, если не спросят, а если спросят, то отвечать медленно и расслабленно. Не сопротивляться, не пугаться, раскрываться.       – Быть послушной куклой? – поинтересовался Одди.       – Куклой, что желает, и отвечает на ласки. Я буду вести себя довольно грубо, но не жестко. Если захочешь того, что я не даю, или для тебя то, как я веду себя, будет неприемлемо, обращайся ко мне ментально. Я тебя услышу. Рахур – нет. Я ему перекрою доступ к твоим эмоциям и ментальному состоянию.       – И тебе не нужно дыхание моей души? – хмыкнув, приподнял бровь Оддермус. – А то я могу поделиться.       – Можешь, или хочешь? – навис над ним Лорд Арду.       – Знаешь... – Оддерамус положил руку на грудь Ваэлу. – Я мог бы сказать очень многое, насчет всего... Но эннэшше не предают. Никогда. Брешут, как сивые мерины, юлят, кладут болт на все и всех, но не предают. Так что да. Хочу, – он приподнял голову, ощутив, как его губы соприкоснулись с губами Ваэла, и какая-то, невероятно малая частица сознания, но та, которую он ощутил, с дыханием, скользнула к Лорду, став его частью.       – Я запомню твои слова, Оддерамус, – шепнул Ваэл, обдав его губы своим дыханием. – И буду уверен в том, что твои слова взаимны.       – Если покажется, что это не так, просто вспомни, что я сказал, – серьезно произнес Оддерамус, дернувшись, когда Ваэл ухватил его рукой за шею, сзади, втолкнув в комнату. И подчинился, понимая, что нужно доиграть этот спектакль, даже если он будет невероятно дерьмовым.       Рахур, без скафандра, закинув руки под голову, лежал на кровати и глядел в потолок. Даже когда открылась дверь, не перевел взгляд на вошедших. Только хмыкнул.       – Зачем его привел?       – Создать видимость отношений, которые требует Дерех, – так же, в тон, отозвался Ваэл, толкнув Иана на свободную часть кровати оказавшейся довольно широкой, чтобы на ней могли поместиться все трое. – Рах, давай поговорим серьезно.       – Я серьезен, – отозвался Рахур.       – Я – тоже, – Ваэл пододвинул пуфик к кровати, сев так, чтобы смотреть в лицо исхата. – Ты же понимаешь, что нас троих собрали здесь не просто так. Иан почему-то нужен Дереху. Притом, как он объяснил мне, да и тебе, нужен нам завершающим звеном. Нашим. Общим.       – Ты хочешь, чтобы я его разложил? Не вижу проблем. Разложу, – Рахур повернул голову в сторону Иана, увидев его отрешенный взгляд. – Ты хорошо над ним поработал? Просто мне его загипнотизировать не удавалось ни разу. Делал вид, но скрывал себя. Подставлялся, и ненавидел... – Рахур хмыкнул. – А я надеялся, что это тот, кого я полюбил. До сих пор больно.       – Он же альд, – пожал плечами Ваэл. – Еще и из принимающих. Не знаю, почему он под тебя не залез, если ты его на себя завязал.       – Да все я делал! Как ты сказал, так и делал! – резко сел на кровати Рахур. – И та ночь была первой и последней, когда он хотел меня! По-настоящему хотел!       – Рах, – Ваэл вздохнул. – Ты его запечатлел только до первого возрождения.       – Что? – не понял Рахур, и надолго замолчал. – Ты сказал, до первого возрождения? – вся злость и нервозность куда-то пропали, и исхат снова перевел взгляд на Иана. – Получается, что все мои проблемы с его любвеобильностью, связаны именно с тем, что привязка не сохранилась?..       – Ты мне не показывал своего альда, помнишь? – хмыкнул Ваэл. – Только рассказывал. Я и не думал, что ты можешь упустить это. Но он сейчас так же закрыт, как и любой юный принимающий альд, не привязанный к своему хозяину. А ты должен помнить, что я тебе говорил.       – Еще скажи, что я как бестолковый тарт, семьсот лет потратил на непривязанного альда! – взбесился Рахур, вскочив с кровати.       – Именно, как бестолковый. Так как, привяжешь?       – Нет. Сейчас уже нет, – Рахур остановился, с затаенной неприязнью смотря на Иана. – Я нашел того, с кем хочу быть, и мне ответили. Тот, с кем я сошелся, обещал мне алтарь таллов.       – И ты ему поверил? – хмыкнул Ваэл.       – Ему? – Рахур задумался, но явно не об обещании. – Ему я верю. Даже если не таллы, мне все равно. Я верю в то, что он хочет быть со мной. Такое не подстроишь.       – Тогда ты не будешь против, если я твоего альда на себя завяжу? Он красивый.       – Ты знаешь историю наших отношений, но не знаешь, как он меня подставил, – не согласился Рахур. – Смотри, чтобы он тебя так же не использовал.       – Меня!.. – Ваэл гулко, грозно и жестко расхохотался, после чего подошел к Иану, ухватив его за горло, вздернув на кровати, куснув за ухо. – В таком состоянии? Разденься! – приказал он, и Иан, путаясь, медленно начал снимать одежду.       Рахур повернул голову в сторону альда, смотря, как изящные пальцы скользят по застежкам рубахи, не в состоянии ее расстегнуть, на длинные стройные ноги в обтягивающих штанах... В поблекшие серебристые глаза, поддернутые маревом дурмана, на белоснежные локоны, когда-то сведшие его с ума... На тонкий абрис невероятно красивого лица... И понял, что его любимую игрушку сейчас заберут. Навсегда. Полностью. Подчинят себе, как однажды, но не навсегда, подчинил он.       – Ну хочешь же его, я же по тебе вижу, – рассмеялся Ваэл, разорвав рубаху, отбросив обрывки прочь, открыв совершенный, белоснежный торс альда, с серебрящимися на розоватых сосках колечках, оттянув поочередно оба. – Ты их вдел?       – Нет. Он сам, – голос Рахура охрип. Он любил Оддерамуса, боготворил его, но семьсот лет жизни с альдом, податливым в сексе, когда стрекала вонзались в его плоть, давали себя знать.       – Рах, я не собственник. Мы можем разделить его привязку на двоих, – хохотнул Ваэл, когтем разрезав брюки альда, от пояса до паха, позволяя Иану самому дрыгать ногами, снимая их. – Мы неизвестно насколько здесь застряли. Потом я его полностью на себя возьму, если что, а ты пойдешь к своему. Кстати, кто он?       – Из воссозданных полуоснов. Юный, яркий, немного странный, – Рахур смотрел, как ткань обнажает тело альда.       – Думаю, стоит тебе задать вопрос, – довольно спокойно произнес Ваэл. – Ты с ним потому, что он тебя может принять, или между вами что-то есть?       – Между мной и той полуосновой? – с трудом оторвал Рахур взгляд от белизны кожи альда.       – Да. Ты же понимаешь, что если это только желание, то тебе стоит сказать мне, и я его под тебя подстрою. Полностью. А может, и под нас... Альд мне быстро надоест.       Рахур хмыкнул, и отвернулся, словно забыв то, как смотрел на Иана. Мысли его явно увели далеко. Подойдя к столику с напитками, он налил себе сок, после чего повернулся, уже без вожделения смотря на альда.       – Ты не поверишь, но я у него буду не один, и я с этим согласен. У него еще двое, кроме меня, как он сказал, и мы должны будем сойтись. Но... Вельнар, я почему-то знаю, что это будет семья. Наша семья. Крепкая, дружная, яркая. Не как с ним.       – А с ним что? – проворковал Ваэл, заставив Иана раздвинуть ноги, лаская его член и погружая пальцы в щель между ягодиц, что была влажной от смазки. – Отдаешь его мне, или на двоих?.. Временно?.. Как в прошлые разы? Помнишь?.. Ноги в коленях согни и приподними! – приказал он, и Иан последовал его приказу, открыв вид на свою промежность, по которой скользили пальцы Ваэл Нара, обрисовывая мышцы ануса, и погружаясь в него на пару фаланг.       – Обещаешь, что возьмешь его после этого похода на себя? Полностью?       – Клянусь, что он будет моим, – согласился Ваэл Нар, и Рахур оставил стакан, успев сделать только глоток.       – Ты... – голос исхата сорвался на хриплый шепот, – Хочешь как всегда?.. Или иначе?       – Давай, как всегда, – проворковал Ваэл, а после приказал: – Ляг спиной мне на грудь, Иан! И ноги расставь!       Одерамус повиновался, ощущая, что только от этой позы член наливается желанием, а когда ощутил, как Ваэл вошел, только прикрыл глаза, чтобы не выдать себя и свое яркое возбуждение, ожидая, что Рахур возьмет его тоже... И дернулся всем телом, ощутив яркое, искристое наслаждение Ваэла, что сжал его бедра пальцами, прогибаясь под движениями Рахура. Резкими, жесткими, явно грубыми, но под которыми Ваэл двигался навстречу, дергаясь от удовольствия, дыша ему в ухо.       – Пора... – простонал тот, и Оддерамус максимально расслабился. А Рахур, точно зная, как проникнуть, вошел вторым, жестко, яростно, грубо, доставляя удовольствие, которое только множилось. – Выше, Рах, выше… Ты же знаешь альдов... – прохрипел Ваэл, и Рахур еще сильнее воздев его ноги, ударил членом куда-то вверх.       Оддерамус заорал от резкой, невероятно сильной боли, которая буквально тут же переросла в вязкое, невообразимое удовольствие, в котором хотелось нежиться так долго, как только получится. И Рахур его дарил, А Ваэл дарил ту сладкую боль, которой всегда не хватало. Не выдержав, Оддерамус выплеснул свое умение, дарующее желание и похоть, услышав сдвоенный рык, а после, ощутив, как Рахур перегнулся через него, чтобы впиться в губы Ваэла. И обидевшись, закрылся, но ненадолго, потому что Ваэл повернул его голову к себе, поя своей страстью, а следом за этим Рахур повернул его к себе, сминая его губы своей яростью.       Нет, Одди и раньше знал, что такое, два члена в заднице, но в этот раз это было что-то особенное. Его не просто имели, нет. Каждое движение было невероятно сладким, болезненно-ярким, полным. От проникновений все тело дергалось, как под током, только остро желанным. Было так хорошо, что он льнул к груди Ваэла, прижимая к себе Рахура, понимая, что и отключиться от этого удовольствия не грех. А Рахур все наращивал темп, заставляя стоны перерастать в отчаянные крики, но не болезненные, а поощрительные. В какой-то момент Оддерамус ощутил, что по вискам текут слезы, осознав, что лучше, чем сейчас, никогда не было. И, когда пальцы сжались на колечках, вставленных в соски, а чья-то рука сжала член, он забился в невероятно глубоком экстазе, забыв как дышать, хватаясь за чье-то тело, осознавая, что отключается...       – Пришел в себя, – проворковал Ваэл, и Одди судорожно вздохнул, понимая, что лежит плашмя, а между ягодиц, не входя, скользит член. – Продолжим?..       – Продолжим,– лениво и отрешенно произнес Оддерамус.       Но голос его был тих лишь потому что сил не было. А желание оставалось. Кто-то, он даже не помнил кто, называл это «вкусный секс», имея в виду медленный, спокойный, и расслабленный. Когда сладкая острота только слегка щекотала нервы, а не возносила в эмпиреи, и не опрокидывала в бездну. И вот этими движениями хотелось наслаждаться. Притом, как он понял, не только ему. Рахур, что лежал рядом, уже спал, а Ваэл даже не пытался остановиться. Но любил так медленно и приятно, что и останавливать не хотелось.       – Как ты относишься к минету? – шепнул Ваэл.       – Если хочешь, – Оддерамус попытался приподняться, но ощутил жесткую руку, прижавшую его к кровати.       – Я спрашивал обратное действие, – резковато произнес тот, невероятно нежно взяв его член в рот.       За всю жизнь, за все минеты, Оддерамус не ощущал подобной ласковой нежности сладкой теплоты рта. То было жестко, то были зубы, то просто сосали... А в этот раз это была именно теплая ласка, притом такая нежная, что через пару минут он дернулся, понимая, что готов кончить. Ваэл запустил два пальца в его анус, коснувшись болезненно яркой точки, чуть продвинув пальцы вверх, заставив ощутить, что от входит в какое-то другое пространство, и забыться от болезненно-острого оргазма, что буквально вскинул его с кровати, заставляя присесть.       – Это что-то вроде простаты альдов? – из последних сил удерживаясь на локтях, пробормотал Оддерамус.       – Если говорить вашим, человеческим языком, то это что-то вроде преддверия матки, – хохотнул Ваэл.       – А привязка? – лениво спросил Одди. – Что вы имели в виду?       – Тебе понравилось? – Ваэл прилег радом, и Оддерамус попытался его поцеловать, но тот отстранился.       – От меня еще пахнет тобой и Рахуром.       – Ты – придурок, – шепнул Оддерамус, коснувшись его губ, а после и вылизав рот Ваэла. – Сок любимых, да и свой, приправа к любви, и не начинай!       – Всегда надо знать грани, – хохотнул Ваэл, впившись в его рот, целуя взахлеб.       – Привязка, – отдышавшись, спросил Оддерамус. – Что это?       – У вас это называется импринтингом. Безудержным доверием и желанием к определенному существу, – лениво отозвался Ваэл. – Если ты с кем-то и будешь хотеть секса, так только с нами, а твое тело альда будет хотеть его теперь постоянно. Я, или Рахур, или мы вместе, мы теперь твое сокровище. Твоя идея фикс.       – Ну, и нахуя? – не понял Оддерамус. – Я же и так ваш был.       – Рахура привязать. Он теперь захочет лидировать, брать тебя постоянно.       – А если я не захочу? – удивился Одди.       – Поверь, захочешь. Не важно, чья душа в тебе. Хотя, я так понимаю, ты его и до этого хотел, но в теле раскрытого альда, будешь ждать, расставив ноги.       – И ты это знал, – Одди положил кулак на грудь Ваэлу, упершись в руку подбородком. – Нахуя? Чтобы я не лез никуда?       – Именно.       – Так я не Дерех. Я и не лезу, – Оддерамус попытался поменять позу, ощутив напряженный член Ваэла, и желание, которое дало понять, куда вот это надо вставить. – Дебилы, оба, – выстонал он. Вы же не справитесь… Я, при своем, блядь, желании, едва мог довольствоваться разом в сутки. А вы...       – До того, как сменишь тело, справимся, – пообещал Ваэл, насадив его на член, заставив вскрикнуть от удовольствия. – Но Рахуру нужно будет понять, что такое альд. Подвластный, привязанный, еще и принимающий.       – Зачем?.. Чтобы отказаться без сожаления? – едва выстонал Одди, понимая, что сделали эти два паразита, привязав его к себе еще и физически.       – Чтобы захотеть быть с тобой, – Ваэл присел, удерживая Оддерамуса под бедра, позволяя ему наслаждаться собственным удовольствием, ответив довольно серьезно: – понимаешь, он должен сделать свой выбор.       – В какие-то странные игры ты играешь, – сбив накал, он выскользнул из объятий Ваэла, тут же достав из пространственного кармана успокоительное от Мриса, которое ему в полном объеме сгрузил Дерех, и выпил сразу две колбы, чтобы немного сбить накал страсти и начать думать. – Рахур не проснется? – уже более осознанно взглянул он на исхата.       – Нет. Я его не усыпил, а погрузил в состояние анабиоза, так что можешь говорить, не опасаясь, – Ваэл Нар встал, направившись к Одди, но тот, погрозив пальцем, отошел на пару шагов. – Странно... Притом, что твое тело явно тебя подводит, ты можешь собой руководить. Я еще не встречал такой силы воли у альдов, особенно привязанных.       – Мне кажется, что это зависит не только от тела, а еще и от воспитания. Меня никогда не готовили быть течной сучкой. Скорее даже наоборот. Всегда и все, с кем мы сталкивались, когда еще были едины с Дерехом, пытались нам доказать, что желания тела, не больше чем прихоть, а главное то, что здесь, – он постучал себя по голове. – Кстати, ты не хочешь мне объяснить, что означает эта привязка, и для чего она? – обойдя стол, Оддерамус поставил стул так, чтобы Ваэл никак не мог коснуться его, понимая, что снова окажется во власти дурмана похоти. – А то, знаешь ли, ее же можно и снять...       – Кстати, я был уверен, что ты так поступишь сразу же, – спокойно согласился Ваэл. – Ведь она нужна не для тебя. Как я уже понял по ментальной реакции, ты довольно адекватно реагируешь на Рахура, тогда как Иан его панически боялся. Эта привязка была чем-то вроде снятия стопора с твоего любовника, – кивнул он на исхата. – Будучи уверенным, что ты теперь к нему, или точнее к нам, привязан, он больше не будет закрываться.       – Вот, и снова мы вернулись к привязке, – конструкт успокоительного уже начал действовать, гася пламя возбуждения. – Итак, что это.       – Думаю, начать придется с истории альдов, – осторожно начал Ваэл, потянувшись по столу, и Оддерамус тут же убрал руки, не позволяя к себе прикасаться. – Расслабься. Я не буду тебя насиловать. Ведь именно так ты воспринимаешь свое данное состояние. Как пусть и приятное, но насилие. Над личностью.       – Тогда, думаю, сейчас лучше и вернуться в нормальное состояние, – согласился Оддерамус и поднялся из-за стола. – Пойдешь со мной?       – Если ты этого желаешь, – согласился Ваэл, покинув комнату следом за ним.       – Видишь ли, когда я тебя поил дыханием своей души, по примеру Дереха, я создал этакое вместилище себя в тебе, – Ваэл вопросительно хмыкнул. – Я не знаю, с чем мы столкнемся здесь. Вполне возможно, что-то все же сможет меня убить, тем более, в физическом теле. И, чтобы не мотаться по миры в бестелесном виде, и не показывать свои возможности Рахуру, при любом уничтожении тела, я сразу буду вливаться в твою душу, или точнее в то вместилище, которое присоединил к ней, если сразу не смогу отправиться на перерождение. И уже оттуда или сам буду идти к своему следующему телу, или же к нему будешь меня нести ты. Все эннэшше Дереха, а так же весь его клан, завязан на его душе.       – А ты...       – До этого момента, подобной привязки не имел, но и телесным не был.       – А Дерех на ком-то завязан?       – Естественно. На Рерсае. У них это был обоюдный договор.       – Обоюдный?       – Да. Сай, сохранил свою копию в Дерехе.       – Хочешь сказать, что и мы так сможем? – с неверием рассмеялся Ваэл.       – А у тебя есть сомнения в своей живучести? – Оддерамус вошел в защищенное помещение, где находилась регенерационная камера, с давно заложенным в ней новым телом альда.       – Сомнения... – Ваэл осмотрелся. – Как бы тебе сказать. Лорда Тиэса подвело то, что у него такой возможности восстановления не было. Вас с Дерехом это тоже подвело. Будь у вас такая возможность, вы не стали бы тенью самих себя, и не попали бы в оборот Лиэну. Так что да, я бы от такой возможности не отказался.       – Хорошо, я объясню тебе, как это сделать, – открыв капсулу, Одди замер. – Смотри. Как только я достану это тело, что здесь лежит, капсула, запрограммированная только на меня, тут же начнет создание нового тела, в которое можно будет внести любые изменения с помощью кодировок. В случае если я вдруг не смогу покинуть предыдущее тело, оказавшись в нем запертым, нужно будет его сжечь, или же воспользоваться тленом, и тогда я смогу перебраться в следующее.       – Сжечь? Тленом? А как к этому отнесешься ты?       – Позитивно, естественно. Быть заключенным в оболочку, которую сложно восстановить, куда как хуже, чем испытать некоторую боль при переселении, – он посмотрел на Ваэла. – Как ты относишься к тому, чтобы поэкспериментировать?       – А если изъять душу? Разве это не проще?       – Поверь, я бы так и сказал. Хотя, в крайнем случае, можно ее и изымать. Но это куда как больнее и неприятнее, чем избавить от оболочки с помощью огня или тлена. Можно еще деструкцией, но ты ею вряд ли владеешь.       – А сам? – Ваэл Нар с вопросом взглянул на Оддерамуса. – Я же видел, как ты избавлялся от тела, просто выскальзывая из него.       – Вель, – Одди нахмурился. – Я-то могу и выскользнуть. Сейчас. Но ты должен знать, сколько сил потребуется приложить, если придется меня убить. Можно сказать, я готовлю себе возможность экстренного выхода, на непредвиденный случай. Мало ли что. Тот же анабиоз сознания, вроде того, что ты устроил Рахуру, только не временный, а постоянный. Полная потеря себя и так далее. И, если ты не сможешь правильно воздействовать, то на долгое время оставишь меня в подобном состоянии.       – И достать тебя не сможет даже Дерех?       – А ты опасаешься? Или не хочешь марать руки? – хмыкнул Оддерамус.       – Я спрашиваю, чтобы знать варианты. По какой именно причине ты просишь об этом меня, а ни кого-то другого.       – Кого? – Одди развел руками. – В этом теле просто бешеная регенерация. Если меня попытается убить кто-то из остальных, кроме тебя или Дереха, то это будет очень долгий процесс. Дерех может оказаться неизвестно где, а вот мы, как я понял, будем работать втроем, так что ты – мой билет на выход. Пойми это правильно.       – Хорошо, раз ты доверяешь настолько, то я возьму на себя подобную обязанность, – согласился Вельнар, чуть кивнув головой в сторону. – Отойди от капсулы, чтобы я ее не задел.       – Достаточно? – начал Оддерамас, уже поворачиваясь к Ваэл Нар Арду, когда внезапно ощутил себя лежащим в капсуле, – черт, и как тебе удалось сделать это так быстро?..       – Ну, я бы не сказал, что это быстро, – Ваэл уже сидел рядом с капсулой. – По времени это заняло полчаса. Как я и сказал, изъятие души – наиболее действенный способ, – он указал на второе тело альда, валяющееся рядом с капсулой. – Зачем расходовать такой биоматериал?       – А зачем он тебе нужен? – Одди осторожно поднялся из капсулы, осознав, что все реакции соответствуют желаемым, а значит, клонирование прошло правильно. – Или ты хочешь себе армию из таких вот телец? – хмыкнул он, выбравшись из капсулы, закрыв ее, и снова поставил на старт.       – Ты слишком мало обо мне знаешь, Оддерамус, – мягко улыбнулся Ваэл. – Зомбирование тела, не имеющего души, одно из моих умений. Притом, зомбирование такого качества, что отличить практически не получится. Это тот же бот, или же биороид, как вы назвали ту биомассу, что бродит здесь, являясь носителями матриц. Ведь сама остаточная матрица альда не стерта. Я проверил.       – Как это не стерта? – не понял Оддерамус, и присел рядом, закурив.       – Все просто. Технологии дар-кэй отличны от ваших тем, что матрица личности впечатывается в разум и тело, а не накладывается на душу. Когда я изъял твою душу, то рассмотрел ее, осознав, что именно сделал Дерех. Он не на тебя, и не на твою душу цеплял эту матрицу. Твоя личность добавляется к тому, что находится в теле. А это значит, что тело может функционировать так, будто в нем есть искра. Сознание же никуда не девается.       – Но чем-то же оно отличается от одушевленного? – Одди потянулся к прошлому телу альда, прощупав пульс, осознав, что тот просто спит.       – Совсем не многим, – согласился Ваэл. – У него нет стремлений и желаний. Только потребности. Это тело способно вести беседы на заданные темы, обучаться, следовать приказам. Так же оно способно выживать в четко определенных параметрах. В тех, что были заложены в данной личности.       – Блядь, ну и почему ты нам с Дерехом не попался раньше, – вымученно простонал Оддерамус. – В этом случае, можно было создать такой вот голем, и отправить его Рахуру, а потом взять сюда. И был бы я отдельной личностью, а он – отдельной. Память Иана я уже получил, умения его – тоже. И можно было его держать рядом, как ту же куклу, на которую и должен клюнуть феникс. А теперь что?       – Еще не поздно все переиграть, – согласился Ваэл. – А когда потребуется твоя личность в теле этого альда, то принять его облик тебе не составит труда. Тела-то есть.       – Мне надо это обсудить с Дерехом, – нахмурился Оддерамус. – Но, боюсь, он будет не согласен с данной постановкой вопроса.       – И тебя это волнует? По силе вы с ним равны.       – Мне вообще весь наш разговор нужно ему передать будет, – качнул головой Оддерамус. – Пройдем к нему?       – Если это не нарушит мировой порядок данной планеты, то почему бы и нет? – согласился Ваэл.       – Открою тебе секрет, – хмыкнул Одди, подойдя к стене хранилища. – Кстати, подними его. Он нам понадобится, именно в своем, рабочем состоянии, – Ваэл кивнул, и, щелкнув пальцами, разбудил Иана Эллеи, что совсем не выглядел зазомбированным. Скорее, словно не понимал, где находится.       – Пойдешь с нами, будешь молчать, пока не спросят, – приказал Ваэл Нар.       – Совсем не похож на зомби, – пробормотал Оддерамус, толкнув стену хранилища, что открылась дверью в точно такое же. – Так вот, секрет в том, что тот, кому дан доступ хождения по керрам, при желании, может передвигаться между ними. Дерех второй уже выставил, так что мы пройдем именно к нему. Потом нужно будет задавать направление.       – Очень приятное дополнение, – согласился Ваэл, пропустив мимо себя Иана. – Я так понимаю, что при установке данных керров по всем материкам, можно будет передвигаться по ним, как по коридорам подпространства?       – Почти. Это сложно объяснить, и тебе проще данный вопрос задать Дереху. Главное, его найти, – поднявшись на подземный этаж, он огляделся, едва не впечатавшись в стену, когда на него молнией налетел Ридан. – Осторожнее! – рявкнул Одди, смотря, как Ваэл Нар Арду, ошеломленный ударом, поднимается с пола, и наблюдая кровавые ошметки, оставшиеся от предыдущего тела Иана Эллеи. – Ты чего набросился?       – Сознание еще шалит, – буркнул тот. – После активации. Ярость сложно унять. А так как вы притащили с собой труп, зараженный вирусом жизни, то я его уничтожил.       – Труп? – удивленно произнес Ваэл. – Ты так хорошо ощущаешь присутствие души?       – Я бы это назвал биением жизни, – Ридан пустил по останкам деструкцию, не оставившую даже горстки пепла. – Когда тело живо, оно не просто существует, но и мыслит. Это – не мыслило а действовало инстинктивно. К тому же уже началось разложение матрицы.       – И сколько, по-твоему, вот это просуществовало бы без подпитки? – заинтересовался Оддерамус.       – Полгода, от силы – год. Как личность. Но сломы были бы все явственнее и явственнее. А как тело... – он задумался. – Думаю, что оно смертно ровно в той же степени, как и живое.       – Тогда нам это не подойдет, – нахмурился Оддерамус.       – Что именно не подойдет? – в коридор вышел Дерех, вальяжный и какой-то даже пресыщенный, а по лицу Аралана было понятно, чем именно пресыщенный. – Кстати, что вы здесь забыли? Еще и без печати? Хотите, чтобы к нам за неучтенными, стража ворвалась? – он поставил печать на тыльную сторону ладони как Ваэлу, так и Оддерамусу. – Идемте, посидим, раз вы даже через подпространство прошли, чтобы со мной увидеться. Что-то случилось?       – Да вот, уже не думаю, что это важно, – отмахнулся Оддерамус. – Оказалось, что тело Иана Эллеи может существовать без моего в нем присутствия, благодаря только силе Ваэл Нар Арду. Но, как сказал Ридан, отсутствие души в нем ощущается.       – А как вам это удалось узнать? – Дерех прошел в зал, сразу выставив напитки и закуски.       – Ну... по некоторой причине, пришлось альда привязать к Рахуру, чтобы он эту привязку понял. Кстати, Ваэл, ты мне так и не объяснил, что это такое.       – Я бы тоже послушал, – согласился Дерех.       – Так вот. После этой привязки, чтобы не трахаться как кролик под афродизиаком, с обеими, я решил сменить тело. И оказалось, что без души тело может существовать довольно продолжительное время. Вот с этим я и пришел к тебе. Мы с Ваэлом подумали, и решили, что можно Иана оставить отдельно, а меня, без оболочки, отдельно...       – Во-первых, без оболочки тебе здесь быть запрещено, как и всем нам, Одди, – сразу покачал головой Дерех.       – Но можно же мне создать оболочку мою? – возмутился Оддерамус.       – Короче, что тебя не устраивает в теле альда? Только давай, по пунктам, – Дерех закурил.       – Он опасается, что Рахур вернется к альду, – выдал его Ваэл Нар. – И не хочет его терять. А после того, как я услышал, что он обещал исхату алтарь таллов, то меня это опасение еще больше удивляет. Если, конечно, обещал, и готов сдержать свое обещание.       – Таллов... – поморщился Дерех. – Я бы их не советовал. Можно найти кого-то, куда как более нормального. Но то, что эта связь крепка, можешь не сомневаться, Вель. И тебя в нее тоже примут и присоединят. Но, как я понимаю, Одди, ты ревнуешь исхата к самому себе. Я тебя верно понял?       – Есть такое. Поэтому я и подумал, что если у Ваэл Нара есть возможность держать на себе тело альда, а я буду отдельной личностью, то это будет куда как проще.       – А феникс?       – Вселюсь. Ради него. Но после того, что я узнал о привязке... Ну, его нахрен.       – А вот теперь о привязке, – Дерех потушил сигарету, уставившись на темного Лорда. – Я хорошо знаю Старшего. Он просто так не будет чего-то бояться или опасаться. Что это за дрянь такая, что он даже тело сменил, и чем это чревато. Только подробно и серьезно.       – Как я и говорил Оддерамусу, надо начать с истории альдов, – понимая, что не отвертится, Ваэл Нар откинулся на спинку стула. – Изначально альды были полноценной расой, с большим потенциалом. Их возможности были на уровне полуоснов. Как ты знаешь из моих архивов, они, все же, являются одной из первейших рас, если не самой первой.       – Перворожденные, звезднорожденные и так далее, – покивал Дерех. – Слышал. Нос задрали.       – Хуже. Они решили, что сами имеют право на создание себе подобных, не способом размножения, а с помощью энергий. Как я услышал от Оддерамуса, то ты, в свое время, начал души создавать? – Дерех чуть не испепелил брата, но заметив, что эту новость Ваэл произнес спокойно, кивнул.       – Да. Начал создавать и вполне успешно.       – Я просканировал твоих созданий. Это действительно очень успешно, что удивительно для такого молодого и неопытного существа. Альды над этим бились веками, но все, что смогли сделать, это устроить этакие ловушки для душ.       – По моему типу? – Дерех показал конструкт ловушки.       – Нет. В этом ты тоже куда как более гуманный. Твои ловушки похожи больше на мягкий кокон, в который после смерти существа попадает душа, с возможностью последующего выбора жизненного пути. Их ловушки были иными. Если простыми словами, то они создавали энергетический голем, который помещали в развивающееся в утробе тело, и зародыш ломало уже под этот кокон.       – Бред какой. Получается, что они изламывыали души еще не рожденных, создавая себе энергетически выверенных рабов?       – Да, – согласился Ваэл. О добровольности речь шла только в нескольких семьях, которые отказались от подобной практики. Сейчас эти семьи находятся под защитой одного из мирозданий, и я даже не буду его называть. Так вот. Остальные энергетический кокон внедряли в зародыш, еще в утробе, или же в первые годы жизни, что повлекло за собой большую детскую смертность. И осознав это, альды придумали способ поднять количество тех, кто может выносить плод. То есть, начали создавать третий вид. Дарующих и принимающих, но мужского пола. Иан Эллеи – из таких. Его внутренние органы изменены до такого уровня, что любое осеменение приводит к зачатию.       – То есть, контейнер для вынашивания, – нахмурившись, кивнул Дерех.       – Да, – согласился Ваэл. – Контейнер для вынашивания. Максимально упрощенный вариант особей, которые получали от низших каст.       – Полуфабрикат, – поморщился Оддерамус. – Не баба, не мужик, не личность даже, как я понял.       – Вашими словами, как раз и баба, и мужик, – покачал головой Ваэл. – Отношения между принимающими одобрялись, так как можно было получить еще больше зародышей, для экспериментов. А для того, чтобы эти альды размножались, как сказал Оддерамус, как кролики под афродизиаком, им была внедрена возможность привязки к партнеру. При правильном воздействии на тело, чем занимались высшие касты, этих альдов активировали и привязывали к партнеру.       – Ах ты ж... – Оддерамус ткнул Ваэла в плечо кулаком. – То есть, вы меня активировали?!       – Именно. Активатор мог это сделать и пальцами, если не хотел пачкаться о тело принимающего, а будущие партнеры, устраивали привязку. И их могло быть до десяти, чтобы чье-то семя да сработало. Данная система помогала принимающему не чувствовать себя обделенным, или же просто контейнером. Он получал удовольствие от каждого соития. А как только получали плод, то сразу пускали все по новому кругу.       – Дерьмовая система, – скривился Дерех.       – Еще какая, – кивнул Оддерамус.       – Я продолжу, – улыбнулся Ваэл, получив кивки от всех четверых, – Так вот. Когда дающих стало достаточно много, их начали активировать привязывать к кому-то одному. Как сексуальных рабов. И пришлось в удовольствие от привязки вплести еще покорность и потребность. И обучали принимающих так, что они были согласны на жертвенность и полное подчинение. С тем, что делал Иан Эллеи у дар-кэй, не справился бы ни один лидирующий альд. Только принимающий. Его использовали как разменную монету.       – Несколько я помню, Рахур говорил, что Иан дорос до эйрэ, – прищурился Дерех.       – Я не говорил, что они были слабы разумом или духом.       – Камикадзе, у которых на уме только решение старших рода, – фыркнул Оддерамус. – И полное подчинение этим старшим. Если бы Иана не выпустили из-под надзора, а Рахур смог бы его привязать к себе, это был бы послушный пес, исполняющий любую команду. Но привязка, которую совершил Рахур, спала с перерождением.       – В смысле, тело Иана Эллеи было зафиксировано до привязки, – покивал сем себе Дерех, и Ваэл Нар согласно развел руками. – И отсюда все проблемы. И одновременно – шанс нам. Но, Одди, чего именно ты боишься в привязке?       – Моя личность полностью растворяется в желании принадлежать, – нахмурился тот. – Я просто понял, что перестаю существовать, как отдельный объект. Трахаться, спать, есть, и нежиться в кровати, пока во мне растет жизнь, это все, о чем я мог бы мечтать после данной активации. Притом, это чертовски приятно. И не только мне. Как я понял, Рахуру это тоже понравилось. А менять тело каждый раз после того, как он меня трахнет, или эти оба меня трахнут, я просто не хочу. Пусть уж балуются с телом альда, но без моей души. Нет, для развлечения, можно, конечно, но стать полноценным идиотом, который подставляется только чтобы унять зуд в жопе... ты меня прости, но не хочу. Даже если это надо.       – Позволишь? – Дерех протянул руку, и Оддерамус передал ему все ощущения, которые испытал во время привязки. – Ух, ты ж, епть! – вскочив, младший прошелся по залу, и по тому, как его член натягивал ткань брюк, было понятно, что он это испытал в полной мере. – Как же я сожалею, что не могу ощутить то же самое, с эннэшше.       – А кто сказал, что не сможешь? – удивился Ваэл. – Можно изменить как твое тело, так и использовать вместилище...       – Пока что не могу! – осек его Дерех. – Но попробую. Ощущения фантастические.       – Ага, если не считать того, что гормональный фон у этих альдов в таком перекосе находится, что кроме секса вообще ничего не надо. Дрюх, реально, давай как-то эту проблему решим, а?..       – Я понял, о чем ты, и подумаю, – кивнул Дерех. – А пока, если что, меняй тела.       – Мне кажется, это не лучший вариант, – осторожно вмешался Аралан, обернувшись к Ваэлу и Оддерамусу. – Я считываю эмоции, и могу сказать, что вы оба против такого воздействия.       – А Ваэл-то с какого рожна против? – не понял Дерех.       – Ментальное насилие, – мягко произнес Аралан. – Оддерамус понимает, что это не его желания, и противится им. Он не против близости с эннэшше, но то, что тело альда будет его предавать, создавая эффект желания, которое не примет разум, оставляет его в растерянности.       – И это для тебя слишком, да? – Дерех уперся руками в стол, смотря на брата.       – Если это нужно для какой-то цели, то я смогу и потерпеть, – поморщился тот. – Но пока я этой цели не вижу.       – Ничто не мешает возможности рокировки Оддерамуса и Иана, – добавил Аралан. – Когда нужно будет его сознание в теле Иана, можно будет делать вид, что Одди куда-то отправляется, по своим делам. Если что, то корректировку сознания я проведу. Дерех, я не вижу особого смысла ломать личность твоего брата на постоянной основе, без особой на то нужды.       – Да и конструкт души создать Иану пока что можно... – задумчиво согласился Дерех.       – Кстати, насчет конструкта души, – подался вперед Оддерамус. – Ваэл Нар сказал мне, чем отличается искусственная душа от настоящей.       – Мда? Интересно, и чем? – младший хохотнул.       – Искусственная душа не умеет создавать. Только жить и существовать в определенных параметрах.       – И ты это во мне заметил? – Дерех присел на стул, опершись головой на кулак. – Что я не могу создавать?       – Нет, я подумал, что в тебе – истинная душа, а во мне – искусственная. И по этой причине я такой бездарь, который просто плывет по течению.       – Одди, не городи чепухни! – возмутился Дерех. – Если в ком она и искусственная, так во мне! А вообще, на самом деле, нет разницы, кто эту искру сделал, Создатель, или же Созидатель. Они – равны. Просто одна может распасться, так как является скопищем энергии, а вторую хер расплетешь! С моими-то узлами. Так что нехрен себе придумывать того, чего нет.       – А в чем разница между создателем и созидателем? – поинтересовался Ридан.       – В обширности возможностей, отмахнулся Дерех. – Создатель – базируется на одном виде работы, созидатель – на множестве. О, кстати, Ваэл, у меня к тебе вопрос, который я только что вспомнил. В связи вот с этими разговорами о создателях и созидателях, – щелкнул он пальцами. – В мирах сайнаров, которые вынужден был уничтожить, чтобы не тащить это паскудство к себе, и откуда привел Фила, я столкнулся с каким-то очень светлым хранителем. Как мне сказал Эррианнэр, молчаливым богом, который определил меня как конструктора, деструктора, созидателя и страждущего, сказав, что я обязан выбрать один лишь подтип энергии.       – Это было на том уровне, пока ты проходил обучение божественным энергиям, – спокойно произнес Ваэл. – Будучи хтуром, ты даже мало в себе собрал разновидностей воздействия.       – Мне сказали, что у меня сто лет, пока я не определюсь...       – Если ты хочешь, то в настоящем, я призову его к себе, и потребую ответа, правильным ли ты путем идешь, – безразлично произнес он. – Я знаю касту молчаливых богов. Они – равновесие.       – Я хочу, чтобы сказал ты. Нужно ли мне определяться...       – Скорее, требуется расширяться. Хтур, со своими возможностями, должен уметь и знать все, что касается Вселенной. Такие как ты – выше, чем контролеры мирозданий. Вы – контроллеры этих контролеров. Пастухи данного стада. Дерех, – Ваэл тепло улыбнулся. – Ты, и подобные тебе – над Первоосновами.       – Да ну нахуй, не хочу! – попытался отмахаться тот. – Ты вообще представляешь, сколько всего знать и уметь надо, чтобы вас контролировать?!       – Знаю. Что ты решил насчет брата?       –Что-что... – буркнул тот задумчиво. – Еще пару дней придется поиграть в Иана. Если настолько его тело тебе не подходит, можешь скрываться и избегать интима. Но пока я тебя от этого тела избавить не смогу.       – А что потом изменится? – не понял Оддерамус.       – Лиззи прилетит, вот что. Притом, не одна. Точнее, она уже здесь, но с тобой связи нет, так как ты подавлен телом Иана. И мной. Как раз, под ее прилет можешь и появиться.       – Лиззи... – Оддерамус поморщился. – Знаешь, когда я желал подарить ей жизнь и свободу, я не думал, что она вырастет такой...       – Какой? – не понял Дерех, а Оддерамус взглянул на Ваэла.       – Ридан, пошел бы ты... погулял. Вель, ты тоже, – довольно резко попросил Дерех. И, как не удивительно, и Ридан и Ваэл его послушались, а вот Аралан остался.       – Ар, ты уверен, что тебе это надо слышать? – нахмурился Оддерамус.       – Я – лекарь душ, так что более чем уверен, что должен знать, с чем иметь дело, – улыбнулся тот.       – Лекарь, не лекарь, а касается это только нас, – нахмурился Одди.       – Старший, не начинай. Если я кому и могу доверить собственную душу, так это Аралану. Свыкнись с этим. А то, что ты мою душу и мое тело для вынашивания этой богини использовал, дает мне право оставить собственного психа при себе.       – Ну... что ж, пусть будет так, – согласился Оддерамус. – Елизария – Жизнь. Богиня, Основа, Первооснова, я так и не понял. Мы с ней подружились, когда мне было очень плохо, и она меня достала из этого состояния.       – Точнее, – попросил Дерех.       – Ну... – Одди нахмурился. – Мы с Лиззи были вместе долго. К фениксам ходили вместе, дерьмо моей жизни глотали вместе... Лиэн, мать его, ее первым сшиб. Она пусть и за меня вписалась, но больше из мести за себя. Понимаешь, как подруга она была идеальна. Как дочь, которая растет под крылом – тоже, а вот как вызрела... Начала борзеть.       – Осознала свою власть над тобой, – мягко произнес Аралан.       – Вот реально, – согласился Дерех. – То же мнение. Пытается ездить. Притом, по причине того, что ты ей позволил.       – Младший, – Оддерамус вздохнул. – Вот ты бы ездил? Или так только бабы делают?       – Так делают все, кто привык к тому, чтобы за них работали. И неважно, мужчина или женщина. Хочешь, я ее на место поставлю?       – Знаю я твое: «на место»! – буркнул Оддерамус. – Носа не высунет.       – Ты издеваешься, что ли?! – разоржался Дерех. – Ты просто не видел, как Янка меня пинками гоняла. Орала на меня, заставляла работать. А ведь, тоже на своем месте стояла.       – В смысле? – не понял Одди.       – Приказ, – жестко произнес младший. – Стоило ей приказать, и все замашки разбитной девчонки уходили нахер. Проявлялся послушный солдат.       – Может, потому что Янка выше условно бессмертной разумной и не поднималась? – пожал плечами Оддерамус.       – Эта, условно бессмертная разумная, владеет временем на уровне фениксов, держит пять галактик под собой, и сонм богов, – грубовато ответил Дерех. И честно? Я был бы не против, чтобы она Лиззи пару лещей отвесила. Для профилактики. Мы ее, Янку то есть, с обычной смертной душонки, без божественной искры, подняли до полуосновы! Если не выше. И ты мне поешь, что Лиззи не переучится?!       – Помнишь, как у нас, на Земле говорили?.. – вздохнул Оддерамус. – Ребенка надо учить тогда, когда он еще поперек лавки лежит, а потом учить, только портить.       – Помню. Значит, будем переучивать. Ар, есть что сказать?       – Есть, – согласился тот. – И не только сказать. Я бы взялся ее обучить. Но, – он обернулся к Оддерамусу. – Это будет жестко.       Старший расхохотался.       – В смысле, жестко? Аралан, ты что, Основа, чтобы ей, Жизни, что-то рассказывать о поведении?!       – Погоди, ты что, не знаешь, кто такой Аралан?.. – невероятно удивился Дерех.       – Твой эннэшше, владыка одного из миров, а что?       Аралан моргнул, и его глаза начали излучать свет, пусть и приглушенный, но божественный.       – Помнишь, я спрашивал о молчаливом боге у Ваэла? Так вот, тот всю силу Аралану отдал. А с тем, чему я его обучил, что дал Мрис и так далее, то он может помочь воспитать твою дочь.       – Нашу...       – Нет, Одди, твою. Притом, я не уверен, что она сильнее нас, – Оддерамус хмыкнул. – Она меня боится.       – Может, тебе объяснить еще надо, почему полуоснова боится хтура? – хохотнул Оддерамус.       – Тогда того, кого хтур пошлет ей учителем, уважать будет, – согласился Дерех. – В общем так. Примерно двое суток тебе нужно выдержать, понял? Потом рядом окажется Лиззи, и я тебя пошлю на встречу с ней, и ты ее приведешь на остров. Ни она, ни наш друг, – Дерех подмигнул и тепло улыбнулся, не имеют кристаллитов и к системе не подключены.       – НАШ друг? – удивился Оддерамус.       – Поверь, ты его будешь рад видеть, – Дерех встал. – В общем, так, мой вердикт ясен. И да, сразу попрошу, вы сюда, что Крис, что ваша команда, что Бага с Грайбом, не лезьте. Спустя время я и Ридана отправлю. Будет приходить ко мне через керр. Мне здесь укорениться надо, понимаешь? А вы, без одобрения Мурани, лишние здесь. На периферии работайте.       – Может, тогда задание дашь? – возмутился Оддерамус. – А то, сутки сидим, нихуя не делаем...       – И еще двести-триста лет просидите, ничего с вами не будет.       – Что-о? – Оддерамус озверел. – Мне Ваэл обещал, что свой день рождения я справлю в настоящем!..       – Справишь. Трехсотый, – хохотнул Дерех, внезапно взглянув на коммуникатор. – Прости, Неррет требует. Все, иди, работай.       – В смысле? Как?       – Жопой! – буркнул Дерех. – Пока тебя не выселили нахер, удовлетворяйся. По типу принимающего и дающего альда. Можешь же ты себе позволить сексуальный отдых?       – Ну, если так думать... То да... можно... – задумался Оддерамус, обернувшись на движение, увидев Ваэла. – Пойдем, что ли?..       – Я с вами, – расправил плечи Аралан, уловив ехидную улыбку Старшего Севретова. – Знаешь, если ты скажешь Ваэлу, какая во мне сила, это ничего и ни для кого не изменит, – равнодушно произнес он.       – Ты о том, что Аралан впитал в себя силу безмолвного бога? – так же равнодушно отозвался Ваэл, после чего улыбнулся Оддерамусу. – Такое скрывать не только бесполезно, но и опасно.       – Почему все и все знают, кроме меня?! – возмутился Оддерамус. – Как с ребенком! А мой уровень имеет хоть какое-то значение?!       – Нет, – спокойно отозвался Ваэл. – До тех пор, пока уровень твоего сознания не подымется до уровня твоих возможностей, тебе их перекрывают по общему соглашению.       – Соглашения кого и с кем? – тихо возмутился Одерамус.       – Соглашения Первооснов, принятого как закон после ухода первого хтура, – взял слово Аралан. – Право решать, когда хтур будет готов к раскрытию знаний, по развитию разума после стирания.       – Вон, даже этот недобог знает, что нужно, только не я, – буркнул Оддерамус.       Ваэл и Аралан в унисон рассмеялись.       – Понимаешь, Одди, как бы это странно ни звучало, – тепло произнес Аралан, положив руку ему на плечи, – но вот твое место, сейчас и здесь, действительно, в теле альда, и с его желаниями. И не потому, что мы не в состоянии тебя научить, а потому что ты должен себя установить, как личность.       – Ошибаешься, он себя уже установил, – мотнул головой Ваэл. – Он справился с этим дурманом похоти, и сам себя из него вывел. Слез с меня, и вывел.       – Я как бы здесь! – толкнул Оддерамус дверь между керрами. – И можно меня не обсуждать как что-то несущественное?       – Нет, пока нельзя, – мягко сжал Аралан плечи Оддерамуса. – И дело не в том, что тебя тестируют, или же проверяют как личность, тебя ведут, как ученика, как того, кому потом раскроют всю вселенную, как когда-то она раскрылась перед Дерехом. Просто, молчи... – Аралан прильнул губами к макушке Оддерамуса. – Молчи и слушай. Не ушами, а душой.       – Потоками энергий, – бросил Ваэл. – И тогда будет понятно, что мы делаем.       Одди только пожал плечами, а после и попытался увидеть эти потоки, осознав, что Аралан и Ваэл обмениваются ими. Но не ментальными, ведя разговор, а какими-то иными. Словно толкают друг другу шар, который идет точно в руки, доставляя вместе с этим шаром что-то дополнительно. Эмоции, ощущения, понимание чего-то... и через какое-то время, этот шар ушел, установив между ними связь полной гармонии. И даже стало обидно, что он так не сумел.       – Ошибаешься, – тут же поравнялся с ним Ваэл. – Эта связь у нас проявилась сразу, а с Араланом нам ее пришлось наладить.       – Это ограничение искусственное? Это Дерех придумал? – начал Оддерамус, замычав, когда Ваэл впился в его губы.       – Думай меньше, – шепнул Ваэл.       – И не думай плохо о Дерехе, – добавил Аралан. – Он тебе не враг. Ваэл, мне нужно помещение, полностью зарытое от внешнего воздействия.       – А я тут причем? – удивился тот, ненадолго оторвавшись от губ Оддерамуса. – Ваш же керр. Вот ты и смотри, где.       – Мне еще нужен будешь ты. Как последний довод королей. При общении с Елизарией.       Ваэл хмыкнул, понимая, что он не просто последний довод, а единственный довод, после которого любая Основа или полуоснова или будет работать так, как ей сказали, или просто исчезнет.       – Да хватит уже! – Оддерамус вырвался из рук Ваэла, пытаясь отдышаться, ощущая, что возбуждение зашаливает. – Вы, с Рахуром, меня и без активации так заездите, что я буду медузой лежать. Чувствую уже.       – Скажи еще, что против, – хмыкнул Ваэл.       – Меня это бесит! – прошипел Оддерамус. – То, что я как давалка здесь! При своих возможностях! И умениях!       – Умениях? – удивился Аралан. – Возможностях? Ты можешь сделать что-то большее, чем кто-то из ребят? Это притом, что я не беру себя, Дереха, Ваэла и Рахура.       Оддерамус просто замер, осознав вопрос, и только потом услышал тихий смех Ваэла.       – А ты чего ржешь?! – возмутился он.       – Не чего, а с чего, – хохотнул тот. – Тебя считают едва ли не ровней Максюхе,       – Максюха – феникс, – буркнул Оддерамус. – А то, что ведет себя так... Так это его право. А мои возможности, чтобы вы знали, велики.       – Ох, Одди, – Аралан, не стесняясь, обнял его, притянув к себе, и Оддерамус ощутил, что ему приятно находиться в этих руках. Не как с эннэшше, а как очень хорошим другом. – Все, что ты умел и знал, это была сила Лиэна. Он тебя держал на своих возможностях. А так, ты просто бессмертный, у которого практически ничего нет.       – Но мы научим, если пожелаешь, – согласился Ваэл.       – Все, оставляю вас, – еще раз поцеловав Оддерамуса в макушку, Аралан ушел искать нужное ему помещение.       Одди открыл, было, рот, чтобы сказать, что тренировочный зал идеально подходит, но Ваэл его потащил за собой.       – Он все и так знает. А вот с тобой надо поговорить. Притом до того, как разбужу Рахура.       – Что еще я должен знать об этом теле?       – Или точнее, об активации, – Ваэл осмотрелся. – Скажи, а мы можем осмотреть этот дом? Мне любопытно.       – Можем и осмотреть, – Оддерамус подошел к лифту. – С самых нижних этажей. Это примерно час займет.       – Такой большой?       – Нет, этот – небольшой. Вот у Дереха, то да. Примерно двадцать этажей, по тысяче квадратных метров. А этот, всего восемь этажей. Правда, кое-куда мы попасть не сможем. У нас нет допуска. Но я тебе все объясню.       – А я – тебе, – согласился Ваэл.       – Кстати, ты заметил, что перестал сердиться, после того, как мы переспали?       – Заметил, – согласился Лорд. – Как я понял, энергия, которая связывает эннэшше, коснулась меня, но я не мог ее принять без единения. И только тогда, когда мы переспали, как ты говоришь, я понял, что влился в вашу, уже налаженную структуру с Рахуром. Сейчас, чтобы ты знал, у нас идет полный энергообмен, так что он перестал голодать.       – Мда? Странно. Ведь донор у нас пока что я.       – Ну, Дерех меня снабдил энергией, – чуть нахмурившись произнес Ваэл. – Я ее переработать сам не могу, а вот в такой связке, которая у нас сейчас имеется, она усваивается тобой, а потом от тебя уже идет к нам. Даже, несмотря на то, что она совершенно чужая.       – Это хорошо, – согласился Оддерамус, включив свет в огромном помещении самого нижнего уровня.       – Ух ты!.. – даже он, Владыка одного из мирозданий, Первооснова, и Лорд, не мог ожидать того, что увидит. А смотрел он сейчас на стеллажи с законсервированными коконами истребителей, больших и малых алларов, и даже нескольких станций. – Ты понимаешь, что вот этим, можно наполнить все мироздание Мурани?       – Конечно понимаю, – чуть хвастливо произнес Оддерамус. – По некоторой причине, которую Дерех не озвучивает, он может копировать керр со всем содержимым. И вот с этими коконами тоже. То есть, репликация идет на таком невероятном уровне, что все, что находится в керре, становится полностью рабочим.       – А ты представляешь, сколько на это надо сил? – осознал Ваэл.       – Совсем немного, что кажется невероятно странным. – Если я вспомню то, что Лиэн у меня забрал, или как Дерех говорит, закрыл, то копировать эти керры я смогу пачками. И не только их.       – Лиэн? Закрыл? – они вышли из бункера, направившись дальше, к складам.       – Да. Я с ним иногда спорил и он, дергая поводок, на котором я у него сижу, закрывал часть памяти, которую я получил от Дереха. А там и души, и репликации, и конструкты, и самое главное – желание творить.       – Я с ним поговорю, – немного гневно произнес Ваэл Нар.       – Не стоит. Он мой создатель. И имел право наказывать. А вот если бы кто-то вернул мне мои знания, вот это было бы хорошо, – Одди вошел в коридор, где свет загорелся автоматически, открыв небольшое пространство, метров сто в длину, с множеством дверей. – Вот это – склады. В определенный момент Дерех все таскал в пространственных карманах, а потом решил создать еще и подобные помещения, чтобы при блокировке подпространства всегда можно было достать все, что нужно. Скажи, – остановил он Ваэла, взяв за руку. – Ты мог бы восстановить мне память?       – Я уже занялся этим, – согласно кивнул Ваэл. – Но так как блоки на память тебе ставились давно, и ты многое подзабыл, то я не смогу дать тебе все и сразу. Знания будут восстанавливаться постепенно.       – Да хоть так, – согласился Оддерамус. – Точнее, прости, я очень рад, что хоть когда-нибудь восстановлюсь.       – Я здесь все зависит от тебя, – вздохнул Лорд Арду. – Знания я тебе открою, как и возможности, но тебе придется тренироваться, чтобы вспомнить то, что закрыто. Без вариантов.       – Словно восстанавливаешься после потери памяти?       – Да, скорее всего, на это и будет похоже. Можно?       – Конечно, – кивнул Оддерамус, показывая, что тот может смотреть все, что захочет, а сам задумался, понимая, что придется всему учиться с самого начала, хоть и по уже пройденному, проторенному пути.       – Странно, – задумчиво произнес Ваэл, заглядывая в кладовые. – Ощущение, что сюда все сбрасывалось без разбора.       – Так и есть. Мы просто забивали дин кармашек за другим, не думая о том, что с чем должно лежать. Отдельно хранится только еда, минералы и те нужные вещи, без которых не обойтись.       – А не думал о том, чтобы все это разобрать?       – Думал, конечно, но это долго и бесполезно. Надо наводить порядок в керре Дереха, а потом уже его реплицировать.       – Хм, Оддерамус, мне кажется, ты немного не понял, что сделал Дерех. Этот керр он подарил мне. Конечно, здесь установлена ячейка базы, но по большому счету, он – мой. И я его уже буду реплицировать, если ты меня научишь.       – Вот как... – Оддерамус задумался, даже ощутив легкую обиду от того, что ему Дерех такого подарка не дал, разве что дополнил его керр на личной планете. – Что ж, если так, то надо навести порядок. Только кто этим будет заниматься?       – Мы, – не понял Ваэл. – Делать-то нам нечего. Ну, можно поохотиться на нежить бездушную, а так, сидеть без дела надоест многим. Так что, можно их попросить о помощи. Разве я не прав?       – Если попросить, то можно. Не думаю, что откажут. К тому же, скорее всего, И Богдан и Грайб согласятся с тем, что и в их керрах такой порядок устроить нужно.       – Значит, будем устраивать, – закрыв очередную дверь, Ваэл посмотрел на Оддерамуса. – Что дальше?       – Дальше, на этом этаже, поддерживающий жизнеобеспечение комплекс. К нему доступа нет. У меня, по крайней мере. Но, так как он вечен, то ремонтировать там ничего не надо.       – Хорошо. А что на следующем этаже?       – Пошли к лифту.       – Почему не к лестнице?       – Ох, ну и вопрос... – нахмурился Одди. – Лифт – это портальное перемещение. Сам керр, это тот домик, что стоит на поверхности. Слои этажей не толще листа бумаги. Перейти с одного этажа на другой, можно только порталом. Или собственным, или в лифте.       – Интересное совмещение пространства, – согласился Ваэл.       – Ты поговорить, кстати, хотел.       – Хотел, – они вошли в лифт, отправившись выше. – О твоей привязке, – Лорд смотрел тяжело, словно готовился припечатать Оддерамуса своими словами. – Привязанный альд не просто послушная кукла, но еще и очень похотливая. Для того, чтобы поддерживать теорию о том, что ты до сих пор привязан, ты должен научиться кончать без рук. Только от того, что получаешь. Ну, или придется привязать и это тело.       – Кончать без рук... – Одди задумался, выйдя на площадку, которая находилась на уровне метров десяти над поверхностью, и была огорожена, а внизу расстилался сад и огород. Ваэл прикипел взглядом к зелени, что шелестела под искусственным ветром и освещалась таким же искусственным солнцем. – Ты понимаешь, что этому надо учиться? Я не привык.       – Научить не проблема. Главное, чтобы ты осознавал, что это закон природы альдов данного подтипа.       – Интересно, почему вместо того, чтобы создавать это непотребство, они не начали плодить девочек? – возмутился Одди.       – Потому что у альдов шел перекос. На два десятка мальчиков рождалась одна девочка. Пол менять, в утробе, они не научились. Разве что хирургически. Но тогда особь оставалась бесплодной. А вот этот, третий вариант, очень даже плодный.       – Получается, что убив то тело, мы убили и возможного ребенка?       – Не знаю. Не следил, – Ваэл спустился по металлической лесенке в сад, прикасаясь к стволам деревьев, наблюдая на некоторых плоды, притом спелые, и не наблюдая того, чтобы те валялись на земляной подушке. – Скажи, как здесь все работает? – он сорвал спелое яблоко, впившись в него зубами.       – Конструкты, – пожал плечами Одди. – Бросишь огрызок на землю, сам увидишь.       – Буду я еще разбрасываться живой энергией, – невнятно произнес Ваэл. – Здесь из конструктов только поверхность, свет и то, что гонит воздух. А сами растения живые.       – Да. Я сам когда-то этот сад растил, – вздохнул Оддерамус. – Но после того, как Лиэн забрал у меня память о нем, о возможностях, данный слой пространства моего керра опустел. Я только и успел, что пару десятков видов растений вынести на поверхность и помочь им прижиться, – понимая, что Ваэл будет грызть яблоко до хвостика, он сорвал сливу. – Вот, смотри, – кинул он плод на землю. – Вот так это и происходит, – стоило плоду коснуться поверхности, как пошел процесс разложения, и через минуту очтался только бугорок плодородной земли.       – Странно, почему мы ходим, и нас не разлагает так же.       – Настройки. Только клетчатка вот так растворяется, – Оддерамус взял в руки горсть земли, просыпав ее между пальцами, встряхнув руку. – Белковые объекты эта почва не трогает, так что можно спокойно присесть. – О, а хочешь, я тебя провожу к кустам ягод? Они тоже вкусные, – ухватив Ваэла за руку, он потащил его за собой, остановившись перед зарослями ягодных кустов. – Вот. Питайся, – а сам присел с краю. – Слушай, а все же, как можно кончить без рук? Нет, у меня пару раз было подобное, и это действительно прикольно, но чтобы постоянно...       – Научить не проблема, – Лорд Арду облизал пальцы, снова нырнув в кусты.       – Медведь, блин, – Оддерамус прилег на траву. – Вы должны будете хорошо постараться, чтобы подобное произошло.       – О, стараться мы будем на славу, не переживай. Просто ты не должен будешь тянуться к члену. Это я о том, – снова поднял он голову, – что мне, и Рахуру придется тебя или привязать, или держать за руки, поставив это как игру. Я ему это предложу.       – Но если кто-то из вас снова «активирует» это тело, то я буду зол, – спокойно произнес Оддерамус.       – Не переживай, – Ваэл вылез из ягодных кустов, и Одди тут же протянул ему влажную салфетку, достав ее из пространственного кармана. – Все равно тебе дали пару дней. И я бы предложил тебе получить все, сполна. Вплоть до того, чтобы валяться и нежиться. Знаешь, вот эта энергия, живая и лояльная, куда как вкуснее, чем то, что сгрузил мне Дерех. Я могу приходить сюда и получать ее?       – А кто тебя ограничивает? – пожал плечами Оддерамус. – Сам же сказал, это твой керр.       – Тогда я поставлю в эту часть пространства коридор, – он склонился к кусту, когтем нацарапав на ветке какой-то символ.       – Пошли дальше, что ли?..       – Пошли, – согласился Ваэл, направившись к площадке. – Мне сложно читать тебя, несмотря на то, что между нами связь. Так что, я все же спрошу. Насколько трудно тебе будет смириться с ролью, что отводит тебе тело альда, и с нами, нашими желаниями, если они будут длиться эти пару дней?       – Если это будет пару дней, то можете творить все, что угодно.       – А потом? – поднимаясь по лестнице, он обернулся.       – Да и потом тоже. Просто я не буду опасаться того, что у меня мозги потекут. А физически, не вижу преград. Я бы даже сказал иначе, – Оддерамус лукаво улыбнулся. – Мне нравятся подобное, особенно, если это игры, и всегда можно попросить остановиться.       – И что тебя заставит потребовать остановиться? – Ваэл взглянул в лицо эннэшше.       – Ненависть, ярость, попытка унизить ради самого унижения, отказ воспринимать меня как личность. Как я понимаю, у меня есть только духовные стопоры. Переходить их не нужно.       – А то что? – прищурился Ваэл.       – Выйду из образа, и набью вам морды. Обоим. Если я чему здесь и научился, так это давать просраться основам. Так что, не советую.       – Кстати, напомнил, надо тебя научить защищаться и атаковать. Не на твоем, на моем уровне. То, что вы творили с Максом, просто игры по сравнению с тем, что могут подобные мне.       – Учту, и да, спасибо за предложение. Ну что, выше?       – Да, идем выше, – согласился Ваэл, и Одди нажал кнопку лифта, переведя Ваэла на следующий этаж.       – Это – зона отдыха. Комнаты для тех, кто живет в керре, спортзал, бассейн, несколько комнат отдыха, кинозал, бар и столовая на большое количество особей. Я даже не упомню все, что тут есть, но это настоящий комплекс для жизни. Наверху тоже есть комнаты, одну из которых мы выбрали, а это, если вдруг придется скрывать в керре большое количество особей.       – Насколько большое?       – Ну ты и спросил, – удивился Оддерамус. – На данный момент – тысяча. Но с помощью конструкта можно увеличить до ста тысяч, как и умножить зоны отдыха, разделив все на отсеки, чтобы ребята и девчата не носились толпой по данной зоне.       – Хорошо. Я это смотреть не буду. А следующий этаж?       – Зал конструктов Дереха, – слегка нахмурился Оддерамус. – Мы его строили вместе, но теперь мне там нет работы. Не думаю, что тебе там понравится, но если хочешь...       – Знаешь, что я заметил? От вас с Дерехом, в некоторых случаях, пахнет одинаково. Ментально. Думаю, в его конструкторском зале витает та энергия, которую я уловил, и я хотел бы понять, что именно я ощущаю.       – Ну, посмотрим, – Одди нажал на нужный этаж, впустив Ваэла в конструкторский зал, вспомнив, как он здесь однажды был и работал в присутствии Богдана.       Зал был пуст. Зона для посетителей была закрыта плотный щитом, таким же, как и площадка для тренировки, а сам зал напоминал большой ангар с высокой крышей. Разве что в середке стояло удобное кресло, лежали листы исписанные конструктами, да у стены ютились полтора десятка зеркал. Все конструкты, которые были не доделаны, оказались развеяны, и не громоздились кучей мусора. Хотя, Одди был бы не против того, чтобы они остались. Вспомнить, поработать над ними...       – Пусто... – разочарованно произнес Ваэл.       – Думаю, из этого керра Дерех себя изъял, – Оддерамус прошел к зеркалам, тогда как Ваэл устроился в кресле, подняв обрывки листов блокнота, рассматривая каракули.       – Интересно, что он здесь рисовал?.. – пробормотал Ваэл, наблюдая за тем, как Оддерамус любовно оглаживает зеркала, расставляя их в каком-то своем порядке.       – Не рисовал, – отозвался он, кинув какой-то простенький конструкт в одно из зеркал. – Мы не рисовали. Все, что нанесено на листы, не имеет никакого смысла.       – Совсем никакого? – Ваэл подошел, протянув один из листков Оддерамусу. – Что здесь?       Одди нахмурился, попутавшись вспомнить.       – Оружие, – наконец, произнес он, стерев предыдущий конструкт, вместо него заложив тот, что вспомнил, посмотрев на лист.       Разобрал по составным, уплотнил узлы, изменил немного форму, после чего овеществил энергетическую пушку, тяжелую и массивную, но мощную. А потом, повернувшись к испытательной панели, нажал на гашетку, дернувшись от силы вырвавшегося луча, непроизвольно поставив щит.       – А ты говоришь, что не имеет никакого смысла, – хмыкнул Ваэл, протянув Оддерамусу стопку листов, аккуратно забрав у него оружие.       А Оддерамус замер, понимая, что только что сделал. Он использовал конструкт, который вспомнил, вчитавшись в линии. Да, они были сущим бредом. Это был мыслительный процесс, но, то ли остаточная энергия сохранилась в этих листах, то ли память приоткрылась, соединив каракули с воспоминанием. Но он точно знал, что это не его творение. Он такого не делал. Это была работа Дереха, уже после того, как они расстались.       Одди, осознав, что именно ему дал Ваэл, строил конструкт за конструктом, из «записей» Дереха, начав ощущать ту, непередаваемую тягу творить, от которой ничего не осталось. Он даже задохнулся от осознания того, что вскрытая память, с этими непонятными узорами начала работать, как единое целое... И, когда, наконец, принял это, бросился к Ваэлу, крепко, жадно, с полной отдачей, впившись в его губы.       – Вель, ты – гений, – прошептал Оддерамус, неловко отстранившись, так как мешало оружие, и Ваэл его решил отложить, но Одди просто развеял овеществленный конструкт, еще плотнее прижавшись к Лорду. – Ты все-таки это сделал. Ты меня разбудил!       – Пусть так, – одними губами, неслышно произнес Ваэл, ощущая, как зал наполняется энергией, то ли извне, то ли из накопителей, которых здесь было множество. – Теперь ты понимаешь, что восстановиться возможно?       – Да, понимаю, – Оддерамус сжал его руку. – И я тебе благодарен. Ты смог разрушить эти стены.       Ваэл Нар только улыбнулся, не став говорить о том, что его вмешательства не было. Что Оддерамус сам сумел выйти из состояния ментального анабиоза. А все, что сделал он, это немного повысил восприятие эннэшше.       – Надеюсь, ты здесь не засядешь неизвестно на сколько? – поинтересовался он.       – Засяду, но не сейчас, – Одди был где-то сам в себе. – Думаю, верхние этажи тебе уже не интересны. Там арсенал, что наш, что базы СКИП, обмундирование, лаборатория, зал тренировочный, комнаты для командования... Ну и наш, поверхностный этаж. Куда я тебя и приглашаю. И да, разбуди Рахура.       – Я бы арсенал посмотрел...       – Там долго разбираться. На сутки точно зависнем. Лучше, тогда, когда я приду сюда своей личностью, а не Иана, мы там и пороемся. Рахуру это тоже надо.       – Что ж, раз ты хочешь к нему, то я не буду тебя останавливать, – согласился Ваэл, открыв арку перехода. – Это коридор в точку прибытия. Здесь я не оставляю своего знака, предупредил он.       – Расскажешь мне потом о коридорах, – соглсился Оддермус, шагнув в комнату, где уже просыпался Рахур.