Начало после конца

7 сентября. Около двенадцати утра. — Ненормальная сука! Рон двинулся в сторону Грейнджер, поспешно доставая волшебную палочку. Гермиона сделала несколько шагов назад, хватая деревцо, прятавшееся в тайном кармане юбки. Палочка приятно завибрировала в руке, словно говоря, как сильно она соскучилась по хозяйке за время «отдыха». Гарри окликнул друга, пытаясь остановить того от необдуманных действий, но Рон не реагировал, продолжая двигаться в сторону бывшей девушки, стараясь настичь её словно хищник добычу. — Ты думала можешь разбрасываться заклинаниями и тебе это сойдет с рук? - зарычал Уизли, направляя кончик палочки на Гермиону. Его ладонь слегка подрагивала от злости, а желваки на лице ходили ходуном. Щеки парня раскраснелись, показывая, насколько тот кипел от гнева. На контрасте со всем этим голова парня без волос выделялась еще сильнее. Не удержавшись, девушка звонко рассмеялась, увидев, как блестит лысина её бывшего парня. Её палочка всё еще была наготове, так что, разозлившись еще больше от смеха Гермионы, гриффиндорец не смог полностью привести в действие заклинание, вырвавшееся из палочки. Одним Протего девушка отразила удар магии парня, в то же время отступая назад и от шока переставая смеяться. Она, конечно, знала, что Рон мог вспылить и попробовать отомстить в его собственном стиле: чесоточное заклинание, конъюнктивитус, экспеллиармус, но уж точно не боевая магия. — Осса Конфрингетур[1]? Ауч. Гермиона возмущенно обратилась к Уизли, теперь стоявшему на расстоянии пары вытянутых рук. Рон смотрел на нее глазами полными то ли непреодолимой злобы, то ли отчаяния — девушка не смогла понять чего именно. Он сжимал деревцо так сильно, что казалось оно вот-вот треснет. Спасибо Оливандеру за качественную работу, проделанную после первой сломанной палочки парня. — Заклятие облысения? — парировал парень, сморщивая кожу в районе носа. — «Лучшая ведьма нашего поколения» могла бы придумать что-то получше, нет? Из Гермионы вырвался невольный смешок. Она прикрыла свободной ладонью рот, будто парни еще не заметили приподнятое настроение подруги. — Ну, не знаю, Рональд, по-моему вышло весьма неплохо, — глаза девушки указали на макушку парня, наверняка, сиявшую бы на солнце, словно гладь Черного озера. Уизли попытался сделать шаг вперед, чтобы приблизиться к гриффиндорке и попытаться заставить ее молчать, но Гарри, стоявший всё это время чуть позади и молча наблюдавший, поднял палочку и выпустил невербальное заклинание, отчего прежде рыжеволосый застыл на месте, слегка наклоняясь вперед. Зрачки глаз Рона бегали из стороны в сторону, наполненные чувством «предательства», которое только что совершил его лучший друг. Поттер же двинулся вперед, обходя со стороны своего товарища по войне и школе, останавливаясь между ним и Гермионой. Со спины было не видно выражения лица Гарри, но Грейнджер буквально чувствовала, как парень вопросительно посмотрел на друга. Этим взглядом «мальчик, который выжил» пользовался всегда, когда люди вокруг него совершали необдуманные поступки. Порой девушка даже отплачивала ему тем же, ведь, честно сказать, мужская часть Золотого Трио совершала глупые поступки гораздо чаще. Темноволосый обернулся, теперь одаривая Гермиону тем же взглядом и заставляя её чувствовать себя слегка виноватой. — Рон, я собираюсь расколдовать тебя, но ты должен будешь уйти на урок и оставить нас с Гермионой, — голосом не терпящим возражений сказал парень. Через несколько секунд, в подтверждение своих слов, он махнул палочкой, и Рон, чуть не упав вперед,ожил. Лицо Уизли было напряжено: губы поджаты, брови нахмурены, а зубы крепко сжаты. Он не любил подчиняться «приказам» Гарри, но, по воле расстановки ролей в их дружбе, ему приходилось. Нередко недовольство по поводу вынужденного подчинения выливалось у Рона в сильную обиду, из-за которой они с другом могли не разговаривать по несколько дней, но всё всегда кончалось одним и тем же: крепка дружба, зародившаяся еще в первом Хогвартс-экспрессе оказывалась сильнее недовольств. Рон не мог найти никого, кто ценил бы его, как это делал Гарри, а Гарри не мог доверять никому настолько, как доверял двум людям, с которыми он прошел войну бок о бок. Вот только Гермиона, по мнение избранного, да и её бывшего парня, никогда не была «достаточной».[2] Последние мысли вызвали в девушке неприятное чувство давно затаившейся обиды. Гермиона всё никак не могла простить друга за произнесенные им в порыве злости слова. Это было необычно, ведь почти всегда, гриффиндорка закрывала глаза на поступки и нападки друзей, довольно быстро забывая о снисходительном отношении с их стороны. Они были единственными, кто стал её друзьями, зная, кем она была. И всё-таки они не бросили, когда узнали о её зародившихся проблемах со стихийной магией. Тем временем младший сын Уизли вышел из-за спины Поттера, косо глядя на стоявших друг напротив друга друзей. Его голова поворачивалась всё больше в сторону Гермионы, когда он шел сбоку от них. Когда шея уже не могла крутиться дальше, Рон остановился, словно обдумывая то, что собирался сказать. — Серьезно выбирай слова, Рон. Она все еще наша подруга, что бы между вами не произошло, — что-то в груди девушки сжалось. Кажется, лишь Гарри всё еще понимал, что они когда-то были самым дружным трио в школе. Однако, в этом была вина не только Уизли, и теперь девушка понимала это ясно, как никогда. Лысый парень в упор посмотрел на девушку. Осознание правдивости слов друга ударило его по голове, отчего в глазах Уизли промелькнула легкая грусть. Он покачал головой в осуждении, смотря то на Поттера, то на Грейнджер. — Я хотел, чтобы закончились наши отношения, — парень перестал говорить, пробуя на языке следующие слова, понимая, что они могут повлиять на многое, — но своим поведением ты решила закончить и нашу дружбу. «Будто мне так хотелось с тобой дружить…» — сгоряча подумала Гермиона, еще не понимая, как сильно она могла ошибаться. Сказав свои слова, Рон развернулся и направился в сторону класса Прорицаний, в котором уже минут пять шел урок для части семикурсников. Гарри нахмурился, смотря вслед удаляющемуся другу. Покачав головой, парень переступил с ноги на ногу и поправил пальцем очки, слегка съехавшие на кончик носа. — Может быть, хоть ты будешь благоразумной и объяснишь мне, что произошло? Весь вчерашний вечер его не было, а потом он пришел в таком виде. Гермиона сложила руки на груди в замок, приготавливаясь защищаться. Друг посмотрел на неё с вопросом, будто спрашивая: «Решила и со мной пободаться?». Осознание того, что ей не нужно было пытаться защититься в разговоре с Поттером, ударило девушку по голове, и она почувствовала, как глупо выглядела со стороны. — Почему бы тебе не спросить Рональда об этом? — в голосе девушки всё еще слышался едкие нотки, которые, как бы она не хотела, не могла контролировать при мысли о происшествии в совятне. У неё в жизни было два парня: один — известный игрок в квиддич, а второй — её друг со школы. Однако, по мнению девушки, наиболее несправедливо с ней обошелся именно второй. Гарри испустил мученический стон, слегка запрокидывая голову назад. — Я спросил его, но всё, что получил в ответ: «Она ненормальная. Я всегда это говорил». Ответом для Гарри послужило лишь хмыканье Гермионы. — Миона, я настолько близок к тому, чтобы впутать в это всё Миссис Уизли, так что… Глаза гриффиндорки округлились, а правая ладонь девушки обхватила плечо парня. Её голова яростно замоталась из стороны в сторону, словно она была неваляшкой и кто-то только что толкнул её. — Нет, Гарри. Только не Миссис Уизли! — плечо Поттера, наверняка, слегка покраснело после настолько крепкой хватки подруги. — Я не хочу расстраивать её, слышал бы ты её разговоры о нашей «предстоящей свадьбе». — В таком случае, расскажи мне, что произошло, — глаза парня упали на плечо, всё еще сжимаемое неожиданно сильной девушкой. — И, пожалуйста, отпусти меня, прежде чем Помфри придется залечивать трещины в моих костях костеростом. Гермиона глубоко вздохнула, разжимая капкан, в который «угодил» Гарри. Мигрень, отступившая в последние пять минут, понемногу начинала возвращаться, и девушка машинально вскинула руку к вискам, начиная слегка надавливать на них, чтобы снять напряжение. — Уже давно начались Руны, я оставила там учебник… — Миссис Уизли, Гермиона, — прервал возражения девушки Поттер. — Хорошо, хорошо. Услышав историю о расставании в совятне, Гарри выглядел удивленным и слегка озадаченным. Заметив это, девушка поинтересовалась, что именно вызвало в нем эти чувства. — Все это выглядит, как вселенский заговор. Сначала Джинни, бросившая меня перед тем, как я собирался сделать ей предложение, теперь Рон, с этим его переосмыслением. Джинни. Гермиона не разговаривала с единственной дочкой семейства Уизли уже несколько дней. Они были лучшими подругами, но прямо перед отправлением в Хогвартс, рыжеволосая девушка слегка отдалилась. Она стала пропадать из Норы, говоря, что уходит тренироваться вместе с Роном, но на деле лишь врала. Гермиона знала, что рыжеволосый никогда бы не стал тренироваться с сестрой, потому что опасался ее, а Джинни никогда бы не стала тренироваться с братом, потому что считала себя лучше. Да и к тому же, Грейнджер порой в тайне наблюдала за тренировками Рона, и уж Джиневры там не было точно. — Наверное, Уизли всем семейством схватили расстройство личности, — с улыбкой произнесла девушка, вспоминая, как об этом упоминала Пэнси, услышав историю о расставании. — Нам остается лишь надеяться, что это расстройство закончится раньше, чем они решат уйти в монастырь или что-то вроде того. Гарри рассмеялся, с теплом в глазах смотря на подругу. Всё же был в этой школе еще хоть кто-то, кому Гермиона могла доверять. Кто-то, кто бы не смотря ни на что, не оставлял её даже после того, как её помощь в спасении мира перестала быть столь необходимой. — Гарри, — начала девушка, вспоминая другие слова Паркинсон, — ты заходил сегодня ночью ко мне в комнату. Что-то случилось? Поттер нахмурился, отчего его лицо приняло задумчивый вид. Он переступил с ноги на ногу, и всё его тело напряглось. Девушка взглянула ему в глаза и только сейчас заметила, насколько непривычно темными были синяки под его глазами. Он явно не спал всю сегодняшнюю ночь, если и не несколько ночей до этого. — Это уже не так важно, так что... — он говорил негромко, словно соображая на ходу. Гермиона поняла, что это было чем-то важным для друга, так что не дала ему шанса придумать отговорку, чтобы не рассказывать. — Так что можно рассказать, раз уже не важно. Хуже ведь точно не станет? — Грейнджер встретилась с ним взглядом, давая понять Гарри, что тоже не оставит его в покое, пока тот не поделится тем, что гложет его. — Это по поводу Джинни… Я думал, раз уж вы лучшие подруги, может, ты бы смогла поговорить с ней. Не про то, чтобы она вернулась, не подумай! — последнее предложение парень почти что выкрикнул, слегка паникуя. На его лице читалось явное неудовольствие от ситуации, в которой он очутился. Смущение не было присуще избранному мальчику. — Я надеялся, что ты можешь поинтересоваться у нее, почему она захотела… приостановить наши отношения. Гриффиндорка сочувственно посмотрела на друга, думая о том, как тяжело было ему. Они уже оказывались в этой ситуации в год смерти Дамблдора, когда и Рон и Джинни были оба увлечены другими людьми. Вот только тогда, у них еще был шанс сойтись с ним, а сейчас этот шанс уже оказался использован. — Я не видела её уже пару дней, так что даже не знаю… Гарри удивленно посмотрел на девушку, слегка приподнимая брови. — Но ведь вчера на вечеринке вы соревновались в той игре, а после этого ещё и… — Гарри задумался, не зная, как именно выразить свои мысли так, чтобы это не прозвучало грубо. В голове гриффиндорки кто-то нажал на кнопку и её волнующаяся обо всем сторона снова проснулась, — еще и танцевали вместе. Да, вы точно провели вместе как минимум полчаса. Не желая подавать виду о том, что она не помнит этой части ночи, Гермиона начала качать головой, притворяясь, что она только что вспомнила об этой детали. — Ах, точно… Совсем вылетело из головы, — Грейнджер нервно улыбнулась другу. — Столько событий за ночь, знаешь. Всего и не припомнишь… На лице Поттера появилась та улыбка, которую сегодня девушке давали абсолютно все, кто присутствовал на прошедшей вечеринке. Улыбка, которая говорила о том, что между ними есть что-то запретное, о чем знают только они вдвоем. Вот только знали об этом почти все семикурсники. «О, Мерлин! Что же там такое было…». — Да уж, столько событий. Даже я не мог подумать, что ты можешь так веселиться. Поболтав еще пару минут обо всем произошедшем, друзья разошлись: Гарри отправился на Прорицания, а Гермиона в сторону Башни Старост. Заходить на урок она не собиралась: миновала уже половина занятия, так что вваливаться в класс на оставшееся время было просто бессмысленно. Голдстейн точно заберет её учебник, в этом сомневаться не приходилось. Всё-таки удобно было иметь друзей когтевранцев: порой для них успех в учебе других людей был так же важен, как их самих. Особенно, если эти «другие люди» были так близки к когтевранцам, словно были частью их факультета. Следующее занятие должно было начаться лишь после обеда, так что, не зная, что еще делать, Гермиона отправилась в свою комнату, решив закончить наводить порядок, теперь уже с палочкой, и немного почитать главы учебников, забегая вперед программы. 7 сентября. Во время обеда. Аппетита у девушки не было, она с трудом впихнула в себя яблоко, лежавшее в на столе в гостиной, и выпила чашку кофе. Смысла на обед идти не было. «Наверняка придется разговаривать с кем-нибудь о вчерашнем. Уж лучше останусь в комнате» — подумала гриффиндорка чуть меньше часа часа назад, когда урок, который она решила пропустить подходил к концу и все ее однокурсники, наверняка, собирались отправиться в Большой Зал, чтобы наполнить свои желудки. Впереди был урок Зельеварения, который каждый год оказывался сдвоенным со Слизерином. Факультет, чьим деканом теперь являлся преподаватель зелий — Слизнорт — как правило, отличался повышенной успеваемостью в этом классе. Слизеринцами будто с младенчества в руки давали котлы и колбы, чтобы те для начала учились смешивать воду и песок. Это делало соперничество между факультетами еще более сильным, особенно учитывая, что Гермиона во всем желала быть первой. Однако взойти на почетный пьедестал «номер один» по данной дисциплине ей никогда не удавалось: девушка всегда оказывалась лишь второй. С первого места на нее с презрением смотрел Драко Малфой, с почетом входивший в клуб слизней. Конечно, девушка также была удостоена места в группе любимчиков Слизнорта, но все же на куда менее торжественных основаниях. Малфой, не смотря на всю его надменностью и гордыню, не был настолько глупым, каким видели его Рон и Гарри. Во многом, он был не менее умным, чем Гермиона, если не в той же степени, что и она. Он никогда не отставал по дисциплинам, брал максимальное количество уроков, вкладывая все усилия в учебу, а еще к тому же был отличным игроком в квиддич, вопреки всеобщему убеждению в том, что вся его слава и почет были куплены отцом. Грейнджер часто думала о словах, произнесенных ею на втором курсе, когда она увидела команду Слизерина с новым ловцом и дорогими метлами у всех игроков. Проницательность и мудрость Гермионы тогда либо еще не созрели, либо заснули, выставляя её во враждебном свете. Обвинять человека в подкупе только лишь потому, что у него есть деньги — не слишком разумно. Да, тогда это звучало к месту и довольно «круто», но на деле было не чем иным, как гриффиндорская предвзятость, ведь на первом же матче с участием Малфоя стало понятно, что взяли его не только за папины деньги. Мысли девушки еще какое-то время продолжали дрейфовать где-то на первых четырех курсах, когда всё казалось гораздо проще и взросление было так далеко. Все проблемы совершеннолетия и только что упавшей на плечи ответственности за всё на свете давили как никогда. Попытки Гермионы отдалиться от мыслей о прошедшей ночи казались безуспешными, и она вновь начинала думать о том, что же могло произойти, когда до ее ушей донесся звук открывшейся в гостиной двери. Выйдя из комнаты, девушка увидела Пэнси, по телу которой стекали капли воды, падавшие с волос. На слизеринке был надет топ от купальника и обычная юбка Хогвартса, в руках черноволосая держала туфли на плоской подошве. — Паркинсон… — Гермиона озадаченно уставилась на вторую старосту, пытаясь понять, что стало причиной внешнего вида девушки, — почему ты мокрая? — Плавала, — девушка бросила свои туфли рядом с дверью, кинув в них высушивающее заклинание, а сама двинулась в сторону стола, на котором еще осталась пара яблок. Схватив одно и начав жевать его, она упала на стоявший рядом деревянный стул. — Плавала… где? Пэнси посмотрела на девушку, словно та задала вопрос, ответ на который был сам собой разумеющийся. — В озере. Гермиона тут же округлила глаза в удивлении. — В Черном? — В белом, Грейнджер, — хмыкнула слизеринка. — Знаешь еще какие-то озера в шаговой доступности от Хогвартса? — Но… водный народ. Русалки, гриндилоу. Они ведь… — гриффиндорка поджала губы, в то время как в её голове всплывали отдаленные воспоминания о втором этапе Турнира трех волшебников. Под водой она была без сознания, но с тех пор ей всегда казалось, что она всё же слышала злостные рыки русалок, жаждущих навредить ей. По первости, девушке даже снились кошмары, — они жуткие. — Если с ними договориться и не заплывать туда, куда не следует, то можно избежать столкновений, — спокойно проговорила Пэнси так, словно для неё это было чем-то очевидным и даже в какой-то степени обыденным. — К тому же, мы уже несколько лет плаваем там с Д.Б.Т.П. — Д.Б.Т.П? — вопросительный взгляд упал на Пэнси. Осознав, с кем она разговаривает, Паркинсон поспешила уточнить. — Драко, Блейз, Тео, Пэнси. Д.Б.Т.П. — Ну конечно, куда же без имени для вашей маленькой «банды»… — гриффиндорка закатила глаза, показывая свое неодобрение. — Что, обидно, что не только у вас было название? — Пэнси усмехнулась, делая последний надкус, а затем вставая со стула и направляясь в сторону своей комнаты, — «Золотое трио»… Гермиона недовольно покачала головой, внезапно осознавая, насколько нелепо и несущественно всё это было. — Ты пропустила урок? — Пэнси уже стояла в своей комнате, когда Гермиона подошла к открытой двери, чтобы поинтересоваться. Перед взглядом гриффиндорки открылся вид на полуголую Паркинсон, снимающую с себя мокрый насквозь купальник. — О, святой Годрик, Паркинсон! Нужно же предупреждать. Быстро отвернувшись, Гермиона зажмурила глаза, пытаясь выкинуть из головы картинку, только что представшую перед её глазами. — Сомневаюсь, что ты могла увидеть что-то, чего у тебя нет, — с насмешкой произнесла девушка. — Да, Грейнджер, я не была на уроке. Если конечно, в Хогвартсе внезапно не появился урок плавания, вот тогда… — Пэнси, ты не можешь просто брать и пропускать уроки, ты же староста, — перебила её Гермиона, скрещивая на груди руки, но всё еще оставаясь стоять спиной к собеседнице. На плечо кудрявой неожиданно легла ладонь, а затем, через пару секунд, перед глазами гриффиндорки появилась Паркинсон, теперь уже одетая в привычную для нее обтягивающую белую футболку и короткие пижамные шорты. Её волосы уже оказались сухими, так что, видимо, девушка использовала заклинание сушки и на себе. Уставившись на черные короткие пряди, чуть падавшие на щеки слизеринки, Грейнджер задумалась о том, насколько хорошо выглядела прическа второй старосты в любой ситуации. Наверняка, та использовала какую-то особенную магию, чтобы всегда выглядеть… так. — Ты тоже староста, но это не мешает тебе пропускать уроки, — хмыкнула Пэнси. На лице девушки напротив быстро вырастал интерес, вызванный неожиданной осведомленностью слизеринки. — Тебя искал друг Голдстейна, он увидел меня на входе в замок и попросил передать, что твой учебник по Рунам у Энтони. А еще спросил, пропустила ли ты урок «из-за того, что тебе внезапно стало плохо»? Рот Паркинсон довольно изогнулся в ухмылке, давая понять Гермионе, что данную «схватку» она проиграла. — Это неважно, — сменила тему Грейнджер, недовольно смотря на Пэнси, которая теперь, развернулась и направилась к дивану, по пути хватая с журнального столика последний выпуск Ведьмополитена. Гермиона двинулась за ней, наблюдая как та спокойно начинает пролистывать страницы, сразу же после того, как оказывается на большом диване, на котором не так давно Драко копался в голове Гермионы. — Следующий урок у нас совместный, так что ты должна будешь пойти, и я это проконтролирую. Безмолвно кивнув, кажется, совсем не заинтересованная в разговоре, Пэнси продолжила читать. Спокойствие Паркинсон, почему-то начинало выводить Грейнджер из себя. Все остатки травы и алкоголя полностью выветрились из тела кудрявой девушки, отчего холерик, вечно живущий в гриффиндорке, проснулся. — Знаешь, сегодня я узнала, что ты не только рассказываешь всем подряд, о том, что я ничего не помню, но и обманываешь меня. Ты сказала, что не знала, с кем я провела ночь, но Тео не был такого мнения, — выдала Гермиона, вскинув подбородок вверх и ожидая незамедлительной реакции. Черноволосая медленно опустила журнал на вытянутые вдоль дивана ноги, устремляя взгляд на говорившую. — Тео — мой лучший друг, — «Это то, что сказал мне и Нотт». — А насчет того, что я умолчала, о ваших похождениях с ним… — Пэнси остановилась, сдерживая просившуюся на свет улыбку, — я думала, что ты вспомнишь, как только Драко выудит из тебя это. Как, кстати, прошло? Гермиона едва не топнула ногой от отчаяния. — Никак! Этот напыщенный индюк ушел, бросив начатое на половине, — прикрикнула гриффиндорка в порыве злости. Брови Пэнси сдвинулись, и она слегка задумалась. — Это странно. Обычно, Драко помогает, если его об этом попросить. Особенно должен был помочь тебе… — Паркинсон резко перестала говорить, слегка закусывая губу, а затем внезапно сменила направление. — Ты должна была сделать или сказать что-то такое, что изменило бы его настрой. «Особенно должен был помочь мне? Что она имеет ввиду?» . Вспомнив, из-за чего именно Малфой стремительно покинул комнату, Грейнджер скривилась от неудовольствия. В очередной раз её импульсивность выставляла ее полной дурой. Но признавать этого она не хотела. Будто прочитав правду с лица гриффиндорки, Пэнси начала качать головой, не желая верить в то, что пришло ей в голову. — О, Грейнджер, ты же не назвала его Пожирателем? — Но ведь он действительно Бывший Пожиратель! — возражение прозвучало скорее как защита. Рот девушки слегка приоткрылся в непонимании. На лице Пэнси нельзя было прочитать ничего: все прежние эмоции слизеринки исчезли, словно кто-то стер их тряпочкой. Глаза девушки устремились на возвышающуюся Грейнджер, которая, кажется, действительно не осознавала своей вины. «Удивительно, как настолько способная ведьма может не понимать так элементарных вещей», — Пэнси оторвала взгляд от второй старосты и продолжила читать журнал, делая вид, что разговор изжил себя. — Какая же ты глупая… — произнесла слизеринка, не отрывая взгляда от Ведьмополитена, в котором обсуждалась сплетня о какой-то богатой волшебнице средних лет, написанная пером Риты Скитер. Услышанное привело Гермиону в шок. Её пушистые брови взлетели вверх, а голова слегка наклонилась вбок. — Извини? — её высокий голос, полный возмущения, не внушал никакого устрашения. — Извиняйся перед Драко, не передо мной, — всё так же продолжая читать, ответила Пэнси. — За что? За то, что он поддерживал психопата массового убийцу-расиста? Не в силах больше сдерживать свои эмоции и пытаться быть понимающей соседкой-помощницей, Пэнси со злостью захлопнула журнал, откидывая его на стоящий сбоку столик, резко поднимаясь на ноги. — Знаешь, это совершенно не мое место, чтобы пытаться открыть тебе глаза на мир, в котором, кстати, не всё делится на «черное» и «белое». И уж тем более это не мое место, чтобы объяснять тебе «мотивы» Драко, но он мой друг. И никто не смеет говорить того, чего не знает, о моих друзьях, — Пэнси не сделала ни одной остановки, выдавая все свои мысли. Она произнесла это на одном дыхании, и теперь её грудь учащенно поднималась и опускалась. — И если выбор будет стоять между тем, чтобы найти связи среди новой «элиты» и постоять за друзей, с которыми я прошла огонь и воду, то мой выбор очевиден. На последних словах глаза девушки стали мокрыми, и, моргнув, она почувствовала как слеза катится по её щеке. Быстро смахнув её тыльной стороной ладони, девушка заправила передние пряди и направилась в сторону своей комнаты. Гермиона стояла ошеломленная, не ожидав такой бурной реакции. В её глазах слизеринцы были не более, чем группой богатых детей, которые держатся вместе лишь потому, что так выгоднее. Ей было неприятно осознавать, что те, кто отпускали шутки о её происхождении все её детство, были такими же людьми. И еще более неприятно было осознавать, что эти люди были так сильно похожи на них самих. Разве не сказала бы она абсолютно то же самое о Гарри с Роном? Не заступилась за них, если кто-то был бы несправедлив к ним? На пути к своей комнате, Паркинсон остановилась рядом с Гермионой, поворачивая к ней голову и смотря с разочарованием в глазах. — Не всё, что ты должна знать, написано в учебниках, — тихо проговорила слизеринка, оставаясь после этого стоять в тишине лишь пару секунд, смотря Грейнджер прямо в тёмные глаза. Словно, она пыталась найти там осознание совершенной девушкой ошибки. И уже через несколько секунд она оказалась в своей комнате, захлопнув дверь с помощью палочки. 7 сентября. После обеда. Класс Зельеварения наполнялся всё сильнее с каждой минутой. До начала урока оставалось всего ничего и большая часть старшекурсников лениво подтягивались в последний момент, болтая о чем-то. Класс визуально разделялся на две части: слизеринцы и гриффиндорцы, разместившиеся на противоположных концах класса, стараясь никак не взаимодействовать друг с другом. Видимо, даже прошедшая вечеринка не смогла растопить между ними ледник, образовавшийся десятилетия назад. Осуждающие взгляды с «львиной» стороны то и дело летали сторону слизеринцев, которые пытались не обращать внимания: значительная часть «змеиного» факультета была в Хогвартсе на испытательном сроке по чьей-то настоятельной просьбе, так что они старались не ввязываться ни в какие конфликты, связанные с их неактуальными убеждениями. Гриффиндорцы же чувствовали себя прекрасно. Роль тех, кто отпускает унизительные шутки, пала на них, и мало кто смог понять, насколько неправильно это было. Желание восстановить «справедливость» было как никогда сильным среди воспитанников красного факультета. Группа слизеринцев была немногочисленной, в основном второплановые «персонажи», которые, в общем-то никогда и не трогали гриффиндорцев и, скорее всего, никогда и не поддерживали Волдеморта. Виновники той трагедии отсутствовали, что, наверняка, было причиной того, как легко дышалось в классе — напряжение еще не проникло в химический состав кислорода. Но этому не суждено было продлиться долго: с топотом каблуков черных отполированных туфлей в класс вошли те, кого в привычной им «змеиной» среде называли Д.Б.Т.П. Процессию возглавляла Паркинсон, державшая под локоть Тео, который с нахальной улыбкой рассказывал что-то черноволосой. Девушка расхохоталась, прижимаясь к нему плечом. Белая рубашка слизеринки была завязана в узел спереди, верхние пуговицы расстегнуты, открывая вид на классический черный топ. Обычная юбка Хогвартса была укорочена и теперь доходила лишь до середины бедра — этот наряд явно противоречил правилам школы, но девушку это, очевидно, не особо волновало. Теодор же был одет так же, как Гермиона видела его утром, соблюдая традиции в одежде, контрастируя с подругой. Когда парень с девушкой прошли дальше, в дверном проеме показались двое — Драко и Блейз, полностью облаченные в черное, вальяжно вошли в класс, скучающе оглядывая всех присутствующих. Гермиона стояла за рядом гриффиндорских девушек, шептавшихся о чем-то, выглядывая между их головами, чтобы рассмотреть слизеринскую группу, нарушившую хотя бы какое-то спокойствие. Малфой безразлично оглядывался по сторонам, продвигаясь к остальным слизеринцам, когда его взгляд встретился с её. Девушка слегка прищурила глаза, словно пытаясь выразить свое презрение одним лишь видом, на что Драко лишь слегка приподнял брови в вопросе. В ответ Гермиона демонстративно закатила глаза, поджимая губы. Парень медленно моргнул, а затем отвернулся и начал говорить о чем-то с Блейзом. Забини же с любопытством осматривал сторону гриффиндора, словно ища кого-то глазами. Проследив за его взглядом, Гермиона осмотрелась: не было лишь Гарри, Рона и Джинни, которые должны были набирать в это время младшие курсы в команду по квиддичу. Не найдя того, что искал, Блейз повернулся к друзьям, вслушиваясь в то, о чем они говорят. — Итак, я вижу, что основная часть уже собралась, — голос Слизнорта разрезал шепот, доносящийся из разных углов класса, — Я должен отметить, что большая часть из вас уже совершеннолетние. Но даже если не так — то, о чем сегодня пойдет речь, вряд ли будет бесполезно для вас всех. Профессор говорил, как всегда приподнимая верхнюю губу, обнажая зубы. Ученики недоуменно оглядывались друг на другу, не понимая, о чем говорит старик. — Сказать честно, это — нововведение директора Макгонагалл, раньше этому мы не учили, но ввиду последних событий… — мужчина остановился напротив слизеринцев, кладя ладони на живот и смотря прямо на Серебряный квартет, — это зелье будет просто необходимо каждому из вас. Мисс Паркинсон… Слизнорт вопросительно посмотрел на черноволосую, водя рукой снизу вверх. — Думаю, вы забыли переодеться после ночного мероприятия, — по классу мгновенно разлетелись смешки. — Нет, профессор, она не забыла… одеться, — раздался мужской голос с ирландским акцентом со стороны гриффиндорцев. Симус Финниган улыбался, довольный своей издевкой. На лице Паркинсон не дрогнул ни один мускул, она лишь бросила безразличный взгляд в сторону источника звука, а затем улыбнулась своему декану, готовясь ответить, но мужской голос опередил её. — Финниган, а ты что… — стоящий справа от слизеринки Тео начал говорить, обнажая зубы в усмешке, — завидуешь, что никто не захотел раздеть тебя? Слизеринцы со всех сторон довольно засмеялись, произнося имя парня, словно похвалу. — Достаточно, — серьезно настоял Слизнорт, косясь на ирландца, который порывался подойти к Нотту и засучить рукава рубашки. — Мисс Паркинсон, я предупреждаю Вас, что многократное нарушение школьного дресс-кода несет за собой последствия. — Конечно, профессор, — на лице девушки просияла очаровывающая улыбка. — Я бы пошла и переоделась, но Вы так заинтриговали меня с этим зельем, что я не хочу пропускать. Паркинсон устремила свой взгляд, наполненный надеждой, на учителя, видя, как тот, понемногу тает под лучами лести. — Что же, Мисс Паркинсон права, — Слизнорт повернулся к гриффиндорцам, а затем отошел подальше, чтобы видеть два факультета сразу. — Сегодня мы будем изучать рецепт приготовления противозачаточного зелья. Урок прошел на удивление спокойно. Ученики были заинтересованы в том, чтобы максимально понять процесс приготовления зелья и в скором привести его в действие, так что инструкции Слизнорта были восприняты с полным вниманием. Ингредиенты была разложены у всех котлов, из которых то и дело вылетал пар. Зелье не было сложным, но все же редким для приготовления — обычно его покупали в лавках лекарств. Однако сварить его было дешевле, да и ближайшая такая лавка была лишь в Хогсмиде, а продавец, работающий там, всегда делился с Ритой Скитер, кто именно покупает у него это злосчастное зелье. А журналистка же в свою очередь строила свои скользкие теории о любовной жизни учеников Хогвартса. Первым закончил готовить зелье Малфой, который теперь сидел на лавочке у стены, запрокинув голову назад и закрыв глаза. Гермиона закончила второй. — Присядьте пока на лавочку, мисс Грейнджер, — с улыбкой проговорил Слизнорт, указывая на место рядом с блондином. — Я могу постоять, профессор… — Ну уж нет, я вас знаю, сейчас подскажете всем, — шуточно порицая девушку перебил её учитель, подталкивая гриффиндорку в сторону лавочки. Обреченно вздохнув, Гермиона медленно подошла туда, куда её направил Слизнорт, присаживаясь на противоположный от Малфоя конец. Лавочка предательски дернулась, оповещая сидевшего на ней парня, что он был не один. Его глаза лениво открылись, устремляясь в сторону девушки, которая уставилась на свои пальцы. — Я не кусаюсь, Грейнджер, — устало произнес блондин, поправляя волосы, свалившиеся на глаза. — Не обязательно садиться так далеко. Голова девушки повернулась к парню, отчего пара кудряшек упала на щеку. — Спасибо, я предпочту посидеть здесь. Малфой хмыкнул, подвигаясь ближе к гриффиндорке, прокатившись по лавочке. — Сначала называешь меня Пожирателем, теперь сторонишься, как чумы. Оскорбление за оскорблением, — парень положил ладонь на сердце, но держал серьезное выражение лица. В его голосе сквозила насмешка. — Это твои проблемы, если ты оскорблен фактами, — Грейнджер подняла подбородок и теперь смотрела на только что облокотившегося на колени Малфоя сверху вниз. — К тому же, я назвала тебя Бывшим Пожирателем. Драко облизнул губы и довольно осклабился. — Бывших Пожирателей не бывает. Из его уст эта заезженная фраза звучала жутко. Гермиона обреченно выдохнула, на секунду отворачиваясь от парня. — Собирайте Визенгамот, Драко Малфой хочет сделать признание, — преувеличенная ирония сквозила в словах девушки. Малфой лишь надменно закатил глаза. На пару минут между ними повисла тишина. Гермиона рассматривала учеников, варивших зелья с полной сосредоточенностью. Гриффиндорцы напряженно смотрели в составленные ими конспекты, в то время как слизеринцы с легкостью выполняли задание, явно имея кое-какой опыт в этом. Пэнси без интереса добавляла ингредиенты в котел, уже почти закончив. Подняв голову на Теодора, стоявшего напротив, девушка указала ему на что-то, и тот открыл рот в звуке «а», понимая свою ошибку. Нотт был загадкой. Он общался со многими когтевранцами в стенах библиотеки, даже не гнушаясь полукровок и маглорожденных, но как только они оказывались окружены публикой, он превращался в дружка Малфоя. Тео почти никогда не выполнял домашнее задание, но тем не менее успевал на всех тестах и даже был в топе оценок по СОВ, уступая лишь Гермионе, Малфою и паре людей с Когтеврана. Знания словно были закачаны в голову слизеринца. — Теперь ты решила переключиться на парней побогаче, — справа от Гермионы раздался голос Малфоя. — Что, прости? — голос девушки звучал на грани с возмущением. Она недоуменно посмотрела на блондина, а тот же в свою очередь кивнул в сторону Нотта. — «Мы с Мисс Грейнджер ходили на свидание…», — спародировал Драко голос своего друга. — Тебе есть до этого какое-то дело, Малфой? — раздражительный голос девушки забавлял парня. — Никакого, — усмехнулся блондин, но потом приложил ладонь ко рту, прикрывая его в мнимого удивлении. — Ах, точно, мне есть дело. Не хотелось бы, чтобы Тео страдал от того, что его использовали ради денег. Девушка, не ожидав такого ответа, удивленно рассмеялась. — Забавно, Малфой, думаешь мне не хватает тех денег, что Министерство предоставило мне как награду за выигранную войну? — девушку смешило даже предположение о том, что ей может быть кто-то интересен только из-за денег. — Ах да, те самые проценты, которые вычли из бюджета семей пожирателей, — издевающаяся улыбка на лице парня кипятила в девушке кровь, — не благодари, Грейнджер. Мне не жалко. Посмотрев на блондина с презрением, Гермиона резко поднялась с лавочки и направилась в сторону выхода из класса. — Что-то мне нехорошо, профессор Слизнорт, я схожу в больничное крыло, — кинула девушка, уже открывая дверь и вылетая из класса. Стоявший рядом с Лавандой Браун, безнадежно проваливающейся в приготовлении простого зелья, старик удивленно распахнул глаза, успевая увидеть лишь кончик юбки Гермионы. Он шагнул к двери и заглянул в дверной проем, следя за удаляющейся девушкой. — Мистер Малфой, раз уж вы ничем не заняты, проследите, чтобы мадам Помфри помогла девушке, — сказал приказным тоном Слизнорт, смотря на раскинувшегося на скамейке парня. — Думаю, Грейнджер сама может… — Сейчас же, Мистер Малфой, — профессор махнул рукой в сторону выхода, а затем вернулся к Лаванде. За неимением другого выхода, Драко встал, поправляя задравшиеся рукава рубашки, и направился за гриффиндоркой. Успев пройти до первого поворота, Гермиона услышала приближающиеся к ней сзади шаги. Обернувшись, она увидела быстро идущего к ней Малфоя. Паника неожиданно охватила ее, и сама не понимая зачем, девушка перешла на бег. Через уже полминуты она почувствовала, как неприятная тяжесть растекается по легким, и пожалела, что не уделяла достаточно времени занятиям спортом по советам Джинни. — Грейнджер, что за фигня! — голос Малфоя прозвучал довольно близко, словно эхо играло с ней злую шутку. Не желая оборачиваться, чтобы проверить, как далеко он был на самом деле, девушка сделала еще один рывок, ускоряясь, но уже через пару секунд её запястье оказалось сжато. Рывком, Драко развернул тело девушки, потянув её руку на себя, так что теперь они смотрели друг другу в глаза. Платиновые волосы слизеринца растрепались так, как это было утром, после того, как его выкинуло из её головы. — Какого черта ты убегаешь? — прорычал парень, нависая над ней. — Какого черта ты преследуешь меня? — запястье Гермионы все еще было сжато длинными пальцами блондина, так что она дернула руку, пытаясь вырваться. — Слизнорт послал меня проследить, чтобы ты не свалилась и не разбила свою драгоценную голову, — раздраженно ответил парень, выдыхая со словами воздух. Осознав, что то, что говорил Малфой, было правдой, девушка расслабила испуганное лицо, в облегчении. Малфой хищно улыбнулся, видя эту перемену. — А ты что, думала, я бегу, чтобы, не знаю... домогаться тебя? Парень усмехнулся своим же словам. — Никогда не знаешь, чего ожидать от змей, — девушка смотрела на него исподлобья, не оценив его предположения. — Я тебя умоляю, Грейнджер, — проговорил Драко через смех, — ты переоцениваешь свою привлекательность. Если Тео клюнул, не значит, что клюну и я. Резко дернув руку, она все же вырвала свое запястье, теперь потирая его пальцами и яростно смотря на парня. В ее глазах промелькнул огонек, и на лице появилась ухмылка. — По-моему, тебе нравилось «маленькое шоу» в моей голове. Драко демонстративно сделал скептическое выражение лица. — Ты думаешь, я не видел девушек в нижнем белье? — усмешка теперь сияла и в его глазах. — Видал и получше. Отсчет шел на секунды, а после раздался хлопок. Горячая ладонь девушки встретилась с щекой Малфоя, поворачивая его голову в сторону. Убрав руку, Грейнджер посмотрела на него со злостью в глазах, чувствуя, что еще чуть-чуть и она может сорваться. Опомнившись, Малфой посмотрел на девушку напротив. Температура воздуха между ними росла в геометрической прогрессии. — Какого хуя… — И ты называешь себя джентльменом? Малфою не удалось договорить — голос Гермионы перебил его. Драко ошеломленно смотрел на нее с полминуты, пока грудь той вздымалась ускоренно. Он заметил, как ее ладони были сжаты в кулаках, а воздух вокруг слегка вибрировал. Глаза девушки выражали сразу несколько: несомненную злость, шок и разочарование. И последнее показалось ему самым худшим. Поняв, что силы выходят из под контроля, Гермиона развернулась, направляясь в сторону Башни Старост. Она медленно ступала по каменному полу, боясь упасть от тряски, всё еще сжимая кулаки до боли в коже. Её ноги уже почти оказались рядом с поворотом, когда по коридору эхом раздался низкий голос парня. — Прости, Грейнджер, — не разворачиваясь, она остановилась, пытаясь понять, не показалось ли ей. Она услышала, как Малфой шумно выдохнул, — я не хотел оскорбить тебя вот так. Ты этого не заслужила. «Не все, что ты должна знать, написано в учебниках» — раздалось в голове девушки, эхом отражаясь от стенок черепной коробки. И, за секунду до того, как она осознала это, старый мир Гермионы начал рушиться.