Москва-фем и Санкт-Петербург(Мария Московская и Александр Романов)

Теги: кровь/травмы, конец XX века, ангст. — Так, если тебя не будет дома, ты знаешь, что с тобой сделаю! Понял ты меня, обуза?! Ответа никак не последовало, но было ясно, что Химки сглотнул и представлял себя уже прижатого к стене и избитого до крови, да и без ремня тут не стало бы. Мария на это, конечно, лишь разочарованно вздохнула и добавила «Спокойной ночи!», поставила трубку на место и медленно вышла из будки. За последние недели многое что приходилось уладить: в экономической, в политической, в социальной и духовной сферах. Мария кое-как управилась после пережитого, да и в основном не помнила, что пообещала Пекину. Да и вспоминать через разговоры знакомых становилось тошно… и стыдно. Часы, на которые всё чаще заглядывала обеспокоенная Мария, показывали уже одиннадцать часов ночи. Автобусы и троллейбусы в это время уже не ехали, фонари в мгновение зажглись и осветили улицы, но самых тёмных улиц - Мария пыталась опасаться, ведь неизвестно, что её будет ждать за определённым поворотом. Каблуки шумно цокали по твёрдому тротуару. Тень отбрасывалась от света каждого из встречаемых на пути фонарей. Из сумки уже успела выпасть бумажка, за которой Московская вернулась и запихнула так, что вещь полностью измялась, но на это Марии было плевать. Вскоре Мария почти дошла до тёмного поворота, где перед ним стоял не совсем высокий юноша, одетый в непонятно что(свет фонаря никак не достигал до него, отчего приходилось гадать Марии, что одето на незнакомце), и ещё его лица никак не получилось разглядеть. Но запах чего-то крепкого всё равно намечалось, отчего Мария отошла от юноши, не отрывая с него боязливых глаз. — Девушка, вы что-то забыли, — мрачно пробунил незнакомец, протягивая прямо на свет Марии кошаный кошелёк. Для достоверности она быстро заглянула в сумку и, убедившись в том, что кошелька в ней нет, снова обратила уже подозрительный взгляд на юношу и вещь. — Верните мне его! — рука сама собой потянулась за ним, но проворный незнакомец быстро убрал кошелёк и спрятал под кофту. — А вы сначала… Но продолжить юноша не захотел, вместо этого он резко ударил Марию по животу. Импульсы боли разнеслись по всему телу, заставив Московскую сжаться и прошипеть. Ноги не удержали равновесия и оказались на тротуаре, ощущая его шероховатую поверхность. — Как ты говорила раньше? — вскоре хриплый голос восстановился на более жутко узнаваемый, от чего Мария ошарашенно подняла на юношу лицо. Но незнакомец вовремя прижал её к асфальту и приложил к рту и носу пропитанную чем-то тряпку, от которого Мария начала задыхаться, а её разум потребовал отдаться расслаблению. Глаза закатились под веки, тело ослабевало. *** Завязанные верёвками руки дрожали и обхватывали израненное тело. Бёдра и ноги кровоточили, грудь обнажена и чуть ли не изрезана острым ножом, которым игрался... Шура. Нет, не Саша или Александр Романов, которого хотела Мария знать, а именно Шура. Пока она смотрела напуганными расплаканными глазами на него, он только и делал, что крутил нож в руке и блистал ехидной охотничьей улыбкой. Ядовито-фиолетовая кофта «Зенит» разбрызгана каплями крови, слюны и слёз. Ободранные джинсы уже были приспущены наполовину, пока показывая нижнее бельё. — Чё зыришь? — резкий голос Шуры вновь вывел Марию из мыслей, но заставил снова её дрожать и сжаться в единственном углу. — П-пожалуйста! Не т-трогай м-меня! Шура молчал, но продолжал смотреть на дрожащую жертву с нескрываемым безумством. Конец ножа уже уткнулся в его мягкую ладонь, начиная постепенно вскрывать её и выпуская густую темноватую кровь. Она, растекаясь по деревянному полу, вызвала у Марии тревогу и досаду. От распространяющегося запаха крови Мария прикрыла нос и рот. — Хочешь я тебе тоже так сделаю? — Думской вскоре бросил стянутые джинсы в сторону и быстрым шагом подошёл к Московской, бешено начиная резать привязанную к батарее верёвку. Мария начала сопротивляться и кричать. — НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! Но Шура её не слушал. Он вообще не пытался слушать кого-то, когда находился под незабываемой наркотой, которая переливалась из одной части тела в другое. Мозг реагировал, то спонтанно, то возбуждённо, заставляя охотника делать всё возможное для удовлетворения его прихотей. Если ему не нравится резать себе, то понравится резать кого-то? Но вот Мария была против этого, решив пинать по ногам, животу и груди Шуры. — Не заставляй делать тебе ещё больнее, душенька! Нож вскоре прошёлся по плечу, от чего Мария вскрикнула, но смогла вырваться из рук Шуры; взяла нож и отбросила в сторону. Думской отреагировал на это, на что мигом побежал в угол, поднял любимую вещь для «совершенствования коварных дел» и повернулся лицом к издыхавшей Марии. Уже по лбу стекали капли пота. Брови нахмурены, ноздри расширены, руки напряжены и сжаты в кулаки. Хотя пульсирующая боль в плече мучила, но это никак не мешало Марии. Ноги с большим трудом встали, но до сих пор дрожали и не удерживали равновесие. Инстинкты самосохранения дали о себе знать вовремя. Мария, не скрывая гневного взгляда с Шуры, плюнула в сторону и не торопилась отходить от стены. Шура тем временем стоял в углу, держа нож при себе. Стоя по две стороны противоположностей, они не пытались отстранить взгляды, чувства и действия. Кофта уже надоела Шуре. Разрезав её от молнии, он отбросил вещь, а Мария уже начала делать медленные шаги, не спуская взгляд с потемневших, но ещё безумных глаз. Между Марией и Шурой остались два шага, но Шура всё же подошёл чуть ли не близко к Московской и, не задумываясь, отдал ей в руки нож. Та на это лишь отреагировала недоумённо, расширив голубые глаза и посмотрев на блестящий предмет. Внутри мысли закружились как торнадо. Никак не ухватиться ни за одну, чтобы его вытаить из дрожащих засохших губ. Но Шура первым начал разговор, аккуратно обхватив её кисти и придавив к своей груди. Конец ножа чуть не коснулся грудной клетки, не сделав первых повреждений. — Если ты не хочешь, чтобы я сделал тебе больно, сделай это со мной. — монотонно протвердил Думской. Марию словно по голове ударили дубинкой, заставив задуматься: а правду ли говорит Шура? Или же это просто слова, за которыми скрылись запланированные заранее действия? Вдруг это ловушка, за которую должна зацепиться Мария и снова оказаться в лапах антагониста? Обхватывающие её кисти рук ладони так запотели, что хотелось теперь их как-то отстранить и вообще бросить нож уже не в угол, а куда подальше, но куда? В подвале ни одного маленького прохода. Вскоре Мария с вздохом отбросила нож, как предполагалось, в угол, схватила Шуру за воротник футболки и притянула к себе, сразу захватив в плен такие же обсохшие губы и жадный язык, который уже принялся в её рту делать привилегии. Руки животно сжимали спину Шуры, этим стягивая кверху футболку. Поняв намёк, Думской на время отстранился от головокружительного поцелуя, снял с себя лишнюю вещь и снова принялся целовать Московскую, быстро переходя от губ до груди. От каждого кроткого поцелуя раны пощипывали, от чего Мария невольно зажмурила глаза и прикусывала губы. Но болевые ощущения постепенно исчезали. Тело напряглось и покрылось каплями пота. Руки лезли по всему телу, пытаясь тактильно запомнить все черты и линии, от которых партнёр шептал завораживающие слова и замирал. — Ах, прощу тебя, Мария! — прильнув к плечу, на котором оставил след от ножа, Шура нежно прикоснулся к нему губами, на что опять Мария зашипела, — Дай мне наказание за это! Я готов на всё, что скажете! Мария молчала и уже тактильно почувствовала, как руки Шуры спускались всё ниже-ниже, достигая до её ног. И лишь отстранив Шуру от себя и подойдя к лестнице, она закончила: — Как-нибудь потом! Но ты всё равно получишь самое жёсткое наказание, я тебе это гарантирую! Шура в этом не сомневался, но, вскоре очнувшись под самое утро в Петербургском квартире, Александр совсем не помнил этого момента, а Мария решила об этом моменте умолчать, чтобы не портить любимому Сашеньке психику.