Книга рецептов для студентов старших курсов

Может, я за лето отупел, а может - семинары в магистратуре стали сложнее. Ни на один вопрос профессора ответить ничего, кроме глубокомысленного мычания, не получалось. – Штат Огайо, – снова хитро улыбнулся мужчина за кафедрой, – 26-летняя домохозяйка Мишель Мюррей отнесла в лес недалеко от своего дома 35 котят. Нам известно, что котята умерли от голода, холода и отсутствия матери рядом. Какое наказание вы предложите? Мануэль Перес, сидящий рядом со мной, тут же вскинул руку, Гермиона Грейнджер Стэнфорда, всегда был готов ответить на любой вопрос. Это и бесило, и восхищало одновременно. Но с учетом того, что он остался моим последним другом, еще живущим в кампусе, приходилось мириться с его всезнанием. После кивка преподавателя, Мануэль ответил: – В штате Огайо жестокое обращение с животными предполагает штраф в 400 долларов. Уже ведутся разговоры об ужесточении наказания за такие правонарушения, но пока нет точного прогноза, в какое время это произойдет. – Хорошо, мистер Перес, то есть, вы хотите сказать, что для компенсации смерти стольких жизней достаточно 400 долларов? Это получается по 11,50 за штуку? – профессор МакАдамс прищурился, заставив моего соседа ерзать на стуле и непроизвольно теребить сережку в ухе. – Нет, но закон этого штата не предполагает более серьёзного наказания, – Мануэль кинул на меня умоляющий взгляд, но я покачал головой, а что я мог сказать, я знал не больше него. – Господа, вы перешли в магистратуру, и простое знание законов, даже если вы знаете их все для каждого штата, вам не поможет, учитесь думать, мыслите креативно, взвешивайте потери и старайтесь найти соизмеримое наказание. В этой ситуации судья Майкл Чиконетти приговорил мисс Мюррей провести ночь на холоде в глухом лесу. Судья отметил, что вынося приговор, он хотел, чтобы женщина почувствовала ту же боль, что и несчастные животные, которых она бросила. А сейчас, глубокоуважаемые сэры, на доске записаны названия процессов, которые вы должны разобрать к концу месяца, я хочу от вас полет мысли, новые свежие идеи. Критикуйте каждое решение, предлагайте новые ходы. Самые удачные работы я зачту как первую научную статью. Дерзайте, господа. Хороших выходных. – Какой же он красавчик, – застонал мне в ухо Мануэль, укладываясь головой на плечо, - ты думаешь, плохой идеей будет попытаться к нему подкатить? – Да, Перес, это будет ужасная идея. Это – преподаватель права он засудит тебя за домогательства, – я скинул назойливого друга с плеча, – найди себе кого-то по возрасту. – Кого? Тебя, например? Я уже давно пытаюсь залезть к тебе в штаны, но ты от меня шарахаешься, как непорочная английская дева, – друг начал закидывать вещи в сумку. – Слышать националистское высказывания от Мануэля Переса больше возмутительно или смешно, так и не могу разобраться за три года нашей дружбы. Он в ответ только показал мне язык. Как при росте меньше ста семидесяти можно быть такой большой занозой в заднице? И как в нем может сочетаться острый ум, похабные шутки, набожность и слабость ко всем порокам одновременно? Ах да, еще неприкрытый гей-шарм, не понимаю, как он до сих пор может скрывать свою ориентацию от родителей, если по воскресеньям выступает в баре под псевдонимом Мадам Люсьен? – Как твои каникулы, Люси? – я неожиданно вспомнил, что не задал этот вопрос за всю прошедшую неделю. Мануэль тут же помрачнел и покачал головой, он редко бывал таким напряжённым и несчастным. Я против воли потрепал его по лохматой макушке, что угодно, лишь бы он опять улыбнулся, это должно быть запрещено законом - быть таким несчастным. Может написать об этом в своей работе для профессора МакАдамса? – Родители пытались найти мне девушку все каникулы, я сходил, кажется, на тысячу свиданий, но смог отстоять свое право спать в одиночестве, – он слишком картинно прижал руку ко лбу и запрокинул голову, – мне кажется, пройдет еще лет десять, и они догадаются, что я большая леди, чем все те девчонки, с которыми я знакомился. *** В блоке было тихо и пустынно. Обычно после занятий я готовил, и мы делились с Виком историями прошедшего дня, а потом шли во двор, встречались с Мануэлем и Хелен и ужинали вместе. Иногда после этого ходили в бар или потанцевать куда-нибудь. Я чувствовал себя брошенной женой, а мой муженек сбежал к более красивой и гетеросексуальной любовнице. Все же решив приготовить хоть что-то на нашу поредевшую компанию, я, пользуясь отсутствием баскетбольных соседей включил музыку на телефоне и полез в холодильник. Музыка расслабляла, куриную грудку я нарезал уже тихо подпевая «Don’t stop me now». Добавив к слегка обжаренной курице смесь перцев, сушенный розмарин и лук, нарезанный полукольцами, я занялся гарниром, сегодня - просто брокколи, спаржа и зеленый горошек. Отварить, кинуть в холодную воду, чтобы овощи остались насыщено зелеными, сбрызнуть лимонным соком и оливковым маслом, добавить щепотку морской соли. Подумав, я все же сварил рис, Мануэль вечно голоден, иногда это - его единственный прием пищи за день. Он учится бесплатно и выживает за счет стипендии и воскресных выступлений. Курица протушилась и подрумянилась, под «Another One Bites The Dust» я добавил в нее сливки и натертый пармезан. Под бит одной из самых любимых песен двигаться было просто, подпевать ее тоже было не сложно, она будто была создана для готовки. Крутанувшись за посудой, я чуть не уронил сковородку с курицей, в дверях стоял Алекс, мать его, Ле-Клермон, улыбаясь самой своей ехидной улыбочкой. Черт подери, мне удавалось всю эту неделю избегать его, просто подслушивая их разговоры из-за двери. Для слежки этого было вполне достаточно. Как иронично, что в этот момент включилась «Under Pressure». – Прикольный мотив, что это? – достаточно мирно поинтересовался блондин. – Невероятно просто…- я начал раскладывать еду по контейнерам и понял, что, по-привычке, приготовил слишком много, – это «Queen», бестолочь. Легенда. Черт, Ле-Клермон, я сейчас сделаю для тебя что-то хорошее, и мы притворимся, что этого не было. – Ты часто делаешь что-то хорошее для меня, – Алекс поднял брови, – но ладно. – На плите осталась еда, поешь со своими клонами, жаль будет ее выкидывать, – я предпочел проигнорировать его комментарий. Все, что я делаю для тебя, придурок, только из-за моего обещания твоему отчиму. Ну, кроме еды, это - просто случайность. Чувствуя взгляд, который провожал меня до самой двери, я постарался как можно быстрее свалить отсюда, но его оклик застал меня в дверях, заставив повернуться. – Спасибо, Колингвуд, за еду и за «Queen» тоже. Я верну, – он сверкнул улыбкой, отворачиваясь. Почему он считает, что последнее слово должно оставаться за ним? Осадок от этого разговора преследовал меня до того момента, пока я не дошел до нашей скамейки и не увидел голодные глаза Переса. Возможно, стоило забрать все целиком, он ел с такой жадностью, что, кажется, даже не жевал. Я без зазрения совести отдал ему и свою порцию. Убрав контейнеры в сумку, я разлил кофе из термоса по бумажным стаканчикам, сразу протянул ему порционные сливки и сахар. Мануэль мог бы заливать кофе прямо в сахарницу, вот еще один кандидат на смерть от диабета. Засыпав пять пакетиков, друг с надеждой стрельнул в меня глазами, и мне пришлось выдать ему и шоколадку тоже. Сам же я закурил, вытянув ноги, как же я устал за первую неделю учебы. Даже в прошлом выпускном году было не так сложно, а там были и практика, и диплом. А еще, мне не хватало нашей сладкой парочки, и если с Виком мы виделись в столовой, то с Хелен за всю неделю перекинулись только парой сообщений. Ничего не изменится, говорили они, мы будем рядом, говорили они... – Пойдем в бар,– расправившись уже со второй плиткой, предложил Перес,– за вкусный ужин угощу тебя пивом или твоим любимым вином. – Как получается, что на еду у тебя никогда нет денег, а на выпивку есть? – проворчал я, но повесил сумку с посудой на наш любимый сук, если не знаешь - никогда не найдешь, еще на втором курсе этот фокус придумал Вик, это было быстрее, чем тащиться в кампус. – А у меня и на выпивку нет, – пожал плечами парень, – но зато у меня достаточно красивая задница, что бы навилять ей на пару бокалов: себе и другу. Я не выдержал и прыснул, кто бы поверил, что это - лучший студент у нас на курсе. Судя по разговорам, мы идем в «Тайное логово» - самый приличный гей-бар в округе, хотя с Переса сталось бы и перед натуралами вертеть задом. – Ты знаешь, что Ле-Клермон не в курсе, кто такие «Queen»? – задумчиво сообщил я. – Удивил, – вопреки его словам, Мануэль не выглядел удивленным, – спортсмены, что с них возьмёшь. Ты же помнишь, что я живу с Максом Эвансом, – это был еще один миньон Ле-Клермона, самый смышлёный, на мой взгляд, – уже на втором курсе я перестал удивляться тому, насколько он темный и дремучий. Хотя, с деньгами и мордашкой Алекса, не думаю, что его невежество помешает ему уложить в постель любую девушку или парня. Кого он кстати предпочитает? – Да мне кажется, он трахнет и осла, если тот достаточно громко будет петь ему дифирамбы. – Я знаю несколько не плохих комплиментов. «Алекс, твои плечи на столько широкие, на них будут прекрасно смотреться мои ноги», «Алекс, у тебя очень мускулистая спина, ей пойдут царапины от моих ногтей», – всю свою речь Мануэль сопровождал активной жестикуляцией и неприлично томными взглядами. – Фу, Перес, просто фу! – меня передернуло против воли, – лучше уж с профессором МакАдамсом. – Ты ревнуешь? – друг с интересом заглянул мне в глаза. – Нет, Мануэль, я просто считаю, что ты достоин большего, чем Алекс Ле-Клермон. В баре, слава богу, было достаточно шумно для того, чтобы продолжать этот идиотский разговор. Вокруг был запах пролитого на деревянную стойку пива, юношеских гормонов и орешков в панировке. Похоже, я соскучился по этому месту, даже по тому, что на входе приходится огибать страстно целующиеся парочки. Я заказал себе полусухое калифорнийское каберне, а Мануэль - банановый дайкири, что может быть более гейским? Он, действительно, пострелял глазками и как-то обошел вопрос оплаты. Я предпочел в это не углубляться и просто присел за стол, рассматривая все оттенки спектра сексуальной ориентации, которые в изобилии сновали вокруг. Мануэль появился через минуту со счастливым видом и сел напротив меня. – Готовься, сейчас будет сюрприз, – я не успел спросить, что придумал этот черт, а к нам уже подсели Вик с Хелен. – Я написал им, пока мы шли сюда. Ты же так скучал по своей любимой подружке, тебе же меня мало. – Привет, Лекс, – Хел, улыбаясь, чмокнула меня и уселась рядом, а моя «любимая подружка» пожал мне руку. – Как ваша учеба? На работе сложнее, чем я представляла. Но все милые в основном, особенно - мой босс, она такая классная. А вот Моника, она сидит через стол от меня... Она сведет меня с ума, а еще она постоянно душится. Если у тебя духи Диор, это - не повод выливать их все сразу. Ой, ну что же вы молчите. – Потому что, сладкая, ты не даешь нам и шанса, – Мануэль лучезарно ей улыбнулся. – А у нас был семинар с МакАдамсом, Лекс, кажется, на него запал, хотя я и говорю, что это чревато иском, он совершенно не готов меня слушать. Вик, душка, угомони своего бывшего соседа. Мой лучший друг просто усмехнулся, ничего не ответив, он никогда не пытался угнаться за скоростью речи Хелен или Мануэля и просто наслаждался нашим обществом. – Как ваша совместная жизнь? – я все же рискнул влезть в поток шуток, перебранок и болтовни наших коротышек. – О, это даже сложнее, чем работа. Почему ты никогда мне не рассказывал, что Вик с утра на кухню выходит в одних трусах, а иногда и без них, – парень закатил глаза, но не останавливал жалобы подружки, – а еще он почему-то решил, что можно не бриться, если отросла только щетина. Целоваться невыносимо. – Ой, да не так уж это и ужасно, – махнул на нее рукой Перес. – Да, а ты сам попробуй, – возмутилась Хел, – что ты на меня сморишь, давай-давай, вон, Вик рядом сидит. – Хантер, ты с ума сошла? – Вик ошарашенно посмотрел на свою девушку. Я тоже был немного шокирован, либо у нашей девочки уж слишком широкие взгляды, либо это какой-то хитрый план, которого никто из нас пока не понял. – Совсем нет, глупый, пока ты не поцелуешь парня, мы не сможем поженится. Это - закон Калифорнии, – уверенно закивала Хелен. Я точно знал, что ни в одном штате нет такого закона, но решил не останавливать то, что сейчас происходило. Это было слишком…любопытно. Да и к тому же, хотелось посмотреть на результат своих трудов. Когда мы познакомились с Виктором, он был гомофобом из Техаса. Я поправил очки, чтобы ни в коем случае не пропустить ни одной детали. Вик вздохнул и не очень уверенно приобнял парня рядом, было видно, что это дается ему не легко. Но прикрыв глаза, он потянулся к губам друга, будто ныряя в ледяную воду. Секунда, и мы наблюдали за неуклюжим, неумелым поцелуем двух старых друзей. Продлился он, правда, недолго. – Да нет, не так уж и плохо... – Мануэль раскраснелся и разулыбался, – твой парень отлично… Вот черт! Смуглое лицо парня побледнело и вытянулось. Он пристально смотрел куда-то нам за спины. А в обычно смеющихся глазах плескался ужас загнанного зверя. Он попытался подняться, но тут же сел обратно, кусая губы. - Блять, твою мать, пойдёмте отсюда, – мы ничего не понимая, начали озираться. – Быстрее! Черт, поднимайте задницы! Он был так напуган, что мы, ничего не спрашивая, поспешили к выходу, переглядываясь и пытаясь догадаться, что произошло. Мне казалось, ничто не может напугать нашего наглого и самоуверенного коротышку. Но, оказывается, даже у самых смелых зверков бывают враги в естественной среде обитания. Когда мы вышли, Вик резко остановился и взял Мануэля за плечи. – Что случилось, малыш? Если там был кто-то, кто тебя обидел, давай вернёмся и я с ним поговорю, – Перес загнано замотал головой, он был такой несчастный, что даже я был готов разорвать всех его обидчиков, даже не смотря на то, что физическое решение конфликтов обычно было для меня чуждым. – Там был мой кузен Диего, – упавшим голосом прошептал Мануэль.